Последний день яблочного лета

      Не сказать, что стежки выходили одинаковыми, но Кася старалась. Вывернув ткань лицевой стороной к себе, девочка разгладила её и окинула придирчивым взглядом. Кажется, строчка опять поехала куда-то не туда. Поморщившись, Кася недовольно засопела.       — Всё хорошо получается, — успокоила её Муми-мама.       Кася тихо фыркнула, жалобно сведя брови вместе. Даже зависть брала, как хорошо всё получалось у Муми-мамы. Выходило сюрно: девочка с пальцами не могла сшить ткань ровно, а Муми-мама делала ровные стежки, похожие друг на друга, хотя у самой были большие лапы вместо рук. Кася откинулась на спинку дивана, взглянула на деревянный потолок и негромко вздохнула.       — Давай я доделаю, — дружелюбно предложила Муми-мама, — к обеду будет готово.       — Да я дошью уже, немного осталось, — промычала Кася, вновь берясь за нитку.       Идеей сварганить себе хоть что-нибудь из одежды она загорелась совсем недавно. Сначала мысль показалась глупой — умением шить девочка похвастаться не могла — но потом прочно укрепилась в разуме. Пока вытаскивать в реальность Касю не торопились. Возможно, оно и к лучшему. Там, в настоящем мире, её ждали школа, череда домашнего задания, швыряние учебников об стену, недовольство собой после увиденной на весах цифры и всхлипы в подушку тёмной ночью. В Муми-доле всё оказывалось легко и шло так, будто по иному не могло. Это место становилось привычным и даже родным. И вроде Кася должна была радоваться, что смогла обжиться, было одно неоспоримое препятствие: чем сильнее невидимые нити будут связывать её со здешним покоем, тем горше будет, когда она очнётся у себя в Кельце.       Но грустные мысли, как и прочую демотивацию, Кася гнала от себя прочь и заботилась о насущном — пока она в Муми-доле, нужно было разобраться с одёжкой. Со слов Фрёкен Снорк оную можно было приобрести, нужно было только дождаться ярмарки. «Скоро должна быть», — заверяла Фрёкен Снорк, распушая золотистую чёлку. Касе хотелось, чтобы это «скоро» настало поскорее, а потом Кася вспомнила — у неё же есть руки. Муми-маму даже уговаривать не пришлось, она сама тут же предложила свою помощь, а в глазах играла еле уловимая улыбка. И вот теперь Кася пыталась сотворить что-то, похожее на юбку. Получалось, честно говоря, скверно. Кася мысленно ругалась (не хотелось, чтобы Муми-мама слышала всё разнообразие её лексикона), вслух охала, иногда вздыхая, что шитьё — вообще не её, но за несколько дней смогла с чужой помощью снять с себя мерки, сделать выкройку и начать сшивать плотную ткань.       Глянув на своё творение, Кася поняла, что будет скучать по магазинам. Пускай, не сразу найдёшь, что тебе по размеру, но зато одежда выглядела сносно, порой даже красиво. А сейчас Кася придирчиво нахмурилась, проведя пальцем по полоске стежков, скосившей вбок.       — Ну в целом… Ладно, будем считать, что это такой стиль, — кисло пробормотала она.       Пояс получился неплохо, широкий, должен был держаться. А дальше шло форменное безобразие. Плотная тёмная ткань топорщилась, спадая вниз крайне странным каскадом, к полу юбка расширялась, будто перевёрнутый колокол. Кася скривила губы.       — У себя в Польше ты не так много шила, верно? — спросила Муми-мама, получила кивок и улыбнулась. — Поверь, вышло хорошо.       Кася вздохнула, не очень веря этим словам. В гостиную ввалился Снифф и начал деловито оглядываться по сторонам.       — А ничего вкусненького нет? — серьёзно осведомился он.       — Проголодался? — сочувственно спросила Муми-мама. — Обед ещё нескоро. Хочешь, возьми яблок, в погребе есть немного.       Снифф наморщил нос, почесал затылок и нехотя кивнул. Кася тихо усмехнулась. Снифф — это она, только в зверином обличии. Любит спать, не любит, когда рано будят, и вечно ищет, что поесть. Правда, от последней привычки Кася старательно пыталась избавиться последние два года.       — Но если у вас появится… Ну, пирог там или варенье, обязательно скажите, — предупредил он, взмахнув лапой, и затопал к себе в комнату.       — Попробуй-ка примерить.       Муми-мама протянула Касе свою работу, и тут всё оказалось на порядок лучше, чем у девочки. Кася натянула юбку через голову прямо на комбинезон, поправила её на поясе и покрутилась в стороны. Мягкая ткань почти невесомо хлопнула по ногам, мелкие цветочки на юбке слились в один золотистый вихрь на чёрном фоне.       — Ух ты! — воскликнула Фрёкен Снорк, появившись на пороге. — Ой, а мне дашь померить? Я тоже такое хочу.       — Чего расшумелась? — недовольно фыркнула Малышка Мю, залезая в комнату через окно.       — Смотри, какая прелесть, — мечтательно протянула Фрёкен Снорк, а Кася растерянно сжала ткань в пальцах.       — Пф, нашла, чем восторгаться. Вот то ли дело лягушка, которая вчера перепрыгнула лужу…       Малышка Мю азартно нахваливала лягушку, говоря, что будь такая возможность, забрала бы её сюда и пугала бы Фрёкен Снорк. Вздохнув, Кася пригладила ткань. На ощупь она походила то ли на плотный хлопок, то ли на лён, послушно сгибалась и струилась в пальцах, золотые цветочки поблёскивали на свету, утопая на угольно-чёрном фоне, к низу подол шёл некрупными волнами. Кася ещё раз крутанулась, окончательно убеждаясь, что лапы у Муми-мамы золотые.       — Спасибо, — негромко сказала девочка, — очень красиво.       Ушки Муми-мамы дёрнулись, она польщённо усмехнулась.       — Кась, а помнишь, ты говорила, что хочешь увидеть золотые листья? Уже желтеют, — предупредила Фрёкен Снорк, — пойдём завтра в лес?       Кася покивала, думая, как там Агнежка с Камилем поживают в школе. Наверное, успели уже понахватать долгов и теперь делают уроки допоздна. А скучают ли? Хотелось в это верить — Касе была приятна мысль, что дома её ждут.

***

      Листья под кроссовками шуршали, отлетали в стороны и даже хрустели, когда ломались черенки с прожилками. С головой уйдя в шитьё на несколько дней, Кася и не заметила, что деревья убрались новым цветом, словно облачились в золотые наряды с драгоценными каменьями: яшмой, опалом, агатом, янтарём и турмалином.       Кася думала, что по лесу они прошвырнутся вдвоём с Фрёкен Снорк, но её компаньонке просто необходимо было позвать Муми-тролля. Муми-тролль немного подумал, согласился и выдвинул своё требование: с ними пойдут Снифф и Снусмумрик. А Малышка Мю, услышав, что все куда-то собираются, бескомпромиссно заявила, что без неё они не пойдут. Спорить с ней никто не стал. Кася начинала понимать, что несмотря на взбалмошность Малышки Мю, колкость и острый язык, в Муми-доле её любят. В итоге шумная компания выкатилась из синего дома с красной крышей и затопала по тропинке. Как идти до леса, Кася пока не знала, но примерно окрестности уже выучила. Если шагать прямо от выхода — дойдёшь до бурной реки. Пройдёшь вдоль неё по левую руку — доберёшься до яблоневой рощи, а если забредёшь чуть дальше, нырнёшь в подлесок и спустишься вниз — окажешься у камышовой заводи и проливом с выходом к морю. С другой стороны от дома раскинулось широкое поле, уже побуревшее к осени, и лес.       Голубое небо проглядывалось через кружево листвы, словно сквозь языки пламени. Муми-тролль со Снусмумриком забрели далеко вперёд, и теперь белая шёрстка с зелёным плащом мелькали среди тёмных стволов. Фрёкен Снорк рассказывала Касе, как в прошлом году они нашли здесь маленького птенца, выпавшего из гнезда, таскали ему еду, а потом разыскали маму. Кася даже не удивилась, когда Фрёкен Снорк добавила, что птица долго их благодарила. Казалось, в Муми-доле говорят вообще все.       — А там ещё зелено всё, — сказала Кася, запрокинув голову. Нижние ветви некоторых деревьев хранили светлый, травянистый цвет даже в конце сентября. А верхушки, уже багряные, осыпались, покрывая лесные тропки и траву листьями, похожими на старую, пожелтевшую от времени бумагу.       Издалека доносились голоса Снусмумрика и Муми-тролля, Снифф хрустел рядом прихваченным с собой яблоком, задумчиво глядя на деревья. Фрёкен Снорк коснулась лапкой жёлтого кленового листа, и тот закружился в воздухе и опал на землю.       — Деревья лысеют, — злорадно выдала Малышка Мю, — будут мёрзнуть зимой.       — Они не мёрзнут, — со знанием дела заметила Кася, — снег выпадет и укроет их, как одеялом. Поэтому зимой деревья сохраняют тепло, иначе бы они умерли.       — Ты совсем что ли? — Малышка Мю недоверчиво вздёрнула брови. — Как снег может сохранять тепло, если он холодный?       Кася пожала плечами, лихорадочно вспоминая уроки физики.       — Там вроде что-то с воздухом связано… Он плохой проводник тепла, и там ещё что-то было…       — Ага, не знаешь! — тоном, будто она уличила Касю в чём-то ужасном, воскликнула Малышка Мю. — Ты врёшь, можешь даже не пытаться оправдать себя.       Кася возмущённо уставилась на малявку. Малышка Мю хмыкнула с видом победительницы, как ни в чём не бывало сгребла в охапку опавшие листья, покрытые позолотой осени, и фонтаном выбросила их в воздух. Оказавшись под листопадом, Кася визгнула и машинально выкинула руки перед лицом, а Снифф и Муми-тролль с радостными криками бросились повторять за Малышкой Мю.       — Вот только без меня, — недовольно пробормотала Кася, под шумок скользнув в сторону.       Листья цветными взрывами взметались в воздух, кружились, разлетались в стороны и снова устилали землю. Кажется, зверькам это нравилось. Невольно улыбнувшись, Кася хмыкнула себе под нос. Так она с друзьями носилась по школьному двору лет в десять, разбрасывая вокруг палую листву. Правда, в Кельце листья были в основном бурые или коричневые, а тут осень расписала деревья, опробовав всю свою палитру.       Из-за широкого дуба показалась знакомая фигура. Снусмумрик поднял с земли широкий кленовый лист, отлетевший от своего дерева, и покрутил его в пальцах. А потом вплёл в пышный венок из таких же пёстрых листочков. Муми-тролль со Сниффом продолжали балагурить, Малышка Мю носилась у них под ногами, внося сумятицу, и весело кричала.       — Снусмумрик, — подойдя ближе, тихо позвала Кася и настойчиво подёргала зелёную ткань рукава.       — Что такое?       — А ты правда на зиму уходишь в долгое путешествие?       Он кивнул.       — А ты… — Кася на секунду умолкла, набралась наглости и одним махом выговорила: — Ты всегда один путешествуешь?       — Один, — Снусмумрик снова кивнул.       Кася поджала губы. Напрашиваться, чтобы он взял её с собой, не хотелось, но и оставаться в Муми-доле в холодрыгу тоже.       — И никогда никого не берёшь с собой?       — Не было такого.       — А…       Она шумно вздохнула и замолчала. Потом сжала кулаки, ногти до боли врезались в большой палец. Внутри всё замерло и напряглось, будто Кася собиралась нырнуть в бездну. Ноги почему-то прошибла дрожь. Она не волновалась так, даже когда сдавала проекты перед всем классом. Но сейчас-то решалась (как смешно это звучало) её судьба, пускай и не в совсем настоящей жизни.       — Может, на этот раз сделаешь исключение? — почти неслышно спросила Кася и моляще взглянула на Снусмумрика. — Мне просто не хочется остаться в Муми-доле одной. А без людей и рай не в радость. Ну, без остальных, заснут ведь. А ещё зимой холодно, да и я не знаю, что три месяца с едой делать…       Снусмумрик задумался, нахмурившись, отвёл взгляд на Муми-тролля с остальными. Его пальцы сжали венок, и тот тихо зашуршал.       — Со мной хочешь? Пожалуйста, — просто ответил он.       Кася изумлённо моргнула.       — Красивый? — вдруг спросил Снусмумрик, не дав ей прийти в себя, и взглянул на венок с красным, почти бордовым листом клёна.       — Ага.       Снусмумрик ловким движением опустил венок Касе на голову и серьёзно кивнул. Кася почувствовала, как от удивления у неё открылся рот.       — Зимой сюда приходит Ледяная дева, она до жути холодная, — задумчиво протянул Снусмумрик. — Но в такое время её здесь не бывает. В сентябре должна быть Осенняя дева.       Он сдвинул шляпу на затылок и поднял брови. Бледнеющее осеннее солнце пробралось лучами сквозь деревья и скользнула по карим глазам. Снусмумрик сощурился и еле заметно улыбнулся.       — Я? — одними губами прошелестела Кася, указав на себя. Он многозначительно кивнул.       На душе вдруг стало тепло и хорошо, словно внутри загорелась маленькая восковая свеча, что дома ставили на Рождество. Ей не отказали, даже венок подарили. Кася тихо засмеялась, прикрыв краснеющее лицо руками, и неожиданно явственно ощутила себя счастливой.       — Что-то случилось? — насторожился Снусмумрик.       — Нет, конечно, нет, — Кася весело взглянула на него, поправила венок и озорно улыбнулась, — всё хорошо. Спасибо.       Снусмумрик внимательно посмотрел на неё, оглядел пушистые волосы в золоте и багрянце осени, понимающе кивнул. Карие глаза скользнули по её лицу. Глаза совсем как у входящей в свои права осени. Касе в голову пришла глупая мысль, но веселье захватило её с головой, и девочка не стала молчать.       — Может, ты тогда будешь Осенним принцем?       — Кем?       — Это смелые воины из сказок. Они обычно сражаются с драконами на белых конях и спасают принцесс. Ну, коня у тебя нет, зато есть принцесса, — Кася уставила руки в бока и ухмыльнулась, — и оба мы осенние.       — Как скажешь, — усмехнулся Снусмумрик.