Петля

Бен вновь властно сложил руки перед собой, разъясняя произошедшее — также, как и несколько раз до этого, с расстановкой в голосе и лёгкой нервозностью, проскальзывающей в напряжённых пальцах. Помощь ему явно не требовалась — вниманием окружающих удалось завладеть за считанные секунды, и Трис с чистой совестью перестала слушать речь Бена уже на первых словах. Ему, по большей части, было глубоко плевать — потому Трис погрузилась глубже в свои размышления. Внешний шум едва долетал до её сознания: разум заволокло ужасающим потоком новых вопросов и теорий, сплетая все воспоминания в неровный, тугой клубок. Ни Трис, ни Бену всё никак не удавалось ухватиться за причину происходящего: казалось, она просачивалась сквозь пальцы, ускользая всё дальше и дальше. Краем глаза Трис едва уследила за тем, как Бен исчезает за дверью — Амбрелла и Сперроу умудрялись накалять свои извечные споры и без него. За соседней стеной оказалась отнюдь не очередная безликая комната — Трис, к своему удивлению, уже успела и забыть о существовании заднего двора. Ноги повели Бена к знакомой скамейке — кажется, именно здесь состоялся их первый полноценный разговор. Трис невольно улыбнулась подобным мыслям: сейчас явно было не время для топорной, неуместной ностальгии, идущей бок о бок со снедающим её тогда страхом. Она осторожно опустилась на скамейку напротив — Бен только сейчас поднял на неё глаза. Трис с удивлением и долей искреннего сочувствия разглядела в них что-то до ужаса уставшее и раздробленное. Она оглядела Бена с ног до головы: тот выглядел измотанным, и оставалось только гадать, послужили ли причиной тому Харгривзы или же их извечные скачки во времени. Трис вдруг подумалось, что он тоже может как-то попадать под воздействие временной петли, кугельблица или что бы это ни было — в такой обстановке вряд ли можно было заметить, как человек угасает ещё и от физической боли. Могло ли быть так, что на него тоже воздействуют эти палящие солнечные лучи, пробирающиеся прямо под кожу? Или же причина была в чём-то другом? Желание узнать правду буквально съедало изнутри — Трис с опаской осознала, что подобные мысли ютились у неё в голове отнюдь не только из природного любопытства. Ей ничуть не хотелось воспылать глубокой эмоциональной связью с властным и раздражительным персонажем из Сперроу. Но реальность была такова, что кроме него ей было попросту не на кого положиться — остальные Харгривзы сейчас могли быть лишь безучастными актёрами массовки, вмиг теряющими все воспоминания. Это пугало — и за неимением лучшего Трис приходилось нырять в омут с головой. — Что, если за то время, пока мы были в отеле, чёрная дыра успела поглотить всё вокруг? — спустя пару мгновений тишины подала голос Трис. — Поэтому мы и вернулись. Бен медленно поднял на неё глаза. На секунду Трис показалось, что тот попросту не был готов к разговору — она уже порывалась уйти, оставив Бена наедине со своими мыслями, — как вдруг он заговорил, почти беззвучно и безумно измотано: — Оно поглощает живых существ с определёнными промежутками и растёт. Не может сразу уничтожить всё. — Но что, если, к примеру, — Трис на мгновение задумалась, сцепляя руки между собой, — время на другой стороне портала идёт иначе. Мы не могли об этом знать, пока оба находились там. — Ничем не подкреплённая теория. — Как и то, что портал вообще с этим связан, — в тон ему прошипела Трис. Бен кивнул почти сразу — Трис была готова поклясться, что такую быструю положительную реакцию на её слова со стороны Номера Два она видит впервые. Это самую малость приподняло боевой дух: она расправила плечи, воодушевлённо перебирая пальцами, и едва заметно улыбнулась. — Но вполне возможно, что всё куда проще, — Бен выждал короткую, но безумно напряжённую паузу, заставляя Трис в нетерпении поджать губы — его слегка позабавила подобная реакция. — Кому-то просто не хватило мозгов, чтобы выполнить единственное правило: не притрагиваться к кугельблицу. — Но разве может быть такая реакция от поглощения одного человека? С Маркусом, к примеру, всё было не настолько фатально, — на секунду задумалась Трис. — Может, на него пытались воздействовать сверхспособностями? За этим последовал короткой, но не слишком уверенный кивок со стороны Бена. — Кто? — Кто угодно, — пожала плечами Трис. — Я не больше твоего знакома с Амбреллой, а со Сперроу — и того меньше. На несколько минут над ними повисла тишина; тихим, едва слышным голосам за стенами особняка никак не удавалось вывести Трис из глубокой задумчивости. Ей ничуть не хотелось нагружать окружающих ещё и взаимными сомнениями — однако других, менее опасных для команды догадок у них попросту не было. Трис с усталым выдохом провела рукой по волосам — она хотела верить, что ей хватит сил, чтобы выдержать всё напряжение, которое обрушится на них вскоре. — Самый безопасный вариант — проверить всех по очереди, — предложила она и с тревогой посмотрела в глаза Бена, силясь разглядеть хоть капельку оставшихся в нём сил. — Я возьму на себя Амбреллу, а ты — Сперроу. Он медленно поднялся, направив тяжёлый взгляд в сторону особняка, и вновь согласился с идеей Трис — теперь это вызвало у неё изрядную долю сомнений и нервозности. План был собран в спешке и отчаянии, он трещал по швам слишком явно даже для самой Трис. Но противопоставить ему было нечего — пустые обвинения сейчас лишь усугубят ситуацию. — Значит, придётся в очередной всех собрать, — Бен явно нехотя пошёл в сторону неприметной двери, ведущей в особняк. — Не удивлюсь, если на этот раз кого-нибудь всё-таки разорвут на части. — Тебя. — Особенно если учитывать новые позитивные подробности. Трис вновь пришлось отправиться в отель, и лишь для того, чтобы на следующее утро вновь стоять на пороге Академии. Сейчас Бен выглядел так, будто только сошёл со своих же плакатов: Трис с изумлением оглядела безупречно выглаженную рубашку и прояснившийся взгляд, не заметив даже тени усталости на лице. Каждое движение было выверенным и спокойным — Трис могла лишь завороженно наблюдать за размеренными жестами рук, за тем, твёрдо, уверенно Бен проговаривал каждое слово. Это был довольно привычным видом для Сперроу — никто даже и не подумал удивиться подобному состоянию Номера Два, — но Трис слишком хорошо помнила, каким разбитым тот выглядел после всего произошедшего. Ей на секунду подумалось, что этим можно даже восхититься: сама Трис едва ли была способна хотя бы создать видимость контроля над ситуацией — что уж говорить о том, чтобы убедить в этом других. В зале было непривычно тихо: Харгривзы напряжённо оглядывали друг друга, выискивая хоть какую-то брешь в чужой обороне. Оставалось только надеяться, что это не приведёт к чему-то фатальному, подумала Трис. Ей вдруг пришла мысль, что доводы Пятого, высказанные им ещё до перемещений во времени, были чуть более безопасными — в его словах прослеживалась хоть какая-то логика, а сам он не спешил доверять своим же теориям без веских доказательств. Трис была тому подтверждением: Пятый, хоть и обсыпал её обвинениями с ног до головы, всё же не спешил избавляться от человека, не имея фактов на руках. Сейчас же в зале бушевал шторм — невидимый, но разрушительный, пробирающий до кончиков пальцев. Трис была как никогда уверена: каждый в особняке уже выделил для себя личного козла отпущения. Ей хотелось надеяться, что догадки строились не только лишь на личной неприязни, однако с каждой секундой в это верилось всё меньше. Бен примирительно вскинул руки: пришло время наконец огласить план. Трис постаралась проследить за реакцией каждого: она практически утопала в надежде на то, что виновный — пусть и виновный в другой временной линии — выдаст себя как можно раньше. Она невольно вспомнила свои же недовольства подобной спешкой каких-то пару недель назад — сейчас же ей казалось, что медлить попросту нельзя. Наверное, подумала Трис, сказывалась обыкновенная усталость. Она устала от вечной опасности, устала от постоянных пререканий и разборок, устала от Амбреллы и Сперроу. Она устала бесцельно искать путь домой: Трис и правда хотела верить, что Харгривзы в итоге восстановят мир и смогут вернуть её назад. Но с каждым днём эта цель казалась всё более недосягаемой — и Трис с ужасом поймала себя на мысли о том, что она, возможно, и не была готова тратить столько времени и сил на свою уже давно раздробленную семью. Пальцы на руках чересчур сильно сжались, врезаясь ногтями в тонкую кожу — Трис тут же отогнала подобные мысли, сосредотачиваясь на происходящем вокруг. Она едва не упустила момент, когда Маркус, как-то по-особенному просияв, выдвинул собственное предложение. Его неожиданно быстро поддержал Виктор — Трис с удивлением наблюдала за тем, как быстро этим двоим удалось найти общий язык. Взгляд тут же метнулся к Бену: тот еле заметно сжал челюсть, но так и не смог перебить напор Номера Один. Лютер обменялся с Беном напряжёнными, вымученными улыбками — должно быть, ни одному из них идея не пришлась по душе. Согласие Трис, казалось, напрочь никому не было нужно. Не сказать, чтобы ей сильно хотелось возразить — Трис были в равной степени незнакомы и Лютер, и Маркус. Она устало откинулась на кресло — главное, чтобы они всё-таки смогли прийти к общему решению. — Ты же сам настаиваешь на объединении, Бен. В таком случае, нам стоит узнать друг о друге больше, — продолжал настаивать на своём Маркус. Трис не бралась судить, что стало причиной соглашения преобладающего большинства: кто-то, возможно, искренне верил в идею объединения, а кто-то попросту хотел держать соперников поближе, собирая информацию и оценивая чужие силы. Однако всё сводилось к единому вердикту: было решено оставить Лютера на попечение Бена, а Трис же пришлось взять на себя Маркуса. В идею об объединении самой Трис верилось с трудом — по крайней мере, не подобными способами. Она вновь перевела взгляд на Бена: тот, казалось, сдерживал бушующее внутри раздражение из последних сил. Лишь одна мысль заставляла Трис выступить за идею Маркуса — возможно, Бену удастся собрать куда больше информации о Харлане, чем получилось бы у неё самой. Однако все надежды разбились почти в ту же секунду: Бен попросту решил оставить Лютера в Академии, отделив его от остальной семьи. И Трис понимала, что тот ничуть не будет против — его взгляд в сторону Слоун говорил сам за себя. Самой Трис тоже пришлось остаться — не сказать, чтобы она сильно противилась подобному исходу событий. Маркус поселил её в одну из пустующих комнат: в глаза сразу бросалось то, настолько большой, одинокой и необжитой она выглядела по сравнению с комнатой Джейми. Трис было подумала, что сейчас выдалась редкая минута спокойствия и отдыха, но у сопровождающего её теперь Маркуса были на этот счёт свои мысли. Он то и дело старался наладить контакт: поначалу Трис чувствовала себя так неуютно, что мысль о том, чтобы бежать к Бену и настаивать на смене объектов слежения, уже и не казалась столь унизительной. Но прошло каких-то пару часов, и общество Маркуса, к её большому удивлению, начало казаться не таким уж и угнетающим. В нём не было неудержимой позитивной энергии Клауса или размеренного, уютного спокойствия Слоун — Маркус казался непоколебимой скалой, ведущей Сперроу вперёд. Однако всё это уже никак не могло напугать Трис — она постепенно свыклась с чужим обществом, вслушиваясь в тихие одобрительные рассуждения об их перемирии. Маркус, наверное, был слишком уж сильно помешан на идее единства — сейчас это было им как никогда на руку. Очередная спонтанная идея, призванная воззвать всех к гласу разума, пришла Маркусу в голову внезапно — Трис едва успела поделиться новыми подробностями их прошлого опыта, как вдруг чужая рука взлетела вверх, знаменуя собой что-то грандиозное. Речь, несомненно, шла о Харлане: человек, получивший свои сверхспособности в столь позднем возрасте — что уж говорить о том, как он за секунду отправил на тот свет нескольких членов Академии Сперроу — никак не мог пройти мимо пристального внимания Номера Один. Вопросы последовали один за другим. Трис никак не удавалось сдержать его напор: она устало опустила взгляд, на мгновение погружаясь в свои мысли, и не выдержала — собственная беспомощность сдавила горло так, что слова давались невообразимо тяжело. Трис, по большому счёту, было искренне плевать на мнение Маркуса о ней самой — и потому тот на несколько минут погряз в бессвязном рассказе о сестре, о её сыне, о перемещениях и об Амбрелле. Молчание затянулось чуть дольше нужного — и Трис в последствии была готова отдать всё за то, чтобы оно не заканчивалось. Идеи Номера Один и раньше были насквозь пропитаны топорной, клишированной мыслью о всестороннем перемирии — и потому сейчас он предлагал то, на что Трис попросту не была готова. Ей никак не могли прийти в голову нужные слова: что можно сказать уже давно выросшему ребёнку — ребёнку, на чью долю выпала борьба с собственной силой, — который и в глаза-то не видел её почти с рождения? Но поговорить безумно хотелось — сама мысль о том, что здесь, в совершенно незнакомом Трис мире, есть частичка чего-то родного, вселяла в неё безумно тёплые эмоции. Харлан был мостом в её прежнюю жизнь, шатким и едва держащимся на весу, но до боли знакомым, вселяющим какое-то иррациональное чувство ностальгии. И Трис, возможно, всё-таки была готова признать, что не каждая идея Маркуса влечёт за собой грандиозный провал. Конечно, она отдавала себе отчёт в том, что это лишь её личное ошибочное суждение — понять, что идеи Маркуса могли вести целую команду Сперроу к народной любви, можно было даже при малейшем умственном усилии, — однако неозвученное негодование и замешательство от столь резкой смены плана загорались в сознании маленькими лампочками. Их света хватало лишь на то, чтобы уводить мысли в другом направлении — и Трис не была уверена, что готова сейчас полностью отпустить свои иррациональные, совершенно ненужные негативные эмоции. Но что важнее — она, несмотря на лёгкое недопонимание, и правда была благодарна Маркусу хотя бы за саму попытку помочь. Они были совершенно чужими друг другу — Трис было искренне плевать, что именно послужило причиной для такого жеста доброй воли. И сейчас в ней на секунду зародилась эгоистичная мысль — скорее, воспоминание — о том, на что именно способны Сперроу. Упиваться мыслью о возвращении домой было совершенно не время: они едва успели выйти из особняка в сторону отеля, на ходу тихо переговариваясь о предстоящей встрече. Однако Трис попросту не могла выкинуть её из головы — слишком много сил было потрачено на то, чтобы воссоединиться с семьёй. — Понимаешь, мы с ними разругались уже давно, — она задумчиво закусила губу, будто бы разговаривая сама с собой. — Сестра вышла замуж за этого ублюдка, мы в хлам разругались. И я ушла из дома. — И не вернулась? — голос Маркуса был таким же тихим, как и у самой Трис — он будто старался не разрушить хрупкий момент откровения. — Не вернулась. Это был последний раз, когда я видела родителей — они умерли всего спустя пару лет. Потом приехала навестить сестру — это был первый и последний раз, когда я видела Харлана, — и мы потеряли связь. Ровно до момента, пока не появилась Амбрелла. Маркус понимающе кивнул. Без слов. На мгновение у Трис проскользнула мысль, что ему тоже тяжело давался этот разговор — вопрос о семье в обществе Харгривзов всегда влёк за собой безумно много негативных эмоций. Тема на неопределённое время закрылась: Трис только сейчас осознала, что они подошли к искрящейся вывеске отеля. Их встретили удивлённые лица Харгривзов — на мгновение Трис показалось, что в них промелькнул испуг. Они растерянно указали дорогу до номера Харлана. Трис растерянно волочила ноги по ступенькам — слова в голове смешались в одну бесформенную массу, не желая отделяться друг от друга. Маркус предусмотрительно остался за дверью. В комнату с тихим стуком проскользнула одинокая фигура — тяжёлая подошва ботинок врезалась в пол настолько сильно, что Трис едва заметно поморщилась. Она не была уверена, что Харлану было о чём с ней говорить. Она не была уверена, что Харлан знает о её существовании. Поэтому им пришлось очень многое обсудить: Харлан без слов подошёл к потёртому комоду, доставая маленькие пакетики чая, пока Трис старалась облачить все свои мысли в хоть сколько-то связную речь. Её поразила чужая реакция — Харлан казался нервным, но безумно понимающим. Она медленно, опасливо села на край кровати — разговор тёк медленно, плавно и настолько успокаивающе, что даже горьковатый вкус дешёвого чая казался приятным. Мысль о собственной беспечности пришла слишком поздно: Маркус, тихо скрипнув дверью, зашёл в номер, напоминая о своём присутствии. Хорошо, подумала Трис, что это произошло настолько далеко от глаз Бена. Он так переживал и терзался из-за всего происходящего — и Трис в первые же дни проявила халатность, которая могла вновь стоить им жизней. Ей пришлось в спешке попрощаться с Харланом — тот воспринял её уход с такой колоссальной долей понимания и доброты, что Трис почувствовала подступающий ком к горлу. Вернулись в особняк они уже за полночь. Трис тяжело опустилась на кровать, чувствуя себя полностью измотанной — за стеной послышался тихий шорох, когда Маркус достал что-то из своих вещей. Глаза предательски быстро смыкались. Трис искренне хотела верить, что не попалась на уловку Номера один — ночевать в одной комнате не был готов абсолютно никто, а потому условились на простом решении: подселяться в соседнюю комнату и в случае подозрительной активности ночью бить тревогу. Сейчас же Трис не была уверена, что вообще сумеет проснуться к завтраку — в голове пробежала короткая мысль о том, что следовало, наверное, извиниться перед Беном. Но сознание отключилось быстрее, чем Трис успела подумать над безопасностью этой идеи. Сверху раздался резкий скрежет — едва ли она вспомнит об этом наутро, — и тихий стук каблуков всё больше и больше отдалялся от её двери.

***

Нельзя сказать, что Трис нужно было найти Бена. Она всячески пыталась себя в этом убедить — и попытка извиниться была вполне достойным предлогом, — но неуместная нервозность и тревога никак не хотели уходить. И на самом деле эти чувства были вполне оправданы: для того, чтобы вывести Бена на эмоции, не нужно было прикладывать много сил. Однако Трис переживала отнюдь не из-за этого — и едва ли ей удалось понять природу своих чувств. За дверью отчётливо был слышен лязг чего-то металлического. Она вдруг подумала, что ни разу ещё не была в этой части особняка — Маркус, заметив её замешательство, прервал тишину коротким объяснением: — У нас наверху спортзал. Нужно держать себя в форме, когда каждый день приходится кого-нибудь спасать. Коридор залил яркий свет палящего утреннего солнца — Трис с интересом оглядела заставленное тренажёрами помещение с ужасающе огромными панорамными окнами. Глаза невольно проследили за скачущим, бьющим в глаза лучом — он внезапно прервался посреди зала, врезаясь в тёмный силуэт перед собой. Щёки тут же едва заметно покраснели, и сознание пронзило короткой вспышкой въедливого смущения. Трис на секунду поразилась собственной реакции — ей явно не следовало так реагировать на кого-то вроде Бена. Смущаться, откровенно говоря, было и нечему — остальные члены Академии ни грамма внимания не уделяли его внешнему виду, — однако Трис, неожиданно для самой себя, смогла вернуть мысли в хоть сколько-то привычное состояние только спустя несколько долгих минут. Она постаралась отвлечься хоть на что-то постороннее — ноги тут же повели к Лютеру, который устроился в дальнем углу зала. Он тут же протянул Трис что-то, отдалённо похожее на завтрак — на деле этим можно было прокормить целую деревню. Не то, чтобы у Трис было желание выбирать. Было чертовски сложно сосредоточиться хоть на чём-нибудь, кроме навязчивого солнечного луча перед глазами. Трис поблагодарила всех известных ей богов, когда тренировка наконец закончилась — теперь будет гораздо проще сместить внимание на собственную нервозность и попытки внятно изъясниться. Не сказать, чтобы у неё был заготовлен хоть какой-то текст: слова упрямо не шли в голову, застревая где-то на краю сознания, однако Трис упорно не хотела оставлять мысль о том, что сейчас им важна хотя бы малейшая честность и доверие. А в её случае это было чуть ли не основным приоритетом — собственная беспомощность и отсутствие способностей хоть и не вызывали зависти к другим, но довольно весомо и часто давили на психику одним лишь своим существованием. Она убрала напряжёнными пальцами мешающую прядь волос от лица и чуть расправила плечи, силясь придать себе хоть сколько-то уверенности. Бена выцепить из толпы было не так уж и сложно — Маркус предусмотрительно отвёл Лютера в другой конец спортзала, предварительно заперев дверь и отдав ключ Бену. Было чертовски непривычно видеть Номера Один на вторых ролях — должно быть, он понимал, что сейчас лучше всего было бы создать положительное впечатление, дабы не изнурять себя чужими подозрениями и до, и после новых прыжков во времени. Трис мучительно медленно оторвала взгляд от связки ключей в руке Бена — глаза тут же поднялись к лицу напротив неё. Навязчивый солнечный блик перекатывался по чужим обнажённым плечам — и Трис всеми силами пыталась убедить саму себя, что ничего не замечает. — Я вчера упустила из вида Маркуса, — начала она, сглотнув тугой ком в горле. — Сознательно. Точнее, я осознала это слишком поздно. Тёмная бровь на лице Бена предостерегающе изогнулась — Трис была полностью уверена, что сейчас попросту испытывает его терпение, но никак не могла заставить себя остановиться. — Я в курсе, — чужие губы скривились в натянутой улыбке, и Трис невольно сжалась, сцепляя руки между собой. — Птички Фэй напели сегодня утром. Трис была готова к чему угодно — к чему угодно, но точно не к тому, что едкая улыбка Бена резко переменится на что-то расслабленное и безумно комфортное. Он вновь улыбнулся: на этот раз в улыбке проскальзывала лишь лёгкая усталость и нахальность. Трис недоверчиво свела брови. Это и было всё его негодование? — Я догадывался, что ты будешь допускать ошибки. Но Маркус не из тех, кто будет противоречить собственным словам или скрываться от кого-то, — он с лёгким раздражением махнул в сторону Номера Один. — Гордость не позволит. Тренируйся на нём столько, сколько душе угодно. Пальцы Трис с лёгким негодованием сжались — Бен явно не верил в то, что она способна разобраться с собственным промахом с первого раза, — но высказывать претензии ему было бы бессмысленно. Она вкратце обрисовала ситуацию: Бен, как и ожидалось, нисколько не был удивлён тому факту, что Харлан приходится ей родственником. Должно быть, подумала Трис, Фэй попросту не смогла унять своё любопытство, когда увидела столь неожиданную встречу. Взгляд невольно зацепился за лёгкую нервозность в лице Бена. И Трис ничуть не была удивлена — наверное, чертовски сложно было смириться с тем, что теперь приходится контактировать с человеком, который каких-то пару дней назад убил его родных, — потому она решила повременить с высказыванием собственной позиции по этому поводу. Её, несомненно, пугали новые силы племянника. Что уж говорить, в первый день встречи она буквально сбежала из отеля — при воспоминании об обожжённых лицах губы сами собой напряжённо сжались. Однако Трис попросту не готова была полностью вычеркнуть Харлана из своей жизни — не сейчас, когда они оба нуждались в помощи. Но в помощи нуждались не только они одни. Потому буквально через пару часов Сперроу и Амбрелла вновь собрались вместе — на этот раз инициатором был Пятый. Это было до смешного предсказуемо: Трис находилась в полной уверенности, что тот попросту не сможет остаться в стороне от основного действия. Оставалось только надеяться, что он не решит высказать подозрения в её сторону именно сейчас — сейчас, когда Трис только-только начала завоёвывать чужое доверие. Она в надежде скрестила пальцы и вошла в гостиную, краем глаза поглядывая на Маркуса рядом с собой. К её удивлению, первые подозрения полетели в сторону Бена — Пятый, казалось, нутром чуял, что тот от них что-то скрывает. Остальные члены команды Сперроу тоже попали под удар: к обсуждениям тут же подключились остальные Харгривзы. Трис поразилась тому, как Бена быстро задвинули на второй план, напрочь забыв о его существовании и сцепившись с Фэй — тот неспешно подошёл, протягивая увесистый пакет попкорна. Трис хотела бы оценить юмор — в другое, спокойное время и без вероятности столкнуться с очередной дракой. Но что поражало гораздо больше — Бен напрочь игнорировал хаос вокруг себя и ничуть не пытался в него влиться. Это могло означать только одно, и при мысли об этом на лице Трис сама собой расцвела улыбка — кажется, у него был план действий. — Нужно проверить теорию о том, что время идёт по-разному, — Бен впихнул пакет с попкорном в ладони Трис и засунул руку внутрь. — Я отправлюсь в портал вместе с этим недоразумением, — он пренебрежительно махнул в сторону Лютера, — а ты изо всех сил постарайся не потеряться в здешнем времени. Трис в недоумении перевела взгляд на Номера Один, цепляя пальцами попкорн, покрытый чем-то липким. По языку растекся приторно-сладкий вкус мёда, и Трис недовольно поморщилась. Лютер, скорее всего, был далеко не лучшим вариантом на роль помощника в исследованиях. — А что, если нападут те существа? Или произойдёт ещё что-то из ряда вон? Насколько из ряда вон, что придётся задействовать что-то большее, чем скромные умственные способности Лютера? — она с сомнением прищурилась. — Не в обиду ему, но это может быть опасно. Хочешь, я отдам тебе Маркуса? Я могу. — Не вдохновил на свершение подвигов, и ты спешишь поскорее от него избавиться? — по его губам скользнула едкая усмешка. — Я не тот, на кого стоит сбрасывать ненужный тебе мусор. — Он мне всю плешь проел. Не смертельно, конечно, но от воодушевляющих речей я жуть как устала. Цены б ему не было, если бы не извечная жажда подвигов. Бен с сомнением покосился на неё, но всё же решил промолчать. Трис не бралась угадывать его мысли — себе же дороже будет. — И захвати в следующий раз солёный попкорн. Мне он нравится больше, — она вручила пакет обратно, не обращая ни малейшего внимания на оторопевшее лицо Бена, и медленно побрела вглубь особняка: окружавшие её споры могли длиться бесконечно, а потому оставался только один проверенный и надёжный способ избавиться от них — сбежать с главным зачинщиком. Маркус не так уж и сильно сопротивлялся — усталость одолела его быстрее, чем он успел придумать вменяемую причину остаться в гостиной. Самой же Трис было уже глубоко плевать на все их распри. Сейчас, когда у них уже был сформирован план действий, ни одни доводы, даже чертовски вменяемые, не могли убедить Бена сойти с намеченного пути. Это Трис усвоила ещё несколько недель назад — и у неё попросту не было возможности противостоять подобному исходу событий. Под утро Бен всё же ушёл вместе с Номером Один из Амбреллы — Трис запоздало подумала, что с Маркусом у них могут быть ещё более накалённые отношения, чем ей удалось застать между Беном и Лютером. День ничуть не менялся даже в отсутствии Номера Два. Трис почувствовала себя неуютно в таком жёстком и неизменном графике — её глаза то и дело возвращались к Маркусу, с удивлением наблюдая за тем, как ему удаётся раз за разом повторять всё те же действия, что ему приходилось делать и многие годы до этого. В иной раз она бы могла восхититься подобной выдержкой, однако собственное нахождение в таком жёстком ритме жизни оставляло неприятный отпечаток. В отличии от Амбреллы, Маркус жил сейчас ровно также, как и в прежние времена — исключая, конечно, извечные споры в гостиной и новых соседей, поселившихся в особняке, — так что Трис только и оставалось, что познавать нелёгкую жизнь мировой знаменитости. К концу дня она была полностью измотана — глаза то и дело завистливо останавливались на бодром Номере Один, державшем лицо даже в стенах своего дома. Ноги подвели Трис к ближайшему креслу, тут же подкосившись от усталости — она расслабленно откинулась на спинку, боковым зрением замечая, как Маркус делает тоже самое. Было неловко спрашивать, чувствует ли он хоть малую долю того, что тяжёлым грузом свалилось на Трис — и речь, возможно, могла зайти не только о физическом состоянии. Потому она выбрала безопасный путь — благодарность. Трис в последний раз бросила взгляд на новый телефон — должно быть, на той стороне портала связь попросту не ловит, — тяжело выдохнула, собираясь с мыслями, и вновь вывалила на Маркуса всё, что накопилось в ней. Не сказать, что это было правильно по отношению к незнакомому человеку — человеку, который, вполне возможно, устал за эти годы куда больше неё самой, — но Трис только и могла думать о том, что Маркус попросту скоро всё забудет. Она хотела верить, что сможет справиться со всем, что на неё свалится в дальнейшем — но проблема была в том, что выдержка уже трещала по швам. Трис безумно хотелось найти хоть что-то стабильное, что помогло бы ей всплыть на поверхность. И эту роль отлично выполнял Бен — Бен, который помнил слишком многое и мог запомнить ещё больше, — потому взваливать свои переживания на него было чертовски опасно. — Почему ты никак не оспариваешь его идеи? — внезапно подал голос Маркус, заставляя Трис невольно вздрогнуть от неожиданности. — План Бена может свести всех в могилу. Каждый из нас прекрасно понимает, что Бен рассказывает далеко не всё. Но что, если в один момент вы не вернётесь, и виной всему будет его ошибка? Трис на секунду задумалась. На самом деле ответ приходил сам собой — ей искренне хотелось верить, что этот ответ не окажется её ошибкой. — Я хочу доверять Бену. Не уверена, что сейчас могу сделать это полностью, но стремлюсь к этому, — она коротко пожала плечами. — У меня нет выбора. И хочу заслужить ответное доверие. — Для чего же? — Маркус недоверчиво свёл брови к переносице, будто выискивая что-то в глазах Трис. — Мы оба хотим вернуться к прежней жизни. Поэтому и работаем вместе. Маркус ни на секунду не поверил в этот ответ. — Бен работает один. — Верно, — Трис устало прикрыла глаза, продолжая всё таким же ровным голосом: — Но я нужна ему для победы. Мне это на руку. Она была готова к тому, что вскоре придётся вновь вернуться к началу. Как бы Маркус не верил в лучший исход, все не могло закончиться так просто. Потому Трис ничуть не удивилась яркой вспышке перед глазами — ноги привычно скользнули по лакированному полу, тихо скрипнув подошвой. Она размеренно выдохнула, обводя взглядом просторный зал — всё начинается по новой.