***
Буйный шторм сменился почти идеальным штилем, когда до берегов Норвегии оставалось меньше суток пути. Туман мягким одеялом укутал весь горизонт, из-за чего Эдди, стоя у штурвала, не мог рассмотреть даже голову богини Эос, венчавшую нос корабля. По коже капитана пробежал мороз. Он всегда чувствовал себя гораздо спокойнее в шторм и бурю, чем в такой зловеще тихий штиль. Эдди пошевелил пальцами, поднял руки и, поднеся их ко рту, попытался согреть своим горячим дыханием. Серебряные перстни покрылись паром, который на глазах испарившись превратился в маленькие капельки влаги. — Дьявол, — прошептал он и, в очередной раз вздрогнув, плотнее укутался в свой старый китель. — Капитан! — прокричал кто-то из матросов на палубе. Голос неприятно резанул по ушам, и показался чрезмерно неуместным в этой тишине. — Капитан, шлюпка на воде! Мансон быстрым и грациозным движением перепрыгнул через перила капитанского мостика и в мгновение ока оказался возле Гариета. Матрос, от которого сильно разило перегаром и немытым телом, перегнувшись через ограждение, указывал пальцем куда-то вдаль за борт. Эдди прищурился и сильно напряг свои глаза, в попытке рассмотреть хоть что-то в этом молочном тумане. Тем временем вокруг него уже скопилась толпа матросов, которые тоже с интересом искали шлюпку. Вдруг взор Эдди наткнулся на силуэт прогнившего дерева, медленно приближающийся к их борту. Вскоре он смог разглядеть, что на шлюпке кто-то лежал. Отметив огромное количество парчи, окутывавшей тело, капитан сделал вывод, что это была девушка. — Чего стоите, как истуканы?! — выкрикнул он. — Человек за бортом, шевелитесь, крысы помойные! Команда сразу засуетилась, будто придя в себя. Через несколько минут тело юной девушки уже доставили на борт. Эдди собственноручно взял её в руки и ахнул: несмотря на то, каким тяжёлым было её промокшее насквозь платье, сама незнакомка была лёгкой и невесомой. Он уложил её на палубу и принялся рассматривать. На вид ей было до двадцати лет. Бледное худощавое лицо обрамляли рыжие локоны, которые раньше, вероятнее всего, были уложены в замысловатую причёску, и она теперь распалась. Даже учитывая, что её глаза были закрыты, всё равно было очевидно, что они просто огромные. Длинные ресницы мирно лежали на впалых щеках. Девушка была ледяная, и на первый взгляд — мёртвая. Эдди прислонил ухо к её пухлым посиневшим губам и золотую серёжку, которая висела на его мочке, обдало едва ощутимым тёплым дыханием. — Она жива, — выдохнул он себе под нос. — Принесите одеяла, срочно! Мансон выхватил из-за пояса кортик и принялся разрезать её когда-то шикарное и безумно дорогое насквозь мокрое ледяное платье, которое не давало ей согреться и, скорее всего, сдавливало её грудную клетку, не позволяя дышать. Где-то за спиной послышалось тихое улюлюканье, и Эдди выругался себе под нос. — Заткнули свои извращённые пасти, иначе я вспорю вам брюха! — прорычал он сквозь зубы, грозно посмотрев на свою команду. Матросы потупили взгляды и начали изображать деятельность, суетясь на палубе. Когда девушка осталась в одной нижней сорочке, Флин подал ему одеяла, и Эдди тут же укутал её хрупкое тело. Затем аккуратно похлопал своими грубыми ладонями по её нежному личику. — Эй, проснитесь! — нежно сказал он. — Ну же, посмотрите на меня! Девушка сонно подняла веки и с обеспокоенным взглядом Мансона встретились огромные — как он и предполагал — голубые глаза, похожие на блестящий океан в мирный солнечный день. Его сердце пропустило удар. Она была даже прекраснее, чем он мог себе представить. — Как Вас зовут? — спросил Эдди мягко. Взгляд девушки постепенно перестал быть рассеянным и сконцентрировался на его лице. Потом она увидела треуголку, под которой виднелась чёрная выгоревшая бандана, серьгу в ухе, подведённые грифелем карие глаза и отскочила. Девушка стала быстро вертеть головой, натыкаясь взглядом то на потрёпанные красные паруса, то на команду матросов, которая выглядела не лучшим образом, то на чёрный флаг с черепом, который был опущен чтобы не привлекать лишнего внимания. — Пираты! — выдохнула она. — Вы пираты! Она выглядела словно испуганное дикое животное. Эта миниатюрная девушка мотала головой из стороны в сторону, осматривая всех и всё вокруг. Эдди поднял ладони кверху: — Эй, успокойся, принцесса! — мирный тон его голоса убаюкивал. Он медленно приближался к ней. — Здесь никто не причинит тебе вреда, если ты не нападёшь первая, так что… — Мансон перевёл многозначительный взгляд на кортик, который она каким-то образом успела выхватить. — Тебе следует положить это и сказать наконец, как тебя зовут и что ты делала в лодке. Девушка задрожала и плотнее укуталась в одеяло. Кортик выпал из её рук. Она пустым взглядом уставилась в своё изрезанное платье. — Кристин Каннингем, — её посиневшие губы дрожали, а обессиленный голос теперь казался сильно охрипшим. — Мы с моим женихом, лордом Карвером, отправились в прогулочное путешествие по колониям, но корабль попал в шторм, и Джейсон отправил меня в последней уцелевшей шлюпке. Кристин всхлипнула и прикрыла рот ладонью. Эдди нахмурился. Её фамилия показалась ему смутно знакомой, и он переспросил: — Каннингем, как лорд Филлип Каннингем? Она молча кивнула, а затем пробормотала едва слышно: — Мой отец, Филлип Каннингем, с недавних пор является губернатором колонии Пеньсильвания, — затем она резко встрепенулась и посмотрела Эдди прямо в глаза: — Он заплатит Вам любые деньги, если Вы доставите меня домой в целости и сохранности! Я клянусь Вам, мистер… — Мансон, — вставил Эдди. — Меня зовут Эдвард Мансон, и я капитан корабля Кровавый Рассвет, на который Вам, Кристин, посчастливилось попасть, — какой-то миг он пожевал губу, а потом добавил: — Вы должны понимать, мисс, что даже являясь дочерью губернатора, не можете брать на себя смелость разбрасываться такими обещаниями. За головы всех членов этого экипажа Корона предлагает немалую награду, и я не собираюсь рисковать жизнями чтобы доставить Вас в Вашу уютную постель. Кристин открыла рот в удивлении, растерявшись на несколько секунд. — Вы не имеете права! Вы не можете удерживать меня на этом судне! Это противозаконно! — Что ж, — улыбнулся он уголком рта, — тогда, пожалуй, нам крупно повезло, что мы пираты, не так ли, мисс Каннингем? — Эдди вскочил на ноги и обратился к команде: — Выделите нашей гостье нашу лучшую каюту. Добро пожаловать на борт, Кристин!***
Признаться, Эдди забавляла некая наглость Кристин. Конечно, она боялась их. Очутившись в подобной ситуации, мало какая юная леди найдёт в себе достаточно храбрости чтобы не дрожать при виде кучки полупьяных, вонючих и малоприятных по характеру матросов. Конечно, Мансон приказал всем до единого не приближаться к мисс Каннингем и вести себя с ней подобающе. А ещё он приставил к ней матроса, которому мог доверить собственную жизнь — Джима Хоппера. Этот мужчина, огромный и грозный на вид, был в душе величайшим добряком из всех, кого он знал. Когда-то он был королевским гвардейцем, но затем судьба обошлась с ним достаточно жестоко, и местный суд, лишив его звания, отобрал у него всё, что было. Эдди взял Джима на Кровавый Рассвет, и мужчина стал для него как отец, а точнее — тем, кем бы он хотел видеть своего отца. Именно поэтому Мансон ни секунды не сомневался, кому поручить защиту Кристин. Покопавшись в бесконечных сундуках, Эдди нашёл старое, но очень красивое платье изумрудного цвета. Он передал его Кристин вместе с приглашением отужинать. Девушка явилась под конвоем Хоппера без опоздания. Эдди встретил её в своей наиболее чистой свободной рубахе бордового цвета. Когда она вошла в его каюту, он стоял к ней спиной, склонившись над столом и рассматривал карту. Услышав её тихие шаги Мансон вздрогнул, обернулся и тут же замер. Платье, которое он нашёл для неё, было, бесспорно, старомодным, но как же оно великолепно на ней сидело! Аккуратный изумрудный корсет безупречно очерчивал все прелести её хрупкой фигуры, порой оголяя даже немного больше, чем того позволяли нормы приличия. Её худенькие руки были абсолютно открытыми, и лишь тканевая отделка на её плечах создавала некое подобие рукавов. Острые ключицы были скрыты от лишних глаз распущенными рыжими локонами, которые так маняще рассыпались по корсету. Юбка платья была слегка длинной для её роста, поэтому сзади волочилась будто шлейф. Едва ли Эдди успел открыть рот, чтобы поприветствовать Кристин и пригласить её к столу, как она опередила его: — Вы, мистер Мансон, приставили ко мне конвой? — её идеальные брови нахмурились. — Знаете ли, Ваша невоспитанность и грубость — это немного слишком даже для пирата. Эдди приподнял бровь. — Кристин, — начал он, но она перебила его. — Для Вас, сэр, — мисс Каннингем. — Мисс Каннингем, — проговорил Мансон, будто смакуя это имя. Слова слетали с его губ как сладкое пьянящее вино. — Позвольте мне задать Вам вопрос: как много пиратов Вы встречали в жизни? — Когда она смущённо поджала губы, он продолжил. — Поверьте мне, не все они столь галантны, как я и экипаж Кровавого Рассвета. Джим Хоппер приставлен к Вам не для того, чтобы следить за Вами, а чтобы охранять. Поймите, моя команда — это бравые мужчины, но все они разбойники, которые видят женщин достаточно редко. Посему — это лишь для Вашей безопасности, — он развёл руками, сплошь украшенными перстнями. — Мы спасли Вашу жизнь, но прошу меня простить, если мы не спешим выполнять Вашу просьбу доставить Вас домой, где мы угодим прямо в объятия виселицы. Закончив свой монолог, Эдди подошёл к шикарному креслу, стоявшему у стола, отодвинул его и сделал пригласительный жест рукой. Кристин, приподняв юбки, несмело подошла. Мансон галантно подал ей руку и помог ей сесть, задержав её ладонь в своей на миг дольше, чем было нужно. Прикосновение её ледяных пальцев вызвало в его теле лёгкую дрожь. Он налил им обоим вина в бокалы и сел напротив. — Итак, мисс Каннингем, — Эдди нарочно растянул обращение, — осмелюсь спросить, сколько же Вам лет? Кристин посмотрела на него из-под длинных ресниц и, продолжив накладывать рыбу себе на тарелку, ответила: — Восемнадцать. Эдди бросил в рот кусочек картофеля и хмыкнул. — И уже в столь юном возрасте Вы обзавелись женихом? Кристин на секунду перестала жевать. Она медленно опустила вилку с ножом, сделала глоток вина и склонила голову набок. — Вам не кажется, мистер Мансон, что это не вопрос, который позволено задавать даме? Он улыбнулся уголком рта и откинулся на спинку кресла. — Моя дорогая мисс Каннингем, — пропел он елейным голосом, — так ведь и мы с Вами не то чтобы в высшем обществе. — А Вы не слишком юны, чтоб быть капитаном? — вдруг спросила она, прищурив глаза и с интересом посмотрев на него. Эдди поёрзал на месте. От её пристального взгляда у него внутри всё резко зачесалось. — Позволю себе ответить, что я карьерист, — он улыбнулся уголком рта. — Такой ответ Вас устроит? Она помолчала пару секунд, а затем сказала, опустив взгляд в тарелку и принявшись ковырять рыбу вилкой: — По меркам моих компаньонок, я уже и без того засиделась в девах, такой ответ Вас устроит? Улыбка Эдди стала шире. В его кудрявой голове промчалось сразу несколько не очень пристойных шуток, и он буквально прикусил язык, сдерживая себя. — Ваш жених, лорд Карвер, полагаю уже покойный, сколько лет было ему? Кристин сглотнула и едва заметно скривилась. — Джейсону, как и мне, было восемнадцать. Мы были обещаны друг другу нашими родителями ещё с самого детства. Отец сделал его капитаном Бесстрашного несколько месяцев назад, и по этому поводу решили сыграть нашу свадьбу. — Вы любили его, мисс Каннингем? Она нахмурилась, задумалась на несколько секунд, а затем ответила: — Не так, как следовало. Мансон сделал очередной глоток вина. Мысль о том, что кто-то мог бы распоряжаться его судьбой за него неприятно затопила его нутро. — Почему Вы стали на путь пиратства? — вдруг спросила она, заинтересованно наклонив голову в сторону. — Скажем так, мисс Каннингем, — начал он откашлявшись. — Вашу судьбу выбрали для Вас родители. Благодаря им Вы имеете статус в обществе и именитого жениха — увы нынче покойного, — который составлял для Вас прекрасную партию. Деньги, статус и обеспеченность на всю Вашу дальнейшую жизнь — вот Ваше приданое, с которым Вы уверенно шагаете по своему жизненному пути. Но далеко не всем так везёт, как Вам. Кто-то в наследство от безвестной матери и отца-преступника получает лишь умение чистить карманы и тягу к морю. Так же, как Вы росли в высшем обществе и с самого раннего детства познавали все его тонкости и прелести, я рос на пиратских палубах повсеместно сталкиваясь с человеческой алчностью и жестокостью. Огромные глаза Кристин подозрительно заблестели, но она несколько раз быстро моргнула, затем сделала глубокий вдох и задала ещё один вопрос: — Разве Вы не могли отправиться на службу королевского флота? Стать моряком? Вы могли сами выбрать себе путь, мистер Мансон, и, тем не менее, решили стать вне закона. Эдди нахмурился: — А Вы, мисс Каннингем, выбрали свой собственный путь? — Мансон с каким-то садистским удовольствием наблюдал как её глаза округлились и рот открылся в беззвучном «О». — Всё, что ожидало бы меня при попытке встать на светлый путь, — это виселица за неискупленные грехи моего отца. Зато сейчас я могу сказать, что я свободен, и сам выбираю, что мне делать. На несколько мгновений между ними повисла тишина, а затем они внезапно заговорили о литературе, картографии, политике и экономике, и абсолютно на все вопросы и утверждения Кристин Эдди находил, что ответить. У него всегда было своё мнение и видение вещей. Беседа с мисс Каннингем оживила его загнивающий в морской пене мозг и разбавила его однообразные скучные беседы, преследовавшие его изо дня в день. Когда Кристин уже собиралась покинуть его каюту чтоб отправиться ко сну, она вдруг внимательно заглянула ему в глаза, провела языком по пересохшим губам — сердце Эдди от этого движения подпрыгнуло куда-то в горло, — и произнесла: — Вы не такой, как я думала, мистер Мансон. Эдди улыбнулся уголком рта и прислонился плечом к балке: — Злой и страшный? Она рассмеялась: — Да. — Признаться, когда мы Вас нашли, мисс Каннингем, я думал, это Вы будете злой и страшной, — в его тёмно-карих глазах забегали чертята. — Я? — спросила Кристин с широкой улыбкой на лице. — Просто жуть, — театрально содрогнулся Мансон. Она вдруг поджала губы и опустила взгляд. Смущённо подёргав юбку, Кристин произнесла: — Знаете, мистер Мансон, друзья называют меня Крисси. Я была бы рада, если бы Вы тоже так ко мне обращались. Тело Эдди затопило тепло. — В таком случае для Вас я буду Эдди. — Спокойной ночи, Эдди, — Кристин вежливо склонила голову вниз. — Спокойной ночи, Крисси.***
На следующий день команда Кровавого Рассвета сошла на берег возле границ Норвегии. Эдди предпочёл остаться на корабле вместе с Крисси. К вечеру матросы вернулись с добычей. — Капитан, — обратился к Эдди Флин. Старпом отвёл Мансона к команде и заговорил: — На суше мы кое-что подслушали. — Когда были в таверне, — вставил Мик, высокий одноглазый пират с блестящей лысой макушкой. — Там ходили слухи, — продолжил Флин, бросив грозный взгляд на Мика, — о кладе, припрятанном на острове Вечных. — Говорят там целые горы золота, Эдди, — вставил Джим. Мансон покачал головой: — Вы думаете, оно всё ещё там лежит? Будь я проклят, если кроме вас, умников, не найдётся ещё кто-нибудь, кто захочет им разжиться. А я бы не хотел сейчас лезть в потасовки. — В этом-то и вся соль, капитан, — Флин криво улыбнулся, обнажив свой рот, полный пожелтевших зубов. — Все боятся туда лезть, поскольку говорят, что он проклятый. Глаза Эдди блеснули. — Это делает остров Вечных куда более привлекательным, не так ли, капитан? — криво улыбнувшись спросил Мик. — Дьявол с вами, — лицо Эдди украсила плутовская улыбка. — Курс на остров, Флин. — А как быть с девчонкой? — спросил Генри. Эдди сразу же ожесточился: — Мисс Каннингем отправится с нами. Как я и говорил раньше, она под моей защитой. Я придумаю, как нам поступить с ней потом. Возможно мы высадим её в одном из портов. Дав понять, что разговор окончен, Мансон развернулся и пошёл на капитанский мостик.***
Море, будто назло, было столь спокойным, что даже раздражало. Ветра почти не было, а по воде в штиль они передвигались так медленно, что их могла бы обогнать и черепаха. По этой причине путь до острова Вечных занял целые две недели, вместо запланированной одной. Эдди проводил с Крисси всё своё свободное время. Беспрерывно они дискутировали с ним на разные темы, она рассказывала ему то, чего он ещё не знал, а он, тем временем, учил её управляться с кораблём. И пусть его растерзает морской дьявол, если образ улыбающейся мисс Каннингем, стоящей у штурвала в её изумрудном платье на закате, когда в её рыжих волосах запуталось закатное солнце, не пленил его сердце. Она, будто ураган, ворвалась в его мозг и сердце, вытеснив оттуда все лишние мысли и чувства. Эдди засыпал с её образом, отчеканенным на внутренней части своих век, и просыпался с мечтой о предстоящем дне, который он проведёт в её компании. Наконец пришёл день, когда Кровавый Рассвет подошёл к берегам острова Вечных. Эдди долго спорил с Крисси, уговаривая её остаться на палубе, но мисс Каннингем была невероятно упряма и имела над капитаном корабля невероятную власть, поэтому он не смог ей отказать, и они сошли на берег. Мансон взял с Джима слово не спускать с неё глаз. Палящее солнце заходило за горизонт, отдавая власть в руки тёплой ночи, и команда постепенно подбиралась всё ближе и ближе к пещере, в которой, по их словам, находились сокровища. Очередное дуновение горячего ветра заставило Эдди закатать рукава своей рубахи по локоть и расстегнуть жилет на несколько пуговиц, обнажая всеобщему взору свои руки, покрытые наколками, и грудь. Крисси же для удобства пошла не недопустимый для юной леди поступок: она одолжила у Мансона его одежду и нарядилась в неё, чтобы не путаться в юбках. Он не мог перестать думать о том, как дьявольски привлекательно она смотрелась в его брюках и белой рубахе. Матросы, казалось, уже привыкли к её присутствию, она стала для них словно ещё один член экипажа. Пещера находилась под огромной горой в центре острова, которая, утопая в лунных лучах, заставляла всех трепетать перед её ужасающим величием. Уже возле входа Эдди почувствовал, что что-то не так. Слишком уж гнетущая тишина обволакивала остров, будто кто-то или что-то затаилось в манящей тьме пещеры. Ему сразу же вспомнилось высказывание матросов о том, что золото было проклятым. — Крисси, — сказал он, резко остановившись, — Вам нужно вернуться на корабль. — Почему? — спросила она нахмурившись. — Я никуда не пойду без Вас. — Здесь что-то таится. Какая-то опасность, — Эдди оглянулся вокруг. Он осторожно взял её за руки, посмотрел в глаза и сказал: — Прошу Вас, берите Джима и возвращайтесь, пока ещё не поздно. — Нет, — её тонкие пальцы сжали его руку. — Повторюсь: я никуда не пойду без Вас, Эдди. Я могу сражаться, я обучалась, и недурно владею шпагой, так что смогу за себя постоять. Но я никуда не вернусь без Вас. Эдди спрятал улыбку, поджав губы: — Вы кошмарно упрямы и безумно привлекательны, Крисси. Она смущённо улыбнулась, а когда Эдди вложил ей в руки одну из своих шпаг, благодарно кивнула и они продолжили путь. После нескольких тёмных коридоров, в пещере раскрылась огромных размеров галерея. На стенах висели горящие факелы, всюду лежали внушительные кучи золота, а ещё повсюду стояли пираты. Эдди заскрипел зубами и нахмурился, увидев Эдварда Тича, стоящего по центру. Его люди окружили экипаж Кровавого Рассвета. И тут же перед глазами у Эдди прояснилась вся гениальная простота этой ловушки. Они попались в неё словно дети, и пути назад у них уже не было. Он привёл свою команду и Крисси на гибель. — Так, так, — прохрипел Чёрная Борода. Его скрипящий громкий голос эхом отбился от стен галереи и заставил ушные перепонки дрожать. Эдди успел заметить, как Крисси прижалась к нему и крепче сжала в руках шпагу. — Кто тут у нас? Эдвард Изгнанник собственной персоной. — Как поживаешь? — спросил Эдди, криво усмехнувшись. — Не так хорошо, как мог бы с моим кораблём, знаешь ли, — Тич недобро сверкнул глазами. Его люди держали в руках оружие. Команда Эдди тоже постепенно начала готовиться к вероятной стычке. — Что-то стряслось с Местью Королевы Анны? — Мансон притворно широко раскрыл глаза в ужасе. — Ты прекрасно знаешь, щенок, о чём я говорю. — Прости Эдвард, — Эдди криво улыбнувшись пожал плечами. — Но у тебя и без того огромная флотилия, зачем тебе этот старенький прогнивший Кровавый Рассвет? — Знаешь, с твоим папашей куда приятнее было иметь дело, — Чёрная Борода стал расхаживать туда-сюда, поглаживая пальцами свою огромную шпагу, висящую в ножнах на бедре. — Он был куда лучшим пиратом, чем ты. А ты лишь его жалкое никчёмное отродие. Мансон напрягся. Вдруг Крисси взяла его за руку в ободряющем жесте, и паника захлестнула его, как только он увидел, что всевидящий взгляд Тича заметил это. — Кто эта юная леди? — спросил он. — Неужели дама сердца? Эдди сделал едва заметный шаг вперёд, прикрывая своим телом мисс Каннингем от Бороды. — Что тебе нужно? — спросил Мансон, теряя терпение и самообладание. — Твоя мерзкая душонка, — ответил Тич, сверкнув зубами. — Взять его. Это было далеко не первое сражение Эдди, но в тот момент он впервые волновался о ком-то кроме себя. Мансон был настоящим виртуозом, когда дело касалось шпаги и пистолей. Правой рукой он уверенно рубил всех, кто осмеливался приближаться к нему и Крисси, а левой умело орудовал своим револьвером. Спина к спине с ним сражалась мисс Каннингем, а рядом с ней всё время был Джим, который практически не допускал к ней никого. У Тича было примерно вдвое больше людей, и каждый из них выглядел как настоящий маньяк. Они рубили и секли налево и направо. Краем глаза Эдди успел заметить, что Майк и Гибсон уже сложили головы. Мик и Джим были ранены, но Хоппер, казалось, не обращал внимания на крупный порез на боку. Он продолжал с неистовой силой защищать Крисси. Внезапно Мансон увидел, что Борода сам идёт к ним, и, испугавшись до чёртиков, сам двинулся ему навстречу. Он не мог допустить, чтобы этот садист приблизился к мисс Каннингем, даже если это будет стоить ему жизни. С жутким лязгом Эдди скрестил свою шпагу с широким и массивным лезвием Тича. К тому моменту пули в его револьвере уже закончились, и он стал бесполезен. Они сражались, словно кружась в ужасном диком танце. Параллельно Эдди успевал рубить тех, кто предпринимал попытки напасть на него сзади. Спустя некоторое время, которое показалось Эдди бесконечностью, бой утихал. Команда Бороды редела на глазах, но и у экипажа Мансона были немалые потери. В какой-то миг Эдди настолько вымотался, что перестал замечать всё вокруг и понимать, что происходит. Вот он сражался с Чёрной Бородой и ещё двумя матросами. Вот раздался пронзительный крик Крисси, которая кажется звала его по имени. А вот уже она сама прибежала к нему и проткнула одного из людей Тича. Затем ещё одного. А затем Борода оступился и Эдди приловчился выбить у него из рук шпагу. Крисси ахнула, когда сталь громко звякнула о камень. Мансон приставил остриё своей шпаги к горлу Тича. — Поклянись честью, что забудешь обо мне, — тяжело дыша прошипел Эдди. Для большей убедительности он сильнее надавил на клинок, — что не тронешь ни мою команду, ни Рассвет, и я отпущу тебя. Борода сплюнул в сторону, казалось он хотел выглядеть бесстрашным и невозмутимым, но в его глазах отражался весь ужас от происходящего, и Эдди знал, что этот человек слишком любит свою никчёмную жизнь и себя самого чтобы так умереть. — По рукам, Мансон, — выплюнул он. Тич позорно ушёл из пещеры, забрав никчёмные остатки своей команды. Эдди смотрел ему вслед, а затем у него в глазах вдруг потемнело и он упал, потеряв сознание.***
Солнце до боли сильно светило в глаза. Эдди разлепил веки и увидел, что находится в своей каюте. Он потянулся за стаканом воды и охнул. Живот пронзила боль, от которой у него закружилась голова. — Я помогу, лежите! — сказала Крисси. Мансон даже не заметил, что мисс Каннингем сидела за его столом всё это время. Она протянула ему стакан воды, и он жадно осушил его. — Вы были ранены в живот, — её голос разрезал тишину каюты. — Мы принесли вас на Рассвет и я зашила порез. Крисси так и не переоделась. Она всё ещё сидела в его одежде, но теперь пара верхних пуговиц рубашки были у неё расстёгнуты, скорее всего она дремала и они ей мешали. Сам Эдди обнаружил, что был лишь в штанах под простынью. Мысль о том, что она снимала с него рубашку отозвалась теплом во всём теле. — Выходит, Вы спасли меня, Крисси, — он тяжело дыша уселся на кровати. Странно, что во время сражения Эдди и не заметил, как Тич зацепил его. Мансон внимательно осмотрел её лицо. — Мне следует как можно скорее доставить Вас в Вашу колонию. — Нет, пожалуйста, — Крисси вдруг схватила его за руку. — Эдди, с Вами я поняла одну вещь: свобода выбирать — вот, что действительно важно в жизни. И я не хочу провести её остаток на этих глупых балах и приёмах, танцуя с какими-то напыщенными индюками и избалованными богатыми сынками. Я хочу ходить в море с Вами, — а затем она перешла на шёпот. — Где я чувствую себя живой. — Крисси, — прошептал он, вторя ей, и, обхватив обеими руками её лицо. От неё пахло солнцем и морем. Он выдохнул ей в губы: — Но я же никто. А Вы — губернаторская дочь. Ваши родители ищут Вас и ждут. — Мои родители считают, что я погибла, — она закрыла глаза и легко помотала головой. — Пусть лучше оплакивают меня, но я не хочу терпеть их тиранию и прихоти до конца своих дней. Я окончательно поняла это, когда подумала, что потеряла Вас, — Крисси замерла на несколько секунд — Я не могу лишиться тебя, Эдди. Он больше не стал ждать и прижался своими губами к её. Он целовал её так страстно и неистово, словно она была свежим источником, а он — путником, которого мучила вечная жажда. Эдди запустил пальцы в её выгоревшие на солнце рыжие локоны. Они были даже мягче, чем он себе представлял. А она, в свою очередь аккуратно, чтобы не задеть его рану, прижалась к нему всем телом. И им обоим было катастрофически наплевать на все когда-то существовавшие между ними рамки приличия, потому что теперь важны были лишь они двое. Крисси на миг оторвалась от него, провела тоненькими пальчиками по его скуле и заправила ему за ухо длинную кудрявую прядь тёмных волос. — Ты не никто, Эдди, — улыбнулась она. — Ты — пират.