Бездомные.

      Маринетт спокойно сидела за партой в ожидании урока и делала очередные наброски в своём скетчбуке.       — Что за безвкусные каракули? — подошедшая Хлоя нагло выхватила скетчбук у брюнетки из рук. — Неужели с такой детской мазнёй ты надеешься стать модным дизайнером, Дюпен-Чен? — пренебрежительно бросила Буржуа, мерзко растянув фамилию одноклассницы. Она оценивающе рассматривала черновые варианты ещё не успевшего приобрести конкретных очертаний платья.       — По крайней мере у меня есть цель и я делаю хоть что-то для её достижения. А ты чем можешь похвастаться? — девушка, решив не поддаваться на очередные провокации вечно докучающей мажорки, отреагировала довольно спокойно, сверля Хлою испытывающим взглядом.       — Тем, что я могу получить что угодно и кого угодно, не прикладывая к этому особых усилий, — усмехнулась та, с отвращением швырнув альбом перед азиаткой на парту.       — Хм. Без кошелька своего папы-мэра ты — пустое место. Просто пиявка, что паразитирует на своих же родителях и пытается самоутвердиться за счёт других, при этом не имея ничего за душой, — жёстко констатировала Дюпен, раскрыв скетчбук на нужной странице и вернув своё внимание на сырые зарисовки вечернего платья.       Блондинка покраснела от возмущения и уже открыла рот, дабы как-то ответить, но тут в класс зашла преподавательница и попросила всех занять свои места, так как урок уже начался. Раздражённо фыркнув, Хлоя оскорблённо развернулась и направилась к своему месту за партой ближе к доске.

***

      — Нелепо! Совершенно нелепо! Эта Дюпен-Чен! …Как же она меня раздражает! Она просто мне завидует! — на эмоциях жаловалась она по телефону своему лучшему и чуть-ли не единственному другу.       На улице уже было довольно темно, но домой Буржуа ещё дойти не успела. После уроков, чтобы расслабиться, она решила пройтись по магазинам, но, к сожалению, спустя несколько часов блуждания среди бутиков, достойной себя вещи Хлоя так и не нашла. Из-за этого её раздражение стало только больше, поэтому она отправила водителя домой и выявила неожиданное даже для самой себя желание дойти до дома пешком. Хотелось подышать свежим прохладным воздухом. Она гуляла по освещённым фонарями улочкам, пытаясь успокоиться.       — Хлоя, ты преувеличиваешь, — мягко произнёс Эдриан. — Маринетт хорошая девушка. Просто между вами возникло недопонимание. Снова…       Младший Агрест вообще не помогал. Блондинка разозлилась ещё больше.       — Эдрикинс! Что ты такое говоришь? Почему ты принимаешь её сторону? Снова! — повысила тон она.       Подобное ранило девушку до глубины души. Эдриан был единственным, кто терпел её несносный характер и знал её настоящую. Так почему он, зная всё о ней, просто не может слепо принять её сторону?       — Я не принимаю ничью сторону, Хлоя. Просто…       — Не принимаешь ничью сторону?! Ага, как же! Почему все вечно против меня? — истерично воскликнула блондинка.       «Почему?» — к горлу начал подкатывать комок.       — Хлоя, никто не против тебя. Просто ты довольно часто несдержанна в своих высказываниях, поэтому Маринетт и ответила тебе грубостью на грубость, — рассудил друг, всё ещё пытаясь сохранить самообладание.       И опять Эдриан строит из себя «нейтралитет»…       — Нет! Все постоянно настроены против меня! Я знаю и вижу это! — упиралась девушка, не желая ничего слышать. — Чем Дюпен-Чен лучше меня?       — Может отношением к окружающим её людям? Хлоя, почему ты не хочешь принять тот факт, что ты часто ведёшь себя несправедливо с остальными? — голос парня стал приобретать нотки недовольства.       Он правда очень любил Хлою, чуть ли не как родную сестру. Он знал о её несладких отношениях в семье, особенно с её матерью, но закрывать глаза на выходки подруги он просто не мог. Эдриан хотел, чтобы она стала лучше, чем она есть. Он верил, что Хлоя может измениться, ведь она правда неплохой человек. Но пока он просто не мог до неё достучаться.       — А почему ты не хочешь признать тот факт, что несправедливо ведут себя в первую очередь со мной? Почему я должна давать слабину, если ко мне относятся плохо? Почему со мной никто не считается? — голос предательски задрожал, но тон по-прежнему был взбешённый.       — С тобой никто и не обязан считаться, Хлоя! Очнись же ты наконец! Ты же сама и вынуждаешь людей так к себе относиться! — не выдержав, повысил голос Агрест.       — Ах, й-я вынуждаю? А знаешь? Ладно. Хорошо! Дружи с этой своей Святой Маринетт хоть в дёсна, а обо мне можешь забыть! Теперь ты для меня Эдри-никто! — с этими словами Буржуа бросила трубку.       Злобно сунув мобильник в сумочку, она остановилась около набережной, кипя от злости. Но… слишком быстро дала слабину, и слёзы сами покатились по щекам.       На самом деле она прекрасно понимала, почему Маринетт всем так нравилась. Она была отзывчивой, дружелюбной, всем помогала, поддерживала… А Хлоя… А что Хлоя? У Хлои есть деньги и внешность. Единственный друг, что терпит её дрянной характер. Единственный, кто правда понимает её. Сабрина — это другое. Конечно, как-то раз Хлоя пыталась говорить с ней по душам, но полностью она ей так и не смогла открыться. На самом деле ей правда нравилась дружба с Сабриной, ведь та тоже терпела её выходки и, не смотря ни на что, оставалась рядом… Просто Хлоя не знала как правильно показать свои чувства. Не знала как правильно дружить, поэтому вела себя так, как ей демонстрировали в детстве: надменно, насмешливо, ни во что не ставя людей, стоящих ниже себя по социальному статусу. Хлоя может быть и хотела бы измениться, но она просто не знала «как». Родители никогда особо не занимались её воспитанием, поэтому Хлоя просто выстроила для себя идеальный, по её мнению, шаблон поведения.       Мать никогда не была с ней близка, каждый раз называла её не тем именем и всем своим видом давала понять, что Хлоя всего лишь пылинка, не заслуживающая даже малейшего внимания великого модного критика Одри Буржуа. Отец же всегда давал Хлое всё, что та попросит, будь то дорогущая сумочка от кутюр или же выкрашенный в новый цвет лимузин. Он просто откупался от неё. Андрэ Буржуа никогда не говорил с ней начистоту, так как вечно был занят своей работой в качестве мэра Парижа. Никто не поддерживал её и не интересовался её жизнью.       Спустившись поближе к воде, девушка без стеснения уселась на край, поджав к телу ноги. Сюда свет фонарей не особо доходил, да и людей на улице в такой час практически не было, так что здесь её никто не должен был увидеть. Уставившись в водную гладь, отражающую редкие блики света, Хлоя, шмыгая носом, задумалась.       Ведь на самом деле она просто хотела, чтобы её заметили! Чтобы ей хоть немножко гордились. Хотелось получить хоть немного тепла от окружающих. Образ высокомерной богачки — это всё, что у неё было. По другому она просто не умела. Вот у Маринетт была прекрасная семья. Все это знали, так как видели их взаимоотношения. Да у многих одноклассников были прекрасные родители, а у Хлои… Будто бы она какая-то ничтожная сиротка. Ей хотелось бы почувствовать такую же семейную теплоту, как у многих её одноклассников, но…       Плечи задрожали и слёзы потекли сильнее.       «Почему меня никто не любит?»       В груди всё сжалось в ноющий комок и, уткнувшись лицом в сложенные на коленях руки, девушка начала тихо всхлипывать. Сердце просто разрывалось от такой несправедливости. Почему она не может просто быть кому-то нужным и дорогим человеком? Почему от неё постоянно все отворачиваются? Почему её все так ненавидят?       — Добрый вечер. Здесь свободно? — аккуратно вопросил бархатистый мужской голос.       От неожиданности Буржуа вздрогнула и, отвернув голову, быстро попыталась стереть со щёк наверняка потёкшую тушь. Вновь надев свою излюбленную маску презрения, она выпрямила спинку и придирчиво окинула потревожившего её человека с ног до головы. Это был высокий парень примерно её возраста. В темноте было не особо видно, но вроде как у него были тёмные волосы с выкрашенными в какой-то цвет концами. Одежда на нём была слишком простецкой и наверняка дешманской. Тёмно-серая объёмная зипка, белая футболка с каким-то рисунком, чёрные джинсы с рваными коленями, высокие потёртые конверсы, а за спиной красовался чехол, судя по его форме, с гитарой. Игнорируя тёмные неэстетичные круги от потёкшей туши и краснючие глаза от слёз, Хлоя пыталась держать лицо. После изучения личности перед ней, она фыркнула и высокомерно отвернулась.       — Чего тебе? Я милостыню не даю, — блондинка самодовольно вздёрнула нос.       — А я её и не приму, — усмехнулся незнакомец и уселся справа от девушки с высоким хвостом.       Одну ногу он свесил с пристани, а другую согнул в колене.       — Почему ты тут совсем одна? — спросил темноволосый, немного наклонив голову, пристально смотря на Хлою.       «Одна…»       — Не твоё дело, бездомный, — грубо прошипела Буржуа, снова сложила руки на коленях и недовольно уткнулась в них носом.       Всё напущенное высокомерие начало постепенно испаряться, так как сейчас строить из себя невесть что банально не было сил. Голубые глаза, опять устремившиеся на речные блики, также предательски заблестели от вновь подступающих слёз.       — Твоя правда, — согласился тот и тоже начал разглядывать двигающуюся воду.       Мокрые голубые глаза зацепились за припарковавшуюся машину на другом берегу небольшой речки. Из неё вышла молодая пара. Мужчина открыл дверь задних сидений и бережно взял на руки спящего ребёнка. Женщина же взяла мягкую игрушку, которая, скорее всего, принадлежала дремлющему дитю. Заблокировав машину, они направились в сторону жилых комплексов. Со стороны они были такими тёплыми, такими близкими…       «Семья…» — кольнуло сердце, казалось бы, такой бесчувственной мажорки, и она, почувствовав новый поднимающийся ком в горле, шмыгнула носом и снова спряталась за своими руками, напрочь позабыв о нежеланной компании под боком.       И тут из-под того самого бока послышался деликатный протяжный звук раскрывающейся молнии. Незнакомец, сев поудобнее, тихо провёл по хорошо натянутым струнам. Он устроил инструмент у себя на колене и неспешно начал настраивать его на слух. Недолго провозившись с настройкой, парень начал наигрывать негромкую минорную мелодию. Хоть он и старался, чтобы его музыка была негромкой, однако водная гладь отражала и приумножала звук гитары. Но он играл достаточно хорошо и мелодично, так что, если кто-то и слышал его игру, то этому кому-то она точно не помешала бы.       Буржуа, приняв музыкальную завесу, как приглашение свободно поплакать, начала тихо всхлипывать, а её плечи начали подрагивать. Приобняв саму себя за плечи, она вслушалась в приятные звуковые вибрации, что воспроизводил неизвестный ей музыкант своими пальцами. Просидев так минут двадцать, все слёзы постепенно выплакались и на душе, как ни странно, стало немного полегче. Достав из своей брендовой сумочки пудреницу и пару влажных салфеток, Буржуа постаралась придать своему потёкшему макияжу хоть немного надлежащий вид, аккуратно стерев из-под глаз тёмные дорожки. Закончив с этим, она едва припудрилась и с щелчком закрыла зеркальце. Парень же, пока Хлоя приводила себя в порядок, успел спрятать гитару обратно в чехол. Блондинка встала и собралась уже было молча уйти, но незнакомец остановил её вопросом:       — Позволишь тебя проводить?       Он мягко улыбнулся.       — С какой это стати? — в голосе снова проснулась манерность.       Хлоя нахмурилась, сложила руки на груди и перенесла вес тела на одно бедро.       — Уже довольно поздно, чтобы девушка прогуливалась по улице в одиночестве, — обходительно разъяснил он.       Последнее слово неприятно кольнуло, от чего тонкие брови едва заметно дёрнулись. На секунду задумавшись о своём, Буржуа снова окинула гитариста критичным взглядом с головы до ног. Оскорблённо хмыкнув, она развернулась на носках, но с места не сдвинулась, вновь задумавшись.       — Так и быть, позволяю, — напыщенно протянула она и застучала каблуками вдоль пристани, оставляя парня позади.       Долгое время шли они молча. Незнакомец не хотел насильно лезть Хлое в душу, а Хлоя не хотела, чтобы сейчас к ней кто-либо лез, так что всё было как надо. Ночной Париж был прекрасен. Правда шли двое прямо около реки, а над водоёмами часто гуляет холодный ветер. Вот и сейчас. С реки неприятно поддувало, а Хлоя, как на зло, была в лёгкой кофточке. И какой чёрт её дёрнул идти сегодня пешком до дома? Ещё и с таким сомнительным сопровождением… Обхватив себя руками, блондинка недовольно поёжилась от холода. Может стоит вызвать лимузин прямо сейчас и поехать домой с комфортом? Заметив, как девушка дрожит, парень снял с плеча гитару и поставил её около бортика моста.       — Постой, — кратко окликнул он.       «Ну чего ещё?» — раздражёно подумала Хлоя и, выполнив просьбу, повернулась к парню.       Тот снял с себя кофту и, придерживая за плечи, протянул её так, чтобы помочь надеть.       — Накинь-ка это, — вновь мягко улыбнулся он.       Здесь фонари горели прекрасно и теперь Хлоя могла хорошенько рассмотреть своего случайного провожатого. На указательном пальце левой руки красовалось массивное чёрное кольцо с серебряной каймой, ногти были выкрашены в чёрный, а на правое запястье были нацеплены всеразличные кожаные браслеты. Белая футболка была с чёрным отпечатком известной рок-звезды Джаггедом Стоуном. Хлоя знала, что этот певец очень нравится Эдриану, от воспоминаний о котором ей стало совсем тоскливо. При данном освещении у незнакомца были серо-синие глаза. Их внешние уголки были приподняты. Прямые аккуратные брови, едва видимые за немного растрепавшейся чёлкой. Чёрные волосы средней длины с выкрашенными в бирюзовый цвет кончиками. В ушах чёрные серёжки-гвоздики. Нос с едва заметной горбинкой. Тонкие бледно-розовые губы. В целом парня можно было назвать симпатичным, только вот образ у него был как у какого-то фрика.       Опомнившись, Хлоя брезгливо посмотрела на предложенную ей вещь и манерно вопросила:       — С чего это вдруг я должна надевать твоё поношенное шмотьё?       — Разве тебе не холодно? — по-доброму или даже где-то снисходительно усмехнулся парень.       Его позабавило капризное и из-за этого походившее на детское поведение блондинки и его ни капельки не задевали её колкие слова.       — Даже если и так, я всё равно ни за что на свете не надену вещь из плебейского секонд хенда! — заявила она, чуть ли не топнув ногой для пущей убедительности.       Музыкант сначала удивился такой неоправданно резкой реакции, а после простодушно усмехнулся.       — Ну ладно, — кивнул он и обратно надел сначала свою кофту, затем и гитару на плечо.       Пройдя в тишине ещё минут десять-пятнадцать, Буржуа совсем уж продрогла.       — Э-эй ты! — заикаясь от холода и чуть ли не клацая зубами, обратилась она. — Можешь дать… свою кофту… Я её так и быть надену, — проворчала она с таким тоном, будто это больше нужно её спутнику, нежели ей.       Снова тихо посмеявшись с этого ребячества, незнакомец проделал прежние манипуляции с кофтой и любезно помог девушке одеться.       — Как великодушно с твоей стороны, — вкрадчиво прокомментировал он и снова закинул гитару за спину.       — Между прочим, я делаю тебе большое одолжение тем, что надеваю твоё старьё. Я никогда не ношу небрендовые вещи, но сейчас крайний случай! Так что тебе крупно повезло, что в твоей тряпке побывала сама Хлоя Буржуа, — с высоким чувством собственной важности высказала Хлоя, выпрямившись в полный рост и высоко задрав нос.       Теперь ей было не холодно, так что надобность ходить сжатой пропала. На ней кофта с мужского плеча смотрелась громоздко и мешковато, да и в принципе модель вещи была оверсайз. В ней было необычайно тепло и от неё веяло ненавязчивым приятным мужским ароматом.       — Тебе идёт моя тряпка, — любезно заметил хозяин кофты.       — Ха! Неудивительно! На мне любая вещь сидит идеально! — горделиво подметила голубоглазая.       — Действительно любая? — вкрадчиво поинтересовался тот.       — Несомненно! — жеманно протянула она.       — Проверим? — с хищной, но будто бы всё ещё безопасной ухмылкой вопросил парень, потянув за ворот своей белой футболки, норовясь её снять.       Увидев это, девушка возмутилась, напряглась, смутилась, сразу как-то растерялась и безуспешно начала пытаться ответить что-нибудь вразумительное. А чужие глаза против света теперь казались тёмно-синими… Будто её изучала пара змеиных глаз…       Отняв руку от футболки и поднеся её ко рту, незнакомец тихо захихикал в ладошку.       — Я шучу, — и снова расслаблено улыбнулся.       Отмерев, Хлоя сильно разозлилась.       — Да за такие шутки я легко могу тебя засудить! — рявкнула она.       — Правда? — он простодушно вскинул брови, будто перед ним была маленькая злая собачка.       — Да! Моя фамилия — Буржуа! Мой папа — мэр! Одно моё слово и он легко отберёт у тебя дом! — оскалилась она.       — А у меня и нет дома, — пожал плечами тот без малейшего намёка на грусть.       — К-как? — осеклась блондинка и, на секунду задумавшись, принюхалась к вороту чужой кофты на ней.       Она не была грязной и от неё не воняло помойкой. Пахла, как и раньше, парнем. Вполне приятно. Но всё-таки девушка решила озвучить своё предположение:       — Ты что, правда бездомный?       — Ну да, — по-житейски подтвердил он. — Бездомный, зато корабельный, — не переставал расслабленно улыбаться он.       — Корабельный?       — Живу на корабле, — пояснил он.       — А… — Хлоя потупила взгляд себе под ноги.       Впервые она сталкивалась с человеком, который живёт на корабле. Это ведь, наверное, крайне неудобно… Постоянная качка да и вообще… Наверное никаких адекватных удобств.       Через ещё минут десять молчаливой дороги, двое наконец дошли до самого элитного и дорогого отеля Парижа — «Гранд Париж», в котором Хлоя жила всей своей семьёй.       — Мы пришли, — зачем-то сообщила блондинка, равнодушно уставившись на вход в отель.       — Хм. Так ты, оказывается, тоже бездомная, — удивлённо заметил гитарист, задрав голову вверх, рассматривая роскошное четырёхэтажное здание.       — Что за вздор? — возмутилась Буржуа. — Ты что, ослеп? Разве ты не видишь перед собой огромный отель премиум класса? Этот отель и есть мой дом!       — Отель — есть отель. Так же, как и корабль, — пожал плечами спутник. — Получается, ты у нас отельная? — его позабавил этот факт.       — Что-о?! Да как ты смеешь? У кого это «у нас»? Никакая я не отельная! И не бездомная! Не смей меня сравнивать с собой! — девушка оскорблённо фыркнула. — И вообще… Мне уже пора, — она начала расстёгивать кофту, дабы снять и вернуть её владельцу.       — Можешь оставить себе, — учтиво улыбнулся парень. — Вернёшь при следующей встрече.       — С чего вдруг ты решил, что мы ещё встретимся? — манерно спросила Хлоя.       Гитарист немного наклонился к лицу девушки и вновь по-змеиному улыбнулся.       — С того, что я знаю, где ты живёшь.       Блондинка вновь в недоумении смутилась и с опаской сделала пару шагов назад, на что парень, выпрямившись, снова добродушно хихикнул.       — А ты забавная, Хлоя Буржуа.       — Чт… А ты!.. Ты!.. Нелепый. Совершенно нелепый! — возмутилась она и уверенным шагом направилась ко входу в отель. — Только попробуй здесь ошиваться, и тебя тут же арестуют! — среагировав на движение, двери «Гранд Парижа» начали открываться. — А старьё твоё я выброшу! Нет. Лучше сожгу! Так и знай! Не видать тебе твоей любименькой тряпочки! — продолжала разбрасываться юная Буржуа «ну очень уж страшными угрозами», пока уходила.       — До встречи, больше не гуляй одна так поздно, — с довольным прищуром парень помахал рукой и, как только прозрачные двери закрылись, он, поправив гитару на плече, посмотрел в свой телефон и ушёл.       — Возмутительно! — недовольно рявкнула себе под нос блондинка, а потом вдруг обнаружила, что её щёки через чур тёплые.       — Добрый вечер, мадмуазель. Вы сегодня поздно, — немного удивлённо от недавно увиденной сценки и внешнего вида пришедшей, поздоровалась девушка с ресепшн.       — Да-да, и тебе привет, — пренебрежительно махнула рукой блондинка и направилась к лифту.       Вызвав его, Хлоя неуверенно взяла ворот чужой кофты обеими руками и принюхалась.       «И вправду очень приятный запах…» — осознав свои мысли и действия, она отдёрнула себя и поспешно сняла с себя вещь, будто та была токсичной.       Брезгливо окинув серенькую тканевую вещицу на расстоянии вытянутой руки, она поморщилась, о чём-то страдальчески задумалась, смиренно вздохнула и перекинула чужую кофту через локоть. Как только лифт пришёл, Хлоя вдруг поняла:       «Я не спросила его имени…»