Балкон напротив

      Рей не любила мужчин. А за что ей было их любить? Лампочку поменять или забить гвоздь она могла и без посторонней помощи. В постели ее бывшие кавалеры тоже не отличались выдающимися навыками, но при этом имели наглость что-то от нее требовать, минеты всякие и желательно поглубже. Так что после очередных неудачных отношений, которые она с облегчением разорвала, и переезда Рей решила плюнуть на этих мужчин, ведь достичь оргазма при помощи собственных пальцев и вибратора было проще. И готовить разносолы никому не нужно, и футбол смотреть или, скажем, бейсбол (чем они отличались, Рей представляла с трудом). И она честно не думала о мужчинах и уж тем более о возможности завести любые отношения, даже исключительно для секса, ровно до момента, когда увидела соседа в доме напротив.         Если быть совсем уж честной, первое время его привычка ходить по дому без одежды, вот вообще (!), вызывала у нее стойкое раздражение и закатывание глаз — она почему-то посчитала, что таким образом он пытается привлечь ее внимание. Но время шло, мужчина так и продолжал разгуливать голым, не подавая ни намека, что он вообще в курсе о появлении у него постоянного зрителя. Да-да, именно постоянного! Когда Рей, стоя на балконе, заметила его впервые и поняла, что он обнажен, она практически мгновенно опустила взгляд и скрылась в своей квартире. Но день ото дня мужчина все больше и больше занимал ее мысли, и Рей, как ни старалась, не могла перестать о нем думать. Он и впрямь был хорош: высокий, широкоплечий, с темными, кажется, волнистыми волосами, крепкими бедрами и, как смела надеяться Рей, нормальным, пропорциональным его фигуре членом.         «Почему он ходил голым? — задавалась она вопросом. — Знал ли, что за ним наблюдают?» Рей однажды тоже попробовала раздеться, но смущение, охватившее даже в одиночестве, заставило быстро вновь нацепить одежду.         Сначала Рей честно пыталась обеспечить голому соседу хоть какую-то приватность — старалась реже выходить на балкон, откуда открывался лучший вид на квартиру напротив, а заметив мужчину, задергивала плотный тюль, который появился на окнах исключительно из-за него. Но постепенно влечение к соседу, которое никак не удавалось унять, погребло под собой все разумные доводы, и Рей начала проводить на балконе большую часть дня. Со временем пришлось купить туда плетеное кресло, подставку для ноутбука, а после определенных событий еще и плед.         Тот вечер выдался не столько прохладным, сколько ветреным, но Рей, к тому моменту закончившая работу, не спешила возвращаться в дом, словно предчувствовала, что впереди ее ждет кое-что интересное. Мужчина, как и она, работал из дома, учитывая, сколько времени в течение дня он маячил перед глазами. Рей долго хихикала, когда пару часов назад он, видимо, для какой-то встречи по зуму надел рубашку, оставшись снизу полностью обнаженным. Сейчас же он буквально сдирал рубашку с плеч, словно она жгла ему кожу, потом повозился с ноутом, а потом… Рей безошибочно поняла, что он делает. Если бы характерные движения правой рукой не сказали ей все, то когда он левой сжал сосок и запрокинул голову, Рей лишилась оставшихся было сомнений — он мастурбировал. Но больше всего ее напрягло другое: влажный жар, еще сильнее, чем до этого, разлившийся в нижней части ее живота. Трусики теперь можно было выжимать, и Рей с трудом подавила желание просунуть руку в нижнее белье в поисках хоть какого-то облегчения. В отличие от раскрепощенного соседа, она не хотела, чтобы ее увидели. Как только мужчина кончил, Рей ринулась к себе, нуждаясь в немедленном удовлетворении.         С тех пор Рей выяснила (для этого ей всего-то и пришлось с недельку подожидаться, когда сосед закончит с работой), что дрочил мужчина после работы с завидной регулярностью. Наверное, чтобы снять стресс. И каждый раз становясь свидетелем этого, Рей испытывала сильнейшее желание присоединиться (не только в мастурбации, она бы и от полноценного секса с ним не отказалась). А с тех пор, как на ее балконе поселился плед, она перестала стесняться ласкать себя, глядя, как он гонится за собственным оргазмом в окне напротив.         Не желая признаваться себе, Рей, выходя из дома, каждый раз высматривала на улице горячего соседа, но тщетно. Рей не понимала, как такое возможно — они же, черт возьми, жили в одном районе. Но как она ни старалась, заметить высокую фигуру не получалось.       Тем большим шоком для нее стало, когда она случайно наткнулась на него, одетого (!), в супермаркете вниз по улице, куда регулярно ходила.         Рей как раз протянула руку за последней упаковкой сельдерея, из которого делала смузи, когда увидела огромную лапищу, что опередила ее в сельдереевой гонке буквально на пару секунд. Рей подняла глаза, намереваясь возмутиться, лишь для того, чтобы уткнуться взглядом в знакомый профиль, черные густые волосы и плечи, которые при близком рассмотрении оказались еще шире (как такое возможно, учитывая, что он много работал, оставалось загадкой). Рей была так поражена долгожданной встречей, что совершенно не задумываясь о том, что делает, брякнула: «Привет!»         Мужчина, прижимавший к груди дурацкий сельдерей, словно наиценнейшее сокровище, бросил на нее странный взгляд, который Рей предпочла счесть удивленным, и низким хрипловатым голосом, от которого по ее спине побежали мурашки, спросил: «Мы знакомы?»  

***

        Иногда у Бена мелькала мысль, не извращенец ли он, учитывая привычку ходить по дому абсолютно голым. Но если разобраться, это была его практически единственная странность, если не считать стойкую нелюбовь находиться в компании других людей. По этой причине даже с близкими друзьями он пересекался от силы пару раз в месяц в максимально нелюдном месте, которое только удавалось найти в чересчур перенаселенном, по его скромному мнению, городе. Но возвращаясь к отсутствию одежды, эта особенность появилась слишком недавно и имела совершенно банальное объяснение, не имевшее отношения к эротике, а уж тем более к получению сексуального удовлетворения. Бен не был эксгибиционистом, как можно было бы предположить, испытывал влечение исключительно к женщинам, предпочитал ванильный секс (ну почти, без взаимных порок или унижений так точно). В общем обычный скучный обыватель, а пристрастие к хождению по квартире совсем без одежды появилось всего лишь из-за аномальной жары прошлым летом.         Бен всегда очень плохо переносил жару. Стоило температуре подняться выше двадцати четырёх градусов, как он становился вялым, жутко потея, несмотря на сильнейшие антиперспиранты. При такой жаре его мозг отказывался работать, продуктивность падала, и он казался себе бесполезным куском масла, медленно тающего на раскаленной сковороде. В квартире он круглый год поддерживал комфортные для него двадцать один-двадцать два градуса. Благодаря тому, что он являлся сотрудником фирмы дяди Люка, который естественно знал как о температурной особенности племянника, так и о его нелюдимости, проблем с получением разрешения работать из дома не возникло с самого начала карьеры.         Так что ужаснейшая жара, накрывшая в прошлом году город уже в конце мая, поначалу не стала для Бена поводом для беспокойства. Да и о чем волноваться, когда кондиционер исправно пашет круглые сутки? А о том, что он может перегреться, а тем более сломаться, Бен как-то не думал, пока в один ужасный день не ощутил, как неуклонно растет температура в квартире. Звонок в службу сервиса ожидаемых результатов не дал: таких несчастных, как и он, в городе было пруд пруди. Фраза диспетчера, что нужно было хоть иногда отключать кондиционер не принесла ничего, кроме раздражения. Уже через час футболка на Бене промокла насквозь, как и домашние шорты. Единственным решением, после четвертой, кажется, смены одежды стало ходить в одних трусах. А что прикажете делать, если через час нахождения в душегубке, в которую превратилась его квартира, он выглядел, словно провел на беговой дорожке пару часов, не меньше.         Но и хождение в трусах не сильно облегчило ситуацию. Пот тек по спине, впитываясь в хлопковую ткань боксеров. Теперь Бену приходилось постоянно менять чертовы трусы, а чтобы они внезапно не закончились (такое несколько раз случалось) чаще стирать. Теперь стиральная и сушильная машины работали практически без остановки, так что Бен всерьез опасался, что они тоже полетят и придется стирать руками. Выход виделся один — ходить по квартире голым. Но это попахивало каким-то извращением, поэтому Бену потребовалось время и еще большее поднятие температуры, чтобы наконец решиться.         Он закрыл жалюзи на всех окнах, чтобы его, не дай бог, не увидели из квартиры напротив, особенно с балкона, с которого, как он предполагал, его собственное жилье было как на ладони.         Без трусов и впрямь стало полегче. Теперь пот впитывался в полотенце, которое Бен постелил на стул, а не в ткань, которая неприятно липла к телу. Так он даже мог работать, пусть и не столь эффективно, как обычно. И все было бы терпимо, если бы не опущенные жалюзи. До этого Бен никогда не закрывал их, чтобы не ощущать себя в четырех стенах как в ловушке. Даже на ночь.         Промучившись с неделю, Бен снова впустил солнце в квартиру. Он, прячась за стеной, поднимал жалюзи, убеждался, что никто в окно не смотрит, и быстро садился за рабочий стол. Если нужно было встать, передвигался короткими перебежками, проверив, что соседи по-прежнему не наблюдают. Но чем больше он смотрел на окна квартиры напротив, тем больше убеждался, что там никто не живет: он ни разу не заметил даже минимального движения, свет не включали. Именно поэтому постепенно Бен отбросил опасения быть замеченным и вернулся к привычке не опускать жалюзи.         Дурацкий кондиционер смогли починить лишь к концу лета, потому что поломка оказалась серьезнее, чем предполагалось, и пришлось ждать детали. А когда это произошло, он осознал, что даже несмотря на восстановление нормального климата в квартире, не хочет возвращаться к ношению одежды дома. В том числе и трусов. Необходимость одеваться внезапно стала казаться тяжкой обязанностью. Футболки будто давили, а штаны с бельем натирали, что было странно, потому что выходя на улицу, подобных проблем Бен не испытывал. Но тем не менее дома с тех пор он ходил только обнаженным, за исключением случаев, когда ждал доставку или собирались прийти друзья.         Про квартиру напротив Бен и думать забыл, настолько свыкся с мыслью, что она пустует. Тем сильнее стал шок, когда он наконец осознал, что на балконе появился стул, подставка под ноут и плед.         «Зачем нужен плед? Июль же еще?» Хотя… неизвестный пока сосед мог быть мерзлявым, все же это лето было прилично холоднее предыдущего.         Потом Бен заметил какие-то растения в горшках на подоконнике и окончательно убедился, что студия теперь занята. Бена охватил жуткий стыд. «Его видели? Что о нем подумали?» Первым побуждением стало опустить жалюзи, а вторым — пойти одеться и больше не расхаживать голышом. Остановило его лишь осознание, что тем самым он еще больше привлечет внимание к своей квартире и привычке. Поэтому Бен решил попробовать выяснить, кто теперь его сосед и как он относится к невольному эксгибиционизму.         «Твою ж… дивизию!» — думал Бен, спустя несколько дней, когда узнал, что квартиру напротив сняла незнакомка. Нет, не так — прекрасная незнакомка!         Конечно, Бен не мог позволить себе часами пялиться в окно: работу никто не отменял, да и встретиться практически лично он готов не был. Проблему решила маленькая переносная камера, которую Бен установил на подоконнике и направил на соседский балкон. Окошко в углу на экране ноутбука в режиме реального времени транслировало происходящее.         Девушка в объективе была молоденькой и хорошенькой. Полностью в его вкусе — Бен любил стройных шатенок. И пусть грудь у нее казалась совсем небольшой, это с лихвой компенсировалось сочной попкой, которую еле прикрывали ультракороткие домашние шорты. Но даже не это заводило его до потери пульса. Хватило пары дней, чтобы понять: девушка не просто так проводит на балконе большую часть дня. Незнакомка наблюдала за ним! И не просто наблюдала…         Это был трудный день — пришлось четыре раза лично связываться с заказчиком, чтобы учесть все замечания по проекту, поэтому Бену просто жизненно необходимо было переключиться и сбросить напряжение. Он покопался в закладках, чтобы найти одно из любимых порно с эротическим массажем, который заканчивался нежным сексом. Бен так заработался, что не в вспомнил о прекрасной соседке на балконе напротив, хоть с той поры, как узнал о ее существовании, перенес свои мастурбационные занятия в ванную. Он работал рукой все быстрее, когда краем глаза наконец-то заметил движение в левом углу экрана. Бен охренел, когда, присмотревшись, понял, что именно делает соседка, закутавшись в плед по самые уши. Но больше всего шокировало другое: она, в отличие от него, ничего такого не смотрела, она доставляла себе удовольствие, не отрывая взгляд от него, Бена Соло! Осознание моментально подвело его к пику и через пару резких движений он с громким стоном пролился себе на грудь.         И опять вопрос, не извращенец ли он, возник на повестке Бена. До того дня он никогда не мастурбировал в чьем-то присутствии, даже девушек, с которыми в прошлом связывали длительные отношения, не говоря уже про случайные связи, также наличествовавшие в жизни Бена. Да, он не любил людей, но это совсем не повод вести монашескую жизнь. Но удовольствие, которое он так неожиданно испытал от того, что на него смотрят — нет, что смотрит именно она — перевесило разумные доводы, и Бен все чаще скидывал напряжение по окончании рабочего дня, глядя теперь исключительно на незнакомку в кадре.         А потом Бен поймал себя на том, что высматривает ее в кафе на углу или в супермаркете дальше по улице. Но впервые он заметил ее, когда она забирала заказ в пункте выдачи. На ней был топик с глубоким вырезом, не оставлявший сомнений в отсутствии лифчика и коротко обрезанные джинсовые шорты с низкой посадкой. Бен возбудился, как подросток, поэтому постеснялся подходить к ней, ведь его состояния не осталось бы тайной, учитывая слишком явную выпуклость на баскетбольных шортах.         Потом он видел ее еще несколько раз, но сначала она куда-то опаздывала, потом опаздывал уже он, а еще раз Бен побоялся напугать ее на пустынной вечерней улице, учитывая его немаленькие габариты.         Очередной шанс представился лишь в сентябре, когда Бен заметил слишком знакомую теперь попку в обтягивающих джинсах, направлявшуюся в отдел свежих овощей. Схватив корзинку, он рванул следом. Соседка как раз собиралась взять какие-то зеленые стебли (несмотря на регулярные занятия спортом, питался Бен преимущественно полуфабрикатами), когда он, повинуясь интуиции, протянул руку и схватил последнюю упаковку прямо у нее перед носом. Он прижал неизвестный овощ («Это же овощ? Верно?») к груди и наконец опустил глаза на свою незнакомку. Он наблюдал, как она вскинула голову, яростно сверкая глазами, как в них отразилось узнавание, как ее щеки окрасились румянцем, а потом она, видимо, на автомате произнесла: «Привет!», словно они уже были знакомы. И пусть в некотором роде это было именно так, Бен побоялся поздороваться в ответ, ведь это могло выдать, что он в свою очередь тоже наблюдал за девушкой, а облажаться ой как не хотелось. Поэтому, вскинув бровь в мнимом удивлении, Бен ответил внезапно осипшим голосом: «Мы знакомы?»