КАК ЭТО БЫЛО В ЗАУНЕ

      После ареста Миротворцы отвозят Силко в следственный изолятор на территории тюрьмы «Тихий омут».       В комнате, слабо освещенной лучами единственной лампы, мужчина в форме работника тюрьмы вёл допрос, точнее попросту избивал привязанного к стулу парня двадцати пяти лет. Нанося сокрушительные удары, дознаватель, а именно такую должность он занимал, пытался выбить у молодого человека признательные показания. После каждого из ударов по небольшой допросной разлетались крики боли, отбиваясь эхом от покрытых облупившейся краской и грибком толстых стен. Экзекуция продолжалась уже несколько часов, но дознавателю так и не удалось узнать у парня ничего стоящего.       В какой-то момент дознаватель остановился, отойдя от Силко, и сел на стул, стоящий напротив парня. Мужчина выглядел уставшим. Тяжело дыша, он взял лежащие на столе сигареты и, чиркнув спичками, закурил. Сильная пульсирующая боль не помешала Силко слегка скривиться от бьющего в нос запаха дешёвого курева, перебивавшего собой пропитавший всё вокруг запах сырости.       Наклонившись ближе к Силко, дознаватель осмотрел результаты своей работы. На обнажённом торсе щуплого парня не было живого места, а всё лицо было покрыто гематомами, особенно в районе глазниц, и покрылось кровавыми подтеками от разбитой губы и выбитого зуба.       Чередуя пытки с запугиванием и моральным давлением на своего пленника, дознаватель задавал юноше одни и те же вопросы.       — Давай начнём с начала, — спокойно сказал дознаватель. — Откуда ты?! — тут же повысив тон, разъярённо рявкнул он, чуть не забрызгав Силко слюной, приближая к его лицу зажженную сигарету, угрожая оставить на лице юноши несколько ожогов.       — Из сточных ям, из сточных ям, — несколько раз быстро повторил Силко, чтобы избежать этого.       Отвлёкшись для занесения показаний в журнал, дознаватель сделал ещё одну затяжку и, снова приблизившись к Силко, с нескрываемой ухмылкой выдохнул струю серого дыма прямо ему в лицо.       В какой-то момент за спиной дознавателя глухо щёлкнул замок, предупреждая о чьём-то визите. Старая, покрытая ржавчиной дверь открылась со скрипом, больше напоминающим стон обречённого, впуская гостя. В помещении появился гладко выбритый, высокий, крепко сложенный мужчина в тёмно-синей форме старшего офицера Миротворцев. Его аккуратный и собранный вид был непривычен для здешних мест и резко контрастировал с невысоким полноватым дознавателем, его трёхдневной щетиной и расстёгнутой на две верхние пуговицы рубашкой тёмно-зелёного цвета. Заметив появление старшего по званию, дознаватель мгновенно поднялся со своего места, выбросив сигарету в угол комнаты и становясь по стойке смирно, отдавая честь. Как будто не обращая внимания на Силко, старший офицер подошёл к подчинённому, брезгливо окидывая его взглядом, интересуясь, что тому удалось выяснить в ходе допроса. Дознаватель сообщил офицеру, что пока ничего стоящего нет. На вопрос офицера: «Как нет?!» — дознаватель чуть не задохнулся, захлёбываясь в наспех придуманных оправданиях. Командирский тон и пренебрежительное отношение, с которым дознаватель общался с Силко всего лишь десять минут назад, сразу превратились в растерянное мычание, больше напоминающее попытки школьника оправдаться перед учителем за невыполненное задание, чем ответ, стоило только появиться начальнику.       Старший офицер приказывает дознавателю прекратить, и тот на полуслове послушно замолкает.       — Попробуйте по-другому, — отдаёт приказ старший офицер, а сам поближе подходит к Силко, рассматривая его. Насмотревшись вдоволь, вновь поворачивается к стоящему позади дознавателю: — И приведите себя в порядок! — указывает офицер на его мятую не заправленную рубашку.       — Есть! — тут же отвечает подчинённый, судорожно пытаясь привести себя в надлежащий вид.       Осведомившись о положении дел, старший офицер покидает комнату допроса, и только после того, как за ним закрылась дверь, дознаватель позволил себе с облегчением выдохнуть. По-другому в понимании старшего офицера было совсем не прекращение пыток, а использование более элегантного способа добычи информации. В отличие от грубой силы, которую использовал дознаватель, ток, — а именно этим и собирались пытать Силко, — обладал рядом преимуществ, главным из которых было то, что постоянный ток при умелом использовании не может убить человека.       Испытав на себе первый разряд, измождённое тело Силко теряет сознание.       ФЛЕШБЭК       15 лет назад. Сточные ямы, беднейший из районов Зауна, представляющий собой огромные трущобы на окраине нижнего города.       Небольшая группа заунских сирот, одетых в лохмотья разной степени потрёпанности, отправляются на площадь около здания Совета Баронов поиграть в мяч. Среди них есть худенький невысокий мальчуган, отзывающийся на имя Силко. Ребята весело проводят время, но в какой-то момент один из мальчишек, высокий и крупный, по имени Вандер, с силой бьёт по мячу. Тот высоко взлетает вверх и летит в сторону здания Совета. Затаив дыхание, все ребята прекратили игру, наблюдая, куда попадет мяч. Тот в свою очередь попадает прямо в окно на втором этаже, разбив его. Резкий звон разбивающегося стекла сработал для ребят как триггер, придавая им почти мгновенное ускорение. Не успели осколки стекла упасть на брусчатку, как дети разбежались кто куда, забыв о своей почти единственной ценности — мяче.       На звуки выбежали несколько Миротворцев, охраняющих здание Совета, и погнались за ребятами.       Мальчишки со всех ног бросились обратно в сточные ямы. Несясь по узким улочкам их родного района, здоровяк Вандер почти не отстаёт от поджарого Силко. Петляя в знакомом как свои пять пальцев лабиринте хаотично стоящих домов, ребята, преследуемые Миротворцами, решают срезать путь, убегая по крышам невысоких лачуг, взобравшись на одну из них. Скрывшись от Миротворцев, Силко и Вандер спускаются, чтобы перевести дух. Они выдыхают с облегчением, как неожиданно их хватает за уши подошедшая сзади Наталья.       Женщина средних лет очень рассержена, она несколько часов кряду искала сбежавших прямо с занятий мальчишек, обойдя в поисках Силко и Вандера почти весь район. Как маленькие котята мальчишки начали жалобно стонать, в очередной раз извиняясь перед Натальей. Женщина отчитывает непослушных воспитанников и ведёт их обратно в приют.       Не отпуская уши ребят, Наталья привела их в классную комнату, где уже шли занятия. В переполненном классе Силко и Вандер занимают места за длинным столом, исполняющим роль парты. Учитель литературы, увидев появление ребят, никак не прокомментировал это, продолжая рассказывает о произведении под названием «Сказка о трёх братьях». На заметно погрустневших лицах ребят читалась детская обида на строгость воспитателя. Держась за покрасневшее ухо, Вандер с неохотой внимал словам учителя, в отличие от Силко, который с жадностью слушал.       НАШЕ ВРЕМЯ       Дознаватель плеснул в лицо Силко холодной водой из ведра, приводя его в чувства. Очнувшись, Силко почувствовал резкую боль и судороги по всему телу от применения тока. Открыв глаза, он увидел перед собой того же старшего офицера. Он пытался понять, сколько был без сознания. Силко ещё не знал, но именно этому офицеру он обязан настолько тёплым приёмом. Офицер, повинуясь приказу, хотел узнать о лидерах восстания и их планах, и посчитал большой удачей, что ему в руки попал именно Силко. У Миротворцев в нижнем городе была широкая сеть информаторов среди местного населения, сотрудничающих с Пилтовером. Именно благодаря ей он узнал, что Силко не простой оборванец из какой-нибудь грязной подворотни, а официально объявленный протеже барона Баббеты, и вхожий в «ближний круг» Совета Баронов.       Офицер, сидящий перед ним, заметил, что Силко в сознании, и спокойным голосом задал ему вопрос о том, кто организовал восстание. Офицер считал, что не стоит воспринимать уличных лидеров как истинных руководителей народных протестов, считая их только исполнителями чужой воли. По его мнению, вращаясь в среде элит Зауна, Силко мог узнать о настоящих организаторах протеста.       — Советник Хеймердингер и все прочие советники, они и есть организаторы восстания. Если бы не они, никакого бы восстания не было, — съязвил Силко.       Восприняв ответ Силко как оскорбление советников, офицер снова бьёт его током.       — Не слышу ответа! — неожиданно грубо рявкает он.       — Барон Брок, — еле слышно говорит Силко, — вы же не думали, что восстание могло начаться без участия самого влиятельного человека в Зауне, а тем более без его ведома? Не нужно быть гением, чтобы понимать это.       Ответ Силко вызвал на лице офицера досаду.       — Я так и знал! — воодушевлённо отозвался стоящий в стороне дознаватель. Досада офицера сменилась ещё большим разочарованием в сообразительности подчинённого, ведь барон Брок был известен всем в Пилтовере в первую очередь как как сторонник реформ и оппозиционер. Брок уже много лет выступал за перемены во всех сферах жизни как Зауна так и Пилтовера. В своих публичных выступлениях он утверждал, что у Зауна есть все возможности быть свободным. Многие жители нижнего города ошибочно понимали его слова как призывы к независимости для Зауна, хотя на самом деле Брок никогда не был сторонником независимости и не призывал к ней. Он говорил о свободе Зауна от несправедливых законов, и в целом устаревшей структуре государства, что сдерживает потенциал нижнего города, не давая ему развиваться. Брок понимал, что разрыв хорошо налаженных экономических связей между городами, вызванный независимостью Зауна, ни к чему хорошему привести не может, и вполне справедливо считал, что вместе с Пилтовером Заун может превратиться в процветающий город. Для этого ему нужно столько же свобод, сколько есть у самого Пилтовера.       Считать Брока единоличным организатором восстания было глупо, ведь ещё до начала протестов он открыто высказывал сомнения в возможности начала, а тем более в успехе восстания.       Неожиданное начало протестов Брок воспринял как возможность давления на совет Пилтовера и стал активно поддерживать народные чаянья, из-за чего ко времени ареста Силко и без того немалая популярность Брока выросла в разы. Его имя звучало во время демонстраций едва ли не чаще оскорблений советников. Дошло до того, что его связывали со всеми событиями, происходящими в Зауне, направленными против Пилтовера, даже если они противоречили его словам или друг другу и к которым он на самом деле не имел никакого отношения. Не очень сообразительные зауниты говорили, что если в нижнем городе что-то произошло, то это наверняка дело рук Брока. Всё это превратило имя Брока в имя нарицательное. Его даже хотели назначить главой независимого Зауна после окончания восстания, но не сложилось.       — Я же говорил, что не нужно быть гением, — сказал Силко, как бы отвечая на воодушевлённый комментарий дознавателя, за что сразу получил удар кулаком в живот от взбешённого дерзостью мальчишки дознавателя.       Офицер, неудовлетворённый ответом, берёт деревянную палочку и принудительно вставляет её в рот Силко, указывая дознавателю на его непрофессионализм, объяснив подчинённому, что палочку нужно зажать между зубами, чтобы оппонент от внезапной судороги не откусил себе язык, лишая возможности дознавателя выслушать его признательные показания.       После нескольких невыносимых разрядов офицер прекратил пытку, готовый выслушать новый ответ.       ФЛЕШБЭК       15 лет назад.       Как обычно сбежав из приюта, на этот раз не ради веселья, Силко и Вандер вместе с другими сиротами пытались заработать, промышляя мелкими кражами. В этой импровизированной банде Силко как самому слабому досталась роль стоять на шухере, пока остальные ребята должны будут проникнуть на торговый склад в поисках каких-нибудь ценностей. Забравшись на возвышенность, с которой было хорошо видно всю улицу, Силко наблюдал за происходящим и в случае появления Миротворцев должен подать своим подельникам знак, предупреждая об опасности. Ожидая возвращения ребят с добычей, Силко уже предвкушал успешное завершение дела, как вдруг его внимание привлекло какое-то движение на противоположной стороне улицы. Неожиданно для него появился барон Брок собственной персоной. Он занимал высший пост в совете баронов, но не гнушался ходить по улицам родного города, устраивая на них локальный праздник, особенно для местных мальчишек. Многие противники барона завистливо видели в этом всего лишь популизм и обвиняли его в зарабатывании политических очков за счёт обычных жителей.       Несмотря на это, Брок был непререкаемым авторитетом среди заунитов в первую очередь как покровитель наук и искусства, считавший, что знание должно быть доступным всем вне зависимости от социального положения. Именно с его подачи был основан сиротский приют, в котором Силко и Вандер с другими сиротами могли бесплатно получать начальное образование.       Наблюдая за приближением барона, окружённого множеством зевак, Силко, посчитав, что другой возможности увидеться со своим кумиром может и не быть, спускается со своего места и приближается к Броку. Остановившийся к тому времени от большого числа столпившихся вокруг него людей Брок любезно позволял жать себе руку всем желающим. Протиснувшись между взрослыми, Силко тоже тянется к барону, пожимая ему руку. Пока Силко не следил за обстановкой, он пропустил момент появления Миротворцев, которые заметили подозрительных мальчишек, что-то выносивших с территории склада и побежали к ним. Вспомнив в последний момент о своих друзьях, Силко рванул к ним, но было уже поздно: их заметили. Силко закричал, предупреждая об опасности. Только чудом мальчишкам удалось в последний момент удрать из-под носа Миротворцев. После внепланового забега между Силко и Вандером произошёл серьёзный разговор. Вандер был недоволен тем, что из-за глупого желания посмотреть на своего кумира Силко подставил его и других мальчишек и в итоге они лишились всей добычи. Не сдержавшись, Вандер схватил Силко за грудки и в наказание толкнул его в канал, по которому текла грязная вода и отходы от местных производств, из-за которых их район и прозвали сточными ямами. Оставив Силко в канале, ребята вернулись обратно в приют. Некоторое время спустя он выбрался и тоже вернулся, но только поздно вечером, уже после отбоя.       НАШЕ ВРЕМЯ       Офицер, видя, что парень не колется и не сдаёт лидеров протестного движения, решает сменить тактику и узнать о его подельниках.       — Прекращай, — улыбнувшись, сказал офицер. Он решил поиграть в «хорошего» Миротворца и на контрасте с «злым дознавателем» выяснить, кто помогал Силко. — Ты же не глупый парень, — офицер вспомнил о хитро спланированных и ловко проведенных кражах Силко, с которыми он уже успел ознакомиться, изучая его личное дело. — Ты же понимаешь, что упрямиться глупо, nisi veritas vincit.       — Что? — не понимая последние слова офицера, спросил Силко.       — «Лишь истина побеждает», на латыни. Это девиз.       Преисполненный непониманием вопрос Силко: «Девиз чего?» вызвал у офицера недоумение.       — Пилтовера, города в котором ты живёшь.       — Никогда не слышал, — пренебрежительно произнёс Силко.       — Даже моя пятилетняя дочь его знает, а ты нет, — удивился офицер.       Парируя слова офицера, Силко сам задаёт ему вопрос.       — А вы знаете, сколько стоят лепёшки в закусочной Ерихона?       Неожиданный вопрос заставил офицера задуматься.       — Десять медных, — в разговор вмешался дознаватель.       — Нет, — уверенно ответил Силко. — С прошлого Дня прогресса — пятнадцать. А знаете, кто обокрал офицера Миротворцев в районе пристани на прошлой неделе?       — Ты знаешь кто это сделал? — заинтересованно спросил офицер.       — В нижнем городе все это знают, даже пятилетние дети.       Так Силко хотел дать понять офицеру, что не всем везёт родиться на правильной стороне реки.       ФЛЕШБЭК       15 лет назад.       Силко и Вандер как обычно прогуливают занятия в приюте, купаясь в мутном водоёме около насосной станции. В это время группа религиозных фанатиков, принадлежащая одной из сект, организованно двигалась к храму богини Жанны. Вооружённые палками люди считали всех других иноверцев чуть ли не неверными и идолопоклонниками, с которыми нужно было расправиться, избивая всех, кто попадётся на их пути к храму Жанны, недалеко от которого был приют Силко и Вандера. В Зауне стычки разных общин на религиозной почве были не редкостью, и жители, наученные горьким опытом, знали, что делать в подобной ситуации. На Миротворцев надеяться было глупо и бесполезно, они не спешили вмешиваться в конфликт, в лучшем случае задерживая самых активных участников потасовки за избиение и порчу чужого имущества, стараясь не замечать разжигания межрелигиозной розни разными сектантами. О приближении фанатиков стало известно как только послышались крики на улице, ведущей к храму. Сразу поняв, что происходит, Наталья и остальные воспитатели в срочном порядке прекращают все занятия, собирая всех детей в столовой и готовясь переждать нападение. Громя всё вокруг, разбивая витрины магазинов и лавок и избивая прохожих, фанатики двигались в сторону храма, от которого их отделяло только здание приюта. Ворвавшись во внутренний двор приюта, вооружённые люди разбежались по зданию в поисках жертв своего, как им казалось, праведного гнева. Никого не обнаружив, фанатики стали уничтожать и грабить всё вокруг. В какой-то момент им стало ясно, что за запертой дверью столовой кто-то есть, и они попытались проникнуть туда.       В этот момент взрослые пытались успокоить своих воспитанников, понимая, что в случае прорыва в помещение столовой им придётся принять неравный бой. Сама же Наталья, не досчитавшись двоих воспитанников — Силко и Вандера, в страхе за их жизни оставляет детей с другими воспитателями и незаметно для фанатиков выходит через чёрный вход на улицу в поисках сбежавших детей. В творившемся в этот момент на улице хаосе и неразберихе ей удаётся незаметно проскользнуть мимо вооружённых людей и вырваться из кольца заполонивших всё вокруг фанатиков.       Метаясь по улице в поисках пропавших воспитанников, Наталья не могла не привлечь внимание фанатиков.       О нападении на храм Жанны Вандеру и Силко стало известно почти сразу из-за мгновенно распространяющихся на улицах Зауна слухов. Не понаслышке зная об опасности, они поспешили спрятаться в единственном доступном для них безопасном месте — в приюте. Дети со всех ног бежали по улице, ведущей к приюту, как вдруг услышали голос Натальи, зовущей их. Идя на голос, они увидели на другом конце улицы Наталью, но вдруг рядом с ней появились несколько фанатиков. Прежде чем женщина успела что-то сделать, они набросились на неё, нанося тяжёлые удары. Последними словами Натальи был протяжный крик, обращённый к ребятам: «Бегите!»       Детей сковал ужас от увиденного. Спустя мгновение Силко бросился на помощь уже мёртвой женщине, воспитавшей их как мать, но не успел сделать и пару шагов, как Вандер, понимая, что ей уже не помочь, удержал его. Пока их не заметили, они решили бежать. В самом же приюте фанатики, так и не сумев пробиться через толстую деревянную дверь, покинули здание.       В какой-то момент появился отчётливый запах дыма; в приюте начался пожар из-за брошенной одним из нападавших бутылки с зажигательной смесью. Воспитатели в попытке спасти жизни детей стали выводить их из относительно безопасного приюта на улицу, где дети спасались бегством, пока взрослые рисковали своими жизнями в безнадёжных попытках их защитить. Приют сгорел дотла, десятки сирот стали ещё и бездомными, некоторые воспитатели погибли.       Спасаясь бегством от фанатиков, Силко и Вандер наткнулись на растерянную девочку примерно их возраста. Та явно потерялась в творившейся суматохе. Девочку они не знали, она не была воспитанницей приюта.       — Бежим с нами! — крикнул Силко девочке, и та, выйдя из ступора, молча присоединилась к парням.       Трое детей до самого вечера без оглядки бежали по узким улочкам.       Ночью начался дождь. Ребята и девочка сидели под импровизированным навесом из старого листа жести на одной из свалок Зауна, где они пытались скрыться от преследования.       После недолгого разговора Силко и Вандер узнали имя их новой спутницы. Девочку звали Сейвика, она рассказала, что не сирота, её воспитывает отец, а мать их давно бросила.       Утром ребята возвращаются в приют, точнее на то место, где он когда-то стоял. Теперь там были только дымящиеся руины. Силко и Вандеру больше некуда было идти и они стали скитаться по улицам, попрошайничая и воруя чтобы выжить. Видя бедственное положение ребят, Сейвика в благодарность за спасение стала помогать им, вынося по ночам еду и подкармливая своих новых знакомых как бродячих собак. Сейвика была из бедной неполной семьи и незаметно прокормить двоих детей у неё не было возможности, но после голодного дня на улице корочка хлеба, вынесенная Сейвикой, казалась Силко вкуснейшим деликатесом. Сдружившись, дети часто гуляли и общались.       В классе, на последнем, как оказалось, уроке в его жизни, Силко внимательно слушал и запоминал удивительную историю о трёх братьях, наполненную разными приключениями. По аналогии с главными персонажами произведения ребята стали звать Вандера старшим братом, Силко — средним братом, а Сейвику — третьим братом.       Спустя какое-то время скитаний к Силко, Вандеру и Сейвике, что попрошайничали на улице, подходит богатый на вид, хорошо одетый мужчина и даёт каждому из них по золотой монете, утверждая, что если они пойдут с ним, то смогут получать по такой каждый день. Не веря своему счастью, дети почти сразу соглашаются, интересуясь, что придётся для этого делать. Мужчина с улыбкой говорит, что всё то же, что они делают здесь, но только у них теперь будет горячая еда и крыша над головой.       Этого мужчину звали Арман, он был преступником средней руки, промышляющим сбором с улиц Зауна сирот и беспризорников с целью обучения их искусству попрошайничества и карманных краж. Арман отвёл их в большой старый дом, в котором жили ещё несколько десятков сирот разного пола и возраста, но в основном мальчики — девочек было очень мало.       Арман не соврал. Силко и Вандера покормили и определили место для сна. Сейвику отвели к немногочисленным девочкам, живущим отдельно от мальчиков. На её просьбы отпустить её домой к отцу Арман отказал, объясняя, что просто так её здесь кормить никто не будет и ей придётся отработать еду, попрошайничая на улице и отдавая все деньги ему. Арман был тонким психологом и ему без труда удалось убедить всех троих остаться на время — пожизненно как оказалось после.       Арман и более старшие мальчишки учили Силко и Вандера правильно попрошайничать и незаметно обчищать карманы зазевавшихся прохожих, а Сейвика, как девочка, обучалась танцевать.       Только спустя месяц жизни у Армана до детей стало доходить, куда они попали. Находясь почти в рабском положении, под угрозой физических наказаний они должны были с утра и до ночи и при любой погоде попрошайничать, отдавая всё до последней монеты, выполняя постоянно растущий план.       Арман почти сразу выделил рослого и крупного Вандера из общей массы мальчишек, и тот стал быстро подниматься в преступной иерархии, пока не дорос до подручного Армана, что обеспечивало ему относительную свободу передвижения, улучшенное питание по сравнению с другими детьми и избавляло от необходимости выполнять план. В отличие от Силко, который не смог проявить каких-то выдающихся талантов в попрошайничестве. За пару лет у Армана Силко сдружился с одним мальчишкой, братом по несчастью, который попал к Арману незадолго до него. Его звали Салим, и в отличие от большинства мальчишек, он зарабатывал деньги для Армана своим голосом. Он обладал исключительным умением петь, чем собирал немало денег. Будь судьба к нему чуть благосклоннее, он мог бы стать известным артистом.       В какой-то момент Вандер узнаёт, куда время от времени пропадают не справляющиеся с планом мальчишки. Оказывается, что Арман умышленно ослепляет сирот, капая им кислотой в глаза, и держит их отдельно от остальных. Объясняется это тем, что слепым детям подают из жалости вдвое больше обычного. Арман просит Вандера привести в его комнату Силко. Вандер раньше слышал о подобном от других ребят, но думал, что это только слухи, и когда оказалось, что подобная судьба ждёт Силко, Вандер, ничего не объяснив ему и Сейвике, пытается сбежать от Армана, но они всё узнают и решают бежать с ним. Незаметно сбежать не получается, и Арман поднимает тревогу. За беглецами начинается погоня, Силко и Вандеру удаётся запрыгнуть на проходящий поезд. Вандер протягивает руку бегущей последней Сейвике, но в последний момент её ладонь выскальзывает из его и Сейвика отстаёт от поезда. Арман снова ловит Сейвику и избивает за попытку побега. Он хочет вырастить из неё талантливую проститутку, именно поэтому её учили танцевать, чтобы в дальнейшем продать в бордель. Этим же объяснялось и почти полное отсутствие девочек у Армана.       Следующие несколько лет братья всячески пытаются сводить концы с концами: они путешествуют на крышах поездов, занимаются мелкой торговлей и притворяются гидами для богатых выходцев из Пилтовера, желающих пройтись по нижнему городу. Обучение Армана не прошло зря, Силко всё-таки освоить искусство щипача, что не раз его выручало, хотя и не раз становилось причиной проблем.       Силко не переставал настаивать на возвращении к Арману, так как хотел найти Сейвику. Вандер пытался всячески его отговорить. Он не сказал Силко, что видел, как Арман ослепил другого сироту, и считал, что с Сейвикой он поступил так же, если не хуже. В свободное время Силко пытался найти Сейвику самостоятельно, но безуспешно. В итоге Вандер и Силко вернулись в сточные ямы. На одной из улиц Силко услышал до боли знакомый голос, а после заметил знакомого парня. Стоя у стены дома, пел, прося милостыню, его старый знакомый Салим. Он оказался ослеплённым Арманом. Салим узнал Силко по голосу и рассказал, что Арман был в гневе, когда они сбежали, и обещал убить, если найдёт. Силко расспросил Салима, не знает ли тот что-то о Сейвике. Салим сообщил, где можно найти Сейвику под её новым прозвищем «Шоколадка», полученном за оттенок кожи и горький характер.       Притворившись клиентами, Силко и Вандер нашли Сейвику в борделе «Свобода нравов», принадлежащем барону Баббете, где их подруга работала танцовщицей.       Арман сдал Сейвику в аренду Баббете, так как «Свобода нравов» был самым дорогим борделем в нижнем городе. Танцуя там перед состоятельными клиентами, Сейвика зарабатывала для Армана большие деньги, часть из которых получала Баббета за разрешение работать в её заведении. Сейвика ещё не работала проституткой, ей было не многим больше шестнадцати лет, хотя по ней не скажешь. За это время Сейвика сильно вытянулась, а её фигура стала напоминать взрослую.       Силко и Вандер прошли в общий зал, до отказа заполненный состоятельными и не очень мужчинами разных возрастов, от юнцов чуть старше самого Силко, до седеющих и дряхлеющих стариков. Все они с какой-то прежде невиданной Силко жадностью смотрели на молодую девушку в чересчур откровенном костюме, танцующую на небольшой сцене в центре комнаты. Остановившись на месте, Силко как заворожённый смотрел на девушку, не веря, что это и есть Сейвика.       За несколько лет в борделе Сейвика в совершенстве освоила искусство эротического танца. Ей помогал не только врождённый талант, но и длинные ноги, молодое стройное тело, иногда поражающее своей грациозностью и гибкостью, и широкие бёдра, что только подчеркивали узкую талию девушки.       Приблизившись, Силко попытался окликнуть Сейвику, но из-за громкой музыки и множества мужских голосов она ничего не слышала. Силко протянул руку к Сейвике и коснулся её, пытаясь привлечь внимание. Но девушка продолжала танцевать, только игривым голосом напомнила: «Смотреть можно, руками трогать нельзя», запнувшись на последнем слове, когда взгляды Силко и Сейвики встретились. Девушка сразу узнала Силко. В этот момент улыбка исчезла с её лица, но она продолжала работать. После того как Арман её поймал, Сейвика не раз слышала его угрозы Силко и Вандеру, и если Силко здесь, значит ему грозит серьёзная опасность. Не отвлекаясь от танца, Сейвика наклоняется к Силко и шепчет ему на ухо, чтобы он уходил, потому что Арман убьёт его, если увидит.       — Нет. Я пришёл за тобой.       Услышав это, Сейвика улыбнулась.       — Закажи приват со мной, и тогда мы сможем поговорить, — советует она Силко.       Одобрительно кивнув, он так и сделал. Достав из кармана все деньги, что у него были, чтобы оплатить приватный танец, Силко заходит в маленькую комнату со сценой с пилоном около одной из стен, где посередине стоит большое богато украшенное кресло. Заиграла музыка и из проёма в стене на сцену вышла Сейвика в пёстром костюме. Силко пытается уговорить её сбежать от Армана, но Сейвика слишком запугана, и потому отказывается. В какой-то момент стал слышен частый стук в дверь, больше напоминающий барабанный бой. Это Вандер, стоящий за дверью, предупреждал Силко, что времени мало. Плату за приватный танец брали с человека, так что денег на двоих не хватило. Силко продолжил уговаривать Сейвику сбежать, но дверь резко распахнулась и в комнату вбежал Вандер, говоря, что их узнал один из охранников и сейчас сюда придёт Арман со своими людьми. Не успел Вандер закончить, как в комнату зашёл Арман с охранниками.       — Знакомые лица, — неожиданно добродушно начал Арман. — Арман не забывает лица, особенно тех, кто ему должен, — он любил иногда говорить о себе в третьем лице.       Не растерявшись, Вандер выхватил из-за пояса сзади револьвер и направил на Армана.       — Успокойся, не надо нервничать… — начал Силко, всё ещё надеясь уйти без лишнего шума.       — На колени! — скомандовал Вандер.       Арман послушно опустился на колени.       — Чего ты хочешь? Денег? — не отвлекаясь от пистолета, Арман вытащил свой кошелек и вытряхнул содержимое на пол.       Арман оказался трусом и не смог противостоять мальчишке с револьвером.       — Опусти пистолет и я всё забуду, — не теряя достоинства и не показывая страха, попросил он.       — Арман не забывает лица, особенно тех, кто ему должен, — язвительно произнёс Вандер. В это время Сейвика ловким движением подобрала валявшиеся на полу деньги, а Силко пытался выяснить у неё, есть ли тут другой выход.       Нервная усмешка исчезла с лица Армана, когда он услышал свои же слова. В следующий миг прозвучал выстрел.