Я открываю глаза. Чувствую себя отвратно. Как будто придавило чем-то тяжёлым. Больно, болит все тело. Последнее что я помню, как мы с Минхо бежим назад в Глэйд, уставшие донельзя после вылазки. И вот, оставалось совсем чуть-чуть, и я бы забежал на пустырь у входа в Лабиринт, но я ощутил резкую слабость в ногах, а после меня будто засосало в яму, где была лишь темнота. И я отключился.
«Что за черт…»
Скидываю ноги с гамака, растираю глаза. Осматриваюсь вокруг и понимаю, что что-то не так. Здесь подозрительно тихо, и слышен лишь шум деревьев, которые тревожит ветер, и это меня совсем не радует.
Ноги не слушаются, когда я пытаюсь встать. «Давай, Томас, ты справишься», — мысленно пытаюсь подбодрить сам себя.
Наконец-то на улице. Свежий воздух сразу ударяет в голову. Становится легче, боль постепенно уходит. Прикрываю глаза и делаю очередной глубокий вдох. Поток ветра тут же проникает под кофту, из-за чего у меня пошли мурашки, но я все равно развел руки в стороны, чтобы прохладой окутало все тело полностью.
«Погодите…», — резкое осознание, которое заставило меня открыть глаза и напрячься.
«А где все?»
Обычно, в Глэйде всегда можно услышать оживленные разговоры, споры, ярые обсуждения, но сейчас ничего из этого я не мог уловить. Озираюсь по сторонам, и взгляд цепляется за стены лабиринта. Они кажутся еще выше чем обычно, еще более устрашающими.
Меня начинает напрягать обстановка. Я никого до сих пор не встретил.
—Ньют! — крикнул я, складывая ладони вокруг рта, чтобы парень услышал наверняка. Ничего. — Чак! Минхо! Кто-нибудь!
Паника нахлынула мощной волной. «Почему мне никто не отвечает? Что произошло, пока я был без сознания?»
Взгляд остановился на лесе, за которым располагается Могильник. Что-то мелькнуло сквозь деревья. Ноги до сих пор были ватными, но я старался двигаться быстрее в сторону зарослей. Сам не заметил, как выступил холодный пот на лбу. Нервничаю. А как же тут не нервничать? Добежав, пытаюсь восстановить дыхание, облокотившись о ствол, но меня сильно толкают сбоку, и я падаю на землю.
— Ты кто такой?
Обернулся и увидел своего друга. Ньют. Он выглядел малость испуганным, глядя прямо мне в глаза. Боже, что за злой розыгрыш они мне устроили.
— Ньют! Господи — пытаюсь встать, но меня припечатывают обратно с новой силой. — Ты что тво..
— Я спрашиваю, кто ты такой?! — чеканит каждое слово парень и резко приставляет нож к моему горлу, от чего я оцепенел. Мой соратник, друг сейчас угрожает мне, и, боюсь если я сделаю хоть одно лишнее движение, прикончит прямо здесь. Все начинает казаться неправильным.
— Томас! Томас, — мой голос дрогнул. Глаза паренька были наполнены яростью. «Что я такого сделал?», — прокручиваю в голове эту мысль.
— Ньют, это совсем не смешная шутка, — я заткнулся также быстро, как и рука моего приятеля сжалась сильнее на рукоятке оружия.
— Остановись, пожалуйста, я все объясню, — попытка уговорить оканчивается успехом: парень вздернул бровь, убрал нож от горла, но подняться мне не дал. Я взглотнул. — Да как же… Я Томас, твой друг. Один из бегунов. Шнурок!
Я вижу по его глазам, все вижу. В них нет того былого доверия, с которым он мог смотреть на меня. Только злость и недоверие. «Неужели, он меня не помнит?».
— Это правда не смешно, Ньют. Где все? Что происходит? — пытаюсь отползти назад, но не выходит, он не дает этого сделать. Замечаю, что парня начинает мелко трясти. — Ньют?
— Что же ты натворил, Томми, — голос звучал тихо, так что я сперва ничего не понял. «Томми? То есть, помнишь?». Он склонил голову надо мной. В ту же секунду мне на кофту капнули…слезы? Совсем ничего не понимаю. И, абсолютно не ожидая получить такого, слышу крик Ньюта, прямо мне в лицо:
— Это все из-за тебя! Ты во всем виноват!
Не успеваю понять смысл его слов, как меня перекидывает в лифт. Резко вскакиваю и замечаю, что мои руки и пол перепачканы чем-то темным. На свой страх и риск решаюсь попробовать. Послевкусие железа дало понять только одно — это была кровь. «О, господи что я сделал? Только что я был с Ньютом, а теперь здесь, один». Меня скрутило моментально. Лифт стоит, дело плохо. Начинаю звать кого-нибудь, цепляясь за стены. В самый первый раз ощущения были иными, притупленными. А сейчас все происходит острее, и паника охватывает снова и снова.
«А что если это кровь Ньюта? Что если я прикончил его первым». Начинает тошнить, руки замерзли.
Критически не хватает воздуха. Судорожно пытаюсь сделать вдох и выдох, голова раскалывается. А в голове снова голос блондина, который с каждым разом начинает звучать все громче и злее. Ноги подкашиваются, оседаю на пол. Начинаю кричать, чтобы заглушить весь этот поток слов, который не замолкает в мозгу. И когда сил не остается, в горле начинает першить, а голова вот-вот лопнет, я слышу последнюю фразу:
— Лучше бы ты в тот раз ты не вернулся из лабиринта.
Хватаюсь руками за голову, закрываю уши ладонями, зажмуриваю глаза, и последнее, что я успеваю запомнить это приглушённый крик. Мой собственный крик. И снова темнота.
* * *
— Томас! Томас! — слова звучат словно сквозь толщу воды. По ощущениям понял, что лежу на мягкой траве, а значит до Глэйда меня дотащил Минхо. Нехотя приоткрываю глаза, пытаясь сфокусировать зрение, но выходит совсем плохо. Вижу, что надо мной стоят три расплывчатые фигуры, которые двигаются. Моргаю, пытаясь избавиться от пелены перед глазами и кого я вижу: Минхо, пытающегося до меня докричаться; Чака, который трясет меня за руку, и Ньюта, который выглядел бледнее смерти.
Пытаюсь сесть, не в силах сдержать болезненный стон. Чак тут же приходит на помощь, помогая усесться. Голова гудит.
— Что…произошло?..- тяну слова, пытаясь привести все мысли в порядок. До сих пор чувствую сильную слабость.
— Боже, что за выходки, Шнурок?! — выпаливает нервно Ньют, присаживаясь рядом. — Я думал тебя ужалили и ты решил прямо здесь отбросить коньки.
— Чёрт, чувак, ты до смерти напугал всех, — сказал азиат, делая облегченный выдох.
Я бегло окинул взглядом округу и увидел, что вокруг нас собралась кучка глэйдеров. Послышались перешептывания. В этот момент мне хотелось уйти под землю. «Боже, как неловко-то…».
— Не знаю, что сейчас тут произошло, но ты сейчас же отправишься к Медакам и пусть они тебя подлатают. Без возражений. А после и поговорим, Томми, — сказал Ньют, помогая мне подняться.
Его слова звучали и твердо, и заботливо одновременно. Я почувствовал смущение. Все-таки, мне не хотелось, чтобы я был предметом чьих-то переживаний.
А Чак, так до сих пор ничего не сказавший, просто посмотрел прямо на меня, светло улыбнулся и показал большой палец. Я заметил, что глаза его были красноватые. Теперь было неудобно вдвойне, довел паренька. «Прости, дружище». Я ответил ему тем же жестом, вяло улыбаясь.
— И кстати, можешь не беспокоиться. Пока ты не придёшь в норму, в Лабиринт не выйдешь, — сказал ехидно Минхо, помогая мне дойти до Хомстеда, придерживая под руку.
— Обрадовал, да. — ответил я, не задумываясь ни о чем. А Чак лишь посмеялся над нами, от чего немного, но стало легче.
