Потерянное облако

      На самом деле Дождь соглашается на то, чтобы Скалл ночевал у него, достаточно быстро. Как бы неприязненно Колонелло не относился к Облаку, он прекрасно понимал, что организм каскадёра мог серьёзно пострадать, будучи сейчас совсем уязвимым, а этого он ему не желал. Блондин тихо выдыхает, после чего кивает, скрещивая руки на груди.       - Не вздумай там вешать всякие свои постеры, кора! Или перекрашивать стены! Чтобы когда я вернусь в комнату, там было всё на своих местах, кора! - Колонелло неосознанно повышает голос, говоря с привычной эмоциональностью, после чего отмечает, что рядом внезапно вздрагивает каскадёр. - Ты чего, кора?       - Ох... Прости, Колонелло-семпай, Скалл не хочет доставлять неудобства. - Облако интуитивно приподнимает ладони, нервно улыбаясь. - Скалл может поспать у себя, типа, я там уже несколько дней ночевал, а ещё я, вообще-то, бессмертный, поэтому всё будет в порядке! - Под пристальным взглядом Дождя младший Аркобалено нервозно облизывает губы, тут же прикусывая их, стирая фрагмент помады, обнажая кусочек бледной кожи. Колонелло прищуривает глаза, после чего ловит Облако за запястье, пропуская своё пламя. На секунду он хмурится, сжимает ладонь чуть крепче вокруг чужой руки, после чего резко одёргивает пальцы.       - Тебе сказали спать у меня, значит спи у меня, кора. Мы вызовем клининг или что-то в этом роде, после чего сможешь вернуться в свою комнату. А пока у тебя нет пламени в привычном телу объёме, будь добр, не возникай, кора, иначе отхватишь. Мне не нужны проблемы из-за тебя, кора. Так что успокойся, шестёрка. - Солдат пытается убрать из голоса раздражение - на самом деле он его и не ощущает в той степени, как обычно, после чего, не меняясь в лице, тянется к чужой руке, прижимает ладонь к ладони каскадёра и окидывает быстрым взглядом чужие пальцы, сравнивая со своими, при этом продолжая использовать своё пламя, чтобы не спугнуть немного затихшего парня. Колонелло вновь хмурится - пальцы каскадёра, которые должны быть слегка припухлыми в силу возраста, на самом деле совсем тонкие - под обтягивающими перчатками выделяются суставы, соединяющие фаланги. - Ты знаешь, где моя комната, кора? Сам дойдёшь? - Дождь вновь смотрит на чужое лицо, рассматривая просвечивающиеся сосудики, особенно сильно выделяющиеся на щеках чуть ниже глаз и над губами. Чужая бледность определённо точно ненормальная, лицо кажется ещё бледнее из-за контраста с тёмным пледом. Скалл смотрит в какую-то точку на стене, не поднимая взгляд на кого-либо из Аркобалено, кутается свободной рукой в плед, но не шевелится, замерев, словно добыча, притворяющаяся мёртвой, чтобы хищник прошёл мимо. Не то, чтобы Колонелло непонятна эта реакция - он всё ещё помнит, как падал на колени перед ним каскадёр, отплёвываясь от крови после очередного удара, но сейчас почему-то это не вызывает чувства мрачного удовлетворения, как раньше. Дождь переводит взгляд на свою руку, сжимает пальцы в кулак и разжимает обратно, вспоминая, как его костяшки оставляли следы на бледной коже Облака. Скалл не сопротивлялся, Скалл лишь закрывал лицо руками, чтобы Дождь не сломал ему нос или не повредил глаза. Скалл умирал за них несколько лет подряд, не прося ничего взамен. Скалл умер за них в том будущем, которое не случилось, не задумавшись ни на секунду, принимая решение, которое означало его конец. Скалл был готов отдать за них свою жизнь, а они только и делали, что издевались над ним или вовсе игнорировали чужое существование.

Мадонна, как же всё сложно...

      - Скалл-сама знает, но правда не стоит, Колонелло-семпай, Фонг-семпай! - Облако нервно улыбается, пытаясь незаметно вытащить руку из чужой хватки, но Дождь на рефлексах чуть сильнее сжимает запястье младшего, отчего тот вновь вздрагивает и напрягается, после чего Колонелло, заметивший это, отпускает, наконец, каскадёра, засовывает руки в карманы, а Скалл прячет и вторую ладонь под плед, ещё более нервозно оглядываясь по сторонам.       - Колонелло, отведи Скалла в комнату, ему надо поспать. - Реборн не слушает чужие слова, прикрывает один глаз, натягивая шляпу ниже, после чего отворачивается, поднимая с тарелки ещё один кусок пиццы. От запаха еды каскадёра вновь немного мутит, но он быстро приходит в себя, потому что его вновь встряхивает за плечо блондин.       -Пошли, шестёрка, кора. Надеюсь у тебя есть своя одежда? - На это каскадёр кивает, всё так же ёжась, но уже натягивая на губы привычную Аркобалено улыбку. На этот раз Колонелло не обманывается, лишь щурится чуть раздражённо - он не психолог, чтобы разбираться с чужими проблемами, но где-то внутри мерзко колет собственное пламя, мстя за пренебрежительное отношение к настолько гармоничному атрибуту. Дождь кривится, после чего дёргает Облако вверх, отчего каскадёр едва не спотыкается об ступеньку, не издавая, впрочем, ни единого звука. Колонелло тут же одёргивает сам себя, напоминая, что младший атрибут не сделал сейчас ровным счётом ничего для грубости, поэтому перехватывает его за предплечье более аккуратно, придерживая, чтобы тот не упал случайно из-за слабости или тошноты - стрелок честно не знал, что стоит ожидать от Облака, но его бледный вид в любом случае не сулил ничего хорошего. Скалл ёжится, чувствуя чужую ладонь, крепче кутается в плед, стараясь при этом не запутаться в нём же, идёт, как на смертную казнь, чувствуя, как тело пробивает нервная дрожь. Колонелло морщится, выпуская собственное пламя, обволакивает каскадёра полупрозрачным сиянием. Скалл давит дрожь, разве что руки нервозность выдают, но и те спрятаны под пледом.       Колонелло комнату открывает с ноги, заставляя несчастную деревяшку с громким треском удариться об стену, а каскадёра замереть на месте. Комната у Дождя... Не особо поменялась, на самом деле. Большое светлое помещение, широкие окна, закрытые голубыми занавесками - всё же подсознательно почти все пламенные больше любят цвета, соответствующие их типу пламени, стены, расклеенные постерами с разным видом оружия, несколько совместных фотографий с Лар или, что реже, остальными Аркобалено, карта с отмеченными красными флажками точками, на полу лежат разные детали винтовок, магазины, пули, которые Колонелло, впрочем, тут же небрежно запихивает ногой под кровать. Скалл устало думает, что, судя по всему, блондин использует свою комнату как некое подобие гаража. Дождь отходит в сторону, роется в шкафу, после чего кидает на кровать серо-голубую детскую толстовку.       - Думаю, тебе по размеру подойдёт. - Напрочь игнорирует слова каскадёра о том, что у него есть своя одежда, хмурится несильно, после чего вновь поворачивается к Облаку. - Наденешь потом.       Скалл бы может и попытался сопротивляться, но усталость вместе с пронизывающим до кончиков пальцев холодом делает своё дело - каскадёр просто молча кивает и залезает на кровать, тут же кутаясь в плед с новой силой, прячась в мягкую материю почти с головой, ни на что не реагируя, даже не смотря на Дождь. Колонелло хмурит светлые брови, но ничего не говорит и выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь. В груди свернулась мерзким комом тяжесть.       Скалл сворачивается клубком на чужой кровати - очень большой для детского тела, с жёстким матрасом, который, наверное, похож на те, на которых Колонелло спал когда-то в казармах, с двумя огромными мягкими подушками, размером, наверное, с самого каскадёра и тонким одеялом, практически не дающим тепла. Впрочем, одеяло можно свернуть в несколько слоёв, тогда будет теплее. Скалл изворачивается, утыкается лицом в подушку, даже не думая о том, что на ткани скорее всего останутся пятна помады. Холодно.       Колонелло спускается обратно к общему столу, запрыгивает на стул и напряжённо ёжится, усаживаясь по турецки. В него тут же впиваются глаза остальных Аркобалено. Солдат выдыхает, после чего кивает головой.       - Спит, наверное.       - Что с ним делать будем? - Лар хмурится, скрещивая руки на груди. Нынешний вид Облака слишком сильно разнится с тем, что они привыкли видеть, поэтому нервирует. Да и сегодняшняя ситуация с едой явно выбивалась за пределы нормы.       Верде отпивает кофе, прикрывая глаза, наслаждаясь вкусом напитка, приготовленного Реборном, но морщинка между бровей выдаёт напряжение. - Ждать. Отсутствие пламени не пройдёт так просто. Ему сейчас постоянно холодно, но это только начало, скоро отдача начнётся. Организм пламенных формируется всю жизнь под воздействием своего атрибута, поэтому лишение, точнее, в данной ситуации, принудительное блокирование этого самого атрибута сказывается очень серьёзно. Самое простое, что мы можем ожидать - лихорадка. В худшем случае его организм просто не выдержит - тогда повторится то, что мы видели на площадке - он просто сгорит заживо. Скалл является сильнейшим Облаком нашего поколения, иначе его бы не избрали в Аркобалено, а Облака сами по себе ненавидят, когда их сдерживают. Его пламя будет пытаться вырваться наружу, если в блокаторах будет брешь, то из-за долгого удерживания и сильной концентрации оно может поразить внутренние органы, несмотря на то, что это его же носитель. - Верде заканчивает говорить, с тихим звоном поставив чашку на стол.       Остальные Аркобалено замирают в молчании. Чёрт возьми, оно не должно было быть так. Скалл не должен находиться в таком состоянии, не сейчас - когда с них сняли проклятие, когда он пожертвовал собой ради них. Не сейчас, когда они остаются одни, способные доверять исключительно друг другу. Когда нет более родных атрибутов, чем члены Семёрки сильнейших.       Тишину прерывает Фонг. Китаец натягивает на губы ласковую улыбку, вставая из-за стола и поднимая свою чашку.       - Я пойду навещу Облако.       Его никто не останавливает, всё же китаец был и остаётся самым спокойным членом Аркобалено, пускай его пламя и призвано разрушать, он с наибольшей вероятностью сможет подобрать такие слова, чтобы не ранить случайно каскадёра.       Фонг стучит в дверь, но не получает ответа, после чего осторожно приоткрывает дверь.       - А-Скалл? Как ты себя чувствуешь? - Китаец тихо шагает по полу, проходя в комнату. Скалл ему не отвечает. Спит, судя по всему. В комнате Дождя достаточно светло даже без включённой люстры, поэтому тёмный ком на кровати сразу бросается в глаза. Ураган тихо вздыхает, после чего подходит ближе к каскадёру, осторожным жестом отодвигает край пледа от того места, где предположительно находится лицо Облака. Скалл тут же дёргается всем телом, ворочается, но не просыпается, лишь сильнее сжимается. Фонг смотрит на бледное лицо каскадёра, столь сильно выделяющееся на фоне пледа, после чего поджимает губы. У Скалла кожа почти бумажная, полупрозрачная, покрыта испариной - волосы липнут ко лбу и вискам, следы тонального крема сейчас видны особенно сильно, смазанные подушкой, судя по всему, на переносице кожа слегка отличается по текстуре, - ожог, но откуда? - губы отдают в лёгкую синеву, хотя это, возможно, от помады, обкусаны, отчего потрескались. Ураган протягивает руку, осторожно кладёт суховатую, мозолистую от бесконечных тренировок ладонь на чужой лоб, после чего хмурится - кожа явно более тёплая, чем должна быть, потом сдвигает руку ниже, кончиками пальцев касается шеи, пытаясь посчитать пульс. А Скалл вновь дёргается, сквозь сон - бред? - кусает губы, издавая тихий звук, похожий на всхлип, чем заставляет китайца дёрнуться, отстраняясь.       - А-Скалл? Проснись, всё в порядке. - Фонг осторожно встряхивает Облако за плечо, пытаясь разбудить, но не напугать при этом. Впрочем, попытка оказывается неудачной - каскадёр подскакивает на месте, дёргаясь в сторону от Урагана, рефлекторно выставляя вперёд руку. В эту секунду Фонг искренне жалеет, что он не Дождь и не может успокоить. - У тебя жар, я сейчас схожу за Реборном и Верде, хорошо? - Китаец пытается ласковым жестом провести кончиками пальцев по чужим костяшкам, успокоить, как умеет, но Скалл одёргивает руку, прижимая её к себе, вновь укутывается в плед, словно прячась, смотрит расфокусированным затуманенным взглядом, при этом не видя перед собой азиата. Дрожит. Фонг сильнее хмурится, после чего быстрым шагом выходит из комнаты.       На лестнице ему удачно встречается Лар. Девушка смотрит на него настороженным взглядом, правильно понимая кивок китайца, тут же направляясь в сторону комнаты, в которой сейчас живёт Облако. Фонг же выцепляет на кухне Реборна, спокойно готовящего себе очередную чашку эспрессо, негромким стуком по стене привлекая к себе внимание.       - У Скалла горячка начинается, сходи к нему, хорошо? Он не воспринимает слова, поэтому я бесполезен в этой ситуации.       Киллер закатывает глаза, этим жестом показывая своё отношение к этой ситуации, видимо думая, что азиат преувеличивает ситуацию, но пожимает плечами, кивая.       - Надеюсь эта ситуация стоит остывшего кофе. - После чего хмыкает и выходит с кухни. Фонг сжимает руку в кулак и разжимает вновь. Надо найти Верде.       Лар заходит к Облаку без стука. Она видит примерно ту же картину, как и Фонг, разве что Скалл, похоже, не спит, судя по тому, как дёрнулся тёмный комок на диване. Лар выдыхает устало, после чего подходит ближе к каскадёру, касается чужого пледа, выпуская своё пламя.       - Ну же, успокойся, гражданский. - Её голос привычно резкий, пускай и детский, в нём нет той неприязни, к которой так привык Скалл, но это лишь напрягает каскадёра сильнее. Раньше, когда он был маленьким, ласковый голос хозяина обещал ему боль, сводящую с ума, нестерпимую и ужасную. - Тише, тише, никто не желает тебе зла.       Военная садится на край кровати, кладёт ладонь на чужие волосы, проводя по ним резковатым, но при этом несколько неловким жестом, пытаясь успокоить, не переставая воздействовать собственным пламенем, кутая парня в голубую дымку. Дыхание каскадёра немного выравнивается, но дрожь слабее не стала, Скалл сильнее сжимает плед в пальцах. Вновь раздаются шаги - в комнату заходит Реборн, принося за собой запах кофе и сицилийских апельсинов. Скалл чувствует, как проминается рядом с ним матрас - Солнце садится на кровать, переглядывается с Лар и тихо хмыкает.       - Чего людей кошмаришь, Лакей? - Реборн похлопывает Облако по плечу, а каскадёр внезапно вскрикивает, шарахается в сторону, путаясь ногами в пледе, вжимается спиной в изголовье кровати. Рядом замирает поражённая Лар, а киллер так и остаётся с поднятой рукой. Скалл, кажется, пытается вплавиться в несчастную кровать, стать с ней одним целым. Реборн опускает руку вниз, не отводя от Облака взгляд. На панику в глазах младшего Аркобалено собственно пламя больно жалит изнутри, вызывая жгучее раздражение, но лихорадочный румянец и расфокусированный взгляд каскадёра отрезвляют.       - Лар, придержи его. - Военная хмурится, но кивает, притягивает сопротивляющееся Облако ближе к себе, сжимая в крепких объятиях, утыкая к себе в ключицы лбом, зарывается пальцами в волосы, увеличивая концентрацию пламени в воздухе. В этот же момент потянулся к его шее Реборн, стягивая перчатки и касаясь пальцами шеи в районе сонной артерии, высчитывая пульс. Скалл забился, как подстреленная птица, но из-за слабости и жара, приправленных успокаивающим пламенем, вскоре он обессиленно повис в чужих руках. Реборн нахмурился сильнее, после чего, зажигая на ладони золотистый огонёк, положил ладонь на чужую спину. Каскадёр выгнулся, пытаясь уйти от прикосновения, отчего Солнце раздражённо зашипел, сильнее вдавливая руку в чужую спину.       - Успокойся, лакей, я не хочу убить тебя. - Реборн неприязненно выдыхает, успокаиваясь, после чего чуть отстраняет ладонь, стараясь не причинять лишнего дискомфорта и без того уязвимому Облаку. Лар вновь проводит ладонью по чужим волосам, пропуская через пальцы фиолетовые прядки с тонкими белыми прожилками. Реборн хмурится сильнее, после чего обхватывает каскадёра со спины, кладя ладонь тому на живот, продолжая попытки облегчить чужое состояние. Лар кивает, после чего осторожно пытается уложить Облако, в результате чего Скалл оказывается между двумя Аркобалено, окружающих его своим пламенем. Паника отступает, на смену ей приходит мерзкое опустошение. Зачем сопротивляться, зачем пытаться отстаивать свою точку зрения? Это бессмысленно. В этом доме никто никогда его не послушает. Скалл обмякает, фокусируя взгляд на спонтанной точке на потолке, прикусывая вновь губу. Накатывает усталость. Каскадёр прикрывает глаза, чувствуя металлический привкус во рту, позволяет себе погрузиться в забытьё. Он горел заживо. Хуже уже не будет.