Достаточно верить

Накормив Уилла, Ноллан пошел в школу, но на занятиях не был. Он нашёл директора и поговорил с ним, объяснив, что Уилл болен, а сам он вынужден идти работать. Директор покачал головой и отпустил юношу, сказав, чтобы они не забывали делать домашние задания. Выйдя из школы, Ноллан отправился на рынок — накануне знакомый мясник сказал, что у него будет большая поставка мяса перед Новым годом, и он заплатит пять долларов, если Ноллан поможет выгружать и разделывать свиные туши. Юноша согласился. Под вечер мясник отдал обещанные пять долларов, три из которых ушли на покупку еды и молока, и Ноллан, уставший, но довольный, поплелся домой. Вьюга закончилась. Несмотря на усталость, Ноллан любовался убранством города — жители украшали свои дома и лавки, развешивали разноцветные гирлянды, праздничные венки, стеклянные шары. Ноги Ноллана вели его в центр города, на площадь, которая в зависимости от праздника выступала то в роли танцевального настила, то в роли места для марша. Но в канун Нового года площадь преображалась — в её центре устанавливали большую ель, которая светилась разноцветными огоньками гирлянд, пестрела красными шарами и другими украшениями. Ноллан шел не спеша. За день он порядком устал, да и пакет с едой оттягивал руки, но проходя возле праздничной ели, он невольно задержался и залюбовался ею. Ноллан читал в книге "Рождественская песнь" Чарльза Диккенса о том убранстве, которое должна иметь настоящая новогодняя ель, и, проходя рядом с праздничным деревом в своем городе, восхищался сходством и улыбался, подмечая то одну, то другую деталь, описанную в любимой книге. А ещё Ноллан верил в Новый год. Он верил в чудо, верил в подарки и новогодний Дух, хотя с ним никогда не случалось ничего чудного или невероятного. Ноллан никогда не получал игрушки, о которых мечтал на Новый год, никогда не видел, чтобы кто-то крался в дом с целью оставить подарки под елкой. Но и это его не смущало. — Наверное, — думал Ноллан, — я не так хорошо вел себя в этом году и поэтому не получил ничего. Однако Ноллан не понимал, почему его маленький брат, улыбчивый и добрый, заболевший в канун праздника, не получал подарки ни от кого, кроме самого Ноллана и их бабушки. Чем же мог ребёнок так расстроить Новогоднего Духа? Внезапно Ноллан наступил на что-то мягкое — он тут же нагнулся и поднял коричневый кожаный бумажник. Кошелёк был ещё тёплым, и Ноллан понял, что его обладатель не мог далеко уйти. Юноша огляделся — неподалёку был только мужчина в длинном темном пальто, который явно куда-то очень спешил. Ноллан быстро заглянул в кошелёк — там было две бумажки по пять долларов и пять купюр по десять. Ноллан побежал за мужчиной, думая о том, что прямо сейчас держит в руках столько денег, чтобы отпраздновать Новый год так, как он хотел, и не работать оставшиеся дни. Ноллан представил, как смеется его брат, когда он дарит ему тёплую обувь, как радуется бабушка, когда он приносит столько денег домой, как они покупают много дров, угля, тёплые новые вещи, и Уилл выздоравливает. Но потом Ноллан подумал, что у этого мужчины, возможно, есть дети, которым так же нужно что-то есть, и что они, как и все, ждут праздник, подарки... А может быть, кто-то из них болен. Эти мысли молнией пронеслись в голове Ноллана, его сердце наполнилось состраданием, и юноша громко крикнул: — Сэр, постойте! Вы обронили! Мужчина развернулся и уставился на Ноллана. — Это ваш бумажник, сэр? Внезапно Ноллан представил, как выглядит в глазах этого мужчины — высокий, худой парень, как будто бы сбежавший из сиротского дома, в старой, штопанной одежде — типичный оборванец, не внушающий доверия. — Да, парень. Там около семидесяти долларов. — Всё на месте, — пискнул Ноллан и отдал кошелёк. — Спасибо, парень. Вот и все, что сказал мужчина, одарив Ноллана улыбкой из-под густых усов. Он запихнул бумажник во внутренний карман пальто и удалился торопливыми шагами. Через мгновение он уже скрылся из вида.