Неизбежность.

      Ни я, ни Фернандо не отреагировали на первый стук должным образом, лишь замерли, каждый задумавшись о своем.       Но стук повторился. Он стал громче, настойчивее.       - Я посмотрю, кто это, - парень недовольно поднялся из-за стола и направился в сторону холла, бурча что-то невнятное себе под нос.       Снова раздался громкий стук, прекратившийся только после открытия двери. Я внимательно прислушалась, но ничего кроме звуков ночного города не услышала. В холле стояла тишина.       - Нандо, кто там? - крикнула я, когда тихая пауза слишком затянулась.       - Джина, я должен объясниться! - выкрикнул гость, которого явно не пускали за порог.       Колючий, ледяной ток неприятно пробежался по моему телу. Голос Хёнджина гулким звоном раздался в голове, заставив сердце дрогнуть, сбивая и без того слабую решимость отступить и вернуться домой.       - Джина, пожалуйста, - снова умоляюще выкрикнул незваный гость.       Я прекрасно осознавала, что Нандо ни в коем случае не пустит его в квартиру. Не из-за какой-то глупой ревности, а из желания защитить меня. Сделав пару глубоких вдохов, я поднялась и проследовала в холл. С каждым шагом мне приходилось пробиваться сквозь невидимую стену. Мой разум активно боролся с неподвластными желаниями. Хёнджин, как магнит, тянул меня к себе с невероятной силой: чем он ближе, тем слабее мое сопротивление. Мои чувства к нему/ней во всех воплощениях - настоящее проклятье, разрушающее все мое существо с каждой новой попыткой прийти к счастливому финалу.       - Мне казалось мы уже все сказали друг другу, - я аккуратно выглянула из-за спины напряжённого Нандо.       - Пойдем со мной, я покажу тебе нечто важное... пожалуйста, - Хёнджин было рванул за порог, но Фернандо жёстко преградил ему путь, выставив вперед сильные руки, чем изрядно разозлил гостя. Грозно взглянув исподлобья на моего сожителя, Хёнджин глухо прошипел, - уйди с дороги, тебя это не касается.       - А тебя в принципе не приглашали и объяснения твои никому не нужны! - голос Нандо звучал угрожающе. Я впервые видела, как он свирепеет. Обычно сдержанный, вежливый, Фернандо не позволял себе проявлять эмоции при посторонних. И если я не вмешаюсь сейчас, то напряжение легко перерастет в совершенно ненужную драку.       - Хорошо, - на выдохе произнесла я, - я пойду с тобой. Подожди только, мне надо одеться.       - Джина?! - не то удивленно, не то разочарованно, не то вопрошающе произнес Нандо мне в след.       Как же чертовски стыдно за слабость, не только перед другом, но и перед своей совестью. Мои чувства к Душе - тяжёлая зависимость. И даже осознавая это, я не в силах ее побороть. Я как алкоголик каждое похмелье, обещающий, что это была последняя бутылка, а спустя пару часов, крепко сжимающий в руке бокал. Безвольное, слабое, бессмертное создание, которое так и будет волочить свое жалкое существование сквозь века.       Чтобы не оставлять надолго в одиночестве не дружелюбно настроенных друг к другу парней, я быстро натянула объемные джинсы и самую обычную черную футболку, собрала волосы в хвост и запихнула в карман телефон. С улицы раздался свист колес резко тормозящего автомобиля и резкий звук столкновения.       "Это плохой знак," - вздрогнув, прошептала я еле слышно, - "мне не стоит больше оставаться с Хёнджином наедине."       - Не ходи с ним, - будто прочитав мои мысли, пробормотал поджидающий за дверью спальни мой расстроенный друг, в надежде отговорить от неразумного поступка, - ты ведь знаешь, что ничего хорошего из ваших отношений не выйдет. Так было всегда, и этот раз не станет исключением. Отступись сейчас, я очень прошу тебя.             - Я должна, - буркнула я, стараясь не смотреть в глаза Фернандо. Может просто из-за стыда, а возможно я боялась, что ему удастся меня отговорить, - я ненадолго. Не переживай, я чувствую, что надо идти. Помнишь же, что моя интуиция меня никогда не подводит.       - Ага, твое прошлое это ярко подтверждает, - съязвил Нандо, печально хмыкнув, и добавил, - я буду ждать тебя, будь аккуратнее.       Где-то в области сердца кольнуло. Куда делось мое хладнокровие и равнодушие?! Когда я успела перейти тонкую грань дружбы, привязавшись к тому, кого придется потерять в любом случае?! Нелепая проснувшаяся человечность, тянущая за собой и желания и проблемы, присущие только смертным.       Ответив другу извиняющейся улыбкой, под его неодобрительный взгляд я покорно вернулась на тропу, выложенную жестокой судьбой.       Хёнджин, слабо скрывая ухмылку от своей маленькой победы, по-прежнему топтался за дверью, не пересекая порог, хотя преграды в виде моего недовольного друга больше не оставалось. Сомнений в том, что он действительно хочет показать мне что-то важное, у меня не было. Вряд ли бы он стал сбегать со своего же праздника, бросив невесту и только приехавших близких друзей, чтобы побыть наедине со мной - девушкой, которую встретил всего три месяца назад. Я знаю, что влечение "души" ко мне так же сильно, как и мое. Однако сейчас дело совсем в другом. Я это чувствую.       Около входа в дом нас ожидало ярко-желтое такси. Водитель, успевший заскучать без движения, задремал и от неожиданного появления пассажиров подскочил на своем сидении. Пожилой мужчина пакистанского происхождения сумбурно забормотал извинения, немного покопошился и двинулся в путь.       За всю дорогу мы с Хёнджином не перебросились ни словом, ни взглядом. Я не знаю, что крутилось в голове у парня, непрестанно хмуро глядящего в окно, но вот свои мрачные мысли мне не удавалось ни прогнать, ни заглушить. Всё-таки я была права двадцать лет назад, уверившись в том, что этот век станет особенным. Сценарий, вроде схожий с прежними, менялся по ходу действия: появлялись новые детали в виде странных способностей Хёнджина, новые участники. Даже антагонист сменил свою тактику. Может ли это все привести к иному финалу? Вполне... Только к какому, вот в чем самый главный вопрос.       - Джина, мы приехали, - сосед аккуратно потряс меня за плечо, вырвав из размышлений.       Поблагодарив суетливого водителя, я выбралась из автомобиля. Хоть на дворе и стояла глубокая ночь, привычной прохлады не ощущалось, скорее наоборот - неприятная духота и спертый воздух, сулящие приход грозы, наполнили улицы Нью-Йорка. Для марта, хоть и его конца, погода была слишком теплая.       Конечной остановкой оказалось здание, в котором располагалась мастерская Хенджина. Значит речь снова зайдет о его картинах. Состояние мое в данный момент было далеко от нормального: встреча с СуДжин, легенда, так не вовремя рассказанная Фернандо... И будучи по человечески уязвимой сейчас, меньше всего мне хотелось погружаться в печальные воспоминания, глядя на работы Хенджина.       - Ты чего застыла, пойдем, - парень неловко подхватил меня под локоть и потянул за собой, - стоя здесь, ты вряд ли что-то увидишь.       Понурое настроение юный художник явно оставил в такси. Чем ближе мы подбирались к цели, тем более бодро он вышагивал, уже не хмуря брови, и то и дело поглядывая на меня горящими озорством и любопытством глазами. Хенджин напомнил мне ребенка, подпрыгивающего от нетерпения перед тем, как рассказать что-то интригующее или даже секретное. Есть такое забавное ощущение, когда два человека делят одну тайну, это сближает.       Студия Хёнджина выглядела так, словно пережила самую настоящую бурю: тусклый моргающий свет, часть полотен беспорядочно разбросаны на полу, как и большинство набросков, причем некоторые из них жестоко смяты.       - Что здесь произошло? - я удивленно раскрыла глаза, пытаясь осознать, кто мог так варварски разгромить уютную мастерскую талантливого автора.       - Погоди, не обращай внимания, - отмахнулся Хенджин и потянул меня в самый дальний угол комнаты. Когда я впервые находилась в его студии, меня больше поглощали работы, выставленные в центральной зоне помещения. Воспоминания при встрече с сюжетом каждого полотна, как и близкое присутствие их автора, отвлекли от интерьерной особенности комнаты. Сейчас же я обратила внимание, что в огромном пространстве лофта были организованы две потаенные ниши, совершенно неприметные с первого взгляда. К одному из таких укромных уголков и вел меня сейчас хозяин студии.       Не дойдя до пункта назначения, он резко остановился, от чего я уперлась в его спину.       - Я понимаю, что возможно сейчас напугаю тебя или, как минимум, шокирую, - слегка обернувшись, заговорил Хёнджин, - после твоего ухода, я не мог нормально общаться с ребятами. Все веселье улетучилось. Мне правда стыдно, что я сразу не сказал про СуДжин. Но есть причина, почему мне важно было не потерять тебя. Ты поймешь меня. Надеюсь...       После последней фразы парень зажег яркий свет, на мгновенье ослепивший нас обоих. Перестав моргать и щуриться, я вытаращилась, безмолвно открыв рот, на увиденное с полнейшим отсутствием понимания, которого так ждал Хёнджин. Весь закуток был увешан и уставлен портретами. Моими портретами! На протяжении двадцати лет я видела это лицо в отражении и сейчас ощущала себя в маленькой зеркальной комнате. Мы знакомы всего три месяца, передо мной же сейчас не менее сорока работ, каждая их которых должна отнять у автора как минимум несколько десятков часов. Хенджин писал портреты в своем особенном стиле, больше склоняясь к импрессионизму, но эти работы были другие. Реализм, переходящий в гиперреализм.       Молча стоя за моей спиной, творец ждал хоть какой-то реакции. А я застыла в каменном оцепенении, медленно переводя взгляд с одного портрета на другой, рассматривая знакомые черты будто на чужом лице, но при этом очень родного человека. Шрам снова напомнил о себе покалывающей болью. Кто бы мне объяснил, что происходит со мной! Почему за человеческими чувствами вернулись физические недомогания?! Голова закружилась, унося из-под ног землю и, если бы Хенджин не успел подхватить меня, я бы повалилась на пол, в ноги своего близнеца на множестве портретов.        - Все хорошо? Прости, я не хотел так сильно пугать тебя, - захлопотал парень с легкостью подняв меня на руки, - но кроме тебя никто не сможет ответить на мои вопросы.       Вот здесь он глубоко заблуждался. Несколько лет рядом с ним была СуДжин, способная поведать намного больше, чем он даже хочет знать.       Хенджин перенес меня в центральную часть зала и усадил на массивный деревянный стол, смахнув с него те последние несчастные наброски, которым удалось избежать участь собратьев ранее, когда сам же хозяин крушил свою студию. Потихоньку головокружение отступало и мысли пробовали выстроится в стройный ряд. Постепенно кусочки паззла начали собираться в картинку. Что-то, что напугало в моем нынешнем облике антагониста, так же встревожило и меня саму. Либо же Фернандо прав, и у меня есть чертовская способность подправлять факты, подгоняя их под нужные моему разуму истории.       Хозяин мастерской заботливо предложил мне воды, а после уселся рядом на столешницу, прижавшись плечом.       - Правда забавно? Помнишь, я спросил тебя на первой нашей встрече, не встречались ли мы раньше? - тихим голосом заговорил парень, - так вот, была еще одна причина, чтобы подойти к тебе на выставке. Теперь ты ее знаешь.       - Это была вторая наша встреча...       - Не суть, - он, мягко положив пальцы на мой подбородок, повернул мое лицо к себе. Ласково, слегка касаясь кожи, он провел подушечками пальцев по щекам, скулам, векам и губам, - я знаю каждый миллиметр твоего лица. Мне кажется, что я даже знаю точное число ресниц на твоих безупречных глазах. Знаю, как меняется мимика, когда ты улыбаешься и когда ты сердишься. Ты приходишь ко мне во снах с той самой аварии. И я люблю эти сны. Тогда на выставке я решил, что у меня поехала крыша и, что я так часто тебя рисовал, что одна из моих картин ожила.       - Представляю, - непроизвольно улыбка проскользнула на моем лице. Теперь карты снова смешались. Возможно СуДжин была удивлена не меньше своего жениха, видя ранее портреты с моим изображением.       - Ох, не представляешь, - он продолжал держать теплую ладонь на моей щеке, мягко поглаживая ее большим пальцем, - я так нервничал, когда подходил к тебе, что нёс какую-то чушь, за дерзостью, пряча робость. И мне показалось, что и ты меня узнала. И я уверен, что наша встреча не случайна. Скажи мне правду, Миджина, кто ты на самом деле?       - Я.., -он поставил меня в тупик, уже четыре тысячелетия я пытаюсь ответить на этот вопрос и все безрезультатно, - я не думаю, что ты готов поверить.       - А ты проверь, - ухмыльнулся парень. Он резко опустил руку, соскочил со стола и направился к опрокинутым полотнам. Немного поразмыслив, что-то бормоча себе под нос, художник выставил передо мной две свои работы, - вот, одни из моих любимых, - он снова занял место рядом со мной, прижавшись еще плотнее, - в прошлый раз, здесь, на крыше, ты сказала, что наши судьбы связаны и все мои картины и сны - это прошлое. Расскажи эти две истории.       - Ты серьезно?       - Абсолютно!       - Так, чувствую себя весьма странно, будто это сон, - хотя какой-там сон, мне не особо известно, что из себя представляют сны, - ну допустим я начну с правой. - Раньше мне никогда не приходилось пересказывать события прошлых лет, особенно их непосредственному участнику, - это картина, то есть ее сюжет рассказывает о событиях шестнадцатого века. В то столетие я, как и сейчас, была девушкой..       - В смысле.. тоже? - парень слегка отпрянул и удивленно взглянул на меня.       - Если будешь перебивать, то я не смогу продолжить.       - Ладно, буду молчать. Просто..       Я бросила грозный взгляд на Хенджина, в тот же момент прикусившего язык.       - Время было весьма непростое. Большинству современных людей тяжело даже представить, какого это оказаться без знаний, без условий комфортной жизни, которую кстати, они привыкли воспринимать, как обыденность. И если антисанитария, грязь и дикая вонь Лондона мне казались тогда нормальными, то безграмотность да и не желание учиться жителей столицы меня огорчали. Конечно, у меня за спиной были тысячи лет жизни и неизвестное их количество впереди, а каждый второй человек доживал тогда в лучшем случае до тридцати. В общем я отвлеклась от темы, - я прервалась, заметя как мой слушатель свел напряженно брови. Наверное я поспешила, вставив в рассказ детали своего существа, - Будучи весьма привлекательной девушкой по меркам того времени: высокое, худое телосложение, белоснежная кожа, густые волосы цвета горчичного меда, темно-зеленые глаза с золотистым отливом, и не являясь ни чьей дочерью или женой, а тогда женщины считались собственностью мужчин, я не собиралась подстраиваться под законы и принципы правящей церкви и оставлять учение. Новые знания, добытые как из научных трактатов , так и их художественной литературы не только спасали от скуки, но и украшали мой досуг. А в последствии свели меня с тобой...Анной, скромной девушкой из богатой семьи. Знаешь, Анна горела желанием узнавать что-то новое, обладала потрясающим воображением, мечтала путешествовать, готова была променять все богатства на приключения. Она часто сбегала из дома, чтобы послушать, как я читаю ей вслух трактаты Леонардо Да Винчи или мифы Древней Греции. Так легко было заставить ее улыбнуться, у Анны улыбка была ярче солнца. Супруг же ее не разделял столь ветренных взглядов на жизнь и стремился оградить девушку, заперев в золотой клетке. Он достаточно быстро пресек наши встречи, запретив супруге покидать их особняк. Только его правила работали недолго и тайные свидания возобновились. Когда же его терпение лопнуло, он принял самое жестокое решение, о котором, надеюсь, долго сожалел. Хотя я слабо верю, что у такого человека могут быть чувства..       Я замолчала. Слишком ярко ожили в моей памяти события тех дней. И лучезарная улыбка Анны на бледном, милом личике. И ее крики из соседней камеры пыток.       - Что он сделал? - аккуратно поинтересовался Хенджин.       - А? - я потерялась в воспоминаниях, - прости, задумалась. Безграмотность, желание власти творили тогда чудовищные вещи с людьми. Ты же слышал про охоту на ведьм? Вот и супруг Анны подал заявление в церковь на нее, а заодно и меня. Жестокие пытки продлились недолго, хотя казалось, что прошла целая вечность. И самой жуткой из них была - видеть и слышать, как она страдает. Анну сожгли заживо в середине шестнадцатого века, обвинив в колдовстве, полученном от меня. И тот самый ее последний вздох ты изобразил в своей работе.       - Это грустно, - тихо промычал мой собеседник, - расскажешь про вторую?       И я продолжила терзать себя воспоминаниями прошлых лет. Меня злило, что Хенджин заставил погрузиться в счастливое прошлое, а после заставил срывать корку с незаживших ран, еще больше пробуждая во мне человечность и напоминая, что очень скоро наше общение может обернуться трагедией.       - Ты мне сейчас напомнила Шахеризаду и ее тысячу историй, - он восхищенно переводил взгляд с меня на свою картину, которую я только что закончила описывать, - я как представлю, что это все реально, так сразу в дрожь бросает, - Хенджин достал из кармана миниатюрный канцелярский ножик и протянул ко мне ладонь, - можно кое-что проверить?       Он выбрал самый простой способ доказать, что я говорю правду. За все свое долгое существование я никогда не была столь откровенна с "душой". Вложив свою руку в его, я позволила ему получить неопровержимые доказательства своей бессмертности.       - Конечно мне понадобится много времени, чтобы осознать все это, но это бесспорно какое-то чудо! - Хенджин соскочил со своего места и принялся расхаживать из стороны в сторону, бурно жестикулируя руками, - Скажи, кто ты? Ты ангел? Или ведьма? Или просто сверхчеловек?       - Я не знаю, кто я. Я просто не помню.       - А твой друг, тот латиноамериканец? он такой же как ты?       - Нет, Фернандо обычный человек.       - А про тебя он знает?       - Да, знает.       - Расскажи и мне все!       - Уже поздно, если хочешь, мы можем завтра вместе пообедать и я продолжу отвечать на твои вопросы.       - Разве время играет для тебя какую-то роль? - возмутился парень, не желавший откладывать разговор, - для тебя год, что для меня секунда. И ты не можешь уйти вот так, вывалив на меня сумасшедшую правду! Так неправильно, Джина..       - Я обещала, что ненадолго...       - Обещала кому? Своему телохранителю? Он наверное давно уже спит, - резким рывком он подлетел ко мне и крепко обнял, - останься, я знаю, что ты этого хочешь.       Конечно, я хотела, даже больше - я смертельно жаждала остаться здесь, в его объятиях. И так бы и поступила, но что-то надломилось в нашей связи. Впервые за долгое время магнетизм "души" ослаб на мизерное, слегка ощутимое мгновение.       И пусть я поступила неправильно и жестоко, оставив Хенджина наедине с миллионом вопросов, мыслей и сомнений, но для меня это был первый несмелый шаг в нужном направлении.