Бездомные.

      С разговора Хлои и Эдриана прошло недели две. Каждый раз, когда Хлое на глаза попадалась ненавистная Маринетт, блондинка с безразличием пялилась на неё. Теперь её безмолвное внимание переключилось с Джулеки на Маринетт и это не осталось незамеченным. Хлоя за прошедшие недели превратилась в призрака. Она едва ли здоровалась с Сабриной. На этом её социальные взаимодействия заканчивались. Наблюдая за Дюпен-Чен, Хлоя видела, что у той было всё: любящая полная семья, близкие и преданные друзья, вдохновляющее и любимое дело, к которому у неё был талант. Как оказалось, у неё ещё был и Люка. Его любовь, его забота, его музыка, его тепло… Он любил её, он был тем, кто влюбился, а она бросила его. Питает ли Люка до сих пор чувства к этой несносной пекарке? Раз он был влюблён, то наверняка он до сих пор о ней думает. А Хлоя? Неужели она оказалась лишь заменой, которая появилась подле него в удобное время? Неужели все эмоции, что он проявлял к Хлое, были лишь отражением того света, что он излучал от любви к Маринетт? Почему опять Маринетт? Почему всегда всё ей? Чем Хлоя заслужила участь чьего-то дублëра? Давно пора было уяснить, что её никто никогда не полюбит. Жизнь ей это усердно ни раз показывала, а теперь решила прояснить окончательно. Именно эти мысли пожирали Хлою изнутри всё это время. Люке она давно перестала отвечать. Сначала от него поступали милые и тёплые сообщения, после их игнорирования появились сообщения с обеспокоенными вопросами, но не получив отклика и на них, начались звонки. Когда Хлое это всё окончательно надоело, она заблокировала его номер. С Эдрианом она тоже перестала разговаривать. Каждый раз, когда он пытался наладить с ней контакт, начиная с фразы «Хлоя, ты не так поняла», Хлоя, не давая ему даже возможности закончить предложение, постоянно либо проходила мимо, будто не замечая друга, либо надевала наушники и включала случайную песню на всю громкость.       Очередной день. Сегодня Хлоя была особенно хмурой и тихой. Вот и кончились встречные любезности с учениками, толком не успев и начаться. Девушка просто игнорировала всех вокруг, иногда кидая раздражëнные взгляды. Время текло невыносимо долго.       — Хлоя, смотри! Как тебе? — спросила Сабрина, показывая фото незаконченной сумочки из жемчужных бусин.       Всë-таки Ренкомпри последовала совету Хлои. Не то чтобы Хлою это сильно удивляло, ведь в вопросах моды она всегда была спецом. Возможно, ей могло быть приятно, и она могла бы искренне порадоваться за подругу, но в таком состоянии ей было не до комплиментов и похвалы. Справедливости ради, сумочка из имитации жемчужинок выглядела действительно…       — Мило, — обронила Хлоя, вглядываясь в рисунок плетения.       Это «мило» было таким безжизненным, что Сабрина не могла больше выдерживать такого состояния подруги.       В обеденный перерыв Брина всучила блондинке стаканчик с кофе из Старбакса. Видимо, ей пришлось очень быстро бежать, чтобы купить его для Хлои…       — Надеюсь, тебя это хоть немного порадует, — грустно улыбнулась Брина, — Скажи, если тебе нужно будет выговориться. Я рядом.       Буржуа как-то странно посмотрела на подругу. Ей предлагают поддержку? Ей? Дочери мэра? Удивительно. Однако, несмотря на своë изумление, Хлоя никак это не прокомментировала, лишь кивнула и поблагодарила. Девушка весь обеденный перерыв сверлила глазами стаканчик из Старбакса, вынуждая Сабрину нервничать и беспокоиться ещë больше. Повернув его, Хлоя обнаружила своë аккуратно выведенное имя. Почерк… Это был его почерк.       Оставались лишь какие-то несчастные два урока. За это время блондинка так и не притронулась к кофейному напитку, так что тот успел остыть. Нет ничего отвратительнее остывшего кофе. Хотя, настроение Буржуа всполне соответствовало данному напитку.       Наконец последний урок закончился и можно было ехать домой. Ученики разрозненным потоком вытекали из главных дверей школы, в желании побыстрее оказаться за еë пределами. Хлоя не стала исключением. Спокойно спускаясь по лестнице в направлении к ожидающему лимузину, еë взгляд зацепился за подпирающего перила каменной лестницы синеволосого парня, который кого-то высматривал в толпе. В поле зрения появилась Дюпен-Чен, которая также заметила парня и тут же подбежала к нему. На лице Куффейна появилась дружелюбная улыбка и они после тëплых объятий, начали о чëм-то мило ворковать. От этих двоих так и исходил всеобъемлющий свет, щенята, бабочки и радуга. Хлое захотелось блевать. Игнорируя рвотные позывы и нарастающую злость, она прошла ещë пару ступенек. Снова остановилась. Глаза стали стеклянными, а пальцы сжались на так и не тронутом стаканчике с кофе. Наконец Люка еë заметил. Он что-то коротко сказал своей «видимо до сих пор любимой» и поторопился навстречу к Хлое. Взгляд пересëкся с Маринетт на чьëм лице тут-же образовался неподдельный шок. Ну да, как такой, как он, может быть даже банально знаком с такой, как она. Парень предстал перед юной Буржуа.       — Привет! Как ты? — он начал расспрашивать о том, куда Хлоя так надолго пропала, почему не выходила на связь, как она поживает и так далее.       Куффейн виновато извинился, что пришёл встретить её возле школы, хотя она говорила этого не делать, но он никак не мог с ней связаться, поэтому ему и пришлось прийти к самой школе. Девушка никак не реагировала на слова парня, продолжая смотреть сквозь него на Маринетт. Она… Она снова его забирает. Или уже забрала? Взгляд наконец переключился на распинающегося перед ней парня, у которого почему-то был румянец. Это из-за беседы с Маринетт? Значит она правильно поняла, что та до сих пор ему нравится? Ну, конечно… Другого объяснения и быть не может. А она, выходит, и вправду была лишь временной заменой его некогда безответной любви.       — Может, я сделал что-то не та…       Не успел Люка договорить, как ему на голову тонкой струйкой потëк тот самый остывший кофе. Кофе, что из-за ванильного сиропа был ещë и липким. Крышка со стаканчика тут же слетела и на крашенные волосы вылилось всë его содержимое. К ним тут же с места рванула наблюдающая за данной сценой Маринетт, а Люка же остолбенел и в непонимании таращился себе под ноги. Когда азиатка к ним только подбежала и начала что-то кричать, парень медленно поднял взгляд. На него смотрели глаза, полные разочарования, ненависти и боли. Удивительно, сколько эмоций могло быть в одном только безмолвном взгляде. Женская ладонь раскрылась и опустевший стаканчик ударился о голову Куффейна.       — Да что ты себе позволяешь? Последние мозги растеряла? — продолжала возмущаться Маринетт на повышенных тонах.       — Прекращай тявкать, — холодно приказала Хлоя и одарила девушку взглядом, в котором осталась одна лишь глубокая ненависть. — Это только наши с ним дела, — Внимание снова переключилось на Люку. — И только что они закончились.       С этими словами Буржуа, по дороге намеренно задев азиатку плечëм, направилась в сторону лимузина. Толпа зевак, которая успела собраться, расступалась перед блондинкой, дабы не попасть под горячую руку. Удивительно, что при своëм взрывном характере она не закатила громкую истерику. Это было на неë не похоже и из-за этого всем было вдвойне страшнее к ней приближаться. На этот раз было непонятно, чего можно от неë ожидать. Буржуа хлопнула дверью машины, и та стремительно тронулась, оставляя зевак и Люку в недоумении. Проехав пару минут, блондинка поджала ноги к телу и уткнулась в колени носом. Слëзы потекли сами собой. Как она могла так ошибиться? Как могла так легко обмануться? Когда она успела стать такой чувствительной? «Дай окружающим шанс?», ага, как же… И как ей это помогло? Чтоб она ещё хоть раз послушала советы этого чëртова Агреста… Заметив, что водитель изредка поглядывает на неë в зеркало заднего видения, девушка нахмурилась.       — Кому расскажешь — уволю и тебя и всех, кто узнает об этом, — прошипела она с мокрыми глазами.       После этих слов водитель стушевался и молча переключил всë своë внимание на дорогу.       «Вот так. Люди понимают только угрозы. А если ты ведëшь себя с ними хорошо, то всегда есть риск, что они в момент твоей наибольшей уязвимости легко могут воткнуть тебе нож в спину…»

***

      Парень поднял пустой стаканчик и крышку. Покрутив его в руке, обнаружил имя, которое сам и выводил пару часов назад.       — Люка, ты как? — Маринетт участливо прикоснулась к его плечу.       — Как думаешь, почему она это сделала? — в голосе не было ни злобы, ни ущемлëнности, даже не было банального раздражения. Парень говорил вполне обычном голосом, только немного удивлëнным.       — Да она просто сумасшедшая! У неë не все дома! Не обращай на неë внимания, — махнула Дюпен, доставая салфетки.       — Нет, — коротко произнëс брюнет, то ли возражая словам подруги, то ли отказываясь от салфеток, — Она не сумасшедшая. А про дом и все ли там есть — довольно двойственная тема…       — Вы что, с ней знакомы? — тон граничил с отвращением и вселенским непониманием.       Действительно. Как такое возможно?       — Я думал, мы с ней начали встречаться… — задумчиво произнёс парень и погрузился в свои мысли.       — Что?! Вы? С ней? Ты еë ни с кем не путаешь? — не веря ушам, воскликнула Маринетт.       Люка отрицательно махнул головой.       — Что же я не так сделал?

***

      На следующий день Хлоя была одарена особым вниманием со стороны учеников своей школы. Когда она появлялась в поле их зрения, все тут же начинали перешëптываться между собой.       «А вы слышали что она вчера сделала? А вы видели? А почему? А кто? А как?»       Если бы подобное произошло, скажем, месяца три назад, то Буржуа была бы довольна подобным исходом, да и для неë это ощущалось бы чем-то само-собой-разумеющимся. Вообще она любила чужое внимание к своей персоне и до недавних пор всячески его добивалась. Но теперь всë было по-другому. Она бы предпочла, чтобы о вчерашней сцене никто не знал. Угораздило же его прийти вчера к самому входу школы, а еë угораздило не сдержаться. Хотелось бы высказать Люке всë, что она думает о нëм после подобного, но… Нет, она не могла. Почему она стала такой мягкотелой? Это нужно как-то исправлять.       — Эй, вы, ничтожества, — окликнула она ближайшую кучку подростков, поглядывавших на неë и что-то обсуждая. — У вас какие-то вопросы ко мне? — все неловко переглянулись. — Тогда задайте их мне в лицо и у меня появится удобный повод попереть вас из школы… — теперь в глазах школьников прослеживалось беспокойство, граничащее со страхом. — Что, смельчаков не найдëтся?       Ответом послужили только стыдливые взгляды в пол и тихие извинения.       «Вот так, только страх. Слишком уж все расслабились и позабыли своë место».       Хотя прошло всего пару дней, всë начало возвращаться на круги своя. Хлоя снова начала хамить всем без разбора, оскорблять, подставлять, но теперь это было более жестоко и изощрëнно. Единственные, кто оказались нетронуты, это Сабрина, Эдриан и, как бы удивительно это не звучало, Джулека. Когда гнев Буржуа обрушивался на друзей Маринетт, он затрагивал всех, кроме Джулеки. Она могла говорить гадости каждому, но когда внимание затрагивало младшую Куффейн, поток желчи или обходил еë стороной или же вовсе останавливался и блондинка молча уходила. Единственное, что могло перепасть Джулеке — это пронизывающий холодом взгляд.       — Джус, Люка тебе правда ничего не рассказывал? Как они вообще, даже в теории могли встречаться? — не могла сдержать возмущения Маринетт.       — Нет… Я сама знаю не больше вашего… — оправдывалась басистка.       — А вы заметили, какой она была пару недель назад? — вдруг вспомнила Алья. — Она была довольно вежливой.       — Мне она как-то раз подняла ручку, когда я обронила еë, — подметила Милен.       — А мне придержала дверь, когда я относила гору учебников в библиотеку, — добавила Роуз.       — Хм. Может, она тогда пыталась меняться как раз из-за Люки? — предположила Сезер, привычно почëсывая подбородок и поправляя очки.       — Ни за что не поверю… Чтобы Хлоя и пыталась меняться ради кого-то? Бред, — проворчала Дюпен.       — Мари, ты слишком предвзято к ней относишься… — журналистка неодобрительно покачала головой. — И всë же, что же нарушило их идиллию?

***

      Конечно, до Эдриана дошла информация о том, что произошло на главной лестнице между Люкой и его лучшей подругой. Ему было невыносимо стыдно от осознания, что именно его неаккуратно брошенные слова послужили землятрясением для отношений этих двоих. Он был обязан всë исправить и разъяснить ситуацию. Действовать нужно было быстро, пока Хлоя не натворила ещё каких-нибудь дел. Заранее договорившись о встрече, Агрест ждал Люку на берегу возле корабля Куффейнов. Как только брюнет явился, Эдриан тут же начал объяснять ситуацию и чуть ли не через каждое слово извиняться за свою неосмотрительность.       — Эдриан, ты дурак? — когда блондин закончил свой монолог, голос Люки казался спокойным, но, очевидно, ни о каком спокойствии и речи идти не могло. — Как можно было… Так, ладно, — устало потëр глаза. — Спасибо, что хоть соизволил объяснить, — «А то я себе уже всю голову сломал… Надо пойти разобраться, но сначала проясню всё с Агрестом». — Только вот с Маринетт мы встречались едва ли недели две, и расстались больше года назад из-за того, что ей нравился ты, — прямо выдал Люка, скрестив руки на груди.       Лицо Агреста тут же порозовело, а глаза стали по пять копеек. Он часто заморгал, от шока позабыв все слова.       — Я? — переспросил он. — Но я ничего не замечал с её стороны.       — А ты вообще временами не шибко сообразительный, — вот теперь в голосе можно было разлечить явное недовольство.       Сначала из-за этого недогадливого белокурого паренька ему разбила сердце его первая любовь, а теперь и вторая девушка, которую он искренне полюбил, отвернулась от него по вине того же придурка. Нет, Люка сейчас правда был зол. Это ж надо было ляпнуть такую чепуху? И именно когда у него с Хлоей только всё начало налаживаться! И Маринетт со своими неутешительно жестокими комментариями о его избраннице… И когда она успела стать такой озлобленной? Или это распространялось только на Хлою? Не важно. Сейчас ему не об этом нужно думать, а быстрее что-то делать, быстрее всё объяснить Хлое. А Эдриан и Маринетт уж сами пускай разбираются в том, кто кого там любит или не любит, и кто там с кем будет встречаться. Не канает.       — А как давно я ей нравлюсь? Сейчас она ко мне тоже самое, что и год назад испытывает? — вдруг посыпались вот вообще сейчас ненужные Люке вопросы.       — Вот сам у неё и спросишь, — не особо любезно бросил Куффейн и резко двинулся в сторону отеля «Гранд Париж».

***

      «Что он тут забыл?» — от удивления у блондинки раскрылись глаза.       Люка стоял около ресепшн в холле отеля и пытался что-то выведать у администратора. Та лишь мотала головой, давая понять, что ничем не может ему помочь. Хлоя стояла на вершине лестницы, и в недоумении наблюдала за развернувшейся картиной, как вдруг парень её заметил.       — Хлоя! — воскликнул он и поспешил к ней на встречу.       Вздрогнув от неожиданности, женское лицо тут же ожесточилось и она крикнула приказным тоном:       — Охрана, немедленно выведите постороннего из отеля.       Двое амбалов, стоящих до этого возле выхода, угрожающе двинулись за парнем. Тот ускорился, но его быстро нагнали и силком потащили на выход. Люка брыкался, пытался вырваться, уверял Хлою, что им нужно поговорить, и что она не так всё поняла, но девушка не желала что-либо слушать. Кто он ей, чтобы она делала то, что он говорит? Правильно. Никто. Значит и слушать его ей не следует.       — Хлоя. Хлоя! — взывал гитарист, но девушка никак не реагировала, повернувшись спиной и собравшись уходить в сторону лифтов. — Хлоя, я люблю тебя! — крикнул Люка, уже не надеясь на снисходительность блондинки, но по прежнему сопротивляясь двум здоровым лосям.       Внезапно озвученное во всеуслышанье признание повергло Буржуа в ступор. Она резко повернулась в сторону нарушителя спокойствия и уставилась на него неверящим взглядом. Он смотрел чётко ей в глаза своими тёмными, в которых читалась взрослая серьёзность. Присутствующий в холле персонал и немногочисленные жильцы отеля затаили дыхание, наблюдая за разворачивающейся драматичной сценкой в ожидании кульминации. Повисла напряжённая пауза, некоторые начали перешёптываться, делясь предположениями, чем же всё закончится. Охранники тоже остолбенели от неожиданных слов неотёсанного паренька и ждали чего-то. Толи когда им напомнят вышвырнуть щенка за дверь, толи прикажут не трогать бедолагу. Лицо юной Буржуа окрасилось алым, а голубые глаза сверкали в недоумении. Условная тишина затянулась и, опомнившись, девушка спешно побежала вниз по лестнице, по дороге спотыкаясь. Схватив нарушителя за рукав, она оттащила его от мужчин.       — Возвращайтесь к работе, — по-прежнему с широко распахнутыми глазами прощебетала Хлоя, но затем быстро исправилась. — Это всех касается. Возвращайтесь к своим делам! Здесь не на что смотреть! — угрожающе прикрикнула она, и поспешила обратно в сторону лифта, таща парня за собой.       Залетев в лифт, голубоглазая нервно нажала на последний этаж и, как только лифт тронулся, нервно выдохнула.       — Ты думаешь, что творишь? — недовольно повысила голос она, сверля Куффейна взглядом. — Прямо у всех на глазах! И ради чего? Ради того, чтобы потом бросить меня и уйти к своей ненаглядной Маринетт? Как можно так играть на чувствах людей? Я понимаю, что не самый хороший в мире человек и много кому зла причинила, н-но, — голос предательски надломился. — Чтобы так жестоко… После того, как я так сильно старалась… — глаза заблестели, и по щекам покатились слезы.       Хлою резко притянули к себе и заключили у объятья.       — Хлоя, послушай меня, пожалуйста, очень внимательно, — начал Куффейн. — Эдриан всё рассказал мне и то, что он наговорил, не совсем отражает реальное положение вещей, — Лифт приехал на нужный этаж и дверцы открылись, но выходить никто не собирался. — Да, я встречался с Маринетт, но это было от силы две недели, к тому же мы расстались больше года назад. Да, она мне нравилась. Да, я тяжело переживал разрыв с ней, но теперь это в прошлом, — двери лифта начали закрываться, но Люка вовремя нажал кнопку и вывел девушку на этаж. — Сейчас я люблю тебя. Именно тебя. Не Маринетт, не кого-то ещё. Я люблю тебя, — гитарист вкладывал в каждое слово большой смысл и чувства. Это было слышно.       Он держал Хлою за плечи и всматривался в её глаза, пытаясь и ими передать всю серьёзность своих слов. Блондинка сморгнула солёные капли и растерянно приподняла брови.       — Но разве ты не видишь во мне замену этой пекарки? Разве ты не начал втираться ко мне в доверие, чтобы заглушить боль от расставания с ней? — пролепетала она, боясь услышать подтверждение своих слов.       — Боже, Хлоя, — вздохнул тот. — Да как вас вообще можно сравнивать? Вы же кардинально разные, — констатировал он, — Кто вообще в здравом уме будет заменять одного человека другим? К тому же, разве ты не слышала, что я только что говорил? Сейчас я давно уже не думаю о Маринетт. Это пройденный этап. Сейчас мелодия моего сердца стоит прямо передо мной. Это ты, Хлоя, — Ласково улыбнулся Люка, смахивая со скул чёрные дорожки потёкшей туши.       — Правда? — слезливым голосом спросила блондинка, совсем расклеившись.       — Правда-правда, — девушку снова обняли и начали поглаживать по голове, пока та не начала успокаиваться.       — Ты мне тоже очень нравишься, — проскулила Хлоя куда-то в грудь напротив. — Как я могла подумать, что ты меня обманываешь? — запричитала она, продолжая прижиматься лбом к парню. — Ты же не любишь врать.       — Вот-вот, — согласился сероглазый, положив подбородок на чужую макушку.       — А ещё я намного лучше Дюпен-Чен, — буркнула она, и обвила мужское тело руками. — Так что и ревновать к ней совсем неразумно, — логически заключила блондинка, что вызвало добродушный смех и незамедлительное согласие. — Ни за что тебя ей не отдам. Ни ей, ни кому либо ещё, — подвела черту Буржуа и по собственнически прижала парня к себе ещё сильнее, что тот даже удивлённо охнул.       — Я и сам от тебя никуда не уйду, — улыбнулся Люка и, немного отстранив любимую от себя, наклонился и плотно смял её губы в нежном поцелуе.       На нежность незамедлительно ответили, прижимая к себе ещё сильнее. Хлое было всё равно на потёкший макияж и покрасневшие от слёз глаза. Сейчас её любили и принимали её всю, дав обещание остаться с ней. И Хлоя знала, что её не обманывают. И всё это время он был честен с ней. Всё было взаправду. Сейчас их сердца будто бились в унисон, обретя желаемый резонанс. Теперь они не бездомные. Теперь они обрели дом друг в друге.