Слепая зона

— Камера… Камера… Черт бы тебя… Эван, если ты меня слышишь… Хлоя на миг отвлеклась от своего занятия и, сделав глубокий вдох, обвела взглядом комнату: в попытке найти треклятые камеры, которыми, якобы, была напичкана каждая комната, она перевернула все с ног на голову, но не нашла даже намека на записывающее устройство. Хоть одно, самое крохотное. Никакое. Нигде. Хотелось высказать все, что она думает об этой дурацкой затее. Следить за ними в их же спальнях — извращенцы! От высказывания наболевшего Хлою остановило только то, что она не была уверена, записывают ли эти камеры звук, а не только картинку. Впрочем, кое-что можно было сказать и без слов. Сложив все пальцы, кроме среднего, в кулак, Хлоя направила руку в один из углов, затем развернулась на каблуках и отправила послание в другом направлении. Как она ненавидела все это! С первой минуты. Видела, что прочие участники разделяют ее мнение, а ведь они даже не знали о том, что находятся под круглосуточным наблюдением! Форд, возможно, и догадывался, но не остальные. Едва ли Адира стала бы мириться с подобным. Или Лука. Моне, скорее всего, все равно, Тьяго камеры только на руку, но остальным… Решив, что вдоволь отдохнула, Хлоя вернулась к прежнему занятию. Перевернула очередной светильник в попытке отыскать камеру под абажуром. Зумер, склонив голову на бок, взволнованно заскулил. — Тише, мальчик, — не отрываясь от осмотра, успокоила его Хлоя, — мамочка должна найти этих грязных шпионов, где бы они ни находились. Обещаю все вернуть на свои места, но не раньше, чем лишу этих извращенцев возможности пялиться! С яростью установив светильник обратно на столик, Хлоя пробежала пальцами по краю столешницы, заглянула под нее, но вновь была вынуждена подняться ни с чем. Волосы растрепались и взмокли, и теперь лезли в глаза. Они были слишком короткие для того, чтобы прятать их за уши, но достаточно длинные, чтобы причинять неудобство. Хлоя подняла их пальцами, превратив в ежиные колючки. Случись вдруг незапланированная запись, Эвана и ведущую удар хватит. Впрочем, первая встреча должна была подготовить их к ее причудам. В комнате не осталось живого места, ни одна вещица не находилась теперь там, где ей полагалось находиться, и Хлоя готова была уже завыть от досады и отчаяния, но робкий стук в дверь остановил ее от этого. — Убирайся! — не обернувшись, рявкнула она. — Я все равно сделаю это! Эван не остановит ее, не перебодает. Личную жизнь она сохранит личной. — Я не уверен, что твое радушное обращение предназначалось мне, — послышалось от двери. Не Эван, нет. Лука. Хлоя, перепрыгнув наваленные на полу подушки и едва не споткнувшись о дурацкую статуэтку, оставленную ею у кресла, поспешила открыть дверь. В последний момент все же заехала локтем по дверному косяку и, стараясь не выдать боли, широко улыбнулась внезапному гостю. Лука, в растянутых штанах и майке, открывающей многочисленные татуировки, выглядел домашним и очень расслабленным, однако на лице его отразилось беспокойство, стоило их взглядам встретиться. — Все в порядке? Выглядишь так, словно тебе отдавили ногу… Удивительная прозорливость — так точно угадать физическую боль, к тому же тщательно скрываемую… Как художник, Лука, вероятно, не раз переносил человеческие эмоции на картины, наверное тогда и научился распознавать их, подобно умелому психологу. Хлоя позволила улыбке сойти с губ и мученически призналась: — Ушибла локоть. Чертов Эван… Лука кивнул и остался стоять на месте, не делая больше попыток ни заговорить, ни обозначить причину своего прихода. — Войдешь? Хлоя сама не знала, зачем предложила это. Позлить съемочную группу? Один из потенциальных партнеров находился с ней в комнате, а они только и могли, что подсматривать через свои объективчики, растыканные неизвестно где. — Позволишь? Хлоя не сразу поняла, чего именно касается вопрос, но тут пальцы Луки легли на ее локоть, аккуратно пробежались по покрасневшему участку — так удачно холодные, они сразу облегчили боль. И лишь когда кожа Луки нагрелась от ее собственной, он опустил руку и, наконец, вошел. Удивленным он не выглядел, оглядел комнату все таким же будничным, скучающим взглядом, каким обычно смотрел на окружающий мир, потеребил серьгу в ухе, улыбнулся замершему в нерешительности щенку, указал кивком на роскошный букет из розовых и синих роз. — В одном из бутонов, — уверенно заявил он, не уточняя причину погрома. — Один из цветков искусственный, найти будет нетрудно. — Взглянув на Хлою, задержал взгляд на ее волосах, пробормотал «Мне нравится» и громче продолжил: — Второй в хрусталике люстры. Здесь будет сложнее разобраться, он ничем не отличается от остальных внешне. Придется простукивать. Но не волнуйся, много времени это не займет. Хлоя не могла и рта раскрыть. То, как легко он решал задачу, восхищало, поражало и вызывало чувство безграничной благодарности. Однако следующие его слова свели все прежде сказанное на нет и опустили Хлою на самое дно безнадеги и тоски. Лука произнес их шепотом, подойдя вплотную — на щеке ощутилось его теплое дыхание, отдающее свежестью ментоловой жвачки: — Впрочем, стоит тебе покинуть комнату хоть на минуту, они снова натыкают камеры по углам. Так что лучше оставь. Пойми где и научись укрываться в слепых зонах, но ненавязчиво, чтобы они не поняли, что ты умышленно делаешь это… Говоря это, он, аккуратно придерживая Хлою за запястья, отступал к стене. Зумер заинтересованно топтался у их ног, пытаясь обнюхать гостя, но это у него никак не выходило: Лука не стоял на месте. Однако вскоре его лопатки коснулись обоев, а на лице расцвела улыбка. — Вот здесь, — довольно поделился он. — Они не смогут тебя увидеть, если ты будешь здесь. Поверь моей чуйке: таким, как я, приходится уходить от чужого внимания постоянно, ощущение безопасности вшито мне под кожу вместе с татуировками. Здесь, в этой точке слежки нет. Здесь ты можешь делать все, что хочешь. Поищи такие места сама. Уверен, со временем ты начнешь их ощущать. Хлоя продолжала хлопать глазами, все еще до конца не понимая, что сейчас вообще происходит. После их любования звездами, после вкуса губ Луки там, на террасе, она не знала, как вести себя с ним без камер. Особенно когда он так близко. Однако Лука явно ничего не ожидал и ни на что не надеялся, потому как, объяснив все тонкости, ловко оторвался от стены и, присев возле Зумера, начал невозмутимо с ним играть. Там, где его совершенно точно могли выхватить обе заявленные им камеры. А потом, пожелав доброй ночи, как ни в чем не бывало направился к двери; в этот момент Хлоя и ощутила порыв. Догнав гостя у самого выхода, она поднырнула под его руку, преграждая путь и, не давая себе передумать, поспешно чмокнула в губы. Лука едва заметно ухмыльнулся. — Увидят, — поддразнивая, коснулся пальцами ее щеки, проскользил до нижней губы, задержался на середине. — Продюссеру вряд ли понравится. — Пусть смотрят, — невинно пожала плечами Хлоя и вновь подалась вперед; на этот раз Лука удержал ее подбородок, не дав так быстро отпрянуть. Его длинные пальцы огладили контур лица, зарылись во все еще влажные волосы, язык дразня обвел губы. — И сейчас? — спросил он на выдохе. — Возьмут да и пустят это в эфир… Хлоя не ответила. Вцепилась ладонями в ткань майки, прижимаясь к гибкому телу теснее, припала к мягким губам, позволила себе расслабиться и прикрыть глаза. Ей было все равно, что сделает Эван с записью. Пусть выпускает в эфир что хочет. Их с Лукой невинные поцелуи вполне допускал заявленный рейтинг. А если увлекутся… У них все еще оставалась слепая зона, не воспользоваться которой — пусть не сегодня, но в принципе когда-нибудь — будет просто преступлением.