За тысячи световых лет

      — Ну, вот. А теперь приглашаю вас в гости в моё скромное жилище, — улыбнулся магистр, когда джедай-беглец скрылся за углом..       — Всегда готовы, указывайте точку, — сказала Осока, переключая привод люка на закрытие.       Оби-Ван Кеноби жил в небольшой трёхкомнатной пещере на краю нагромождения скал, одного из отрогов горного хребта. Помещение у входа служило прихожей и кладовой для нескольких небольших контейнеров, следующее – спальней, а в дальнем, с самым высоким сводом, располагалось неправильной формы углубление размером около двух метров в поперечнике, заполненное водой. Вода хранилась здесь по принципу сардоба: труба из влагосборника у входа подавала её в мини-бассейн, а каменный свод защищал накопленное от нагрева и испарения. Имелся и другой проход, ведущий куда-то дальше, но он был заложен крупными камнями, через щели между ними свободно проникал воздух. Туда же, под перегородку, уходил вырубленный в каменном основании бассейна жёлоб, сейчас перекрытый плотно притёртым камнем. Энергию пещере давал хорошо мне знакомый аварийный генератор в виде керосиновой лампы, он располагался в одном из контейнеров. Когда Оби-Ван откинул крышку, оранжевый свет топливного элемента смешался с синеватым от ламп на наклонных стенах. Магистр щёлкнул замком, вытащил нижний контейнер, достал из него одну за другой несколько плоских решётчатых рамок, встряхнул одну за другой, и рамки разложились в кубы, на которые можно было сесть или что-то поставить.       — Всё приходится запирать, — вздохнул он. — Джавы.       — Замки глухие, приводятся в действие Силой? — догадалась Осока.       — Да, иначе откроют.       — Они не пытались разрезать контейнеры? — поинтересовался я.       — Это флотские контейнеры длительного хранения, — объяснила Осока. — Карбон, фольгированный фриком, инструменту не поддаётся. А на искровой резак тут, думаю, настроены ловушки.       — Совершенно верно, — усмехнулся магистр. — Когда они поняли, что газовые гранаты у меня в достатке, и через кожу эта штука жжёт не хуже, пробовать перестали. Но, думаю, если достанут герметичный скафандр своего размера, придут снова. Осока…       — Да?       — Ты повзрослела. Раньше бы уже донимала меня расспросами, почему именно это место, а не какое-то иное.       — Хи-хи. Нет, учитель. Просто я знаю причину.       — Каким образом?       — Видела, что дети остались живы, — сказала Осока.       Формулировку я оценил по достоинству. Прямую ложь джедай может почувствовать, тем более, у той, кого учил несколько лет. Но она же, действительно, видела? А уж где именно, каждый додумывает в меру своего разумения. Оби-Ван и понял по-своему:       — Твоё восприятие расширяется. Надеюсь, родственники на Набу не знают?       — Мы решили пока не говорить им, — и снова это «мы» можно было понять, как угодно, например, что не я ей рассказал, а она мне.       — Хотите увидеть племянника, Алекс? — Оби-Ван посмотрел на меня.       — Очень.       Путь до фермы Ларсов занял у нас около сорока минут пешком. Сначала шли по плоской, как стол, равнине, затем начались холмики, ложбинки, Оби-Ван свернул в одну из них и вскоре вывел нас к группе камней, торчащей из песчаной почвы. Достал электронный зрительный прибор с фотоэлектронным увеличением, называемый здесь макробиноклем, протянул моей подруге:       — Отсюда всё как на ладони. Но соблюдайте скрытность.       — Отдайте Алексу, у меня есть свой, — сказала она.       С большим интересом разглядывал я в макробинокль такие знакомые сооружения фермы: два обнесённых невысокими валами «кратера» – жилой и хозяйственный, металлическую крышку водяного бака, тоже врытого в грунт, вход на подземную лестницу, несколько напоминающий эскимосский иглу, тонкую антенну, рогатые шпили влагосборников. А вот и хозяева. Жена Оуэна Ларса, Беру, сидела за низеньким столиком перед проволочной корзиной и лотком наподобие противня, брала из корзины один за другим какие-то овощи, чистила, резала, ссыпала в лоток, а шкурки бросала в ящик-контейнер со скошенной гранью. Шестилетний Люк Скайуокер, будущий основатель Нового Ордена джедаев, играл с ней рядом, ковыряясь в каком-то приспособлении непонятного назначения. Осока долго разглядывала мальчика. Опустила прибор, произнесла тихо:       — Очень похож на отца. Только глаза немного другие…       — Разрез глаз достался ему от бабки, Шми Скайуокер, — ответил Оби-Ван. Добавил, помолчав: — А сестра его похожа на мать.       — Главное, чтобы с годами это не слишком сильно стало бросаться в глаза. Вы видели Рюу Наберри, племянницу Падме?       — На голо только, лет семь назад.       — Я покажу недавние, когда вернёмся. Вот там всё очевидно с первого взгляда.       — И Бэйл, и его жена оба темноглазые и темноволосые. Полагаю, особых вопросов возникать не будет. Опасаюсь я другого: дворцовое воспитание может испортить девочку. Лакеи, горничные, охрана. А ещё у Бэйла есть незамужние сёстры, истинные светские дамы. Как вспомню их, дрожь пробирает. Нужен хоть кто-то, кто разбавил бы их влияние.       — И именно человек, — вслух сказала Осока то, о чём я подумал про себя раньше. Потеребила пальцами полосатую лекку. — Погодите-ка… Твилеки ведь есть на любой развитой планете. Служанка этого вида подозрений не вызовет. Может, подключить к делу Ситру?       — Она не сказала тебе? — прищурился магистр. — Ситра в розыске в трёх десятках систем. За многочисленные дуэли с инквизиторами и аколитами.       — Эта тихоня?? — не поверила моя подруга.       — К твоему сведению, тихоня занималась и с Шакти, и с Луминарой, и с Айлой, а Драллига пару раз доводила до одышки.       — Молодец какая. Я и не знала. Даже не предложила ей потренироваться, жаль. Магистр, с Вами-то, надеюсь…       — Конечно. И Алексу, думаю, будет, небезынтересно. Ты видел работу световыми мечами?       — Один раз, без партнёра, — ответил я.       — О, это не совс…       Внезапно раздался громкий щелчок, долетевший до нас. Наведя прибор, я успел увидеть, как Люк победно потряс кулачками:       — Е-е-е!       Тётушка же от неожиданности выронила овощ, тот упал в пыль, она подобрала его и с явным неудовольствием бросила в контейнер. Сказала что-то мальчику. Тот в ответ продемонстрировал ей ленточку из мягкого материала и принялся прилаживать к устройству, с которым возился.       — Смотри-ка, он уже чинит ловушки для вредителей, — заметил Оби-Ван. — Их делает в Анкорхеде Леод, механик энергостанции. Продаёт дёшево, но и ломаются они быстро. Обычно фермеры их просто выбрасывают, потом подбирают джавы и сдают детали обратно механику.       — Круговорот, однако, — качнула рожками Осока.       — Это Татуин. Здесь всё так. Из одного хлама делают другой.       Люк, тем временем, ещё и ещё раз опробовал отремонтированный механизм. Тот уже не щёлкал так звонко. Понятно. Беру попросила мальчика приглушить громкий звук: ночью в тишине от такого щелчка, пожалуй, на кровати подпрыгнешь. Женщина удовлетворённо кивнула, встала, перенесла лоток с нарезанными продуктами к краю «кратера», где находилась продолговатая решётчатая ферма длиной примерно полтора метра. Назначение её не вызвало у меня вопросов: это был миниатюрный кран, поворачивающийся на оси. А Люк приволок от входа непонятную конструкцию, представляющую собой две соединённых под углом рамы: толстую П-образную и трубчатую замкнутую. Подцепил толстой частью контейнер, и получилась… тачка, только без колёс. Скорее всего, в нижней раме стоял репульсор, приподнимающий груз над поверхностью. Ручка «тачки» была неудобна для мальчика по высоте, поэтому он ухватил её за промежуточную перекладину и толкнул в сторону от жилища. Шагах в ста пятидесяти от связной антенны располагалось не замеченное мной ранее углубление в грунте. Рядом торчал очень большой, метра три в высоту… камертон? Да, это именно он и оказался. Размахнувшись изо всех сил, Люк ударил по нему чем-то вроде кочерги. От колокольного звона вздрогнул песчаный грунт. Я заметил, как пара быстрых теней выскользнула из ямы и скрылась за ближайшими пригорками.       — Парадоксально, — сказал Оби-Ван. — Громкий звук вблизи распугивает местную живность, но те же животные, находящиеся поодаль, напротив, воспринимают его как приглашение к трапезе.       — Всё есть яд, и всё есть лекарство, вопрос в дозировке, — процитировал я. — У нас этой мудрости несколько тысяч лет.       Мальчик сдвинул основание тележки с контейнера и, пользуясь ей, как рычагом, опрокинул ящик над ямой. Потом погрузил его обратно и бегом повёз к дому. Только я успел подумать, чего это он так разогнался, как Люк нырнул животом на контейнер и, раскинув руки, поехал дальше по инерции, словно заходящий на посадку самолёт. Его тётя, успевшая к тому моменту опустить будущий ужин вниз, что-то проворчала, махнула рукой в направлении входа. Люк, поставив мусорный контейнер в ряд к трём таким же, убрал тележку и тоже скрылся внизу. Через несколько секунд на верхушках испарителей и антенны, по периметру искусственных кратеров загорелись мерно мигающие красные огоньки.       — Вы к ним совсем не ходите? — спросила Осока, пристально глядя в глаза наставника.       — Я бы и рад, но Оуэн категорически против. Не хочет, чтобы мальчик пошёл по пути отца.       — Он-то откуда знает, по какому пути пойдёт парень? — фыркнула девушка. — Тоже мне, нашёлся!       — Может быть, я могу уладить этот вопрос? — сказал я.       — Каким образом? — приподнял брови Оби-Ван.       — Если я правильно понимаю, Оуэн Анакину сводный брат? Как это на базик, Осока?       — Stepbrother.       — Да, точно. А я, хоть и дальний, но кровный родственник. Нацеплю на рубашку вот это, — я показал геральдическую брошь, — сделаю brick face. И пусть мистер Ларс попробует выгнать меня.       — Думаю, пока это несвоевременно, — отказался Оби-Ван. — Может быть, позднее… Идёмте, друзья.       К тому времени, как мы возвратились к пещере, красное солнце почти скрылось за горизонтом, более яркое жёлтое почти касалось «края земли».       — Спарринг? — предложил Осока.       — С удовольствием.       На фоне вечернего пейзажа три огненных клинка смотрелись иначе, чем при свете дня. Удивительно, но они не казались сильно ярче, просто усилилась насыщенность цветов и проявился тонкий ореол вокруг огненных лезвий. Смертоносная красота на фоне фантастического двойного заката. Когда Осока демонстрировала мне действие своих мечей на заброшенном полигоне на Земле, я видел, с какой лёгкостью они разрубают почти любое материальное тело. Надёжной преградой плазменному клинку может служить либо такое же лезвие, либо поле – дефлекторный щит или силовая стенка вроде тех, что удерживают воздух в ангарах космических станций. Одно неточное движение мечом – и можно лишиться какой-нибудь части тела. А они этим дружески фехтуют, да ещё и ведут при этом непринуждённую беседу! Я стоял поодаль, и до меня долетали только отдельные слова, однако, я прекрасно видел выражение лиц поединщиков. Спокойная сосредоточенность Оби-Вана и улыбка моей подруги. Примерно так же отличался и стиль ведения боя. Широкие, размашистые движения, какими она эффектно разрубала на полигоне арматуру и металлические листы, Осока использовала и в спарринге, только сейчас к ним добавились резкие, внезапные смены плоскости удара. Металлическим лезвием, имеющим большую массу, такое не сделаешь. Это, по идее, должно было сбивать с толку противника… но только не магистра Кеноби. Ответные движения его синего меча были меньше по амплитуде, я бы сказал, более скупыми, но безукоризненно точными. Казалось бы, два клинка дают Осоке существенное преимущество, но каким бы из них она ни начинала атаку, меч Оби-Вана встречал удар именно там, где нужно, и тогрута оказывалась в такой позиции, что сразу бить вторым мечом не могла, а дальше становилось поздно. Лишь пару раз магистру пришлось использовать Силу, чтобы остановить другое её лезвие. При этом его контратаки бывали настолько молниеносными, что Осоке то и дело приходилось задействовать оба меча попеременно, чтобы их отбить. У меня замирало сердце, когда она подставляла под синий клинок левую руку, и всякий раз напрасно: малый меч всегда вовремя оказывался на обратном хвате, прикрывая предплечье.       Остановка была внезапной. Бойцы замерли, потом Осока опустила мечи, сказала:       — Я проиграла.       — Понимаешь, почему?       — Поторопилась с началом контратаки, — она выключила мечи, убрала их на пояс. — Хотела успеть быстрее Вас.       — Только хотел похвалить тебя, что перестала рисковать, — усмехнулся Оби-Ван.       — Стараюсь. Но на этот раз искушение победило, — засмеялась девушка.       — Давай-ка теперь помедитируем.       — Я, наверное, пойду в корабль, не буду мешать? — сказал я.       — Дело твоё, но мне кажется, лучше остаться. Тебе будет любопытно. Присядь вот там, на камнях, сейчас они немного горячие, но скоро станут чуть тёплыми.       Джедаи отошли в сторону от места, где тренировались – должно быть, взбаламученные поединком потоки Силы могли помешать медитации – и уселись в старую, как мир, позу лотоса. Я обратил внимание, что Оби-Ван чуть помедлил, позволив Осоке выбрать, где именно расположиться, а сам сел с ней рядом, а не лицом к лицу, как ожидал я. Картинка из японского аниме, ни дать ни взять: два неподвижных силуэта на фоне гаснущего заката. Наступила звенящая тишина, на фоне которой я отчётливо слышал собственное дыхание да иногда шорох песчинок, перекатываемых ветром. И ещё какое-то ощущение, смутное, но постепенно превратившееся в уверенность. Оби-Ван чего-то ждал, а Осока, несомненно, тоже это чувствовала. На небе одна за другой проступали редкие звёзды, их здесь было гораздо меньше, чем на Земле. Тут и созвездия составить толком не из чего. Любопытно, часто смотрят на небо тусканские рейдеры? По идее, в таком безоблачном климате ориентироваться проще всего именно по звёздам… Светящаяся фигура возникла перед джедаями так внезапно, что момент появления я уловить не успел. Пару секунд назад не было ничего, и вдруг вот оно, изображение высотой в человеческий рост. Фигура выглядела очень похоже на голографические фильмы, которые показывали мне Осока и набуанские родственники – полный цвет, никакого «зерна», обычно отличающего голограммы устройств связи. Разве что была она более блёклой и просвечивала гораздо заметнее, сквозь неё я отлично видел камни по другую сторону. Значит, вот как выглядят Призраки Силы! Призрак был высокого роста, с длинными, почти до плеч, волосами, узким худым лицом и крупным носом. Одеяние его почти не отличалось от костюма магистра Кеноби – такой же грубый дерюжный плащ, такая же белая рубаха, перехваченная широким поясом, холщовые брюки. Собственно, да, здесь не пиратский остров, и трудно было бы ожидать появления кого-то в одежде моряка. Или епископа, как хохмил одноногий Джон Сильвер. Скорее всего, это один из старых мастеров Ордена. А я, дурачок, ещё уйти хотел! Жаль, не слышно, о чём говорили с призраком Оби-Ван и Осока: нас разделало метров десять-одиннадцать. Неожиданно призрак посмотрел на меня и двинулся в мою сторону. Осока и магистр последовали за ним.       — Позвольте представить, — сказал Оби-Ван. — Алекс, кузен се… королевы Амидалы. Мастер Квай-Гон Джин, мой покойный учитель.       — Не вполне точный термин в моём случае, — губы Квай-Гона сложились в полуулыбку. — О покое я и не мечтаю.       — Мы… я полагаю, что Алекса привела сюда Сила, — сообщила Осока.       — Этот факт очевиден, — ответил Квай-Гон. — Вопрос, с какой целью. Я пока этого не вижу. Однако… не сомневаюсь, что вы разберётесь. У Вас, молодой человек, есть потенциал в нескольких сферах. Не стесняйтесь развивать то, к чему испытываете тягу, доверяйте своей интуиции.       — Запомню Ваш совет, мастер, — я учтиво наклонил голову. — Могу я задать Вам несколько вопросов? Они беспокоят меня.       — Извольте.       — Мне говорили, это Вы привели в Орден Анакина Скайуокера. Не считаете ли Вы теперь это ошибкой?       — С учётом произошедшего, Вы имеете в виду? Нет. Вы знаете, кто такая Асаж Вентресс?       — Наслышан, — сказал я.       — Представьте что-то вроде неё со способностями Анакина, и Вы сами ответите на свой вопрос. Ошибкой было недоверие, а также недостаточное внимание, уделяемое мальчику некоторыми мастерами.       — А я? Как ученица? — спросила Осока. — Не была ошибкой?       — Вспомни, насколько жёстко убрал тебя от него Сидиус, приступая к завершению своего замысла, и сама ответишь на свой вопрос, — Квай-Гон вновь перевёл взгляд на меня: — Вы хотели спросить что-то ещё. Не стесняйтесь.       — Да. Мастер, скажите, можно ли знать будущее? Предположим, путешественник во времени…       — Я понял суть вопроса. Не столь важно, видение ли это Силы или гипотетический путешественник. В том и другом случае вам становится известен лишь вариант будущего. Повторить его можно лишь точным воспроизведением, — он именно это слово и употребил, «replay», — ключевых событий, к нему ведущих.       — А они не всегда очевидны, — добавил Оби-Ван. — Никому не под силу знать их все. Поэтому Великий Магистр Йода часто говорит, что будущее неясно и находится в движении.       — Верно, — подтвердил призрак. — В Силе бывает довольно сложно понять, что «вчера», а что «завтра», и как определить момент «сейчас». Часто «сегодня» становятся далеко не те события, которые видел как «завтра». Кстати, одна из причин, почему лишь малая часть из нас коммуницирует с живущими в физическом мире.       — То есть, остальные не могут синхронизировать себя и нас? — предположила Осока.       — Или же не готовы прилагать такие усилия, какие требуются для этого, — Квай-Гон помолчал и добавил: — Но не грустите. Кто не может, но хочет, обязательно научится, в конце концов. А теперь я вас покину.       Его изображение стало таять и через три удара сердца исчезло совсем. Я с размаху сел обратно на камень. Надо же, сам не заметил, как встал при приближении Квай-Гона.       — Шарики за ролики… — пробормотала моя подруга.       — От его визитов и я каждый раз оказываюсь в замешательстве, — сказал Оби-Ван, — но браниться всё же не надо.       — И не думала. Так говорят у Алекса, когда… — она слегка замешкалась, формулируя мысль: — в общем, всё настолько странно и ломает представления, что мозг отказывается что-либо понимать.       — Кратко и ёмко, — оценил магистр. — Всё-таки, огромный плюс старых языков – образность. Тем, кто перешёл на базик, пришлось выдумывать всё это заново, и не всегда удачно.       — Я, пока учила языки в Ордене, этого не понимала.       — И я, — усмехнулся Оби-Ван. — Осознаёшь, когда начинаешь общаться, и не пару дней, как на задании, а подолгу.       — Как Вы на мандо’а?       — Да. С ней, — магистр вздохнул.       — Знаете, что? Идёмте ужинать, — с некоторой поспешностью предложила Осока, заметив, как погрустнел магистр. — Вместе с материальной легче переваривается и информационная пища.       За едой мои джедаи некоторое время молчали, потом мало-помалу возобновили обсуждение каких-то своих теоретических вопросов. Я со своей порцией справился с трудом: в корабле температура была нормальной, но после жары в этой пустыне под двумя палящими солнцами есть не хотелось совершенно. Хотелось пить. А после обильного питья как-то очень быстро стала наваливаться усталость. Не привык я так долго таскаться по жаре, что поделаешь. Осока, как ни была она увлечена беседой с учителем, на моё состояние отреагировала почти сразу.       — Ложись, отдыхай, — сказала она. — Мы пойдём наружу, там поговорим.       — Да, так будет лучше, — поддержал Оби-Ван. — Наши теоретические разговоры тебе неинтересны.       Я пожал плечами. На самом деле, интересно мне было, просто, как это говорят, «не хватало базы». С Осокой мы говорили, в основном, о недавних событиях, а Силы касались всего пару раз, и то вскользь. Большинство из того, что я знал, было почерпнуто из фильмов, где, наверняка, что-то было неточно, а остальное вообще неверно. Надо будет при первом же удобном случае попросить Осоку объяснить мне хотя бы основы. Желательно, нормальным русским языком. А то сижу и хлопаю глазами, как фотомодель в компании двух специалистов по ядерной физике. Дождавшись, пока Осока и Оби-Ван уедут в лифте вниз, я взял с пульта датапад и сделал пометки, о чём обязательно нужно будет спросить. Ну, вот, а теперь, пока они там чертят на песке свои уравнения пятого порядка, можно и вздремнуть немного. Вернётся Осока, надо будет уточнить, какие у нас дальнейшие планы. В принципе, я не возражал остаться здесь ещё и на день, и на два, сколько ей будет нужно. Сейчас дождусь, и всё обсудим…              Яркое солнце било в окно. Вернее, два солнца, что стало видно сразу, как только я открыл глаза и посмотрел наружу. Уже утро? Получается, я так и проспал всю ночь на диване, не раздеваясь, как на вокзале. Хорошо, что Осока к этому относится снисходительно. Где, кстати, она сама? Неужели опять переночевала на полу, чтобы не тревожить меня стуком соединяемых секций лежанки, и убежала вниз? Пропажа нашлась примерно там, где я и предполагал: в компании Оби-Вана она сидела на ступенях открытого люка в тени корабля. Подходить сразу я не стал, сперва тихонько прокрался к душу и быстро смыл с себя пот ионизированным воздухом, а рубашку отправил в камеру чистки: после вчерашних прогулок по жаре от неё довольно сильно пахло.       — Вы уже снова здесь? — спросил я, останавливаясь в проёме люка.       — Мы всё ещё здесь, — виновато улыбнулась моя подруга. — Очень много чего нужно было обсудить до отлёта.       — Для этого не обязательно не спать всю ночь. Никто нас не подгоняет, можно остаться подольше.       Осока покачала головой:       — Нет, полетим. Надо закрыть вопрос со шпиками. Информацию из них уже, наверняка, вытрясли, держать их долго – риск.       — Верно, — согласился Оби-Ван, поднимаясь на ноги. — А ненужного риска нам сейчас нужно избегать, как никогда. По любому вопросу – пиши. Канал через Голонет надёжен вполне.       — Хорошо.       — И вот ещё что хочу тебе сказать напоследок. Не повторяй моих ошибок.       — Приложу все усилия. Я… — она посмотрела на меня и поправилась: — Мы вернёмся.       — Прилетайте. Да пребудет с вами Сила, ребята.       — И с Вами, Магистр.       Крышка люка закрылась, как нижняя челюсть кита, отрезая нас от сухого воздуха пустыни и зарождающейся жары татуинского утра.       — Да-а-а… — протянул я.       — А вот сейчас ты читаешь мои эмоции, — расхохоталась Осока.       — Может, я теперь тоже владею Силой, раз призрак мне показался? Есть у нас среди фанатов такая теория, мол, обычный человек их видеть не может.       — Огорчу. Призраков прекрасно видят и слышат даже технические устройства. Их и на видео записывали. Пойдём, пора лететь.       — Мне они всю ночь снились, — сказал я, входя вслед за подругой в кабину лифта. — Призраки.       — Да, а кто конкретно?       — Мэйс Винду, Кит Фисто, Пло Кун. С Винду я спорить пытался, убеждал его, что это он виноват, а он так с апломбом – нет, я был прав, события это показали! Что ты смеёшься?       — Сразу видно, не знал ты его живьём. Спорить с Винду – храбрость неслыханная. Даже во сне.       «Эспада» оторвалась от грунта, за задней стенкой рубки ровным фоном заработали двигатели. Стоящий у входа в свою пещеру Оби-Ван поднял руку в прощальном жесте. Осока толкнула рычажки управления тягой, выждала пару секунд и включила маскировку. Прощание прощанием, а лишнего внимания нам привлекать не стоило.