Такое случилось впервые

      

***

      Всё не должно пойти крахом. Ломиться в сервера — сплошное варварство. Глупое, тщетное варварство. Всё равно что дворовому псу пытаться догнать собственный хвост — так же бесполезно. Этот очкарик вобрал в себя всё, от чего успел отказаться, когда пару лет тому назад давал отсюда драпу, во имя друзей, во имя свободы и, в конце концов, во имя собственной чести. Он был слишком правильным для цели мирового масштаба. Цели, куда убийственная стрела власти метилась ближайшие несколько лет. Она ни разу не промахнулась… Даже не думала промахиваться. Просто не было шансов: пока одна мысль приходила в голову, вторая, предотвращающая какие-либо последствия, уже запускала мыслительные механизмы, которые, кажется, превосходили какие-либо железные котелки роботов. Так происходит всегда, когда ты руководишь. Ты хочешь быть на несколько шагов впереди, когда столь тягучее и уже порядком надоевшее дело висит на твоих плечах. А что, если оно сорвётся?..

***

      Пальцы впились в рукоятку кресла. Шлем на голове подозрительно сильно сдавил голову, как если бы прямо сейчас на ней лежала огромная груда камней. Сидение было жёстким, скользким… Хотелось поскорее встать и уйти. Не тратить время на бестолковую паранойю. Кто сказал, что что-то может пойти не так?! О-о-о, если что-то пойдёт не так, проще сразу же отдать голову на отсечение — пять лет безбрежной работы! Пять лет! План может сломить этот самонадеянный мальчишка?! Ученик против своего же учителя?! Да это даже звучит смешно!.. Всё может разрушиться лишь тогда, когда собственный мозг вдруг наконец даст сбой, и малейшая деталь не будет поймана разумом. Но если это помнить, то такого произойти не должно…       Это была отнюдь не комната пыток, хотя неведомая сила терзала в ней так, что пару ударчиков на электрическом стуле ощущались теперь не больнее комариного укуса. Это была четвёртая по счёту комната в офисном коридоре со строгим названием — «Точка 12.13.16.15». Остальные работники были наслышаны об этом месте как о карцере для вышедших из-под контроля роботов, некогда бывших соучастниками планетарного переворота. Теперь — отсутствие подключения к сети и подготовка к переплавке. Туда не стремился никто. А между тем за дверью таилось нечто куда-более масштабное.       Золотое правило скрытности диктовало, что если что-то находится на самом видном месте, с большей долей вероятности к этому никто не притронется. Кабинет «КЛОН», как гласил тайный шифр, стал тем местом, которое существует в самом обычном коридоре здания, но несёт на себе главную меру предосторожности — запасной вариант. — Босс, прощу прощения… — Лена приоткрыла дверь, заглянув в маленькую щёлочку. Только она знала об этой комнате. Только ей было поручено приносить сюда важные оповещения в экстренных случаях. — Лена, не сейчас… — Голос скрежетал, как лязгает старая ржавая цепь, при натяжении готовая разлететься на тысячи звеньев. Почему Лена заглянула именно сейчас?.. Почему сейчас, когда мысли наконец удалось очистить до блеска и распутать нескончаемый клубок сомнений?.. Не хотелось видеть никого и ничего. Даже собственное отражение. Мысли снова спутались. — Босс, вы просили обращаться в экстренных случаях. Была попытка взлома в отсеке А главного серверного отдела… — Лена говорила размеренно, словно и не ощущая гнёта начальника в каждой букве его ответа. — Такое случилось впервые. Обычно пытались взломать сторонние компьютеры. Пробиться к главной базе можно только через один из них. Если вовремя не решить эту проблему, последствия могут быть необратимы. Объявлять тревогу на этаже?       Явно виднелся каждый проводок в её роботизированном мозге. Главным отличием от человеческого была одна важная деталь — он не отвлекался на чувства и следовал указанием максимально точно, без проволочек. Лену просили работать передатчиком информации — и она справлялась с этой задачей блестяще. Потому что для неё в этом мире ничего более не было. Она создавалась для работы и службы начальству. Её голова не забивалась паникой, злостью, тоской… В неё не закладывалось таких команд. Когда глаза улавливали её силуэт, порой невольно просыпалась всепоглощающая зависть. — Тревога предназначена не для этого… — чеканил Сергей, устало опустив голову. — Наши сервера — плод долголетней работы и выстроенной цифровой защиты от хакерства. Запомни, сирены будешь включать, когда на территорию вторгнутся чужаки. Сейчас — просто смени пароль и жди новых сигналов. Ты поняла? — Поняла, Босс. Оповещений больше нет. Ровными волнами транслировал динамик её голос. Деловая форма ответа без малейшего намёка на эмоции. Если бы ещё парочку неутешительных оповещений всё-таки было, то она бы точно таким же ровным голосом произнесла: «Следующее оповещение…» Настолько спокойным, что будто бы ничего страшного и не происходит. Даже после ухода Лены уши ещё мозолила эта равнодушность в её речи. Даже не наигранная, отчего становилось ещё горше. И может же кто-то вот так пресно сообщать о нападках противника… В душе всё равно оставалась молчаливая неопределённость: а что будет, если они всё-таки прорвутся?.. Прекрасно. Даже своей же твёрдой уверенности больше верить не хотелось… Бред! Такого быть не может. В конце концов, прямо сейчас ради этого и приходится сидеть на этом чёртовом стуле в железном шлеме. Чёрный ход у операции несомненно есть.

***

      Поразительно. Все сервера защищены стократной блокировкой, а собственная власть — никак. Наступит такой день, когда сегодня мир всё ещё покоится в твоих руках, загипнотизированный бесконечной трансляцией ролика, а завтра — конец. Завтра от тебя не останется ни следа. Кто тогда примет правительство? Бесследно уйти нельзя. И если в этом случае жизнь забрать легко, то всегда должна быть вторая — такая же осознанная, дающая второй шанс. Жизнь, которой можно передать в руки правление, и не будет ощущения, что это напрасное действие.       Внимательный взгляд изучал рядом стоящее кресло. Казалось бы, что его изучать: точно такое же блестящее, лакированное, с точно таким же нависшим стальным шлемом, соединённым с другим одной прозрачной трубкой. Всё это напоминало дешёвый аттракцион, но в его работе нельзя было допустить даже малейшей погрешности. Тем более — когда собственные руки неустанно конструировали эту систему, настраивали рычажки, придавали кнопкам функционал… Это могло обернуться фатальной потерей. А её не могло быть!.. Не могло, понимаете?! Но голова вела себя слишком непредсказуемо, заставляя лишний раз повернуться и пробежаться глазами по треклятому изобретению. От него зависит будущее. Настоящее, впрочем, тоже: банальный и крайне хамский удар током мог шибануть без прелюдий.       В голове эхом вновь и вновь дребезжал безразличный голос Елены. «Такое случилось впервые», — говорила она. Слова впились острыми гвоздиками в сознание, заражая его неубиваемой ржавчиной сомнений и новых вопросов. А почему случилось?.. Значит, прорваться всё-таки можно? Значит, система не так надёжна? А что, если команде Мопса повезёт, и уже завтра они вскроют пароль, узнают секретную информацию, вломятся в офис и разнесут тут всё к чёртовой матери?.. Какие-то закоулки мозга подсказывали, что такого быть не может. Что это банальная паранойя. А рыжее пятно всё расползалось, расползалось…       Так. Надо торопиться. Больше нельзя тянуть ни минуты. Глаза пришлось зажмурить, пока зрительная память выводила каждую шестерёнку этой машины чёткой картинкой. Всё изучено вдоль и поперёк. Ошибка — самое мистическое, что может произойти сегодня вечером. Сквозь зубы прорвался шипящий выдох — терпение незаметно покинуло тело и растворилось в воздухе. Руки сами по себе сжались в кулаки. Неизвестно, кого надо было бить. Видимо, прямо сейчас бдительное подсознание готово было броситься прочь, доставать из-под земли этих проклятых гадов, которые вмиг могут разрушить хрупкую башню работы, где каждый кирпичик держал на себе тонну веса… Об этом не пришлось долго задумываться: один кулак с молниеносной скоростью стукнул по большой красной кнопке на ручке кресла.       Шлем загудел, его лампочки замигали с писком, свойственным какому-нибудь космическому кораблю. Голову сдавила распирающая тяжесть, как будто оттуда насильно вытягивали все мысли… Наверное, грубо говоря, это можно было назвать и так. Прямо сейчас на экране в углу кабинета зелёными пикселями мерцала надпись: «Процесс клонирования: 2%»       Соседнее кресло озарилось волнами света. Они изучали, огибали спинку, ручки, ножки… Исследовали область для опыта. Остановились. Раздумывали, стоит ли поработать здесь, чтобы сформировать нечто среднее между человеческим организмом… и пустотой. Воздухом. Ничем. Прозвучал щелчок, ударившийся об железные стены комнаты глухим эхом. Сперва могло показаться, что в механизме лопнула какая-то деталька, но на самом деле это значило ничто иное, кроме как то, что шлем, испускающий световые полупрозрачные обручи, перешёл в режим прямого клонирования.       Запрещено законом. Отделено колючей проволкой от разрешённых человечеству действий. А страшно не было: мир скоро будет повиноваться каждому твоему слову. Обычно в такой ситуации не боишься ничего. Кроме внезапного промаха.       В висках стучала, пульсировала тупая боль. Мысли внутри головы делились на тысячи клеток, блуждали, путались… Возникали самые разные воспоминания, как будто кто-то прямо сейчас переворачивал многолетние архивы. Вдруг в голове завис облик Елены, зашедшей в комнату пару минут назад. Совсем недавний момент… А потом — огромный ватман, развёрнутый на круглой столешнице только-только оборудованной мастерской. Бескрайнее белое пространство, помеченное одним лишь заглавием вверху листа — «План». Слово, чётко выведенное печатными буквами. Слово, выведенное на ватмане около пяти лет назад, когда безумная идея только вторглась в мозг. Картинки перемешивались и обгоняли мышление, а потом снова пропадали в подсознании, пока шлем вынужденно вытягивал их оттуда друг за другом. Надо было потерпеть. Иначе призрачный силуэт на кресле рядом так и остался бы безмозглой формой. Простой голограммой. Без того светло-голубого пара, несущегося по стеклянной трубке от одного устройства к другому, не было бы ровным счётом ничего. Сколько бы мысли не прятались на задворках извилин… Не помогало. Ловкий шлем управлялся с каждой циферкой, с каждой буковкой, некогда занимавшей внутри хоть парочку квадратных миллиметров.       Стиснутые зубы мучительно скрипели, пока тело пробивали бесконечные волны, которые не равнялись ни с электрическими, ни с каким-либо ещё. Это было что-то особенное: иссушающее, приводящее в бешенство… Крадущее воспоминания. Отказаться нельзя. Даже злодеям иногда приходится делиться.       Взгляд резко перепрыгнул на монитор, что-то мирно попискивающий из своего угла кабинета. Зелёные циферки кувыркались перед глазами, будто бы с издёвкой, нехотя тянули хвостик загрузки… «Процесс клонирования: 50%»       Фигура рядом всё больше приобретала человеческий облик: строго приглаженные волосы лоснились светлым блеском ещё живее; лицо, всего несколько мгновений назад похожее на бледное безучастное выражение манекена, порастало седой щетиной и морщинами, из-за которых даже казалось, что эта копия, только возникшая перед взором, уже научилась хмуриться. Обманчивая иллюзия. Мимика загружается лишь ближе к ста процентам. — Ч-ч-чёртова машина... — вырвалось непроизвольно откуда-то из глубины разума.       Нет. Сейчас бы так Он не сказал ни за что. Даже если очень больно. Даже если кислород высасывают вместе с мечтами и фантазиями. Эта фраза звучала тогда, когда около года назад в мёртвой тишине офиса раздавался тихий карандашный хруст. То прерывающийся, то снова оживающий на добрые пару секунд. Эта фраза звучала тогда, когда однажды спустя бессонную рабочую ночь Он обернулся к спинке стула, чтобы схватить свой пиджак и поскорее выйти на один-единственный перекур, а увидел груду металла, совсем отдалённо напоминавшую то самое изобретение для бриллиантовых кнопок. Эта фраза звучала тогда, когда Он взял всё в свои руки, прорабатывая почти что самый последний этап плана. А сейчас она всплыла в голове, полоснув остроугольной буквой «ч», так нелепо зацепившейся за язык. «Процесс клонирования: 87%»       Ну же, остаётся немного! Зато мысли перебраны не все. Рядом сидела уже без пяти минут осознанная личность. Взгляд приобретал черты понимания, суровости... И в нём совершенно не чувствовалось ни грамма отягощения. Наверное, сидеть по ту сторону трубки было гораздо более безболезненным испытанием.       Ошибка. Неверный расчёт. Мысль прорезалась сквозь огромную толпу безобидных дум. Безобидных по сравнению с ней.       А что, если это устройство сработает не так, как надо? Что будет, если сюда закрадётся одна незаметная ложка дёгтя? Ладони стиснули ручки кресла. Матовая обивка заскрипела под пальцами, противно смявшись. Хотелось впиться во что-то твёрдое, нежели в какое-то невесомое облако.       Ошибки быть не может! Не может! Годы подготовки... и почти готовый клон! Что пойдёт не так?.. Лицо копии брезгливо скривилось. Мысль поймана на крючок и отправлена в чужую голову. Злодеям надо делиться.       «Процесс клонирования завершён!»

***

      Глаза до сих пор были зажмурены, с тех самых обжигающих последних двух процентов. Передача мимики — самое отвратительное, что было во всей процедуре: тысячи лазеров, захватывающих в свою паутину, спускались на голову, проползали по лицу, считывали каждую впадинку, каждую ямочку на коже, щипали, жгли, лезли под кожу... Все улыбки, некогда увиденные в отражениях чужих бриллиантовых кнопок, засверкали в памяти целой коллекцией и тут же отправились по назначенному маршруту. — Ошибаешься, — задумчиво прозвучало в тишине. Слышать себя со стороны слишком непривычно. Интересно получается, что тот самый голос, который носишь внутри всю жизнь, вызывает такое чуждое негодование, правда? — Я знаю, как ты боишься меня, — бесстрастно шептал клон, теперь подкрадываясь к мыслям вручную. — Ошибки. Так много ошибок во мне может быть, что не предскажешь любое моё следующее действие, да?       Копия вняла всё, что получила за какое-то жалкое время загрузки. Копия разложила полученную информацию в голове по полкам, собрав в аккуратные стопочки. Возможно, порядка у неё было даже больше, чем надо. Это восхитительно. — Никаких ошибок. — Оригинал украдкой улыбнулся, не открывая глаз. Уже не из-за страха. От осознания, что предсказать каждое следующее действие клона проще простого. — Никаких ошибок. Ни-ка-ких. — Это правильно. — Прозвучал облегчённый выдох. — Не забывай, что в мире всё стремится к хаосу. Изъяны, изъяны... Ты их даже не замечаешь. А они есть.       Сергей молчал. Было видно, как его брови опять хмуро съехались на переносице. Глаза открыл, не произнеся ни слова. Строгий взгляд в пустоту стукнулся о стену и внезапным прыжком кинулся на клона. Резко усадил на прицел. — Не смей так говорить. — Пуля вылетела так, что ощутить её могла лишь одна живая мишень — собственный клон. Неудивительно. Перед тобой сидишь ты сам. Как себя можно не понять?.. — Что? — удивлённо спросили в ответ. — Извини, я думал, с тобой можно на «ты». Больше не буду. — Едкая усмешка застыла на губах. Прорвалась. Не выстоял. Выдал кривляние. — Я сказал, не сметь!!! — Сергей гаркнул неожиданно, кажется, так, что даже шестерёнки механизма клонирования задребезжали. — Я этого цирка не потерплю. Ошибок быть не может, слышишь?! Не может! В мире всё стремится к хаосу... Этот мир скоро будет моим!.. Отчаяние сквозило из каждого слова. Когда страх заглатывает тело без какой-либо жалости, бороться с ним ещё сложнее, если кто-то подбрасывает дров в огонь. А когда этот кто-то — ты сам, шансов на спасение нет. Спорить со своей копией невыносимо. Она слишком точно может предсказать любой ответ. — Не ищи их. — Голос клона даже не дрогнул после мгновенного выстрела. Конечно, не дрогнул. Если спорить с собой невыносимо, то внушить себе что-либо гораздо проще. — Не ищи там, где ничего не найдёшь. Их нет. Правда же? Он издевался. Он ядовито издевался. Сам над собой. Играл со своими эмоциями, как маленький ребёнок, который в детской пирамидке пытается заменить колечко на другое, даже если оно не подходит. Гнев, сарказм, успокоение... Всё подавляло друг друга по очереди. Диалог выходил странным. Как будто сам был ошибкой. Ошибкой, которая лишь всё больше расшатывала веру в успешное завершение своей миссии. Хотелось перепроверить каждый винтик. Что-то было не так, что-то не замечено в нужный момент... А что, если во время клонирования должна была ощущаться ноющая, а не распирающая боль? Вдруг клон должен быть прозрачным?.. Не может система работать идеально. В голове снова возникли слова Лены. «Такое случилось впервые».       Устройство издало звук, чем-то похожее на краткое чириканье. Загорелась зелёная лампочка, а под ней — сенсорный экран с надписью «Извлечь оборудование». Прежде чем клон успел среагировать, Сергей без раздумий зажал кнопку, и из машины выдвинулась небольшая пластинка, как для диска. На ней лежали два браслета. Вроде бы ничего такого, обычные электронные часы... Они вручались клонированному и клонировавшему пользователям устройства. Сергей два раза коснулся пальцем маленького экранчика: показывалось время, пульс, дыхание и заряд. А если смахнуть вверх, то открывалось точно такое же меню, только принадлежащее клону. Сбоку мигал значок нового оповещения: «Оборудование «КЛОН-1» готово к использованию!» — Снимать запрещаю, — холодно приказал Вражко, застёгивая на запястье ремешок. — Может плохо кончиться. Рука предательски дрожала, когда мысли снова заходили о том, какой груз ответственности пришлось на себя повесить. Никакой гарантии, никакой уверенности... Только один лишь клон, который просто будет следовать твоему ходу мышления. Надежда есть. Но этого слишком мало для такого масштабного плана. О какой надежде может идти речь, когда хочешь поработить человечество?! — В экстренный момент браслет будет вибрировать. Экстренный момент включает в себя пульс, дых... — Не стоит. — Клон склонил голову набок, изучая параметры своего браслета. — Слишком много деталей. — Взгляд скользнул на Сергея, пробежался сверху вниз. — Не стоит так волноваться. У тебя всё всегда под контролем. Не может быть иначе. Ответом стало недоверчивое молчание. Всё несомненно под контролем... Тысячи рабочих людей в офисах, пятьдесят процентов из них — чистые роботы, один из которых — главная прислужница, новейшие изобретения, многократная защита серверов... Всё под контролем. Да только не бывает всё так гладко. Невозможно. Рано или поздно малейшая неровность картины проявит себя. Если ещё не проявила.       Навстречу клону протянулась ладонь. Дружеское рукопожатие. Так закрепляется дух, который придётся пронести до самого финиша. До самого главного момента — запуска гипнотического ролика. Запасной вариант есть. Всё должно идти хорошо, когда ты вступаешь в сделку с собой. Всё обязано идти хорошо.       Маленькая, незаметная кочка на огромном пути. Если чего-то не видно, это не значит, что чего-то и вовсе нет?..

***

      Привкус нескольких шагов к успеху застыл в горле неподвижной массой, когда ладонь стискивала горло очкарика. Прямо сейчас судьба всей этой безмозглой компании замерла перед глазами, еле-еле шевелясь, как полумёртвая туша. По этим стеклянным глазам видны слабые отголоски отваги, который никак не сочетались с обликом снаружи. Одна человеческая оболочка, которая вот-вот погибнет от потери крови. Циркуль торчал из кожи слишком... многообещающе. Этот мальчишка пытался пробить защиту серверов, печатал миллионы кодов, неустанно стучал по клавишам... Он точно не был роботом? Он рвался в систему, как злосчастный вирус, уворачиваясь от всех цифровых преград. А не смог. Сейчас ему остаётся не больше нескольких минут. Куда его привели бесполезные попытки?..       Триумф был близок. Он томился в задыхающемся тельце, пальцы на шее которого сжимались всё сильнее, передавливали мышцы и артерии... Кто ещё осмелится пойти против максимально точно продуманного плана? Брайн и эта... Оливия?.. Смешно. Смешно настолько, что хотелось содрогаться в немом утробном хохоте, чтобы ощутить власть и понять, что прямо сейчас низвергнулись в пыль какие-либо роковые опасения. А ошибки, которые должны были где-то таинственно прятаться всего пару дней назад, проиграли в прятки уже давно. Хотелось смеяться им в лицо. Они должны знать, кто победил этой решающей ночью.       Мир станет процветающим... О, как это пафосно, но как величественно!.. Когда-то давно это вертелось на языке самонадеянной фразой, от которой хотелось отмахнуться и никогда не произносить вслух, чтобы не стать посмешищем для самого себя. А сейчас... удалось выплюнуть всё самое желанное в лицо одного хлюпика. Сладость победы горела в глазах и ощущалась в груди сумасшедшим сердцем. Ошибки — инфекция, разом покинувшая организм. До финишной ленты остаётся пару шажков. — Ку-ку, ёпта!       Одна подножка. Злобный рык сквозь зубы из-за спины. Оливия. Она тронулась до спины чем-то острым, чем-то... мерзким. Без предупреждения, в горячем свирепом порыве. Дорожку к финишу перерезали. Победной ленты коснулось чужое лезвие, замерло, игриво водя им по тонкой ткани...       М-да. Когда знаешь, что у тебя есть запасной план, становится не так страшно теряться в набегающим на сознание мраке. Постепенно звуки становились тише, движения — медленнее. Что-то в мыслях подсказывало, что это заслуженный отдых за многолетние труды. Пожалуйста, хоть бы вывезти этот труд живым... Сейчас не так важно, насколько сильно кровоточит свежая рана от вонзившегося в спину лезвия топора. Важно то, чтобы Плану Б вовремя пришло уведомление на браслет... Он не может опоздать. Ошибки — что-то далёкое, уходящее вместе с разумом... Для ошибок уже слишком поздно. Клон успеет. Всё не пойдёт крахом. Не может быть иначе.

***

      Он остолбенело замер в проходе. Невидящий, почти полностью угасший взгляд в пустоту. Светлые, полные проклятой надежды зрачки Сергея последний раз мелькнули на копию, маячащую издали. Сейчас, сейчас он вернёт всё в прежнее русло, покажет, кому суждено победить!.. Вспомнилось то самое рукопожатие, удерживающее в себе всего одну душу, но целых два тела. Целых два тела!.. И всего одно душу.       Клон согнулся, беспомощно попытавшись ухватиться за стену. Не получилось. В горло словно вставили раскалённый стержень, который скоропостижно плавился, пылал глянцевым блеском и боязно шептал: «Было право на одну-единственную ошибку…» Копия осела на пол неподвижным тюфяком с нервно вздымающейся грудью, выдавливающей последние выдохи. Взгляды столкнулись неожиданно, тяжёлыми валунами откатились друг к другу. Беспомощные, непонимающие взгляды... Безжизненные. Браслет завибрировал. Уведомление на экранчике гласило: «Работа клона неосуществима отдельно от оригинала. Соединение потеряно. Повторить попытку?»

***

      Как-то так и произошла та ошибка. Первая и последняя. Всего миллиметр неточности!.. Всего одно не так повёрнутое ребро шестерёнки!.. Всего лишь работа, завершённая на пару часов раньше!.. Конечно, конечно, конечно… Неравномерно распределённые нервные импульсы головного мозга. Одни на двоих. Те же мысли, те же желания… Только зависимость, которую было невозможно разорвать. Как сиамские близнецы, только… на расстоянии. «Отменить» В мертвенно-пустых глазах застыло отражение случайного проигрыша.