Шкаф кошмара

      — Мам!       — Тётя Элизабет!       Дверь в кабинет Лиз распахивается и в помещение входят Кэролин и Дэвид, оба сильно обеспокоены и рассержены. Элизабет вздыхает и откладывает документы, понимая, что поработать ей сейчас точно не удастся.       — Да, я слушаю, — молвит она, снимая очки и вставая из-за стола.       — Хоффман пропала! Её нигде нет! Конечно, я понимаю, она могла снова пропустить завтрак из-за похмелья, всё такое... Но, чёрт возьми! Она бы была у себя! — Кэролин яростно сжимала кулаки, рычала и кажется была готова кого-нибудь ударить.       — Да! Её даже нет в кабинете! И в библиотеке нет, в гостиной тоже… а главное, тетя Лиз, сегодня её никто не видел! Она будто бы исчезла! — закивал Дэвид, соглашаясь с кузиной. Впервые за три года они не ссорятся, а соглашаются друг с другом, действуя за одно.       — Ну... Может она уехала в город, Джулия мне недавно говорила, что ей нужно было что-то купить для работы, — проговрила Элизабет, нахмурившись и скрестив руки на груди, думая, что этому всему есть логичное объяснение, без мистики, похищений и всего того, что впечатлительные дети так любят… Совсем забывая, что в их городе буквально всё состоит из мистики, а в семье проживает вампир!       — Ха, машина то на месте, а попутки тут не ходят! — хмыкнула Кэролин, так же как и мать, скрещивая руки на груди.       — Ну... — Коллинз-старшая закусила губу, пытаясь придумать этому другое разумное объяснение.       — Мама, не ну, а она исчезла! И мы должны её найти, срочно! — девушка нахмурилась ещё сильнее.       — Да, Кэролин права! — кивнул Дэвид, вновь удивив тётю. Тут что-то было не так, но что — она не могла понять.       — Ладно... Вы опросили всех в доме? — вмиг, Элизабет стала серьёзной, перебирая варианты, что могло произойти и кто был виновником исчезновения доктора.       — Да! — хором ответили они.       — Роджера?       — Самым первым! — хмыкнула юная Стоддарт, упирая руки в бока.       — Что же он вам сказал?       — Папа стал ходить кругами, рычать, сжимать кулаки, очень очень сильно злиться... Он бормотал: «она выбрала этого идиота, а не меня, как она посмела?! После всего...?! Сейчас небось где-то шляется с ним!». Потом назвал её как-то... Странно и грубо, а после крикнул, что не видел и не желает её видеть, что она ему не интересна и, что он терпеть её не может... И сказал убираться прочь. — пожал плечами Дэвид, совершенно не расстраиваясь из-за поведения отца. Ему давно стало всё равно на него, как и самому Роджеру. Лиз казалось, что мальчик своего отца уже и отцом то не считает... По его интонации было ясно, что задело его не резкость Роджера по отношению к нему, а неосторожное слово в адрес Джулии, пусть он и не знал самого значения словечка, догадался, что оно не хорошее.       Элизабет нахмурилась и стала обдумывать сказанное племянником. Она давно замечала, что Роджер после появления Барнабаса стал вести себя крайне странно. До его появления, Роджер на Джулию лишь посматривал и то, нужно было следить за ним не отрываясь, чтобы увидеть, что младший брат Лиз и вправду засматривается на психиатра. Они с Джулией сразу возненавидели друг друга... По крайней мере Джулия его точно ненавидела, даже не пытаясь скрыть этого. Вероятно, знакомство у них не задалось, неосторожный взгляд или слово со стороны мужчины раскрыли все его карты... Хоффман слишком хорошо знала мужчин да и человеческую психологию, могла понять сразу, что ему было от неё нужно на самом деле и ей стало просто мерзко. Но иногда Элизабет казалось, что они уже давно были знакомы и просто притворялись, что видят друг друга впервые. Что этому могло послужить? Много чего, брат у неё не ангел и она это знала… Разбил в юности сердце? Предал? Просто ненавидели друг друга в прошлом? Всё может быть… Но Лиз склонялась к первым двум вариантам, так как когда пришёл Барнабас и Джулия резко обратила на него внимание Роджер обозлился. Он ревновал! Ревновал, появился соперник который может отнять добычу! Он думал, что она никуда не уйдёт и в любом случае у них что-то выйдет, а теперь... Ещё и эта фраза! «После всего...?!» — после чего? Отношений? Знакомства?       — Мам, ало! Я уже минут пять тебя зову, ты что-то поняла?       — Да, поняла. Но это уже другая история... Роджер не врал, он точно не видел её.       — Ладно, кто там дальше по списку? Виктория! Ну, мелкий отказался с ней что-либо обсуждать, пришлось расспрашивать разумеется мне! Так вот, вела себя она не менее странно, чем дядюшка, я бы сказала даже ещё страннее. Тоже бормотала что-то себе под нос, но уже о Барнабасе, хотя и доктор тоже проскальзывала...! «Ой, он выбрал эту шл...» — Кэролин осеклась и кашлянула, слегка подправив реплику гувернантки. — Кхем, «отвратительную Хоффман, ох, почему же не меня?! Хотя всегда пытался найти повод для беседы, и время больше уделял! Ах, боже какой же он нахал! Чем я хуже этой докторши...?!» Бла, бла, бла... И ещё что-то сопливое и ванильное в её духе... Но, выглядела она ещё более злобно, чем Роджер. Будто бы ей кто-то помешал! Испорил какой-то гениальный план, "сломал всю малину" - как говорит Хоффман, даже смешно! Будто бы вся эта ванильность — маска... Особенно учитывая, что именно она сказала про мисс Джулию!       — А после? — Пробормотала Элизабет, понимая, что и тут всё совсем не просто. Куда сложнее, чем у Роджера.       — Сказала, что не видела и лучше бы не видела и не знала её. Как обычно, и они не скрывают, что терпеть друг друга не могут! Кузена нашего не поделили... – последнюю фразу Кэролин сказала шёпотом, но мать всё равно услышала язвительные слова.       Викторию Элизабет не очень хорошо знала, как и другие в Коллинвуде. Вела она себя и вправду необычно... Если быть честной, даже подозрительно. Такая невинная, милая, добрая, вежлива, учтивая, она была ласкова со всеми, кроме Джулии... Когда Винтерс впервые увидела её и поняла, что перед ней стоит никто иной как доктор, стала совершенно другой. Шипела, сжимала кулаки, скалилась, отвечала с желчью и ненавистью. Да Джулия и сама её не особо то жаловала, и также с первой встречи. Она раскусила её сразу, просто посмотрев в глаза. Стандартная манера поведения, взгляд, интонация, мимика, движения... Этого хватило. Но если при знакомстве они просто почувствовали неприязнь, то после появления в Коллинвуде Барнабаса... Ха, тоже ревность! Всё проблемы из-за ревности! Элизабет сразу поняла, что Хоффман нашла мужчину очень привлекательным и интересным, а если присмотреться лучше, кажется даже влюбилась в него, хотя старательно пыталась это не показывать и всё время отрицать, но от Элизабет скрыть такие нюансы невозможно! Было видно, как она смотрит на Коллинза, как вздыхает и улыбается. А после… Как сжимает кулаки и жмуриться, когда он чуть ли не падает на колени перед появившейся Викторией, сдерживая желание начать покрывать её руки поцелуями. Виктория держалась от мужчины на расстоянии, но тоже (вроде как) проявляла к нему симпатию и имела какие-то виды. Хотя выглядело это слишком уж наигранно и не правдоподобно. Но всё же, после того, как Барнабас поднял семейный бизнес гувернантка сама начала искать поводы для частых встречь, будто бы он стал ей интересен только тогда... Но в это же время он стал очень много проводить времени с Джулией, под предлогом сеансов терапии и попыток излечить его редкие болезни... И обе дамы увидели в друг друге соперниц... После чего вспыхнула ненависть, которой не могла похвастаться даже Анжелика. Но всё же, такая милая девушка вряд-ли бы назвала своего недруга, да даже и смертельного врага «шлюхой». Слишком гнусно для такой правильной девушки, не правда ли? Может Джулия и Кэролин правы? У неё на лице всегда надеты маски и спадают они только тогда, когда что-то идёт не так, не так, как она хотела и задумывала... Когда ей что-то портят... А что портят? План? Какой план...?       — Кто был дальше...? — просто сказала Лиз, никак не комментируя свои раздумья, решив, что в это детям вникать не стоит и со всем этим она разберётся сама, ну или с Джулией, когда её отыщут.       — Вилли, – воскликнул мальчик, широко улыбнувшись.       — Что он сказал?       — А, что он мог сказать? «Пьёт где-нибудь, трепится с сэром Барнабасом, ну или обжимается с ним по углам, мне откуда знать, что они делают?» — Кэролин пожала плечами, пытаясь спрятать ухмылку.       — Что значит "обжимается по углам"? — робко спросил Дэвид, хлопая глазами.       – Потом узнаешь, – хмыкнула девчонка, смахнув светлые пряди с плеч за спину.       – Так и сказал? – на лице Элизабет тоже появилась улыбка, но она кашлянула и снова стала серьёзной. Сейчас не до этого, потом порадуется, что её догадки вероятнее всего верны!       – Точь в точь! А миссис Джонсон ничего не сказала, просто пожала плечами и ушла работать дальше. Всё как обычно. – юный Коллинз почесал затылок, кажется пытаясь что-то вспомнить.       – Ладно, а сам Барнабас? – прозвучал наверное самый главный вопрос, волнующий Лиз.       Но как только он сорвался с губ женщины, дети тут же замолчали, поняв что-то очень важоное, что упустили ранее. Повисла гробовая тишина, атмосфера стала напряжённой, а Элизабет же на миг почудилось, что племянник с её дочерью побледнели и стали белее самого Барнабас.       – А ведь его тоже нигде не было... – прохрипела Кэролин, сдавленным голос, быстро сглатывая. – И все говорили, что они вероятно сейчас вместе.       – Он тоже пропал... – закончил за неё Дэвид, закусив тонкие губы.       Вчерашний день прошёл обычно, но вот вечер у семьи не задался. На ужине была очередная ссора, в которой Барнабас и Роджер чуть ли не затеяли драку, их успели разнять Вилли и Джулия. Вампир рычал, скалился, еле сдерживался, чтобы не обнажить клыки и не впиться в шею "кузена", а также еле сдерживался, чтобы не высказать ему всё, что о нём думал, но всё же он так и не выразился, помня, что в столовой двое детей, которым такие выражения лучше не слышать. Джулия, которая как раз оттаскивала его, лишь слегка сжимала его плечи, почти не удерживая мужчину, просто шепча ему что-то успокаивающее и ободряющее, нежно поглаживая его руку, сжимающую трость, от чего он быстро пришёл в себя и успокоился, но остался сильно обижен и дико зол на Роджера, продолжая что-то рычать себе под нос. Блондин сам затеял ссору, начав колко шутить в адрес Барнабаса и того, чем он дорожил. Унять его было невозможно, да и бесполезно, поэтому никто даже не пытался это сделать... Только Элизабет пару раз одернула его, да и Джулия разок огрызнулась, сказав, чтобы тот заткнулся, хотя бы на пару минут. Барнабас честно пытался терпеть и реагировать на всё спокойно, отшучиваясь и отвечая до боли вежливо... Но не выдержал, когда Роджер очень тонко что-то сказал в адрес Хоффман. Совсем тонко, все это поняли только после потасовки в столовой, прокручивая беседу в своей голове. Даже сама Джулия не сразу поняла, о чем говорит Роджер, а вот Барнабас понял... Понял и не захотел этого терпеть.       Элизабет помнила, как Джулия повела вампира к себе в кабинет, чтобы успокоить, а после, через час или два, пришла к ней и обсудила отвратительное поведение брата Лиз. Их любимые посиделки проходили достаточно редко, но с появлением в поместье вампира стали проходить чаще и дольше. Но ничего нового не было! Посидели, поговорили, выпили чай (в случае Хоффман бурбон), а после пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись... О какой пропаже могла идти речь?! Барнабас тоже пропал, видели его в последний раз тогда, когда он шёл вместе с Джулией к ней в кабинет, вечером, после ужина. Но ведь Джулия тогда ещё была на месте! Раз Джулии не было в кабинете, её комнате и в других комнатах Коллинвуда, в которых она обычно бывала... То может быть она в его комнате?       – Вы смотрели комнату Барнабаса? – напряжённо спросила Элизабет, направляясь к двери, от чего дети сразу пошли за ней.       – Нет, а надо было? – с лёгкой желчью спросила Кэролин, нахмурив брови.       – Желательно, сейчас и проверим!

***

      Все трое стояли около двери в комнату мужчины, боясь стучаться и входить внутрь. Был слышен шорох и обрывки фраз, которые никто не смог бы разобрать. Это значило, что Барнабас точно находится там. Интересно вот, почему его не было на завтраке...? И Джулии тоже... А также, почему их никто не видел целый день?! Почему они пропали?! Сейчас они все вместе раскроют тайну пропажи доктора и вампира... Элизабет приоткрывает дверь и бесшумно входит в помещение, дети также, тихо, входят вслед за ней.       – Барнабас, отпусти меня наконец! Нас все небось обыскались, уже почти обед! – послышался голос Джулии из... ШКАФА?!       – Мадам, вам есть дело? Ну и пусть ищут, нам тут лучше, разве нет? – сказал уже Барнабас, также из шкафа... Что за чертовщина?!       – Нет, не лучше! Я тебе больше никогда алкоголь в руки не дам, понял?! Господи, чтобы я ещё раз уснула в чёртовом шкафу... ещё и с тобой! Ещё и... – вместо окончания фразы послышался протяжный стон и снова неразборчивый шёпот.       – Вам ведь понравилось, не смейте отрицать! – хмыкнул Коллинз, как-то лукаво и игриво, от чего на лице у Кэролин и у Элизабет появились довольные улыбки.       – Нет, Барнабас, не понравилось! У меня всё тело болит, тут тесно, жестко и... РУКИ УБЕРИ, СВОЛОЧЬ, ТЫ И ТАК МНЕ ПЛАТЬЕ ПОРВАЛ ВЕЗДЕ, ГДЕ ТОЛЬКО МОЖНО И НЕЛЬЗЯ! НЕ ТРОГАЙ МОЮ ШЕЮ! – крикнула женщина и дверца шкафа попыталась открыться, но тут же захлопнулась.       – Ох, Мадам, вы так просто не уйдёте! Я почти ничего не помню из того, что было между нами и думаю это повторить!       – Ни за что! Я никогда в жизни больше не полезу в этот шкаф! Вообще в любой шкаф! Я выгляжу сейчас как чёрти что, прямо как и ты! Выпусти меня немедленно, Коллинз, ты мне и так теперь должен новое платье, я уже молчу про нервы! Продрыхли ещё и до обеда... ВЫПУСТИ МЕНЯ, Я СКАЗАЛА!       Дверца шкафа задергалась, а Джулия вновь что-то простонала, кажется пытаясь вырваться из хватки вампира.       – Мадам, платье, да и то, что под ним, вам сейчас ни к чему! Зачем вы оделись?       – Барнабас, выпусти меня отсюда, я больше не буду ничего делать в этом дрянном шкафу! – в голосе Джулии послышалась мольба.       – Ох, доктор, не упрямтьесь! – голос Барнабас стал более страстным.       Послушалось какое-то шуршание, но всё же дверь распахнулась и от туда, чуть ли не падая, вылетели Джулия и Барнабас. Вампир тянул Хоффман обратно в шкаф, а та наоборот, пыталась вырвать руку и сбежать. Её волосы были совсем растрепаны, помада почти стёрта с губ, платье разодранно, сползает с тела, а на её шее и уже открытым плечам виднеются багровые засосы и небольшие укусы... Всё ее лицо красное, дыхание сбитое и тяжёлое, но она не ничуть не напугана, а скорее рассержена. Барнабас выглядел не лучше. Такой же взъерошенный, его губы и щеки перепачканы в помаде вероятнее всего Джулии, рубашка полностью расстёгнута и также сползает с его плеч, на которых так же виднеются следы от помады и пара-тройку еле видных царапин от ногтей доктора. Ремень на брюках отсутствует, а сами они застегнуть не полностью... Кажется ночью им было весело. Но эти двое резко остановились, заметив в комнате незваных гостей. Элизабет и Кэролин продолжали широко и странно улыбаться, а Дэвиду закрыли рукой глаза, ибо такое ему ещё рано лицезреть. Щеки Джулии вспыхнули ещё ярче, рот приоткрылся, а её руки задрожали. Барнабас тоже покраснел, но отпускать руку любовницы не стал.       – М-мы... – заикаясь, прошептала Джулия, пытаясь придумать оправдания. Но это сделать было уже невозможно.       – Да-да, мы ничего не видели! – Ухмыльнулась Кэролин, схватив Дэвида в охабку и быстро пятясь из комнаты, лукаво подмигивая Барнабасу.       – Конечно! Мы всем скажем, что вы очень очень сильно заняты весь этот день и прийти не можете! Барнабас, продолжайте! – так же, как и дочь, улыбнулась Лиз, смотря прямо в глаза Джулии. Та расскрыла рот ещё шире, и вот здесь в её глазах появился небольшой страх. А Барнабас напротив, просиял и был несказанно рад.       – ЭЛИЗАБЕТ, ПРЕДАТЕЛЬНИЦА! ТЫ... – Джулия снова не смогла договорить то, что хотела, ведь Барнабас заткнул её поцелуем и повалил на кровать, разводя её руки в стороны.       Старшая Коллинз лучизарно улыбнулась и закрыла за собой дверь, несказанно радуясь тому, что её догадки были верны и доктор с вампиром вместе. Настроение тут же поднялось и ей казалось, что сегодня его уже ничего не испортит. Дэвид и Кэролин ждали её у дверей.       – Кэролин, тетя Лиз... А что они делали там, в шкафу? – вопросил мальчик, удивлённо хлопая глазами.       Мать и дочь переглянулись, а после улыбнулись, снова посмотрев на мальчика.       – Потом узнаешь, когда вырастешь! – сказали они хором, и удалились каждый сам к себе. В этот день, они впервые за три года не ссорились, не ругались и были рады обществу друг друга. Эх, появления Барнабаса творит чудеса! А то, что они с Хоффман делали в шкафу тем более!