Когда ты оборотень

      Проснувшись на своей лежанке, Маршалл сладко потянулся. — Как хорошо я поспал. Стоп, я что сам проснулся? Получается да, если я не слышал мегафон Гончика.       Далматин посмотрел на будильник, который у него всегда был в будке, на всякий пожарный. Он показывал 8:02. — Странно, почему сегодня Гончик никого не разбудил? — задумался медик. — На всякий случай схожу проверю его.       Голубоглазый встал и вышел из будки. Как только он её покинул, то автоматически задал сам себе направление направо. — Гончик, вставай! — говорил далматин толкая овчара в бок. — Гончик!       Не выдержав, Маршалл зарычал, а заодно ещё сильнее толкал полицейского в бок. Гончик нехотя разлепил глаза и посмотрел на Маршала слегка укоризненным взглядом. — Гончик, не пугай так больше! — выдохнул далматин. — И тебе доброе утро, — слегка хрипя сказал щенок овчарки. Далматин заметно напрягся после слов овчара. — Гончик сейчас мы идём к моей будке и это не обсуждается. Я должен тебя осмотреть. — Как раз таки это я и хотел попросить.

* * *

      Через 5 минут они оказались в машине Маршалла. Начав осмотр, далматинец заметно округлил глаза смотря на термометр, который он только что вынул из пасти своего лучшего друга. «Боже, какая у тебя температура, друг», — подумал медик, выдохнув. Чуть опустив термометр он спросил.— Ты как себя чувствуешь? — Слабость, слегка болит голова, знобит. — Лихорадка, — вздохнул медик.       Порывшись у себя в машине, Маршалл констатацировал неприятную новость. — Гончик, — начал голубоглазый оборачиваясь к овчару, — у меня закончились медикаменты, которые тебе нужны. Пока я езжу в аптеку, попрошу тебя пойти в свою будку и попробовать уснуть. Сон — это лучшее лекарство. — Хорошо, — сказал овчар и потихоньку выйдя из машины, неспеша пошёл к себе в будку. Маршалл тоже вышел вместе с Гончиком, но немного постояв проследил, чтобы кариеглазый рухнул куда надо, а не на асфальт.       Как только овчар скрылся в будке, Маршалл развернулся и подойдя к передней части машины хотел уже запрыгнуть в кабину, как тут раздался голос Эверест. — Маршалл! Я уже всех разбудила как ты и просил. Уже даже все позавтракали, а теперь будь добр объяснить — что произошло?       Первые несколько секунд далматинец не понимал о чëм говорит Эверест, но быстро вспомнив, хлопнул себя лапой по лбу. Как он мог забыть, что когда он отправил овчара к своей машине на осмотр, он разбудил хаски и попросил всех разбудить? — Лихорадка произошла, — слегка огрызнулся далматинец запрыгивая на сиденье, но подумав, добавил, — Эверест. Я сейчас уеду в город по делам, и я бы хотел попросить тебя присмотреть за Гончиком, потому что именно его и лихорадит, а мои дела в городе называются покупка лекарств.       Хаски быстро уловила суть и атмосферу ситуации поэтому просто и коротко сказала. — Хорошо, я посижу с Гончиком, езжай Маршалл!       Далматин лишь благодарно кивнул и заведя свою машину, умчался в город. Эверест проводила красный автомобиль взглядом, пока тот ещё можно было увидеть. Но когда Маршалла уже не было видно, она развернулась в сторону синей будки, быстренько зашла в неё ложась рядом с Гончиком, который укутался в плед. Эверест начала диалог. — Гончик, — позвала хаски овчара. — Ммм, — промычал щенок. — А расскажи пожалуйста, что было с тобой до патруля. Мне было бы интересно послушать.       Только услышав это, овчар вздрогнул и опустил голову, а на карамельных глазах появились маленькие капельки слëз. Такое состояние было вызвано флешбеками из Города приключений.

* * *

      Маленький щенок медленно ковылял по людным улицам оживлëнного ночного города. Он прижимался ближе к стенам высоких небоскрёбов, что бы его не задавили прохожие. Его сегодня оставили на улице старые хозяева, даже не думая о том, кокого сейчас малышу.       Дойдя до тëмного переулка он заметил, как силуэт скрывающийся во тьме стал приближаться к нему и злостно лаять. Подгоняемый своими страхами, щенок стал бежать между ног людей, направляясь на другую сторону улицы.       Выбежав на дорогу, он остановился из-за невозможности пройти дальше. Пытаться выбраться из петляющих мимо него ног, было весьма трудно для такой крохи.       Когда же все двуногие освободили проход, где-то сбоку послышался скрип колëс. Повернувшись на звук, щенок увидел несущийся на него грузовик неимоверных для него размеров, после чего он закрыл глаза…

* * *

— Гончик, что с тобой? — не на шутку перепуганая хаски начала трести овчара. — Гончик, Гончик, ты слышишь меня?       Уже буквально кричала Эверест. В этот момент овчар пересилив себя поднял лапу и крепко обнял хаски. — Прости, Эверест, — тихо прошептал пëс. — Гончик…что это с тобой было? — спросила перепуганная Эверест. — Флешбеки…       Эверест всё поняла без обьяснений и ещё крепче сжала овчара в объятьях, начав гладить по горячей голове. — Прости меня… — тихо прошептала она. Гончик слабо улыбнулся и лизнул хаски в нос. — Не нужно извиняться, ты же не знала.       Теперь улыбнулась и хаски. Он вынужденно отстранился от объятий, снова зарываясь в одеяло. Закрыв глаза, овчар сказал. — Маршалл рекомендовал мне лечь и попытаться уснуть, если хочешь присоединяйся, — тихим голосом сказал пëс. — Конечно хочу! — практически крикнула Эверест и легла очень близко к овчару приобнимая его. — Теперь моя очередь тебя согревать!       Гончик улыбнулся ещё шире и практически сразу заснул, собственно как и Эверест. Так они и проспали до обеда.

* * *

      Маршалл доехал минут за пять и быстрой походкой он вышел в ветеренарную аптеку. Закупившись всем чем нужно, голубоглазый поехал назад. Приехав на базу он быстро вынув из кабины всё то, что купил, побежал к будке своего лучшего друга.       Только заглянув туда, Маршалл усмехнулся, но решил не будить парочку и просто оставил лекарства рядом. Маршалл быстренько взял листок и ручку начав писать записку. Через минуты три на лекарствах лежала бумажка с расписанием, что когда и поскольку пить. Маршалл мысленно пожелав Эверест и Гончику хороших снов, ушёл играть с щенками.       Опять же у остальных было куча вопросов о Гончике, поэтому первые минут пять далматин был похож на телезвезду, у которого брали интерьвью назойливые журналисты.