close shave

      Это началось как один из тех обычных семейных споров, которые у них были, за исключением ножей и контроля над разумом. Пятый не был бы слишком обеспокоен – эта театральность являлась естественной частью борьбы с апокалиптическими сценариями, которые следовали за ними повсюду, – если бы Эллисон внезапно не обратила свою принуждающую речь на него. В последнее время она стала немного более нестабильной, особенно теперь, когда могла распространять слухи о людях без участия слухов.       — ...и ты, — сказала она, обрушивая всю тяжесть своего гнева на Пятого. — Ты ведёшь себя так, как будто можешь просто взять отпуск, чтобы не разбираться с тем беспорядком, который мы устроили. Как будто ты можешь просто умыть руки и погрузиться в тихое забвение.       Пятый усмехнулся.       — Я ни в чем не умываю руки, Эллисон. Я только смирился с тем, что это конец света. Я был свидетелем своей собственной смерти в старости. Мы не спасаем вселенную. Мы не должны этого делать. Вы тоже стоит принять это.       — Нет. Не рассказывай мне это дерьмо о принятии и выходе на пенсию. Я знаю, что это не то, чего ты действительно хочешь.       Это был момент слабости или глупости, но он поддразнил ее в ответ.       — О, действительно, и чего я хочу?       — Ты скажи мне, — отрезала она, и принуждение в ее голосе заставило все его тело содрогнуться от вторжения. Несмотря на все усилия, он был беспомощен. Внезапно Пять открыл рот, и правда вырвалась наружу – правда, в которой он даже не признавался самому себе.       — Ты права. Я не хочу уходить на пенсию. Я хочу действий. Я хочу смерти. Я пристрастился к сценариям конца света, — он сглотнул. — И я хочу снова посмотреть, как Лайла бреется.       Это была последняя часть, которая на самом деле застала его врасплох. Он был не единственным.       Когда действие слуха закончилось, Эллисон уставилась на него, как будто действительно сожалела, что спросила. Все в вестибюле отеля выглядели одинаково взволнованными и смущенными.       Кроме Лайлы. Она пристально смотрела на свои колени, а на ее губах играла легкая виноватая улыбка.       Первым отмер Диего, вырвавшись из мгновенного шока, решительно направился к Пятому, сжимая челюсть.       — Ты гребаный мудак, это моя девушка. Я все время знал, что ты маленький извращенец...       Пятый должен был думать быстро. Он положил руку на грудь своего брата.       — Господи, успокойся, Диего. Я, очевидно, имел в виду, что хочу увидеть, как ей причиняют боль. На самом деле, я не хотел бы ничего большего, чем посмотреть, как она порежется лезвием бритвы.       — Это правда, — подала голос Лайла из своего угла. — Когда он застукал меня за бритьем в ванной, я довольно сильно порезалась. Он наслаждается этим, маленький засранец.       Пятый не ожидал, что она согласится с ним или солжет для него. В данный момент он не знал, что это значит, но решительно кивнул.       — Вот так. Меня не интересует твоя психованная подружка. На самом деле, я нахожу ее довольно отталкивающей, хотя иногда и полезной.       Пять многозначительно посмотрел на нее, выделяя последнее слово. Это был его довольно неудачный способ отблагодарить ее.       Лайла подмигнула, как бы говоря: твой секрет со мной в безопасности.       Диего смягчился через несколько мгновений, хотя и не выглядел полностью убежденным. Но он решил повестись на это, потому что альтернатива была слишком тревожной, чтобы ее рассматривать. Остальные члены семьи последовали его примеру.       Никто не хотел слишком углубляться в размышления о признании Пятого.       Пятый тоже не хотел много думать об этом. Должно быть, это был сбой, минутная ошибка в суждениях. Кто может знать о масштабах способностей Эллисон?       Или, может быть... может быть, это была Лайла. Возможно, она «позаимствовала» силу Эллисон, чтобы поставить его в глупое положение. Если кто-то и мог это сделать, так это она.       Пятый смотрел на нее весь вечер, чувствуя себя особенно некомфортно в своей коже.

***

      Через несколько часов она нашла его в баре ресторана, когда он наливал себе выпить.       Пятый напрягся, увидев ее. На ней был халат.       Лайла плюхнулась на один из стульев, подперев подбородок ладонью.       — Значит, ты немного влюблен в меня, не так ли?       Челюсть Пятого сердито дернулась. Он убрал челку с глаз. — Да я бы хотел раздавить тебя, как букашку.       Она изогнула бровь. — О, так ты тоже хочешь что-то сделать со мной.       Пятый нахмурился. — Знаешь, я действительно думал, что мы могли бы работать вместе.       — Оу, ты так думал?       — Можешь считать, что временное перемирие, которое у нас было, закончилось. В следующий раз, когда ты выкинешь подобный трюк, я действительно убью тебя. Медленно и мучительно.       Лайла подняла обе брови в удивлении. — Боже, боже. И какой трюк я провернула на этот раз?       — Я знаю, это ты заставила меня сказать ту последнюю часть. Ты снова отражаешь чужие способности.       Лайла мгновение рассматривала его, но затем разразилась громким и раздражающим приступом смеха. Она хлопнула ладонью по стойке бара, содрогаясь от сильного хохота.       Пятый рванулся вперед и обхватил рукой ее горло. Он даже не думал об этом. Просто знал, что должен сделать это — он должен был задушить ее ликование, то особое удовольствие, которое она получала, раздражая его. Ее кожа была теплой, пульс участился.       Лайла все еще хихикала, пока Пятый сжимал ее горло.       — Боже мой... ты думаешь, это была я... это смешно и немного жалко... честно говоря...       Пятый усилил хватку, притягивая ее голову ближе. — Я предупреждаю тебя, Лайла…       Но прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, она молниеносно отдернула его руку и выкрутила ее так, что он зашипел от боли. Пять ударил ее в живот, но она телепортировалась до того, как удар пришелся в цель.       Лайла появилась в другом конце комнаты, с насмешкой махая ему рукой.       — Я бы осталась и поболтала еще, но иду наверх, чтобы принять ванну, — она удалилась, теребя концы пояса халата.       — Можешь заглянуть, если хочешь, — добавила она, и ее голос эхом разнесся по коридору.       Пятый так сильно ударил стакан с виски о стойку бара, что тот треснул и разбился.

***

      Лайла не была уверена, что он придет. С Пятым никогда не знаешь наверняка. Он может появиться позади нее и в приступе ярости перерезать ей горло. Или он решит просто игнорировать ее до конца их короткого пребывания на Земле.       Она откинулась на спину в роскошной ванне и попыталась расслабиться, стараясь не беспокоиться о надвигающейся гибели. Если ей суждено было умереть, по крайней мере, ее окружали люди, которым не все равно. Даже заботились о ней, по-своему подавленно.       Когда Лайла открыла глаза, он уже был там. Она даже не слышала его.       Пятый сидел на краю противоположной ванной, крепко скрестив руки. На нем все еще был костюм-тройка, а его лоб был влажным от пара.       — Смотри. Я здесь только для того, чтобы прояснить ситуацию. Ты меня не интересуешь.       Лайла оттолкнулась от плитки, вода и мыло быстро стекли с ее плеч и кончиков грудей. Пена начала таять.       Пятый быстро отвел взгляд, сжав челюсти.       — В какую бы игру ты ни играла, это не сработает. Помни, я в два раза старше тебя, на самом деле, и твое маленькое соблазнение — всего лишь бессмысленный отвлекающий маневр...       — Мое соблазнение? Ух ты, у кого-то большое эго. Ты думаешь, я делаю это ради тебя? Знаешь, людям нужно мыться.       — Ты пригласила меня сюда, и ты явно не против быть голой передо мной…       — Я только дразню.       — Да, ты продолжаешь это делать, — прохрипел он.       — А ты продолжаешь попадаться на это. В чем моя вина?       — Как я уже сказал, эта твоя жалкая попытка соблазнить меня...       — Ты продолжаешь называть это соблазнением, как будто это работает, — заметила она, поднимая одну голую ногу и упираясь ею в приподнятое колено.       Пятый замер, пристально смотря на нее. На ее ногу, если быть более точным.       — Это не работает. На самом деле, ты ставишь себя в неловкое положение...       — Ох, заткнись, — она со вздохом перебила его. — Нам осталось жить всего несколько дней, может быть, даже часов. Ты можешь перестать притворяться, что это какой-то гнусный план. Можешь обойтись без формальностей. Просто... просто наслаждайся шоу.       На самом деле все было так просто.       Лайла потянулась за бритвой и медленно, осторожно провела ею по всей длине икры.       Пять тяжело сглотнул. Она видела, что он все еще борется с самим собой.       — А как насчет… как насчет Диего?       Лайла остановилась, откинув голову на прохладную плитку. Она уставилась на бритву.       — Что насчет него? Он хороший парень. Я забочусь о нем, по-своему. Проблема в том, что он тоже думает, что я хорошая, и… Полагаю, какое-то время мне нравилось жить в этой фантазии. Строить вместе дом, заставляя себя поверить, что это возможно. Но он никогда не поймет, что на самом деле я не очень хорошая. Он никогда не узнает меня.       Лайла подняла на него взгляд.       Она знала, что найдет там. Не осуждение. Даже не презрение. Только зеркало.       Пятый кивнул, сузив глаза, но понимая.       — Не волнуйся, — добавила она. — Я не разобью его сердце так близко к нашей гибели. Буду держаться с ним до победного конца.       — Как благородно с твоей стороны, — пробормотал он, но в его комментарии было мало язвительности.       — Да, я довольно благородна, несмотря на свои коварные поступки, не так ли? Посмотри, какая я милосердная.       Она вернулась к прежнему занятию, наклоняясь, чтобы дотянуться до лодыжки.       Теперь Пятый мог видеть большую часть ее тела. Не было ничего, что могло бы скрыть ее наготу, кроме нее самой. Но даже обнаженная Лайла была ужасной загадкой, такой прозрачной и в то же время сводящей с ума.       Именно то, чего он хотел. Кого-то, кто мог бы не отставать от него. Кого-то, кто мог бы превзойти его и выпотрошить, как рыбу, на своем пути к победе.       Кого-то одинокого, как он. Кого-то, кто бросит вызов его одиночеству.       Он смотрел на нее жадно, открыто, наконец-то сделав то, что она посоветовала. Расслабился, отказавшись от всякого притворства, разрешая себе наслаждаться ею.       Их взгляды встретились.       Глаза Лайлы были теплыми и темными, полными веселья и желания.       Пятый не знал, что отражалось в его глазах.       Он только знал, что всегда чувствовал себя с ней на краю обрыва, но падение его не пугало. Это было волнительно, как конец света.       — Ой, — прошипела она. Отвлекшись, порезала себя бритвой. Довольно сильно.       Кровь начала обильно стекать по ее ноге. Капли красного упали в воду, окрасив ее в розовый цвет.       — Черт, — пробормотала она. — Похоже, на этот раз я порезалась по-настоящему.       И ее голос звучал почти извиняющимся.       Но ему было все равно. Он встал и сделал несколько шагов ближе.       Ее нога болталась перед ним, как вопросительный знак.       Он нежно обхватил пятку и притянул ее ступню к себе.       Лайла ахнула, когда ее дернули вперед.       Он уставился на кровавый след, который медленно бледнел. Он провел указательным пальцем по всей длине ее ноги, медленно вытирая кровь, как будто снимая глазурь с торта. Он поднял палец, промокший до костяшек, и положил в рот, облизывая и обсасывая его начисто.       Пять пропел. — Неплохо.       Как будто это был едва ли первый раз, когда он пробует кровь.       Лайла приоткрыла губы, произнося с придыханием. — Это твой способ сказать, что я хороша на вкус?       Пятый улыбнулся ей сверху вниз. Это была зловещая улыбка, почти счастливая, довольная этой странной, опьяняющей враждебностью.       — Я не совсем лгал Диего. Мне действительно нравится смотреть, как тебе больно.       Лайла сглотнула. — И причинять мне боль. Тебе это тоже нравится.       — И причинять тебе боль, — повторил он, почти смущенно кивая головой, от чего челка упала ему на глаза.       Лайла улыбнулась, хотя явно была немного встревожена. — Диего был прав. Ты маленький извращенец.       Пятый осторожно опустил ногу в воду.       Он позволил своему взгляду еще раз пройтись по ее обнаженному телу, впитывая все это.       Затем улыбнулся. — Спасибо за шоу.       С этими словами Пять развернулся на каблуках и вышел из ванной, насвистывая странную, неуместную мелодию.       Лайла снова погрузилась в воду, спускаясь со странной высоты. Никто никогда не знал Пятого.       Но опять же, она сама была довольно непредсказуемой.       Лайла улыбнулась. Даже если миру придет конец, она почему-то знала, что этого не произойдет.