Часть I. Гарри Поттер и мир волшебства

Приближалось Рождество. Замок уже давно был украшен так, как не бывает ни в одной сказке. В Большом зале стояло не менее дюжины высоченных пихт: одни поблёскивали нерастаявшими сосульками, другие сияли сотнями прикреплённых к веткам свечей. На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста. Все ученики в праздничном настроении ожидали каникул. Они отправятся домой, чтобы встретить Рождество со своей семьëй. Так поступят Гермиона, Драко и Невилл, но не я. У меня нет семьи. Мне некуда возращаться. Конечно, друзья не хотели оставлять меня одного. Но я сказал им ехать и не волноваться. В общем, из всего Ордена Тайн остался только я. И только я из всего Хогвартса не думал о празднике, а сидел в заброшенном классе и тренировался. Я уже изучил программу первого курса, и теперь подбирался к концу второго. Я стоял в пустом классе, размышляя над тем, на ком бы испробовать «Обливиэйт». Впрочем, я не был сумасшедшим экспериментатором, так что моими подопытными были тараканы. Я не мог знать, что там они помнят. Однако после каждого заклятия они на мгновение замирали, оглядывались вокруг и только потом продолжали движение. Дезориентация в пространстве и времени была побочным действием этого заклинания, так что я мог лишь предположить, что оно действовало как надо. Надо сказать, что с тех самых пор, как я узнал, что только я могу победить Волан-де-Морту, да ещё и пророчество существует, я не вылезал из тренировок. Сборная факультета собиралась всего раз в неделю, до следующей игры было далеко, а с приближением Рождества вообще никому не было дела до квиддича. С уроками дела обстояли примерно так же: преподаватели стали задавать значительно меньше. Таким образом у меня образовалась просто уйма свободного времени. И всë это время я тратил на изучение новых заклинаний и отработку уже известных. Я ужасно уставал. Под вечер руки начинали трястись, а ноги подкашивались. Когда волшебник слишком много колдует, у него может случиться магическое истощение. Оно проявляется в сильной слабости, а иногда даже в потере сознания. Вопреки здравому смыслу, меня это не волновало. По школе бродит тот, кто хочет меня убить! Быть может, это даже сам Лорд Волан-де-Морт, которого могу убить только я! Должен же я сделать хоть что-то? Я тренировался. До головокружения, до ноющей боли во всëм теле, до тряски… Я выжимал из себя всë до последней капли. Мешало то, что заклинания за более старшие курсы требовали больше сил и магической энергии. Возможно даже больше, чем у меня было. Рождественское утро стало для меня сюрпризом. По привычке, я даже не задумывался о том, что кто-то может мне что-то подарить. Какого же было моë удивление, когда я проснулся и увидел огромную кучу подарков! Они были везде: рядом с кроватью, под ней и даже на ней. Когда я встал, они повалились на пол. — Что это? — удивлëнно спросил я Рона, остальные мои соседи уехали домой. — Подарки, — не менее удивлëнно ответил Уизли, после представления на уроке полëтов он относился ко мне вполне дружелюбно. — От твоих поклонников. — Поклонников? — спросонья я соображал туговато. — Ах да! Я же Мальчик-Который-Выжил. В комнату влетели Фред и Джордж. Я имею ввиду, буквально влетели. Дверь отворилась, и две метлы чуть не сшибли меня с ног. — Доброе утро, Гарри! — хором воскликнули близнецы, не обращая внимания на Рона. — Мы хотели увидеть твои подарки, — сказал тот из них, на свитере которого была буква «Д». Я догадался, что это Фред. — И сказать, что наша матушка подготовила подарок для тебя, — продолжил Джордж с «Ф» на таком же свитере. — Она связала для тебя фирменный свитер Уизли, — Фред указал на букву «Д». — Открой вот это, — сказал Джордж, откопав один из подарков. Я разорвал обëрточную бумагу. Внутри и правда оказался изумрудно-зелëный свитер. Вообще-то, это была действительно хорошая вещь, так что я поблагодарил Уизли и надел его на себя. — Раз уж вы здесь, — начал я. — Может, поможете разобрать всë это, — я окинул гору подарков взглядом. — Для этого мы и пришли, — переглянувшись, в один голос сказали близнецы. Я в компании троих Уизли начал смотреть подарки. Среди них было просто огромное количество открыток с поздравлениями, несколько анонимных признаний в любви и около десятка пакетов с конфетами. Какая-то незнакомая мне волшебница прислала пирог, приготовленный вручную. Я нашëл подарки от Невилла, Гермионы и Драко. Первый прислал толстую книгу «Самые опасные растения». Гермиона подарила серебряную перьевую ручку, украшенную узорами и красными бриллиантами. Она написала, что зачаровала еë так, чтобы чернила не кончались. А Малфой прислал тщательно упакованную коробку, на которой была бирка с надписью «Открой, когда будешь один». Позже я выяснил, что там лежало что-то подозрительно напоминавшее засушенную человеческую руку. К ней прилагалась записка, в которой Драко объяснил, что это «Рука славы» — тёмный артефакт, в который вставляется зажжённая свеча, свет которой виден только тому, кто держит эту штуку. Также Малфой сказал, что лучше никому не знать, что у меня есть «Рука славы». Всë же это предмет, созданный тëмной магией. К тому же, скорее всего, в Хогвартсе такие вещи запрещены. — Эй, Гарри, а это что? — спросил вдруг Джордж. Я увидел, что он держит в руках мантию, сделанную из очень лёгкой серебристой ткани. Я подобрал записку, выпавшую из упаковки, и прочитал: Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее его сыну. Используй ее с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества. Подписи не было. Я взял мантию у Джорджа — она будто бы стекала по моим рукам — и надел на себя. Рон неожиданно вскрикнул. — Это мантия-невидимка! — восторженно сказал Фред. Я посмотрел вниз и не увидел своего тела. Тогда я подошëл к зеркалу. Всë, что в нëм отражалось — это парящая в воздухе голова. Я надел капюшон, и она пропала. Рон снова вскрикнул, когда я беззвучно подкрался к нему и ткнул пальцем в плечо. Я снял капюшон, и близнецы протянули: — Кру-у-уто! — Кто тебе еë прислал? — спросил Фред. — Я не знаю, подписи нет, — я пожал плечами. — В любом случае, он знал моего отца. То есть он либо не желает мне зла, либо хочет меня убить. На это моë заявление близнецы лишь переглянулись, а Рон сглотнул. У меня в жизни не было такого рождественского пира. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и варёного картофеля, десятки мисок с жареным зелёным горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, — и башни из волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили маглы. Дурсли обычно покупали эти жалкие подобия, на которых сверху было надето нечто вроде убогой бумажной шляпы, а внутри обязательно лежала маленькая пластмассовая игрушка. Хлопушка же, которую опробовали мы с Фредом, не просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав нас густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей. За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика. Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом — Перси чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Всё это время я внимательно наблюдал за Хагридом. Тот без устали подливал себе вина и становился всё краснее и краснее, и наконец он поцеловал в щёку профессора МакГонагалл. А она, к моему великому удивлению, смущённо порозовела и захихикала, не замечая, что её цилиндр сполз набок. Когда я наконец вышел из-за стола, мои руки были заняты новыми подарками, вылетевшими из хлопушек, — среди них были упаковка никогда не лопающихся и светящихся надувных шаров, набор для желающих обзавестись бородавками и комплект шахматных фигурок. А вот белые мыши куда-то исчезли, и у меня было неприятное подозрение, что они закончат свою жизнь на рождественском столе кошки Филча миссис Норрис. После пира я, конечно же, отправился тренироваться. Мне оставалось совсем немного из программы за второй курс, но сегодня я не был намерен спешить. Я берëг силы. Когда я увидел мантию-невидимку, я сразу подумал, что она могла бы оказаться весьма полезной в одном деле. Я хотел надеть еë ночью и поискать выручай-комнату. После отбоя ученикам запрещается бродить по Хогвартсу, но если я надену мантию и возьму с собой «Руку славы»… Никто не сможет меня увидеть, а я буду освещать себе дорогу. Так я и сделал. Как только все легли спать, я (невидимый) незаметно выскочил из гостиной Гриффиндора и направился в подземелья. План был прост: я хотел обойти весь замок, каждый его закоулок. Правда, была в нëм пара изъянов. Во-первых, Хогвартс был просто до невозможности огромным, а ориентироваться в нëм, всë равно что сказать, где север, с закрытыми глазами. Во-вторых, в выручай-комнату можно войти, только когда по-настоящему в ней нуждаешься. Иногда она есть, а иногда её нет, но когда она появляется, то обставлена так, как требуется нуждающемуся. По крайней мере, именно так было написано в «Истории Хогвартса». Я бродил по коридорам около часа, но пока натыкался только на заброшенные классы и спящие портреты. Ещё я обнаружил, кажется, заброшенный туалет для девочек, в котором обитало плаксивое привидение какой-то девчонки. Но самое печальное, что за всë это время я добрался лишь до второго этажа. Ещё через полчаса я пришëл в запретный коридор. Тут я остановился. Честно говоря, я не знал, что мне делать. Какая-то моя часть отчаянно желала зайти за запертую дверь и посмотреть, что там находится. Остальные же вопили, что это опасно и абсолютно бесполезно. Но по какой-то неведомой мне причине я был не в состоянии сделать единственный разумный выбор: пойти дальше, забыв об этом месте. Наверное, когда проводишь так много времени с гриффиндорцами, становишься на них похож. Глупое любопытство всë же заставило меня направить палочку на дверь и прошептать «Алохомора». Оно же сказало мне еë открыть и зайти внутрь. А вот выбежать обратно посоветовал уже инстинкт самосохранения. За дверью стоял настоящий Цербер ростом с крупную лошадь. Трëхголовый пëс смотрел на меня шестью глазами, а из его челюстей с огромными клыками капала слюна. Я решил, что на сегодня достаточно, и отправился спать. На утро я понял, что я идиот. Поэтому я сразу же отправился в сторону подземелий. Если точнее, я пошëл в кабинет профессора Снейпа. Постучав в дверь три раза и дождавшись негромкого «Входите», я оказался внутри. — Поттер? — декан Слизерина вряд ли ожидал увидеть меня. — Проходите, — он запер дверь одним движением руки (никакой палочки) и выжидательно посмотрел на меня. — Что привело вас ко мне, Поттер? Да ещё и в столь ранний час. — Цербер, мантия-невидимка и собственная глупость, — отчеканил я, а потом решил добавить. — Сэр. — Не могли бы вы рассказать поподробнее? — заинтересовался Снейп. — Если поподробнее, я дурак, заразившийся от других гриффиндорцев отсутствием инстинкта самосохранения и неконтролируемым желанием влезать в неприятности, — печально произнëс я. — Вы пришли, чтобы я перевëл вас на Слизерин? — усмехнулся профессор. — Или просто хотите, чтобы с вас сняли баллы? — Я хочу получить ответы на некоторые вопросы, — ответил я. — И что же это за вопросы? — Я случайным, совершенно не нарушавшим правила, образом узнал, что философский камень охраняется при помощи Цербера, — сказал я, прекрасно понимая, что Снейп распознает мою ложь. — Скажите мне, если какой-нибудь идиот из Гриффиндора решит туда зайти… Не станет ли он собачьим кормом? — Верите или нет, — начал профессор. — Но перед началом учебного года я задал Дамблдору точно такой же вопрос. — И каков был ответ? — спросил я. — Директор предложил мне лимонную дольку, — он развëл руками. — Ла-а-адно, — протянул я. — Тогда не могли бы вы сказать, не наложены ли на эту мантию какие-нибудь тëмные проклятия? Я положил на стол перед Снейпом свою мантию-невидимку. Он посмотрел на неë с искренним интересом. Затем профессор достал палочку и несколько раз взмахнул ей, произнося неизвестные мне заклинания. — Всë в порядке, — сказал он. — Где вы это взяли, Поттер? Мантии-невидимки достаточно редки. — Кто-то подарил мне еë анонимно, — ответил я. — Была записка, что она принадлежала моему отцу. Но если на ней нет проклятий… Сэр, знаете ли вы кого-нибудь достаточно сумасшедшего, чтобы прислать мантию-невидимку первокурснику? Или, может быть, кого-то, кто… Кого-то, кто… — мои мысли посетила неожиданная догадка. — Серьёзно? Профессор посмотрел на меня как-то странно, а потом сказал: — Поттер, я снова не успеваю за вашими мыслями. — Это был Дамблдор, — заявил я. — Он был знаком с моим отцом. Он достаточно сумасшедший, чтобы доверить мантию первокурснику. И при этом он верит в меня достаточно сильно, чтобы думать, что я использую еë для лучших целей! — Он серьëзно?.. — Да, — подтвердил я. — И последний вопрос. — Слушаю, — Снейп устало вздохнул. — Вы случайно не знаете, где найти выручай-комнату? — спросил я. — Сам я никогда еë не видел, но слышал, что искать еë нужно на восьмом этаже, — сказал профессор. — А теперь идите на завтрак, Поттер.