Шоколад с медным отливом

— Операция прошла успешно. Сейчас вашей маме нужен покой. Поезжайте домой, а завтра с утра мы пустим вас к ней в палату. Алиса попрощалась с родственниками пострадавшей, которую она только что прооперировала и зашла в ординаторскую. Девушка бессильно опустилась на кресло. Пора домой, но у нее нет сил, даже подняться. Как же она устала за весь день, да и не только за день. Несколько месяцев тянулись, как один большой день, который просто не подходил к концу. Менялось только время суток, да еще и пациенты. Интересно, а у спасателей также проходят дни? Хирург невольно задумалась о тех двух МЧСниках, привезших ту девушку, вроде бы Аверину. Как бы Алиса не хотела замечать Александра, но его форма бросалась в глаза, сражу же, выделяя мужчину, поэтому она несколько раз видела его здесь, в больнице. Наверное, он приходил ее проведать, а как иначе? Скальпель в это время старалась обходить спасателя стороной. Хоть Александр даже не обращал внимания на всех, кроме Авериной. Алиса сразу же выкинула эти мысли из своей головы. Пора было идти. Алиса подошла к стойке регистратуры. — Так, Нин, мы закончили, родителям парня я все сказала и отправила домой, если к нему придут друзья, то гнать в шею, сегодня к нему нельзя. Парапланерист, ты представляешь? 5 лет уже летал, а сегодня что-то случилось, и рухнул. — Ужас какой, ну, я тебя поняла. А с парнем что? — Жить будет, молодой, оклемается. Слушай, устала я сильно, пойду, прилягу. — Ага, я если что позову. Только Алиса хотела отойти в ординаторскую, как двери приемного отделения распахнулись. Врачи скорой помощи влетели с двумя каталками. — Срочно, у нас два тяжелых! — Ну, что, отдохнула? Теперь за работу, - сказала ей Нина и тяжело вздохнула. Алиса уже и сама поняла, что плакал ее короткий отдых. На каталках лежали два парня, к одному из которых уже подошел доктор. Девушке ничего не оставалось, как подойти ко второй каталке. Молодой парень, весь в крови лежал и тихо стонал. — Что тут у нас? – спросила она у врачей скорой. — Огнестрельное ранение в живот, пуля внутри, крови потерял много, сломан нос, раны ссадины. — Драка? — Угу. Вон тот парень, как я понял, — он указал на парня на соседней каталке, над которым склонился ее коллега, — изнасиловал ее девушку. Наш пациент пришел на разборки, помахали кулаками, а потом тот выхватил пистолет. Ну, и вот. — Понятно. Готовьте операционную, все необходимые анализы берите у него уже там, времени нет, большая кровопотеря, можем потерять. И переливание тоже готовим, — обратилась хирург к медсестре. – Визите его в 3 операционную. Санитары помчались в операционную с каталкой, а Алисе нужно было зарегистрировать пациента у дежурной медсестры. Она подошла к стойке, как в больницу ворвался мужчина. Черный портмоне, костюм тройка, явно мужчина при деньгах. А когда такие мужчины вот так врываются, то это явно не к добру. Так и оказалось. Неизвестный подлетел к Алисе и схватил ее за халат. — Где мой сын? — заорал он. Девушка опешила, но не растерялась. Не он первый, не он последний. — Мужчина, отпустите меня. — Где мой сын?! — он трухнул ее за халат. — Откуда я вообще знаю, кто ваш сын? Отпустите меня. — Его только что доставили к вам, где он, что с ним? — Так, а ваш сын это тот, кто подстрелен или тот, который насильник? — Ты что себе позволяешь, девчонка!? Мой сын не насильник! — Так это вашего сына подстрелили? Если да, то я сейчас начну его оперировать, а если нет, то его уже увезли на операцию. Да отпустите вы меня, я полицию вызову! Мужчина резко отпустил и оттолкнул ее. — Оставьте этого подстреленного урода, пусть хоть сдохнет, пускай лучшие врачи вашей клиники будут сейчас с моим сыном! — Так, вы здесь не хозяин! Это больница, мы врачи, а не судьи! И мы помогаем всем, нравится вам это или нет. Ваш сын не получил опасных для жизни повреждений, а вот парень может умереть от большой кровопотери, потому что ваш сын проделал в нем дырку! — Мой сын не виноват! — Я вам еще раз повторяю, что мне все равно. Мы не полиция, чтобы разбираться. Виноват ваш сын или тот парень, мне неважно! Мы помогаем всем, и сейчас меня ждут на операции! — Эта тварь не достойна жить, не надо делать ему операцию! Помогите моему сыну, или я закрою вашу больницу к чертовой матери! – и мужчина снова схватил ее за халат. У Алисы кончилось терпение, она грубо вырвалась из хватки мужчины. — Этот человек никого не насиловал, по крайней мере! Нина, вызови уже полицию, пускай задержат этого гражданина, а мне нужно быть уже в операционной! По вашей вине может умереть человек! — Как твое имя паршивка!? — Алиса, на этом все? — Ты еще очень пожалеешь, Алиса, что посмела выступить против меня! — Как же страшно! Она развернулась и последовала в операционную. Операция шла долго и сложно. Пуля задела печень, пришлось зашивать. Парню дважды заводили сердце. Они начали операцию в обед, а закончили уже под вечер. Алиса еде живая вышла из операционной и подошла к посту Нины. — Ну, что там? Живой? — Живой. Родители не приехали к нему? — Приехали, вон сидят, ждут. — Я подойду к ним, — раздался голос за ее спиной. Олег, с которым они оперировали прошел мимо. — Спасибо. Что там второй парень? – обратилась она уже к дежурной медсестре. — Да, больше ныл. У него из повреждений только рассеченная бровь. А орал так, будто все внутренние органы отбиты. Его подлатали, и он со своим папашей часа 4 как ушли. — Слушай, а кто его папаша? Деловой такой, чуть не убил меня сегодня. —Ой, вот это нарвалась, конечно, Скальпель. Отец его – шишка какая-то. Бизнесмен. — Да? И что у него за бизнес там? — Ой, да у него этих бизнесов, как у нас с тобой волос. Рестораны какие-то элитные, всякую тварь морскую там подают. Лобстеры, крабы… Поля у него какие-то есть. Магнат нефтяной говорят, ты прикинь? — Ни фига себе, у нас в городе есть даже такие рестораны, где тварь морскую подают? — Ага, только у нас с тобой и вдвоем денег не хватит, чтобы туда попасть. — Нда, вот так вот спасаешь людей всю жизнь, а даже тварь морскую попробовать не дают. Ладно, я пойду, посплю, спина отваливается, две операции подряд, да еще и тяжелые — она нахмурилась. — Давай… Так ты не боишься, что он жалобу накатает? — Ой, да сколько таких, как он было и будет! Плевала я на них с высокой колокольни. — Ну, давай-давай.

***

С момента инцидента прошла одна неделя. Пока что все было тихо, и Алиса была уверена, что угрозы остались просто угрозами. Мало ли что может наговорить человек в порыве ярости… Проходили уже такое. Ее пациент, Матвей, тот самый, которому этот папочкин сынок прострелил живот, еще проходил у них лечение. Сейчас Алиса делала вечерний обход и заглянула к нему. — Прогноз благоприятный, вы почти здоровы. Еще 2 дня для моего спокойствия побудете у нас, а дальше продолжите лечение дома. У вас есть тот, кто сможет за вами присмотреть? — Да, есть…Скажите, доктор, а этот чмырь здесь больше не появлялся? — Нет, не видела. — Улетели уже, наверное, в свою Москву, — парень усмехнулся. — Они из Москвы? Мне говорили, что у него здесь какие-то рестораны. — Да они у него по всей России. Как и поля зерновые. — Нехило. Что же это за зло такое? — Ага. Зло. С фамилией Муромец, как вам такое? — Иронично, — пробубнила Алиса, заполняя карту пациента. – Как же вы с этим злом пересеклись московским? — Девушка моя, Алена, всю школу мечтала в МГУ поступить на экономический. Бизнес очень хочет свой иметь, умной быть. С 9 класса по репетиторам ходила, чтобы туда на бюджет поступить. Ну, и поступила, уехала. А я тут, по месту. Вот там к ней этот чмырь и пристал. Как банный лист, честное слово. И ведь не всерьез все, понимаете? Так, поиграться, он же привык получать все то, что захочет. А Алена ему не давалась, посылала. А я не знал, ничего не говорила. — Ну, я бы тоже не говорила. Что вы сможете сделать из Ульяновска? Только переживать. — Да если бы я знал, то билеты бы купил и еще в Москве бы ему морду набил! В общем, потом у нее мать здесь заболела тяжело, Алена взяла академ отпуск и приехала, чтобы ухаживать за матерью. А он за ней приехал. Ну и.… Подкараулил ее, затащил в машину.… Изнасиловал… —парень сжал кулаки. — Мне жаль, — тихо произнесла Алиса. — Я как узнал, потащил ее в полицию заявление писать. Его поймали. Только на следующий день его всемогущий папочка сюда явился, и сыночка сразу же выпустили. Он надругался над ней и не ответил совершенно! Как я мог это просто так оставить? Вот я и решил с ним самостоятельно разобраться. Кто же знал, что у него с собой пистолет есть… — Матвей замолчал. – Вот вы как считаете, я правильно поступил? — Как врач я должна вам сказать, что вам не стоило размахиваться кулаками. — А если забыть, что вы врач? — А если забыть, что я врач, то вы поступили как настоящий мужчина. Губы парня тронула улыбка. — Но ему все равно мало досталось. Алиса на это только пожала плечами. — Мне пора идти. Отдыхайте. Она вышла из палаты и посмотрела на часы. Через 20 минут ее смена будет окончена, и можно отправляться домой.

***

Грек стоял у стойки регистрации, оглядываясь по сторонам. Вот он увидел то, что так долго высматривал. Девушка невысокого роста, хрупкого телосложения и с рыжим пожаром на голове шла к ординаторской. — Алиса! — он быстрым шагом пошел к ней. Девушка обернулась. Не сказать, что в ее глазах промелькнула радость при виде его, но и не зашипела, как кошка, уже добрый знак. — Здравствуйте. Как здоровье? Пришли на перевязку? — Здравствуйте. Все хорошо. Мне уже все сделали, не беспокойтесь. — А. Вы к Авериной. Я не ее лечащий врач. Вам нужно обратиться к доктору Пастухову, спросите его у стойки регистрации. И она повернулась, открывая двери ординаторской. Спасателю пришлось аккуратно за локоть развернуть ее к себе. — Алиса, я хотел поговорить с вами, поэтому вас и ждал. — Поговорить? До какого момента? До того, как вы словите новый приступ агрессии и начнете мне грубить? — Послушайте, я хотел извиниться. Да, я тогда был слишком груб. Поступил плохо, признаю. Просто Юля… она не чужой мне человек, — по крайней мере, он когда-то так думал. — Я испугался за нее, не смог справиться с эмоциями. Вы ведь сами говорили, что волноваться – это нормально. Я не хотел тебя обидеть. Вас. Девушка молчала. — Можно и на ты. Я не такая и старая, — она чуть улыбнулась. Контакт произошел. — В таком случае держите…держи шоколадку, — и он протянул ей большую плитку молочного шоколада с орешками, — не знаю, любишь ли ты такое. — Не люблю. Обожаю. Хотя и не стоило. Спасатель улыбнулся. — Ну, хочешь, это будет не извинением, а благодарностью? Мой друг врач, и он сказал, что швы наложены мастерски. Так что за такое стоит поблагодарить. — Ну, тогда передавай своему другу привет, — она забрала у него шоколад. И кто говорил, что только к мужскому сердцу путь лежит через желудок? — Мне пора бежать. Хочу успеть немного отдохнуть, — сказала девушка. — Мы еще увидимся? — Все может быть. Только если да, то постарайся, чтобы встреча была более спокойной, нежели на днях. — Чего? —Я говорю, береги себя, спасатель! — и она со смехом зашла в ординаторскую. Было смешно наблюдать за лицом спасателя, когда на нем сменялись эмоции. — И ты себя, хирург. Он пошел к выходу. И не пройди он мимо зеркала, возможно, и не знал бы, что начал улыбаться.

***

—Алиса Александровна, - ее окликнула медсестра, — вас просила зайти к себе Зименская. — Спасибо… У девушки кольнуло сердце от плохого предчувствия. Когда глав врач больницы зовет к себе без причины – жди беды. А учитывая, что беду эту ожидали все, становилось еще страшнее. Она собрала всю волю в кулак и двинулась к кабинету начальницы. Выдох и стук в дверь. — Вера Георгиевна, вы хотели меня видеть? – она вошла в кабинет. — Да, Алиса, присаживайтесь. — И по какому вопросу беседа? — Вы знаете, у вас очень большие неприятности, доктор Скальпель. Ну вот. — Какие? – Алиса оттягивала момент выговора до последнего. — Григорий Алексеевич Муромец, известный и влиятельный бизнесмен, сын которого недавно был нашим пациентом, написал на вас жалобу. Что вы недобросовестно выполняете свои обязанности, хамите пациентам, что вы вообще не имеете права носить звание доктора. — Интересно, а буду я иметь право его носить, когда стану бросаться со всеми хирургами зашивать рассеченную бровь, бросая тяжелого пациента? — Алиса, это не мои слова. Я просто говорю вам о том, что такой влиятельный человек написал на вас жалобу, которая тут же засветилась в Министерстве здравоохранения, и теперь вас и всю нашу больницу ждут большие неприятности! — Ну, не томите. — По вашему делу назначена большая проверка. По всей нашей больнице назначена масштабная проверка. — И вы думаете, что мы ее не пройдем? Лично за себя я не переживаю, я чиста, как младенец. — Нигде не бывает всегда чисто, понимаете, Алиса? И не будет чисто, если кое-кому над нашими головами это невыгодно. А вы уж очень сильно не понравились этому Муромцу. — И что вы хотите этим сказать? — врач стиснула зубы, вспоминая, что говорил этот Муромец. Главный врач замялась, и на лбу у девушки выступила испарина. — Послушайте… вы очень ценный работник, очень перспективный хирург, но поймите, мы не можем так рисковать репутацией нашей клиники… Алиса, мне очень жаль, но я вынуждена попросить вас написать заявление по собственному желанию. Сердце у Алисы упало вниз. — Но это неправильно! За что!? Этот пацан изнасиловал девушку и не был наказан! Он прострелил парня и все равно ходит на свободе! Его папаша орал на все отделение и трепал меня из стороны в сторону, чтобы я не смела помогать этому Матвею! И им ничего! Никакого наказания! А меня уволить? Потому что… да я даже не понимаю, что я сделала не так! — Послушайте, я все понимаю, но поделать ничего не могу. Вы должны уволиться, Алиса. Либо сами, либо вас уволю я. Девушка уставилась на свою начальницу с шоком. Ту самую начальницу, которая всегда стояла горой за своих подчиненных. Ту, которая сейчас боялась поднять голову и посмотреть прямо в глаза Алисе. — Выбора у меня нет? — Нет. Я напишу вам прекрасную рекомендацию, она уже написана, я посоветую вас другим врачам из хороших клиник! Правда, есть одна проблема. — Вера Георгиевна, у меня лимит дерьма на сегодня исчерпан. — Я бы вам порекомендовала пока что не идти работать хирургом. Понимаете, вас сейчас попросту не захотят брать другие больницы, чтобы не навлечь проблем на самих себя. Такой вот скандал… — И куда вы мне предлагаете пойти? Я хирург. Я люблю свою работу. — Выбор лежит за вами, но я бы порекомендовала поработать пока на скорой помощи. — Вы издеваетесь? — Всего полгода! А затем все уляжется, и вы сможете вернуться! Хотите обратно в нашу больницу, хотите – в другую! — Как у вас все просто! — Но это единственное, что я могу вам предложить, — начальница протянула ей ручку и лист. – Пишите. Пишите и можете быть свободны. — Даже законные две недели не дадите отрабатывать? — Заявление будет задним числом. Считайте, что сегодня вы все отработали. Девушка горько усмехнулась и принялась писать. Нервно расписавшись, она сдернула с себя бейдж и подвинула его начальнице. Та в ответ протянула ей ее папку документов. — Всего хорошего. Чертовы вершители судеб, богатые толстосумы, которые на обычных людях зарабатывают миллионы, так еще и решают кто достоин жизни, а кто нет. А кто тогда будет лечить, спасать, ухаживать за этими людьми? Нашлись блин, да без рабочего слоя, такого как, мы и не было бы верхушки. — Алиса… — у нее просто не было моральных сил слушать свою уже бывшую начальницу. Но она уже вылетела из кабинета. Она еще никогда не была такой злой. Алиса ворвалась в ординаторскую, сняла с себя халат и швырнула его в сторону. — Ты чего? На диванчике лежал Костя. Он был ее другом, они вместе учились и пришли работать в эту больницу хирургами тоже вместе. — Помнишь, ты сегодня утром искал себе собутыльника на вечер? — Помню, но при всем уважении, ты не подходишь. Я просто, когда пьяный, очень…тактильный. А что случилось то? — А меня уволили. — Алиса пальцами нащупала у себя в кармане халата шоколадку, которую ей подарил спасатель. Она вытащила ее и попыталась открыть, но трясущие пальцы не способствовали этому. А когда хирург оторвала взгляд от обертки, то встретились глазами с Костей, и в глазах Кости она увидела понимание. Все же, ее увольнение было вопросом времени, и все это прекрасно понимали. Чертовы богатеи.

***

Она не послушала Земенскую, и все-таки пыталась устроиться в разные клиники. Где с сожалением, но отказывали. Говорили, что будут рады принять ее в штат, но не сейчас. Выбрав из зол меньшую, Алиса пошла работать в скорую. Конечно, Алиса гордилась своими коллегами, работающими в скорой помощи, но это не её профиль, не её призвание, как бы высокопарно это не звучало. Однако она ничего не могла с этим поделать. Каждый день, буквально сгорая от гнева и несправедливости, она надевала на себя форму фельдшера. Она помогала людям, была с ними вежлива, но одна единственная мысль била ей в мозг "я могу больше". Каждый раз, когда они привозили больного в больницу и хирурги подхватывали каталки, ей хотелось продолжить путь с ними. И каждый раз по ней болезненно било осознание - в операционной она теперь посторонний. Пару раз они привозили больных в Склиф. Ее родную больницу. Ей было тошно. Тошно от этих взглядов жалости, направленных на нее. Поэтому она старалась как можно быстрее отдать больного и выйти на улицу. Один раз она стояла у машины скорой и к ней, подошёл Костя. — Ну, привет, — сказал он ей. — Привет. — Ты чего так быстро вылетела, даже поздороваться не успел. Не красиво. — Извини. Не могу просто видеть эти взгляды. Кто с насмешкой, кто с жалостью... Мерзко. — Нам всем жаль... — Я знаю. — Пробовала устроиться куда-то? — Отказы. Парень тяжело вздохнул. — Не хочешь вечером в кино? Как друзья, естественно. Девушка посмотрела на него. — Пошли. — Я заеду за тобой, — улыбнулся парень. — До вечера, — она спокойно улыбнулась и села в машину скорой помощи. Хотя бы один вечер она проведет без самобичевания, а в компании друга.