Самозванец.

Он повернулся к уже чуть покрывшемуся пылью зеркалу. Посмотри на себя, Рейген. В кого ты превратился? Посмотри на эти тёмные круги под глазами, на бледную кожу, на свой пустой взгляд в отражении. Кем ты стал? А был ли ты вообще хоть кем-нибудь? Хоть когда нибудь? Но вообще-то да, ты был наставником Моба, «великим эспером», что слишком силён для изгнания «обыкновенных» духов. Ты сам уже почти в это поверил, не так ли? Думаешь дело в твоём мастерстве, а не жалости людей чуть умнее среднего показателя? Думаешь, Шигео ничего не знает? Нет, теперь то он точно знает. И ставлю на то, что знал с самого начала. Если бы ты, идиот, не наговорил ему ерунды, не сказал бы, что у его друзей (в отличии от прекрасного тебя!) корыстные цели, не поверил бы в то, что у тебя получиться обвести всех вокруг пальца, прямо как слуг Седьмой Дивизии, был бы ты сейчас здесь? В комнате настолько тихо, что слышны лишь тикание часов и пищание настольной лампы, что маленькими бликами отражается в глазах Рейгена. Однако всех вышеперечисленных званий у тебя больше нет (и если так подумать никогда и не было). Теперь ты никакой не наставник и уж далеко не эспер. Теперь ты просто посмешище, неудачник и обманщик. Ты сколько угодно можешь твердить самому себе: «Нет, они меня подставили, в этом нет моей вины!» Но это — очередной самообман. И снова виноват тут только ты. По окну стучит холодный осенний дождь, какие обычно начинают идти уже в начале октября. Рейген ещё пару часов назад забыл закрыть форточку, поэтому на пустом подоконнике образовалась небольшая лужа дождевой воды, что потихоньку стекает на пол. Я всегда мечтал попасть на телевидение! Правда? Только вот…при каких обстоятельствах, и…чего бы тебе там хотелось? Быть может ловить на себе взгляды восхищения, или чтобы уши начинали болеть от бесчисленных хлопков… Причём эта мечта появилась у тебя не в глубоком детстве, когда в десять лет ты смотрел на умных детей-везунчиков, которым удалось попасть на какую нибудь глупую программу сквозь тусклый экран телевизора, а уже когда тебе было сильно так за двадцать. И детской наивности уже не было. И что же? Ты попал на телевидение, так радуйся. Только там тебя окунули лицом в ведро воды, Рейген. Заставили вернуться с неба на землю, и осознать то, что сколько верёвочке не виться — конец всё равно будет. При сражении с Седьмой Дивизией ты, кажется, говорил что у тебя не получилось обмануть Шрамов только лишь потому, что они детишки-переростки, а приёмы твои работают только на взрослых. Интересное совпадение, не думаешь? Почему ты провалился именно в эфире и именно перед этими людьми? Почему ты не смог выкрутиться из ситуации, как это делал всегда? Да потому что ведущий, зрители и вообще все, кто там был тоже — повзрослевшие дети. Что можно сделать, когда перед тобой сидит несколько десятков человек, громко смеясь и тыкая в тебя пальцем? Взрослые бы так делать не стали, правда? Они подобны малолетним задирам, что, толкнув чуть менее влиятельного сверстника в грязь заливаются смехом, грязными ручонками указывая в сторону бедняги. Им даже в голову не приходило, что это переходит все рамки приличия, все нормы морали и прочие правильные штуки. Эта женщина в футболке с Бетховеном даже не подумала, что сама могла оказаться на твоём месте. И поэтому так расхохоталась. Однако я не думаю, что сама она живёт по всем правилам жизни. Как, я уверен, и каждый идиот, что над тобой смеялся. Будь ты в каком-нибудь романе его жанром была бы антиутопия. Но стоит ли ненавидеть людей за то, что они не смогли построить общество в котором ты был бы счастлив, Рейген? В котором телевидение не было бы проплачено, в котором тебе бы не подсунули актёра заместо одержимого мальчика, в котором люди не шли бы по головам других (а в частности — по твоей) ради достижения цели? Ради поднятия рейтинга своей компании? В котором ты бы стал популярнейшим эспером-миллионером и, попивая двухсотлетнее вино, любовался бы видом из своей прекрасной виллы, где-нибудь, ну скажем, в пригороде Киото? Стоит ли ненавидеть таких же неудачников как и ты, только (ещё пока) безымянных? А ты, вообще-то, мог быть таким же. Если бы дальше продолжил существовать как честный (или нет) офисный работник. Жил бы себе дальше спокойно-скучной жизнью, только потому что ничем не отличаешься от других. Потому что у тебя нет никаких экстрасенсорных сил. Но пока был офисным планктоном ты хоть кем-то являлся. Однако так ли это было важно? Так ли важно иметь «чёткую» роль в обществе, будучи при этом несчастным? Наверное…нет? В любом случае ты выбрал другой путь. Можно же всех обмануть? Можно сказать что ты, на самом деле, великий тайный экстрасенс, как там твоя книга: «Аратака Рейген — чудо-эспер, которого никто не знает»? Да. Солгать, снова. Ты когда-нибудь думал, сколько раз ты лгал за все свои почти три десятка жизни? Сначала родителям и друзьям о всяких мелочах, потом своему офисному начальнику о невыполненной работе, а после Мобу, Теру и…и всем, кто тебя знал как «чудо-экстрасенса». Может всё же лучше быть рядовым работном-несчастливцем, нежели чем главным самозванцем всего экстрасенсорного мира? Как бы ты не решил— обратной дороги уже нет. Тебе никогда больше не стать обычным человеком, Аратака Рейген, чудо эспер, которого, теперь уже, знают все. Глаза намокают. Усталость, однако, штука гадкая. «Только бы не расплакаться, если…» Не сделать вышеописанного будет относительно сложно. Вспомни себя. Ты одинок, Рейген. Ни Моба, ни Ямочки, ни кого либо ещё. Ты совсем один. Все тебя оставили. Моб? Он ушёл ещё до того, кто всё случилось. До того, как твоя жизнь разделилась на до и после. Не из-за того эфира, а из-за тебя. Из-за твоих слов. — Рейген-сэнсэй, пожалуйста, не вызывайте меня по таким пустякам. Сегодня я упустил возможность провести время с друзьями из-за такого лёгкого заказа…Не могли бы вы в следующий раз справиться сами? — Что значит пустяки, Моб? Это всё — тренировки, и ты вообще должен сказать мне спасибо за то, что я тебе их предоставляю и даже плачу… Каких-то жалких триста йен? —…А друзья твои подождут. Где они были всё это время? Не кажется ли тебе, что на самом деле они не хотят с тобой дружить по настоящему, просто так и бескорыстно? Моб это всего ли… — Нет. Вы ошибаетесь, наставник. Все совсем не так. Они — мои самые настоящие друзья. — Эээ…ну… — Наверное, я не прийду завтра. А теперь уже, скорее всего, никогда. В любом случае, ты можешь бесконечно винить себя, если твоё самолюбие все же возьмёт верх — других, судьбу но…все уже кончилось. Упав с неба в море, постарайся (что врят ли получится даже не с первого раза) хотя бы на землю выбраться из тёмной, холодной бездны. Ведь к звёздам нет тебе более никакого пути.