Чудесно, волшебно, божественно...

Идею сына Альберт Ранкорн воплотил по всем правилам и со всем старанием: ввел в курс Министра и прочее вышестоящее начальство, стряс начальный капитал с попечителей, выкопал из архива и выставил в Атриуме генеалогические древа выдающихся волшебников, чьи предки так или иначе сидели в директорском кресле Хогвартса, начиная от Филлиды Споры и Свотта, продолжая Андерклиффом с Эверардом и заканчивая Дервент и Блэком. Дамблдора Ранкорн не выставил, у того не было ни выдающихся предков, ни тем более значительных потомков, одни заслуги, но засуньте их знаете куда… Регулус, что интересно, от директорства отказался сразу и наотрез, сказав, что не потянет, ему, мол, деканства и учительства с лихвой хватает. С тем же выступил и Северус в ответ на предложение — мягко отклонил и так же мягко объяснил, что детей некому будет лечить, директора так заняты… Таким образом объявление о конкурсе ушло в широкие газетные массы и о нем узнали все волшебники, мало-мальски знакомые с печатной буквой. День Икс был назначен на канун Рождества, чтобы у Хогвартса новый год начался с новым директором и сам он, что называется, начал свою деятельность с чистого листа. К Рождеству Хогвартс так и так был украшен-принаряжен и к приему гостей так или иначе оказался готов. Преподавательский состав тоже подготовился ко встрече и началу — выстроился перед парадными дверями и вместе с прибывшими кандидатами прошел вовнутрь. Начать решили с Руфуса Скримджера. Величавый и грозный, одним своим видом внушающий уважение, похожий на старого льва, он вышел из рядов кандидатов и прошел на середину зала Наград, где проводилось мероприятие. Сотрудник департамента, назначенный распорядителем конкурса, начал церемонию. — Ваше имя? — Руфус Скримджер. — Род деятельности? — Глава отдела мракоборцев. — Сколько голосов при голосовании? — Триста восемьдесят против семидесяти. — Готовы ли вы принести клятву Хогвартсу и занять место директора? — Готов. — В ваши обязанности будет входить следующее: наём и увольнение профессоров и персонала школы, решение вопросов о принятии и исключении студентов, о наказаниях провинившихся, о проживании в школе и на её территории других лиц, а также хозяйственных и финансовых вопросов, кроме основных, которые решают попечители. Кроме того, директор обеспечивает безопасность школы и студентов, представляет школу перед общественностью и имеет право избрать себе заместителя, согласовав его кандидатуру с попечителями. Всё это Скримджер выслушал с каменным выражением лица и сухо буркнул безэмоциональное «готов» по истечении монолога. — Приступайте! — облегченно воскликнул распорядитель. Ха, наивный… Клятву Руфус произнес, подождал какой-либо реакции, не дождался, повторил клятву, ещё подождал. Распорядитель слегка вытянулся лицом, глянул в свиток и покрылся потом, пересчитав список кандидатов — пятнадцать душ. Дал отмашку Скримджеру и вызвал следующего. — Ваше имя? — Бенд Крисворд. — Род деятельности? — Хранитель документов… К десятому кандидату язык распорядителя стал заплетаться, а Северус начал нервничать, чувствуя, как по спине потек холодный пот — неужели Хогвартс так и останется без истинного директора? Неужели он не проснется?.. Не откликнется, не позовет ответно? И вроде бы эти люди искренне взывают к замку, честно приносят ему клятву верности. Так чего же Хогвартс-то молчит, чего ему не хватает??? Стоящий рядом с Северусом Регулус покосился в сторону дверей, вытянул из кармашка жилета крошечные часики, откинул крышечку и, мельком глянув на циферблат, озабоченно нахмурился. Северус вцепился в ногти и принялся остервенело их грызть — не все прибыли, что ли?! Имя одиннадцатого кандидата распорядитель читал уже по слогам, еле фокусируя на нём плывущие покрасневшие глаза, когда послышались шаги со стороны дверей, а спустя несколько секунд те раскрылись, впуская опоздавшего. Внешность этого человека была необычной: высокая стройная фигура с широким разворотом плеч, но упрямый волевой подбородок квадратной выдвинутой вперед челюсти заставлял слегка сутулиться. По лицу ему нельзя было дать больше сорока, но вьющиеся над ушами волосы серебрились сединой, недлинная челка косо падала на породистый лоб, подчеркивая ястребиный разлет бровей, в тени которых прятались пронзительные серые глаза. Никто из присутствующих в зале не видел этого человека раньше, но его лицо всем показалось странно знакомым. Одетый в классический зимний плащ-крылатку, мужчина спорым шагом подошел к стойке и спокойно представился: — Лотар Дервент де ла Рей. Задержался по делам в Кении, простите за опоздание. Дервент? Потомок Дайлис Дервент?! По залу прокатился гул удивленных голосов, всем стала понятна схожесть новоприбывшего с портретом целительницы и бывшей директрисы Хогвартса, так же как и фамильная серебристость волос… Десятки глаз жадно впились в новичка, всем была известна историческая искренность доброй Дайлис, и стало очевидно, что победа достанется Лотару. Почему-то в том никто не сомневался, даже Северус, сразу ощутивший глубокую симпатию к этому человеку. Воспрянувший духом распорядитель начал было зачитывать свод правил со свитка, как был остановлен поднятой рукой де ла Рея. — Нет, погодите. К чему эти ненужные официозы? — Лотар обвел взглядом притихший зал, остановился на торцевой стене, на которой висел школьный герб, подошел и гулко ударил кулаком в щит. Властно позвал: — Хогвартс, взываю к тебе! Ты меня слышишь, старина? — кулак требовательно пробарабанил по щиту, перекрывая голос. — Просыпайся! Папа пришел! И Хогвартс отозвался — ответил волнами магии, заструившейся со стен и прошившей насквозь всех присутствующих, словно лазером. Северус хмыкнул и опустил голову, пряча ехидство — клятву? И кому? Замку? Ну-ну… Хогвартсу не голословная клятва нужна, а действо. Активное и прямое, относящееся именно к замку, а не к себе, любимому. Произнося клятву, кандидаты всего лишь отдавали долг себе и профессии, а не конкретно замку. Да уж, утер Лотар всем задранные носы. Поеживаясь от щекочущих магических лучей проснувшегося замка, члены Совета ввели новоиспеченного директора в курс текущих дел, предоставили ему списки-перечни педсостава с горами пропыленных архивных бумаг, вручили ключ от круглого кабинета и спешно откланялись, явно опасаясь случайного-нечаянного внимания африканского колониста. Хотя во взгляде де ла Рея ничего людоедского и не было… Слиняли, значит, министерские с чистой совестью… — а чего, директор нашелся, поставлен на пост, дело сделано, можно и по домам! — оставив учителей, завхоза и прочий персонал школы на расправу или на произвол судьбы (нужное подчеркнуть) совершенно незнакомому человеку из дикой Африки. Стихли в отдалении шаги трусливо сбежавших чиновников, в зале Наград зависла крайне неуютная тишина. Застывшие вдоль стены профессора́ кидали робкие взгляды на нового и пока неизвестного им директора, опасливо гадая, как он начнет реформу: сразу всех поувольняет или оставит хоть кого-то на испытательный срок? А то ж Дамблдор, помнится, после ухода Диппета весь состав поменял — уволил всех подчистую, при себе только одну МакГонагалл и оставил… Новый педсостав набрался со скрипом, хуже всего было с учителем Защиты, на его место до сих пор нет постоянного преподавателя, все временные и на год. Лотар, стоя возле стола, деловито перебирал папки с документами, листал гроссбухи и бухгалтерские отчеты для беглого ознакомления, наконец, разобравшись, кинул пытливый взгляд на замерших волшебников. Те непроизвольно выпрямились и затаили дыхание, а Минерва ещё и стремление превратиться в кошку подавила — так ей стало страшно под пристальным внимательным взором! — Тридцать четыре преподавателя Защиты? — озадаченно спросил де ла Рей. — За тридцать четыре года? Они что, больше года не учат? — Из-за проклятия Волан-де-Морта ни один из преподавателей защиты от Тёмных искусств не может продержаться на должности больше года, сэр, — уважительно заговорил Регулус. — Но теперь, я думаю, это должно прекратиться, ведь Темный Лорд уничтожен окончательно в сентябре текущего года, и проклятие на должности развеялось. Наверное… — То есть вы точно не знаете? — в серых глазах промелькнули смешинки. — Ну, если Квиррелл не уволится в конце летнего семестра, — Блэк кивнул на означенного профессора, — то будем считать, что проклятие таки спало с должности. — Как можно проклясть абстракцию? — прямо в лоб спросил де ла Рей. — Переименовать предмет не пробовали? Стоящие у стены учителя обменялись смущенными взглядами, после чего ответить новому начальству рискнула МакГонагалл: — Я предлагала неоднократно, но Дамблдор запрещал, говорил, что не представляет другое название столь значимого предмета. — Разберемся, — сурово кивнул Лотар и перевел взгляд на Квиррелла, уловив его телодвижение. — Вы хотите что-то сказать? — Д-да, сэр… — оттянул тот ворот рубашки. — Если п-позволите… М-можно мне вернуться к Маггловедению в следующем году? Я его раньше вел, пока Д-дамблдор не велел встать на пост профессора Защиты. Лотар зашуршал бумагами, сверяясь с поступившей информацией, нашел и кивнул. — Можете приступить прямо после каникул. Мне нужно освободить вакансию для нового преподавателя Защиты. И кстати, где отчеты учителя Истории? Что-то я не нашел их в бумагах… — А он, простите, привидение, — жизнерадостно хохотнул Кеттлберн. — Извините? — де ла Рей поднял брови. — Ага! — закивал магозоолог. — Призрак Катберта Бинса вот уже с конца девятнадцатого века ведет занятия и пользуется, насколько я помню, призрачными листами, хотя понятия не имею, как бумага стала чем-то эфирным… — Никогда не увольнял привидений… — раздумчиво протянул Лотар. — Это будет довольно интересный опыт. Далее ненадолго повисло перерывчатое молчание, во время которого директор изучал побочную документацию и уточнял, как кого зовут, сколько служит и какой оклад. Добравшись до Северуса, задержал внимание на нём. — Школьный медик? И по совместительству зельевар? Лично принимал в Кейптауне корабли со спецгрузом лекарств некоего С. Снейпа, поставляемых в филиалы Мунго и в сеть аптек Аббота и Мальпеппера. И сам покупал ваши снадобья в аптеках Найроби, очень хорошие, кстати. Одно ваше зелье реально спасло жизнь моему сыну, позвольте пожать вашу руку, сэр! — с этими словами Лотар подошел к Северусу и энергично сдавил его ладонь в крепком благодарном рукопожатии. — О, не ожидал… — слабым голосом отозвался Снейп. — С вашим сыном всё в порядке? — Да. Моего мальчика девять лет назад укусила черная мамба, Тони нашли слишком поздно, но ваш толченый безоар, растворенный в единорожьем молоке, буквально вырвал мальчишку с того света. Сейчас ему двадцать, и он ждет моего приглашения. Тони приехал вместе со мной и хочет начать карьеру в качестве учителя Защиты. Кстати, весьма мило с вашей стороны, профессор Квиррелл, освободить вакансию, по крайней мере, мне не пришлось увольнять вас ради Тони. — Будем рады увидеть вашего сына в наших рядах! — добродушно прогудел Кеттлберн. — Спасибо, очень вам благодарен! Тони закончил школу на отлично, прошел двухлетнюю стажировку в профильном центре Уагады и получил первую категорию мастерства по Защите. Весьма талантливый паренёк! — в голосе Лотара прозвучала вполне понятная отеческая гордость. — Тони давно мечтал переехать в Англию и прямо вцепился в появившуюся возможность сменить место жительства, узнав о том, что в Хогвартс ищут нового директора. Как меня уговорил, не понимаю… На этих словах все невольно засмеялись, уловив юморной подтекст. Де ла Рей улыбнулся, присоединяясь к остальным. Ещё раз пожал руку Северусу и молвил довольно: — Сработаемся! *** Каникулы у Гарри и Дадли шли на полную катушку: елка и фейерверки, подарки от родных и друзей, подарки для родных. Бесконечные прогулки по улицам и паркам, аттракционы с качелями и всем, что к ним прилагается, и конечно же СОБАКА! Веселая и жизнерадостная Нарния покоряла с первого взгляда. Все встречные-поперечные начинали улыбаться и тянуться к восхитительной морде. Правда, находились и те, кто сторонился крупной овчарки и обходил её по широкой дуге, панически подтягивая за собой восхищенного ребёнка… Находились даже такие идиоты, которые агрессивно рявкали при встречах: — Безобразие! Почему без намордника?! Вы хоть школу воспитания собак посещаете? После пятого-десятого упоминания случайного прохожего Гарри и Нарния заинтересовались загадочной собачьей школой и зарулили туда. Пришли на площадку и встали у входа, во все глаза рассматривая всякие странные штуки вроде бревна с наклонными досками, стенки, туннеля и прочего. Чуть поодаль в стороне, у длинного одноэтажного здания, двое мужчин возились с некрупной бельгийской овчаркой. Понаблюдав за тем, что они делают, Нарния поджала хвост и бросила невероятно робкий взгляд на мальчика. «Гарри, я не уверена…» — Я тоже не уверен! — Гарри задвинул собаку за спину. Ибо мужики у здания просто и банально избивали тощую бежевую псину. Один колотил по морде плетью, другой тупо и как-то механически охаживал палкой по спине и бокам. Бельгийка, похоже, уже изнемогла и даже не визжала, а только обморочно вздрагивала от ударов. Кто-то подошел и встал подле Гарри, мальчик, не отрывая взгляда от места действий, тихо спросил: — Что они делают? — Дрессируют. У собаки скверный характер, никак не усвоит команду «лежать». — Это… Это дрессировка?! — Гарри в шоке перевел взгляд на подошедшего мужчину. — Конечно, — со значением кивнул тот и остро глянул на мальчика. — Или ты из тех слабаков, которые сюсюкают над своими собачками и тратят годы на усвоение команды с помощью вкусного сахарочка? — Э-э-эээ… — Гарри не нашелся с ответом, ему-то Нарнию не пришлось дрессировать. А мужик продолжил, видимо, охваченный воспоминаниями: — И вообще, нет никого хуже далматина! Совершенно тупая порода! Бездельники и лоботрясы! Не обучишь далматина смолоду — получишь проблемы на всю жизнь. Сколько я таких болванов перевидал, кто бы знал?! — Далматинов? — робко переспросил Гарри. — Да какие далматины?! — всплеснул руками мужик. — Люди! Как насмотрятся фильмов про пятнух, так и давай их пачками заводить, толстых очаровашек! И невдомек им, что каждый кадр кинопостановки давался дрессировщикам потом и кровью. Не поверишь, но съемочную площадку и артистов отмывали от крови после каждого дубля! А что поделать, если дурацкие барбосы только после избиения понимали, что от них требуется. Занавесочку отодвинуть — одну собаку пять часов учат, тапочки подать — другую псину два дня натаскивают. Д-далматины гр-р-ребанные!.. О чем Доди Смит думала, когда писала свою чертову сказочку?! И ведь повелся народ, заводят красавчиков, тетешкают-милуют, пока те толстые и сладенькие, с кинологами цапаются, кричат, что не надо бить милого Понго, а потом сами и дивятся, когда старина Понго начинает на всех бросаться! — А почему они бросаются? — поинтересовался Гарри, всерьез увлеченный рассказом. — Да из-за хозяйской вседозволенности, — фыркнул тренер. — Щенку-то всё разрешают, на диванчик зовут — пузичко почесать, лапки почмокать, а стоит тому подрасти, так и сразу взрослый: иди на место, к ноге, лежать, дай… А поучить-то и забыли! Песёль-то по привычке на диванчик прется, а ему вдруг запрет какой-то, какое-то «фу», ну да он и сам не щенок уже — могёт за себя постоять. И хозяину — зубки. Взрослый невоспитанный далматин — та ещё проблема, парень. Собака мощная, тяжелая, не абы кто, а целый долмацкий дог, такому руку хозяину оттяпать — плевое дело. — Может, потому, что его не научили любить? Как вон ту овчарку, — Гарри кивнул на бельгийку. — Её бьют, видите? Ведь через избиение собака не станет любить человека, для неё он тиран и истязатель. Ради такого человека собака и не почешется выполнять команды… — Так, парень, ты чего сюда пришел? — холодным тоном перебил тренер. — Посмотреть… — заморгал Гарри. — Проваливай-ка отсюда, пока не всыпал. Учить ещё меня будет… Остаток предложения Гари не стал дослушивать, предпочтя удрать. Отойдя подальше от тренировочной площадки, мальчик сел на скамейку и задумчиво посмотрел на притихшую Нарнию. — Повезло мне с тобой, Нарния. Ты волшебная собака, и тебя не надо дрессировать… И я теперь не смогу смотреть фильмы с участием животных, раз все эти трюки таким варварским способом достигаются. Подумать только — пять часов избивать собаку для того, чтобы она отодвинула занавеску! Нарния только вздохнула и положила умную морду на колени мальчику. Одно она понимала точно — непросто быть собакой. Особенно доброй. Приходилось постоянно следить за тем, чтобы не оскалиться случайно на кого-нибудь и не напугать нечаянно. С овчарки спрос строгий, стоит где-то ошибиться и всё, пиши пропало, вмиг запишут в бешеные. Нет, не нравится ей в городе, поскорей бы в Хогвартс, там хотя бы безопасно. Гарри прочитал мысли овчарки и со вздохом погладил её по голове. Ничего, Нарния, каникулы скоро закончатся, и мы вернемся в школу…