Часть I. Гарри Поттер и мир волшебства

Я уловил, что надо мной блестело что-то золотое. Снитч, конечно же, это был снитч! Я попытался поймать его, но казалось, что руки налились свинцом. Я моргнул. Это был не снитч. Это были очки. Как странно… Я снова моргнул. Из тумана выплыло улыбающееся лицо Альбуса Дамблдора. — Добрый день, Гарри, — произнёс Дамблдор. Я уставился на него. И тут я всё вспомнил. Я замахнулся рукой и из-за всех сил ударил директора по лицу. — Успокойся, мой дорогой мальчик, — голос Дамблдора был приветлив и спокоен. — Ты меня не узнаёшь? — В том-то и дело, что узнаю, — гневно сказал я. — Тогда я тебя не понимаю, — мягко заметил Дамблдор. — Я знаю, что всё это подстроили вы, — заявил я обвиняюще. — Это из-за вас я оказался здесь! — Гарри, я не понимаю, о чём ты говоришь, — директор выглядел беспомощным. — Скажи мне, в чём я виноват? Я сделал глубокий вдох и выдох, пытаясь успокоиться. Не было совершенно никакого смысла кричать на Дамблдора. Тем более что… — Я знаю, вы считаете, что поступаете правильно, — сказал я уже без обвинений. — Вы считаете, что делаете всё возможное для лучшего будущего. Но сами того не осознавая, вы делаете только хуже. Я не стану послушным и безвольным героем, готовым пожертвовать всем ради общего блага. Я не эгоист, но знаю цену своим желаниям. Я буду делать то, что считаю нужным. Я убью Волан-де-Морта, но не потому что есть пророчество, и не потому что вы этого хотите. Я сделаю это только потому, что сам так решил. — Гарри… — в глазах Дамблдора была боль, словно ему действительно жаль. Удивительно, но я ему поверил. — Да, я знаю больше, чем вы планировали, — я не дал ему договорить. — И не нужно извиняться, я знаю, почему вы так поступили. Я тяжело вздохнул и огляделся. Я только сейчас понял, что, судя по всему, нахожусь в больничном крыле. Я лежал на кровати, а столик, стоявший рядом с ним, был завален сладостями. Казалось, что кто-то специально для меня скупил по меньшей мере полмагазина. — Знаки внимания от твоих друзей и поклонников, — пояснил Дамблдор, поймав мой взгляд. — То, что произошло в подземелье между тобой и Квирреллом — это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного в том, что его знает вся школа. Кстати, я полагаю, что именно твои друзья, Фред и Джордж Уизли, попытались передать тебе в подарок сиденье от унитаза. Не сомневаюсь, они полагали, что тебя это развлечёт. Однако мадам Помфри сочла это несколько негигиеничным и конфисковала сиденье. — Я давно здесь? — я перебил его. — Три дня, — сказал Дамблдор. — Твои друзья будут весьма счастливы, что ты наконец пришёл в себя. Кстати, не знаешь ли ты, куда подевался камень? Я так понял, Волан-де-Морт не смог его забрать. — Не знаю, сэр, — солгал я. — Я ведь отключился, помните? — Да-да, конечно, мой мальчик, — казалось, Дамблдор был готов поверить каждому моему слову. — Скажи мне, Гарри, ты был там один? Когда я пришёл, ты лежал без сознания неподалёку от… того, что осталось от профессора Квиррелла. Но больше я никого не видел. — Да, я был один, — я не мог выдать Орден Тайн. — Я знал, на что иду, и мне не хотелось рисковать друзьями. — Ты поступил смело и благородно, Гарри, — сказал Дамблдор. — Годрик Гриффиндор мог бы тобой гордиться. Я подумал, что в моём случае скорее гордился бы Салазар Слизерин. Мне было неприятно лгать человеку, который выглядел таким… невинным. Может, он тоже притворялся и лгал. Но сейчас я не мог этого понять. — А теперь я предлагаю тебе заняться этими сладостями. О! Драже на любой вкус «Берти Боттс»! В юности мне не повезло: я съел конфету со вкусом рвоты. И боюсь, что с тех пор я несколько утратил к ним интерес. Но вот эта конфетка кажется мне вполне безобидной, как ты считаешь? Дамблдор улыбнулся и закинул в рот золотисто-коричневую карамельку. И тут же поперхнулся. — Не повезло! — выдавил он. — Вкус ушной серы, не самый приятный, ты не находишь? Мадам Помфри, хозяйка больничного крыла, была очень приятной, но весьма строгой женщиной. Тем не менее она уже привыкла, что Орден Тайн посещает это место в полном составе и весьма тяжёлом состоянии. Так что она без особых уговоров пропустила Гермиону, Невилла и Драко. — Гарри! — завопила Гермиона, кидаясь ко мне. Она обнимала меня так крепко, что мне с трудом хватало воздуха. — Ты знаешь, что ты чуть не умер? Если бы мы с Невиллом не оттащили тебя от Квиррелла… — То есть вы не ушли? — поинтересовался я. — Мы вышли из комнаты, и Гермиона передала камень мне, — сказал Драко. — Я отнёс его в свою комнату. — А мы под мантией-невидимкой вернулись обратно, чтобы подстраховать тебя, — подключился Невилл. — Мы не могли атаковать Квиррелла, боялись, что попадём в тебя. — А потом ты потерял сознание, — продолжила Гермиона. — Мы так перепугались! Ты лежал и не шевелился! — Мы оттащили тебя от Квиррелла, — снова заговорил Невилл. — Гермиона догадалась, что тебе нельзя находиться рядом с Волан-де-Мортом. А потом мы увидели, как его… это было похоже на призрака… в общем, он покинул тело профессора, а тот умер. — Мы хотели позвать кого-нибудь на помощь, но увидели Дамблдора, — сказала Гермиона. — Мы решили, что лучше спрятаться под мантией-невидимкой. Кажется, он сильно переживал, но совсем не удивился. Он отнёс тебя в больничное крыло. — Ты так долго находился без сознания, — добавил Драко. — Обычно с волшебниками такого не случается. Мы… Мы боялись, что ты уже не очнёшься. Все трое выглядели такими печальными, что мне стало неловко. Я действительно сильно их напугал, а они действительно переживали за меня. — Эй, ребята, всё в порядке, — сказал я. — Волан-де-Морт, конечно, снова исчез, но мы его найдём. Найдём и убьём. Кстати, Драко, где сейчас философский камень? — Здесь, — сказал Малфой, достав из кармана рубин размером с персик. — Я не знал, что с ним делать. — Я сказал Дамблдору, что не знаю, где он, — сознался я. — Это очень ценная вещь. Думаю, камень стоит спрятать у маглов, там Волан-де-Морт точно не станет его искать. Гермиона, твои родители не будут против? — Я им не скажу, — сказала девочка. — Спрячу где-нибудь у себя в комнате. — Отлично, — согласился я, взял у Драко камень и передал Гермионе. — Тогда держи. На следующее утро я, пусть и с трудом, но всё же смог убедить мадам Помфри, что я в полном порядке и могу отправиться на банкет. Перед тем, как я успел уйти из больничного крыла, ко мне пришёл Хагрид. Он говорил, что всё это его вина. Если говорить честно, он очень даже прав. Но всё же я сказал, что он тут ни при чём. — Ты мне тут напомнил кое о чём… — сказал Хагрид. — Э-э… Подарок у меня для тебя есть. — Надеюсь, это не бутерброд с мясом горностая? — то ли в шутку, то ли серьёзно спросил я. И тут Хагрид наконец-то улыбнулся, хотя улыбка получилась еле заметной. — Не, — великан мотнул головой. — Дамблдор мне вчера специально выходной дал, чтоб я всё сделал. Ему, если по правде, уволить меня надо было, а он… Короче, вот, держи… То, что Хагрид вытащил из кармана, было похоже на книгу в красивом кожаном переплёте. Я с интересом раскрыл её. Книга оказалась альбомом для фотографий. С каждой страницы мне улыбались и махали руками мои родители. Я их никогда не видел, но сразу узнал. Я и правда был очень похож на папу, а у мамы были такие же зелёные глаза. Но я узнал их не по этому. Просто… У меня возникло такое ощущение, словно я видел их во сне, который давно забыл. Образ родителей всегда был в глубинах моей памяти, но каждый раз, когда я хотел их увидеть, они ускользали от меня. А теперь я видел их, видел маму и папу. Это были именно Лили и Джеймс, а не «Чёрная Лилия» и «Грязный Джей». — Я вчера весь день сов посылал ко всем, с кем твои родители в школе дружили… да и после неё тоже, — пояснил Хагрид. — Чтоб фотографии прислали, потому как нет у тебя ни одной… Ну что, нравится тебе? Я не смог ничего ответить, но Хагрид понял меня и без слов. Я пришёл на банкет, когда зал уже был полон. Я хотел сначала зайти в Общую гостиную Гриффиндора, чтобы прийти на банкет вместе со всеми. Но мадам Помфри сломала мои планы, настояв на последнем осмотре. Поэтому когда я вошёл в Большой зал, все факультеты уже были там. Поскольку соревнование между факультетами в седьмой раз подряд выиграл Слизерин, то зал был оформлен в зелёно-серебряной цветовой гамме. На стене за преподавательским столом висело огромное знамя Слизерина, на котором была изображена змея. Стоило мне войти в дверь, как в зале наступила полная тишина, а в следующую секунду все одновременно заговорили. Я, не поднимая головы, быстро подошёл к своему столу и сел между близнецами Уизли. Я пытался делать вид что не замечаю направленных на меня взглядов всех собравшихся. Многие даже встали со своих мест, чтобы получше меня видеть. К счастью, буквально через несколько секунд в зале появился Дамблдор. Все расселись по местам, и разговоры стихли. — Итак, ещё один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Но перед тем, как мы начнём наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовнёй. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас всё лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра. Дамблдор обвёл всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз. — А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнём с конца. Четвёртое место занял факультет Пуффендуй — триста пятьдесят два очка. Третье — Гриффиндор, у них триста восемьдесят два очка. На втором месте Когтевран — четыреста двадцать шесть очков. А на первом Слизерин — четыреста семьдесят два очка. Стол, за которым сидели слизеринцы, взорвался громкими криками и аплодисментами. — Да, да, вы прекрасно потрудились, — произнёс Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерина. — Однако мы не учли последних событий… Зал затих. Слизеринцы улыбались уже не так радостно. Дамблдор громко хмыкнул. — Итак, — продолжил он. — В связи с тем, что в свете последних событий один ученик заработал некоторое количество очков… Подождите, подождите… Ага… Дамблдор задумался — или сделал вид, что задумался. — Мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. — За железную выдержку, фантастическую храбрость и умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор… — НЕТ! — закричал я, вскочив на ноги, так, что меня было слышно на весь зал, а Дамблдор замолк. — Я отказываюсь от всех баллов, которые вы хотели мне начислить! Простите, сэр, но это просто нечестно! Я куда-то влез, нарушил кучу правил, а мне за это баллы? Ну уж нет! Я сел на своë место, а вот другие начали вставать из-за стола и аплодировать. Все, даже слизеринцы и гриффиндорцы, стояли и хлопали. Может, первые и не были откровенны. Они могли аплодировать из радости, что Кубок остаëтся у них, или просто из-за того, что Драко Малфой так поступил. А вот ученики Гриффиндора не обижались за третье место, ведь я поступил благородно. На самом деле мне было плевать на все эти правила. Меня заботило только одно: Орден Тайн делит все заслуги поровну. Нам объявили результаты экзаменов. У меня, Невилла, Гермионы и Драко был высший балл по всем предметам. Сразу после этого все чемоданы были упакованы, и всем ученикам вручили предупреждения о том, что они не должны прибегать к волшебству на каникулах. Хагрид проводил нас к берегу озера и переправил на лодках на ту сторону. Мы сели в поезд. И наконец оказались на платформе номер девять и три четверти вокзала «Кингс-Кросс». Я прощался с Орденом Тайн, когда услышал голос: — Ну, ты готов? Голос принадлежал дяде Вернону — такому же усатому как год назад, такому же багроволицему с такой же яростью взирающему на меня. Дядя был явно возмущён моей наглостью. Подумать только — стоять среди обычных людей с огромной совой в клетке! За дядей виднелись тётя Петунья и Дадли, с ужасом глядевший на меня. Но я был поражён уже тем, что Дурсли вообще решили меня встретить. Я помахал друзьям рукой и залез в машину дяди Вернона. Впереди меня ждали летние каникулы и жизнь, от которой я уже отвык.