Невеста подземелий

Проходя на платформу 9 ¾ в сопровождении секретаря своего отца, Эмилия Аллен словно не замечая ничего вокруг себя, чуть не врезалась в мимо проходящего магла, благо её сопровождающий, Себастиан, вовремя схватил её за шиворот черно-белого твидового пиджака, предотвращая аварию. — Вы в порядке? — уважительно поинтересовался Себастиан, резко одёргивая руку от дочери своего шефа. — Да, всё хорошо, идём дальше. Они притворялись оба. Себастиан не испытывал к Эмилии ни капли уважения — юноша из малообеспеченной семьи, вынужденный добиваться всего, что у него было, тяжёлым трудом, попросту не мог уважать ту, которой всё достаётся «за дарма». И Эмилия, привыкшая к тому, что перед ней все лебезят, считала людей вроде Себастиана поверхностными эгоистами, что ради денег будут идти по головам тех, кто их приютил. Разумеется, оба они были по-своему правы и в тоже время в корне ошибались. Пройдя через проход на вокзале Кингс-Кросс, Себастиан проводил свою подопечную в купе, и забросив её чемоданы на полку, попрощался и поспешно выскочил из поезда. Будучи представительницей аристократического сословия, Эмилия не могла себе позволить неуважение к другим — ведь это считалось неуважением к себе, ввиду чего опоздавшей её никто и никогда не замечал. Аллены — одни из немногих привилегированных семейств, практически полностью поддерживающих чистоту крови в роду, были лицом той знати, которой хотели подражать. Обыденная заносчивость и высокомерие, к которому были склонны их «соплеменники» были им чужды. В этой семье из поколения в поколение воспитывались истинные леди и джентльмены. Заходя в поезд одной из первых, Эмилия естественно была в купе одна, у неё было около двадцати минут, чтобы привести себя в порядок, что означало в первую очередь смену одежды на школьную форму. Избавившись от миниатюрного черного платья и пиджака, Эмилия облачилась в школьную форму, повязав на шее галстук жёлто-красных цветов её факультета. В отличии от абсолютного большинства чистокровных волшебников Эмилию распределили именно на Гриффиндор, чему, к её большому удивлению, обрадовались родители девушки. Ещё никто за всю историю их семьи, не учился под гербом льва — в честь чего, Энн и Уильям Аллены (родители Эмилии) устроили семейное торжество, благодаря которому все члены семьи, включая дальних родственников, среди которых было несколько маглов, собрались воедино под одной крышей. Накинув на себя мантию, Эмилия поправила густые тёмно-русые волосы, земляного цвета, что спадали до лопаток мягкими локонами, к которым она кстати не испытывала особой симпатии и завязав их в невысокий хвост, сегодня, как и всегда ранее, предпочла убрать их подальше от своего лица. «На их фоне моё лицо кажется мертвенно бледным…» — Эмилии не нравилось присущая аристократом болезненная внешность, ввиду чего она довольно часто задумывалась над сменой оттенка кожи и цвета волос, однако правила, установленные родителями, категорически запрещали какие-либо эксперименты со внешностью. И несмотря на то, что мистер и миссис Аллен искренне любили своего единственного ребёнка, они не могли позволить ей очернить имя их аристократического рода, которому они многим были обязаны. Привычка кусать губы при малейшем стрессе оставила свой след на лице Эмилии, меняя цвет губ девушки с мертвенно бледного на тёмно-алый. Неестественно яркий цвет губ многие учителя принимали за макияж, который был разрешён на 6 курсе обучения в Хогвартс, но никак не на первом: «Помню, как Макгоногалл пришла в ужас, увидев меня на распределении, с как она думала ярко красной помадой…» — вновь ловя себя на дурной привычке, вспомнила Эмилия. С того случая прошло уже 5 лет, и до сих пор, эта курьёзная ситуация часто обсуждалась за семейным столом. В прочем, сегодня ей действительно казалось, что это занятие вполне оправдано: неделю назад Эмилия впервые в своей жизни получила личное письмо от директора школы, подписанное им самим, а не секретарём, как это было обычно, когда приходили списки с необходимыми учебниками для школы. Эмилия сотни раз вчитывалась в текст письма, но он был таким расплывчатым, что она так и не смогла толком ничего понять. За несколько дней до начала учебного года девушка обратилась за помощью к родителям: предлагая прочитать им письмо, она была крайне удивлена их реакции на ту информацию, которую они однозначно смогли для себя подчеркнуть. Эмилия была уверена, что родители были с ней не до конца честны, говоря о том, что сами так и не поняли о чём идёт речь в письме Дамблдора. «Это выражение лица я видела ни один раз, когда они обсуждали, что-то, что считали в корне не справедливым или в целесообразность чего они не верили…» «Но эти обсуждения, как и выражения их лиц, всегда были связаны лишь с их работой в министерстве, но никак не с бытовыми проблемами…» Поведение родителей, после того, как она дала им прочить письмо директора, вводило Эмилию в ранее незнакомое ей ощущение тревоги, перед чем-то неизбежным, непоправимым, что в корне изменит её жизнь. Находясь под давлением грядущей опасности, серо-синие глаза девушки бегали из стороны в сторону, находясь в постоянном поиске желанной зацепки, ввиду чего не могли сконцентрироваться ни на чём конкретном, так что сегодня, Эмилия была значительно более рассеянной чем ей это было свойственно вообще. — Наконец-то я тебя нашла! — отрывая Эмилию от её тревог, сказала Гермиона Грейнджер, заходя в купе и затаскивая свой чемодан на верхнюю полку. — М-может тебе помочь? — Спасибо, я сама! Хотя на первом курсе мне бы однозначно понадобилась бы помощь! О смотри, — Гермиона выглянула в окно, — Там Полумна, я приглашу её к нам, ты не против? — Нет, конечно, я только за! — неожиданно бодро даже для самой себя, ответила Эмилия. Она действительно была рада сегодня тому, что остаток пути проведёт в обществе весьма неоднозначного персонажа, которую её родители не позволяли называть странной или ненормальной. Максимум, что было положено сказать Эмилии о семействе Лавгуд это определения: эксцентричные и неординарные. Хотя порой про себя Эмилия, как и многие другие ученики школы чародейства и волшебства Хогвартс, звала её Полу-умной. — Здравствуй, Мия… — раздался мечтательный голос светловолосой хрупкой девушки в странных очках. Эмилия не особо жаловала полную форму своего имени, ввиду чего представлялась друзьям всегда как Мия. — Привет, Луна, как добралась? — Почти без происшествий, хотя ты ведь и сама знаешь… Эти нарглы… Они кому угодно планы порушат… Понимая, что сейчас настанет момент, когда Полумна начнёт цитировать своего отца и их семейную газету «Придиру», Гермиона Грейнджер решила вмешаться и сменить курс беседы: — Нарглы, вы посмотрите лучше, что творится в министерстве, — девушка достала из сумки несколько выпусков «Ежедневного пророка» и ткнув пальцем на заголовки, продолжила, — Каждый день всплывает всё больше и больше устаревших пактов, что влияют на законопроекты. А эти, извините за выражение «идиоты», не зная, как разрушить устаревшие чары, решаются утверждать о том, что всё происходящее к лучшему! Вы только посмотрите на это, — Грейнджер указала подругам на заголовок свежего «Ежедневного пророка», который гласил: «Возрождение традиций — возрождение магии!» Прерывая возмущение подруги, Полумна решилась высказать своё мнение по этому поводу: — Они просто боятся… Боятся, что больше ничего не контролируют, — посмотрев на Эмилию сквозь свои разноцветные очки, причудливой формы, Полумна добавила, — А чего боишься ты? В этот момент, внутри Эмилии всё сжалось: «Неужели это так очевидно?» Не зная, как ответить на этот вопрос, девушка впала в ступор, в результате которого пауза, образовавшаяся в некогда непринуждённой беседе, стала нагнетать всех присутствующих, так что Гермиона Грейнджер решила вновь сменить тему разговора, напоминая Полумне о том, что ей лучше бы заранее переодеться в форму, пока нарглы не вытворили чего-нибудь крайне неприятного с её одеждой. Перемещение по купе и самому поезду пробудили Эмилию от тревожных мыслей и уже через несколько минут, девочки все втроём непринуждённо болтали, обсуждая предстоящие занятия и очередные изменения в составе преподавателей. — Хоть бы его уволили! — взмолилась Эмилия, когда разговор зашёл о профессоре Снейпе. — Мия, не говори так! — воскликнула Гермиона. — Но Слизнорт в тысячу раз лучше! — запротестовала Эмилия. — Лучше, не лучше… Хорошего понемногу! Он замещал профессора Снейпа в прошлом году, и сам заверил нас в том, что этого больше не повторится. — Смотрите, приехали… Мы почти приехали! — привстав от радости, воскликнула Полумна Лавгуд. Поезд резко остановился, в результате чего девушка слегка покачнувшись упала, вскрикнув что-то невнятное, после чего все трое поднялись со своих мест и поочерёдно выходя из купе проследовали по течению толпы к выходу. Идя в ровной колонне старшекурсников Эмилия заметила, что была значительно ниже большинства из них — её рост составлял 164 сантиметра, к которым она относилась достаточно нейтрально, в отличии от большинства её знакомых, уверенных в том, что она гораздо ниже, чем говорит. На самом деле Эмилия никогда не врала об этом и не видела во лжи такого рода никакого смысла, и в действительности среди их сверстников были и девушки, и парни, значительно ниже её ростом, однако только Эмилия казалась окружающим нереалистично миниатюрной, в чём она винила свою болезненно-аристократичную внешность. Выйдя из поезда, Мия встала в пару с Гермионой, намеренная переплыть озеро с ней в одной лодке. Однако построение прервал Филч, резко выдергивающий девушку за руку, говоря о том, что её ждёт у себя директор. Хагрид одобрительно кивнул головой, и Эмилия, попрощавшись с Грейнджер, словами: «До встречи!», поспешила на лодку в след за Аргусом Филчем. На разговор с завхозом Хогвартс Эмилия так и не решилась, в виду чего ей оставалось только догадываться о цели её срочного визита в кабинет директора. Поднимаясь по ещё безлюдным лестницам, Мия, в сопровождении Филча и его кошки, которая присоединилась к хозяину, как только они зашли в здание школы, довольно быстро прибыла к кабинету Директора. Назвав пароль: «Лимонный шербет», завхоз прошёл внутрь и сделав несколько шагов вверх по винтовой лестнице, прикрикнул на Эмилию, которая застыла на месте, от дурного предчувствия того, что вот-вот случится то самое непоправимое, о чём она думала последние несколько дней. — Как Вы и говорили, господин директор, я её привёл, — отчитывался Филч перед Альбусом, в то время как Эмилия, войдя в кабинет, заметила чёрную высокую фигуру мужчины, стоящего к ней спиной и внимательно разглядывающего что-то в окне. Несмотря на то, что профессор Снейп обычно нервировал Эмилию, в результате чего она никогда не могла сосредоточиться на его уроках, что пагубно сказывалось на её оценках и целостности котлов зельевара, сейчас Эмилия при виде декана Слизерина испытала некое облегчение: опыт прошлого подсказывал ей о том, что плохие новости сообщают один-на-один, но никак не в присутствии свидетелей. — Здравствуйте, мисс Аллен, — выпроводив завхоза, директор наконец-то обратил своё внимание на ученицу. — Здравствуйте, директор, — ответила Эмилия Дамблдору, после чего полушёпотом добавила: «Здравствуйте, профессор Снейп…», на что Северус никак не отреагировал, всё также продолжая стоять у окна и делая вид, что занят более важными делами. — Я понимаю, что вероятно сильно встревожил Вас своим письмом и предстоящей беседой, но, к моему большому сожалению, дело не терпит отлагательств, — начал свою, как всегда объёмную речь Дамблдор, — Думаю, Вы в курсе того, что в последние месяцы в министерстве начали активно возрождать законопроекты, которые, казалось бы, уже давным-давно изжили себя. — Да, директор, — неуверенно ответила девушка. — Дело в том, что когда-то очень давно, за несколько веков до твоего и даже моего рождения магия начала истощаться, в результате чего большинство волшебников не могли освоить ничего серьёзней «Вингардиум Левиоса». Эту проблему решили благодаря древней магии, совершая определённый ритуал, волшебников формировали по парам, которые смогут произвести на свет выдающееся потомство — новое, более сильное поколение ведьм и колдунов, — сказав это, Альбус Дамблдор сделал паузу, предоставляя возможность ученице «переварить» информацию. — Но… Эм-м-м, судя по всему… Проблема решена? — непонимающе, то ли ответила, то ли спросила Эмилия. — Да, но к сожалению, не для Вас, Эмилия, — томно ответил директор, чем вновь встревожил девушку. Эмилия. Всегда, когда её звали полным именем, случалось что-то плохое… На свой пятый день рождения, когда она выбежала из замка на встречу отцу, в руках которого была кипа подарков, Эмилия не заметила в густой траве ямы под канализацию и свалилась прямиком вниз, на три метра под землю. В семь лет, когда её полное имя выкрикивал кузен, играя с ней в озере, Эмилия зацепилась ногой за волшебную водоросль, которая начала её тянуть за собой вниз, в результате чего она чуть не утонула. В одиннадцать лет, когда её распределяли на факультет, Минерва Макгоногалл, называла её полным именем и Эмилия упала со стула, после того, как на неё надели распределяющую шляпу. Этот курьёзный случай стал последней каплей, после которой девушка представлялась всем исключительно сокращённой версией своего имени. «Эмилия…» — ни одно из слов Дамблдора не пугало девушку так сильно, как произнесённое директором её собственное имя… — Эмилия, — повторил её имя Дамблдор, заметив, что ученица погружена в свои мысли. — Да, директор. Простите, я просто задумалась. Честно говоря, я не совсем понимаю, о чём идёт речь. — Дело в том, что древняя магия вновь начала воздействовать на волшебников. Относительно недавно очевидцами и впоследствии министерством было замечено странное «поведение» камня силы, — увидев замешательство Эмилии, Альбус Дамблдор решил пояснить сказанное, — Камень силы — это огромная малахитовая плита, которая, наверное, в десять раз выше самой высокой башни Хогвартс, ранее он использовался для решения проблем с истощением магии и формировал подходящие для этого пары. Дело в том, что на нём вновь начали появляться имена волшебников, которые должны образовать пару, чтобы воспроизвести на свет более сильное потомство, что укрепит магию всего волшебного мира. Некоторое время назад в министерстве мне сообщили весьма интригующую новость, в которую я поначалу не поверил, однако проверив эту информацию лично, у меня не осталось ни капли сомнений в её правдивости — на камне силы была образована новая пара — Эмилия Аллен и Северус Снейп. — Я не понимаю… Я правда надеюсь… Что не понимаю… — растерянно прервала затяжную паузу Эмилия, чем вызвала негодование декана Слизерина. — Вы не понимаете?! — раздражённо прошипел «Ужас подземелий», подходя ближе к Мии, — Я слишком часто слышал это от Вас на своих уроках и не намерен выслушивать Ваши потуги и сейчас, мисс Аллен. Подойдя к директору, профессор Снейп добавил: — Вот Вам очередное доказательство того, что древняя магия не только устарела, но и работает неисправно, раз уж камень нашёл что-то в этой посредственности. Особенно подчеркивая последние слова, профессор вновь смотрел на Эмилию, как на пустое место, что зря тратит его время. Разумеется, Дамблдору это не понравилось, и он решил вмешаться: — Успокойся Северус, прошу тебя… Мисс Аллен наверняка и без того напугана, — Дамблдор посмотрел девушке прямо в глаза и спросил, — Эмилия, как ты? — Я… Я не знаю, — растерянно ответила Мия, однако увидев презрение на лице профессора зельеварения, решила исправиться и озвучить хоть какую-то гипотезу, — В смысле… Допустим камень образовал пару, но это же не значит, что эта пара обязательно должна сойтись? Сейчас же нет проблем с истощением магии, так что вероятно это не обязательно… — Неисполнение предписанного чревато смертью! — громко прохрипел профессор Снейп, чем вновь погрузил разум Эмилии в панику — она никогда раньше не видела, чтобы профессор повышал голос и теперь понимала, что это неспроста, ведь даже говоря полушёпотом он нагонял на учеников и преподавателей страх. — По законам древнего ритуала, — усыпляюще монотонным голосом начал объяснять условия магического контракта директор, — Вам даётся ровно 90 дней на заключение брака и три года для воспроизведения на свет первенца. В целом по условиям ритуала за десять лет вы обязаны воспроизвести на свет минимум трёх волшебников, чтобы восполнить дефицит сильных магов. — Отказаться от исполнения своего долга нельзя. Поверьте, мисс Аллен, я, вместе мистером и миссис Аллен проверил все возможные лазейки, — спокойно, с ноткой обречённости сказал Снейп. «Родители в курсе! Они знали! Они всё знали и не сказали мне!» Растерянная от услышанного Эмилия, отступая назад, прочь от дурных новостей, слегка пошатнулась, и прошептав о том, что ей нужно время обдумать всё выше сказанное, направилась к выходу из кабинета директора, однако холодный голос зельевара установил её у двери: — Боюсь времени у Вас нет, мисс Аллен. Наши имена появились на камне два с половиной месяца назад. Тянуть дольше мы не можем. Свадьба состоится через 13 дней, в субботу.