Не стихает пожар

Ночь, взрывы, звуки выстрелов. Автоботы атакуют базу врага, обнаруженный в опасной близости к их территориям. Десептиконы умело держат оборону, отходя в катакомбы, обнаруженные неподалеку. Сражение поделились на две части. В небе крошат друг друга сикеры и аэроботы, а на земле кипит битва нелетающих ботов. Никто не может оказать поддержку своим, как только какой-нибудь наземный отвлекается, что бы помочь летучему товарищу, как сразу же оказывается убит противником. Десептиконов оказалось больше, чем ожидали автоботы. Голубой с красным сикер ловко выкашивает летунов врага, пока что на получив серьезных повреждений. Внезапно он переворачивается и штопором летит вниз. За ним устремляется темно-красный с белым товарищ, но дымящийся самолёт со взрывом врезается в землю. Вишневый замедляется и начинает падать. Если бы в альт-моде у него было лицо, то на нем бы отображалось недоумение, сменяемое болью и яростью. Сначала он даже не понял, почему стало так больно в искре, хотел спросить триаду, но понял, что их осталось только двое. Оптику заволакивает алый туман, дальнейшие его действия он помнил с трудом, а оценить и вовсе не мог. Наступило какое-то боевое безумие. Ему хочется только убивать. Отправить всех автоботов вслед за братом. Летун разворачивается и даёт очередь по наземнику, сбившему собрата. Фурией мечтается по полю, стремясь как можно мучительней отправить врагов в Колодец искр. Но вот по рации передается приказ командира отступать. Ало-белый продолжает сновать по небу, стараясь отнять как можно больше жизней. После объявления "Дверь закрывается, кто не успел, тот опоздал!" Он ускоряется и залетает в закрывающиеся двери тоннеля, трансформируясь на лету. Продолжая лететь по инерции сбивает себе ноги об пол, приземляясь на колени. Молча, не обращая внимания на боль от многочисленных ранений и сломанных от неудачного приземления ног, сжимает кулаки и тихо шепчет имя ушедшего брата. Для сикеров триада - это нечто большее чем дружба или любовь. Это два дополнительных "я", с которыми думаешь, чувствуешь и делаешь одинаково. Они знают друг о друге все, сотриадники дороже чем партнёр, командир и все друзья вместе взятые. И когда один из них уходит, искровая связь остаётся и медленно тянет остальных в могилу. Многие кончали самоубийством после гибели брата или сестры. На плечо вишнёвого ложится рука. По личному "триадному" каналу связи поступают волны боли и попытка успокоить. Ало-белый медленно поднимает голову. За ним стоит достаточно тонкий зелёный собрат, второй член триа... дуэта. С его помощью массивный темно-красный тоже встаёт. Они ловят сочувствующие взгляды сослуживицев, таких же поломанных и побитых. У кого-то отсутствуют конечности, кто-то так же как они, потерял сотриадников, кто-то просто сел на пол и пустым взглядом смотрит в стену. Нападение было неожиданным, потеряно почти две трети ботов. Туда-сюда снуют медики, выискивая тяжёлых, пытается связаться с "верхами" командир, стонут раненые, ибо обезболивающий медицинский энергон тратят только на тех, кто может погаснуть от боли, тихо переговариваются солдаты. Потолок затрясся. Свод пещеры стал крошиться и осыпаться на головы. – Бегите! – раньше всех опомнился командир. Он указал на темный проход в катакомбы, делая несколько шагов к спасительной темноте. Более-менее рабочие солдаты взвалили на спины неспособных двигаться самостоятельно и побежали в указанном направлении. В следующую секунду стену прогрызла буровая установка с алым знаком на боку. Капитан, стоявший у той стене ближе всех, встретил их огнем, но буквально тут же упал без головы. Вишневый, опираясь на зелёного, старался как можно быстрее скрыться из виду врага, но отстающие в конце ряда уже падали, пораженные вражескими снарядами. За спинами слышался топот множества ног. Бодрые и здоровые Автоботы стремительно нагоняли. Наконец беглые десептиконы добежали до комнаты с многочисленными проходами, зам командира быстро разделил выживших по два-три бота и велел разбегаться. Ало-белый и зелёный сикеры скрылись в темном проходе, шепотом моля Праймуса, что бы их не услышали. Они достаточно долго шли по нескончаемому коридору, петляя и путая след. Внезапно тонкий сикерский слух уловил осторожные шаги. Обойдя коридоры, им навстречу кто-то шел. Летуны достали оружие, напряженно вглядываясь в темноту. В глубине коридора показались два синих огонька. Автобот. Синий - цвет оптики Оптимуса Прайма. Десептиконам запрещено ее носить. Десептиконы сделали несколько выстрелов, послышался крик. Из темноты прилетел небольшой продолговатый предмет. Граната. Вишнёвого оглушило взрывом. Первое, что он почувствовал, придя в сознание - боль. Невыносимая, жгучая боль в искре, утягивающая в Колодец. Только не... Рядом с ним лежал зелёный, разорванный гранатой. Не взирая на повреждения, ало-белый упал рядом с ним на колени. Сотриадник ещё жив, но это ненадолго... – Ар... вар.. – с трудом произнес он, истекая энергоном. Голосовой модуль необратимо поврежден, так что зелёный отправил вишневому несколько образов по внутренней связи. Боль, смерть, отдых, мольба. Арвар понял, чего желает брат и с тяжестью на искре поднял кинжал. – Прости. – Вишневый быстро избавил сотриадника от страданий, едва не закричав от адской боли. Искра зелёного тянула, манила за собой в светлый и спокойный Колодец. Но нет. Арвар ещё жив, и он будет бороться. Это была последняя мысль, пришедшая перед отключением. *** Ночь. Спокойно сияют звёзды, дует лёгкий ветерок, нежно-бирюзовый аэробот рассекает небо. Эльджет летела в неизвестность, радар сломан, местоположение своих определить не удается. Система навигации выдала лишь расплывчатое "сектор RF-85". Если бы альт-мод позволял, Эль бы поежилась. Про этот несчастный сектор ходило множество слухов, и ни одного положительного. Примерно месяц назад здесь захватили десептиконскую базу, говорят, что с тех времен тут обитает обезумевший десептикон, убивающий каждого, кто придет. Конечно, подобные слухи ходили про многие места, и некоторые из них даже оказывались правдивыми, но все равно жутко. Она участвовала в том штурме и видела, как выжившие десептиконы ушли в катакомбы. Нашли далеко не всех. Уровень энергии близок к критической отметке. Эльджет летит довольно долго, потеряв своих, придется остановиться на подзарядку. Приземлившись, бирюзовая огляделась. Находится она на массивной скале, где-то вдалеке виднеются какие-то развалины. Недолго думая, Эль направилась туда. Лучше переждать ночь под крышей, чем мёрзнуть на улице. Ночи в этом сезоне холодные. На подходе к полуразрушенному строению она услышала крик. Автоботка отскочила, перебирая в голове все возможные варианты событий, от глупой шутки до портала в другое измерение. Все стихло. Эльджет активировала клинок и как можно тише направилась внутрь. Прямо на полу лежал разбитый сикер. Эмблема десептиконов на крыле почти стёрлась, ноги явно были сломаны, корпус изрешечен попаданиями бластеров, а грудь расцарапана. Кто держал его здесь? И где этот кто-то? Хотя... Сикер явно жив и не похож на жертву пыток. Из травм, нанесенных не дальним боем, были только те самые царапины на груди. Кто это сделал? И зачем? Лежащий на полу робот шевельнулся и глухо застонал, схватившись за грудь, царапая ее собственными когтями. Он что-то едва слышимо шептал, Эльджет пришлось выкрутить аудиосенсоры на максимум, что бы понять. – Нет, нет, Вандер, Лайман, нет! Нет, нет, нет! Ванд, Лайм! Вандер? Лайман? Может, это его триада? Раз он один, значит, они погибли? Эль даже посочувствовала десептикону. Потерять братьев - то ещё испытание. Перед глазами встали кадры увиденного. Вот красно-голубого сбивают, вот сикер, очень похожий на лежащего перед ней, летит следом, но не успевает поймать, вот он вападает в безумие. Потом она с небольшим отрядом пробуривает толстенные стены катакомб, а этот вишневый с трудом уходит с помощью собрата. Видимо, и он погиб. Стоп, а не тот ли это сикер-убийца? Ведь он вполне мог обезуметь от потери триады, и бросаться на каждого встречного! Эльджет подошла ближе. Сикер пошевелился, медленно выходя из подзарядки. Сейчас самый удобный момент убить его. Пока он спит это будет безопасно и милосердно. Но надо торопиться, вишневый уже просыпается. Эль замахнулась клинком, целясь в искру, но остановилась в последний момент. Когда погибли ее сотриадники, Джет была в стазисе, поэтому не пережила весь спектр ощущений от смерти тех, с кем она связана искрой. Но он... Судя по всему, ало-белый до сих пор не может оправиться от потери. Бирюзовая ещё раз подняла клинок, но на подходе к корпусу вишнёвого трансформировала его в руку. Нет. Она не сможет. Но когда он окончательно проснется, скорее всего убьет ее. И пусть. Если либо она, либо её, то лучше второе. Эльджет просто легла рядом с обезумевшим сикером и мгновенно отключилась. Лучше отправиться к сотриадникам во сне. Аккумулятор полностью заряжен. Бирюзовая медленно приходит в себя Кто-то взял ее за руку. – Что, черт возьми? – прошептала она, включая оптику. Думала, вообще не проснется. Рядом, аккуратно взяв ее ладонь в свою, сидел вишневый сикер. Странно, но он не казался безумным. Вполне осмысленный взгляд алой оптики был прикован к ее лицу, на губах играла печальная улыбка. – Одиночка? – спросил он, как только Эльджет пошевелилась. Она испуганно смотрела на ало-белого, жёлтая оптика расширилась от страха. – Почему... Почему ты не убил меня? – недоверчиво спросила бирюзовая, замерев. – Не смог. – Сикер кивнул на валяющийся в стороне метательный кинжал. – Я тоже. – Эль грустно улыбнулась в ответ. Вишневый сжал ее руку крепче, и по ней проскочил слабый заряд тока. Сикер не двигался с места, но при этом тянулся к ней всем существом. Он... Предлагает ей заключить связь? Стать дуэтом? А хотя... Почему бы и нет? Эльджет ответила на призыв, открывая ему свою искру. Секунда, и они больше не расстанутся. Теперь Эль знает все. Знает, что его зовут Арвар, знает, где его родина, о чем он мечтает, сколько энергии осталось в аккумуляторах... И медленно гас пожар безумия, полыхавший в искре...