Анубис

Богиня магии бежала долго, слишком долго. Стирая ноги и постоянно оглядываясь назад на звуки погони. Её черное платье царапали ветки, а украшения с ног давно покоились у берегов Нила. – Осирис, я сохраню наше дитя во что бы то ни стало, – руки богини накрыли пока совсем худой живот. Извилистые тропки вели её прочь. Прочь от дворца, прочь от семьи, прочь от правосудия, прочь от самой себя. Она бежала в непроглядную тьму, таща за собой ребёнка. Ребенка, которого она назвала Гор. Ребёнок, чьи глаза были столь похожи на глаза самой Исиды. – Дитя, ты всё, что у меня есть, – Исида нежно гладила такую чужую голову. Мальчику было холодно. Холод пробирал от кончиков пальцев и до корней его короткой стрижки. Холод исходил не от улицы, не от голой земли иль моросящего дождя, а из глубин его совсем молодой души, от его матери и её рук, глаз и слов. Самые на слух теплые слова, отдавали пробирающим холодом где-то в затылке. Богиня, чью красоту восхваляли, была не похожа сама на себя. Сморщенное, старческое лицо с волдырями, сухая, дряблая кожа, горб, наверно, увидев её сейчас, многие даже не подумали бы, что это какая-либо богиня. А уж, тем более что это сама Исида – богиня магии. Всё, что осталось у этой женщины это жгучее чувство несправедливости и драгоценное дитя под боком. Дитя. Бедное, несчастное дитя, которое было обреченно плясать под дудку матушки, ради выполнения её самой заветной мечты – мести. Маленький Гор, которому отроду было всего 50 лет, что по человеческим меркам равнялось примерно 9 годам, ничего не понимал в словах матушки о мести, о несправедливости, о том, что плохо, а что хорошо. Гор был лишь какой-то потрепанной, голодной куклой, которая даже плакать не умела. Всё, чему его учили, это кого ему надо ненавидеть и того, кого надо любить. А кого хотел любить иль ненавидеть Гор? Он сам-то не знает. Ненавидеть надо дядю, тетю и всех тех, кто не хотел им помогать, а любить надо маму, папу и… – Анубис? – глаза мальчика мелко заискрились от нового имени. – Она дочь Сета и Нефтиды, – Исида говорила, останавливаясь на время от поедания сухофруктов. – Нам и ей нужно отомстить? – услышав знакомые плохие имена, Гор уже понимал, что это имя тоже станет плохим. – Сам решишь, когда повстречаешь, – Исида с отрешенным взглядом о чем-то задумалась. Её голова и сердце разрывались на части при мысли о своей племяннице, которая, по сути, не только ничего не могла сделать, так её саму пришлось спасать. Гор тем временем даже жевать прекратил. «–Сам решишь… – незнакомые слова Исиды крутились в маленькой голове, – Анубис…». Гор пообещал себе запомнить это имя. Единственное, что так смущало мальчика это, что он пока не знал под какую гребёнку грести это имя. Такое… новое имя в глазах полубога. Так много хотелось узнать о ней, так хотелось увидеть, иль хотя бы услышать чуть больше, но по виду матери Гор понимал, что если он начнет спрашивать, то получит лишь очередную порцию неодобрения своих ненужных действий. *** – Хватай его! – продавец заорал на всю торговую улицу. Темненький мальчик с разбитыми коленками несся сквозь толпу то падая, то расталкивая смертных локтями. Конечно, у огромных вышибал расталкивать смертных получалось куда лучше, но всё же привыкшие ноги мчали паренька всё дальше от них. Гор бежал всё дальше по почему-то ледяной земле, толкаясь сквозь почему-то холодную толпу. Паренька окружали серые палатки с разными фруктами, овощами и просто заморскими товарами. В руках у птенца были ветви винограда и чего-то ещё такого, что первым попалось под руку во время кражи. Гор прекрасно понимал, что позже ему это зачтётся, но точно не сейчас. Вышибалы, остальные смертные, дряхлые палатки его совсем не волновали, пока крик измученной птахи не донесся до мелких ушей. Пестрая, синяя птаха истошно кричала в мерзкой клетке. И стоило Гору заглядеться на секунду дольше, как из узкого поворота выскочил какой-то прыткий старикашка из-за которого беглец, всё награбленное и сам старик рухнули на холодную землю. Мальца легко поймали, скрутили, избили, затоптали, забрали всё украденное добро, и ушли во тьму уже наступившей ночи. Гору ничего не оставалось делать, как встать и поплестись в сторону нынешнего домишки. Каждый шаг отдавал болью по всему телу, прижимаясь к пыльным стенам, Гор шел в сумраке ночи и, несмотря на то, что за спиной сияла луна, хоть как-то освещая дорогу, птенец толком не разбирал дороги. И, казалось, что он вот-вот свалится и помрет на пару часов в этой грязи, ведь даже ветерок, который дул в спину, подталкивая несчастного, не помогал. И вдруг, будто на зло, какая-то фигура, облаченная в черную мантию с огромным капюшоном, оказалась прямо перед его носом. – П-простите, я, правда, не хотел, – Гор поклонился, но ноги подкосились, и он рухнул на израненные колени. Фигура остановилась, не произнося ни слова, но Гор прекрасно чувствовал чужой, пристальный взгляд на себе. – Эй, нам пора, – фигура повыше приблизилась к первой, кладя руку на плечо и что-то ещё шепча ближе к уху. Но на вид худощавый незнакомец всё продолжал смотреть на ребёнка. На фоне своего спутника первый человек казался совсем мелким. – П-прости меня, я пойду, – мальчик уже было встал, но луна, наконец, вновь показалась из-за туч, а ветер не на шутку разбушевался, открывая крупицы деталей незнакомцев. У первой фигуры черные волосы, что засияли серебреными нитями в бледном свете, падали прямо на хорошее черное платье и доходили до конца рёбер, само длинное платье прикрывало ноги, а золотые браслеты на руках и ногах просто-напросто ослепляли Гора. На шее аккуратной девушки была повязана серая лента, а также ещё парочка брюликов. Вторую фигуру разглядеть оказалось куда сложнее, ведь он всё пытался спрятаться за ближайший угол дома. Но Гору показалось, что он видел, будто под мантией второго человека текла по воздуху вода. – Как твоё имя? – первая фигура наклонилась к раненному мальчику, протягивая ладонь к его щеке. – Г-Гор, – он сказал это как можно тише, запинаясь и теряя дар речи. – Привет, Гор, – также прошептала девушка, чьё лицо всё же осветила луна. Для мальчика время на пару мгновений остановилось. Лицо, что казалось столь нежным и притягивающим, смотрела на него не как на грязного раба, а как на самое ценное сокровище и ему было совсем не понятно почему. Рука, что огладило его щеку, была настолько теплой и мягкой, что Гору показалось, что боль во всем теле исчезла. Но было то, что привлекло мальчика ещё сильнее. Такие необычные, ярко-красные глаза, что пылали огнём в свете луны. Мальчик, словно околдованный уставился в них, не в силах отвести взгляда. Но время, к его сожалениям, вновь пошло. – Ты весь в ранах… – рубиновые глаза пристально осматривали каждый синяк, царапину и более глубокую рану. Мальчик ничего не отвечал, лишь стараясь запомнить такую манящую внешность. – Тогда позволь нанести это, – девушка достала из-за пазухи довольно увесистый мешок и, раскрыв, достала оттуда коробочку размером с кулак. Как-то неожиданно для птенца мешок оказался повязан на линии его пояса, но Гор не смел и просто шевельнутся, будто боясь, что она вот-вот испарится. Коробочку открыли, и оттуда очень приятно запахло какими-то травами, цветами и ягодами. Девушка начала точечно наносить мазь на ушибы, перед этим протирая тело смоченным платком, который тоже вдруг ниоткуда взялся. Раны в мгновенья перестали ныть и просто кровоточить. Стало так тепло и уютно, что казалось, что гор свалится не от усталости и боли, а от приятного и такого редкого чувства спокойствия и умиротворения, от сего удовольствия птенец даже осмелился открыться и прикрыть глаза. Спустя какое-то время касания прекратились, из-за чего Гор резко распахнул глаза. На запястье повязали белоснежный, но теперь чуть грязный, ситцевый платок. На куске ткани с краю были какие-то иероглифы, будто вышитые золотом, которые Гор в полумраке прочесть никак не мог. Подняв голову на незнакомцев, мальчик увидел всё такое же сияющее лицо, которое теперь смотрело со спокойствием, а не тревогой. – Надеюсь, что это ещё не раз сослужит тебе и Исиде службу, – девушка запихнула мазь в мешок на поясе Гора. Лишь теперь мальчик опомнился. – Я-я не могу это принять! – птенец запинался, явно перепугавшись, что они знают имя его матери. Гор уже было начал стягивать с себя мешок, но неимоверно теплая рука незнакомки остановила его. – Прошу, передай, что это от Анубис, – девушка склонила голову набок, – передай, что это от меня. Гор вновь остолбенел, услышав это имя. Птенец вновь поднял голову, застыв на этих роковых глазах и кроткой улыбке. Пока второй незнакомец встрепенулся и закашлялся, видимо подавая какой-то неодобрительный знак. Поднявшись с корточек, Анубис вновь чуть наклонилась и со всей своей нежностью и теплом чмокнула мальчика в лоб, придерживая подбородок рукой. – Мне пора, птенчик, – Анубис разогнулась и повернулась ко второму силуэту. Черная мантия снова закрывала её, не давая Гору смотреть в столь притягивающее лицо. – П-прошу, постой… – Гор, наверно, надеялся, что пустые слова задержат её хоть ещё на мгновенье. – Мы обязательно встретимся, но чуть позже, – Анубис оглянулась и, кротко улыбнувшись напоследок, исчезла в луже какой-то воды, которая за несколько секунд засохла. Гор приложил ладонь ко лбу, будто пытаясь проверить сон ли это, но, осознав сколько времени прошло, придерживая мешок, он ринулся бежать к дому. Гор так и не узнал, что же ещё отдала Анубис, ведь после того как Исида вынула оттуда мазь, мешочек с деньгами и записку, она вышвырнула мешок и платок на улицу прямо в грязь. Птенец ещё долго тихо плакал в землю, после случившегося, но точно знал лишь одно. Анубис – это хорошее имя.