Ниточка судьбы

Виктор прибыл в Англию, чтобы вновь играть в квиддич против английской сборной. Перед этим он, конечно, оповестил Гермиону о своих намерениях приехать раньше, чтобы встретиться с подругой и провести какое-то время с ней наедине. Они прогуливались по одному из самых больших парков Лондона, беседуя обо всем на свете. Несмотря на то, что эти двое все время поддерживали связь, отправляя письма друг другу, живое общение не сравнимо ни с каким другим. — И я снова приглашаю тебя на матч,– сказал Крам.– Джинни и Гарри, разумеется тоже. — Я не уверена, что у них будет время, ведь, как ты помнишь, совсем скоро Джинни родит ребенка,– ответила Гермиона.  — Мерлин, совсем позабыл об этом,– немного наклонив голову, произнес Виктор.  — Я должна тебе кое-что сказать, Виктор,– начала девушка.– За последние полтора года мы стали очень хорошими друзьями, и я не смогу простить себя, если не скажу тебе кое-что.  — Если это может разрушить нашу дружбу, я не хочу этого знать,– ответил Виктор. — Все может быть… ~ — Ты ему рассказала?!– воскликнул Блейз.  — Вообще-то, это не твое дело,– вскинула брови Гермиона, убирая чистую посуду в шкаф. Пока Грейнджер проводила время с Виктором, Блейз, Полумна, Гарри и Джинни сидели со Скорпиусом. Поттеры хотели в последнее время как можно больше проводить время с сыном Гермионы, так как их совсем скоро ждало пополнение в своей семье. Полумна и Блейз пришли после ухода Гермионы на встречу с болгарином, так что русоволосая могла лишь догадываться о причине их визита. — Вообще-то, ты сама предложила мне стать его крестным четыре месяца назад, так как посчитала, что этого бы хотел Драко, поэтому это мое дело,– ответил итальянец, а затем повернулся к рыжеволосой, которая искренне не хотела принимать участие в этом разговоре.– Джинни, ты ведь меня понимаешь? — Я понимаю, почему ты обратился с этим вопросом ко мне, но…– ответила девушка.– Слушайте, я не хочу в это влезать. Не заставляйте меня волноваться, а то рожу раньше времени прямо здесь.  — Полумна, а ты как считаешь?– в этот раз Забини обратился к сидящей в кресле блондинке, что держала на руках Скорпиуса. — Я поддерживаю тебя, любимый,– ответила она. Довольный Блейз посмотрел на Гермиону, которая тут же закатила глаза. — Она тебя поддерживает, потому что вы женаты,– рассмеялся Гарри, привлекая к себе лишнее внимание, в первую очередь, итальянца. На секунду Поттер даже пожалел, что смел высказаться, когда его не спрашивали.– Нет-нет! Я не встану ни на чью сторону, даже не просите. Вы оба мои друзья.  — Почему ты рассказала Виктору, но не Драко?– спросил Блейз, обращаясь уже к Гермионе. — Потому что Виктор и слова плохого в мой адрес не сказал, а Драко — наоборот,– все стихли. Гермиона посмотрела на сына, который сидел на руках у Полумны, с серьезном лицом рассматривая медведя, что Гарри и Джинни подарили ему на первый день рождения. – Если я скажу, что подумываю рассказать Драко о Скорпи, вы от меня отстанете? — Что?– удивился Блейз.– Ты серьезно? — Да,– продолжила Грейнджер.– Мне невыносимо каждый раз видеть, как Скорпи спрашивает о папе. Или видеть, как ты теряешь друга из-за данного мне обещания… Я думаю об этом, но не приняла еще никакого решения. Так что не дави на меня. — Обещаю в ближайшее время не давить на тебя, но прими правильное решение,– ответил Забини.  Через некоторое время эти четверо отправились по домам, оставляя почти двухлетнего сына с его мамой вдвоем. Скорпиус играл с подаренным бабушкой и дедушкой огромным камазом, сажая в кузов пассажиров. Гермиона, в свою очередь, наблюдала за ним, чтобы тот случайно не поранился. Девушка заметила, что все игрушки, за исключением одной, находятся в кузове камаза.  — А лягушонка брать будешь в поездку?– спросила она, указывая на единственную игрушку, что находилась на полу, а не в машине. — Да!– воскликнул Скорпиус и забрал плюшевого лягушонка к остальным. — Скорпи, котенок, пора спать,– сказала русоволосая. — Мама, нет… — Да, малыш. Сначала в ванну, а потом спать, хорошо?– она подняла на руки блондина.– Хочешь купаться?   Мальчик закивал головой. После того, как русоволосая искупала и уложила сына, прочитав ему на ночь небольшую сказку Барде Бидля. Далее она пошла в свою спальню. Уже, лежа в кровати и готовясь ко сну, мысли никак не могли покинуть ее голову. Последние несколько недель Гермиона действительно думала о том, что пора бы рассказать Драко о его сыне. В первую очередь, она думала о чувствах Скорпиуса. Как бы Грейнджер не старалась, ей никогда не заменить ему отца. Да и заставлять Блейза отдаляться от своего лучшего друга только потому, что он обещал хранить секрет, было уже невыносимо. В конце концов, именно в эту ночь Гермиона приняла решение. ~   Парень видел, как поздно вернулась его жена. И тогда он заметил в ней то, чего не замечал все годы в браке. Она была счастлива. Драко показалось, словно это выражение ее лица было в последний раз в день их свадьбы. Но никак не последующие годы их совместной жизни. Если Астория скажет, что хочет развода, он не станет препятствовать этому. Они не любили друг друга, лишь существовали рядом. Драко знал, почему Астория это делала, по какой причине оставалась в этом доме, замужем за ним. Этого хотели ее родители. Но сейчас, когда они умерли, станет ли она дальше исполнять их желания? А Драко? Он ведь тоже изначально желанием не горел жениться на Гринграсс. Нарцисса и Люциус с детства прививали сыну важность чистокровного союза. Но хотели ли они, чтобы их единственный сын был несчастен всю оставшуюся жизнь?  — Винки, позови в кабинет Асторию,– сказал волшебник после того, как разом осушил стакан в своем кабинете.– Скажи, что это касается ее друга.    Кажется, этим двоим предстоит сейчас нелегкий разговор, но оттягивать этот момент уже бессмысленно. Эльфийка выполнила поручение хозяина, и на пороге кабинета появилась темноволосая. Она села в одно из кресел, прямо напротив стола, за которым Драко допивал уже второй стакан огневиски.  — Итак,– начал он, выпуская весь воздух из легких.– Ты начнешь или я? — Драко, ты знаешь, что я… — Крутишь роман с Бенедиктом за моей спиной? Да, я в курсе. Я хочу услышать другое.  Астория замолчала. Она понятия не имела, с чего ей следует начать. В голове кружилось множество мыслей, но она не могла сформулировать ни одну из них, чтобы начать вести конструктивный диалог.  — Я буду говорить, а ты постарайся меня понять и не перебивать,– начала все же она. – Мой род проклят. Я могу родить только одного ребенка, Драко. И я не хочу рожать от того, кого не люблю, и кто не любит меня… У нас с тобой все еще нет детей, потому что я пила зелье, которое не позволяет забеременеть… Я влюблена в Бенедикта, ты прав…  Драко подозревал, что этот разговор будет тяжелым, но он и понятия не имел, что настолько… Все, что говорила Астория, причиняло ей ужасную боль, и он это видел. Он держалась стойко, несмотря на полное отсутствие желания находиться здесь в данный момент. Атмосфера в этой комнате накалялась с каждой секундой, с каждым словом Гринграсс. Девушка заявила, что хотела подождать с этим разговором еще несколько дней, но раз Малфой настоял, то она расскажет всю правду прямо сейчас.  — Что вы сделали…– процедил он сквозь зубы. Все это время Драко молчал, пока его супруга нервно ерзала на кресле и говорила. Но сейчас он не сдержался.– Что вы с Бенедиктом сделали? — Драко, прости…– продолжала темноволосая, едва сдерживая слезы.– Это еще не все. — Что еще ты хочешь мне сказать?!– выпалил он, поднимаясь со своего кресла. — У Гермионы есть ребенок. Бенедикт мне сказал, но я ничего не знала об этом до этого дня, клянусь,– быстро проговаривала девушка.  — Покинь мой кабинет,– прошептал Малфой, стоя у полок с книгами. — Драко… — Покинь мой кабинет сейчас же!!   Астория сжала губы, кивнула и направилась к двери. Остановившись прямо у порога, она смогла выдавить из себя какие-то очередные извинения, но Драко вновь велел ей уйти. Парень ощущал всю тяжесть комнаты, словно его голову погрузили в холодную воду. Последние фразы Астории он не осознавал полностью, они доносились до него издалека, как будто преодолевая космическое пространство. Немалую часть своей жизни Драко посвятил стараниям не показывать свою боль перед теми, кто его любит. В такие моменты он стискивал зубы, смотрел в потолок, говорил себе, что, если они увидят его страдания, им будет больно и парень превратится для них в главную печаль их жизней, и он как-то не должен стать для них сплошной тоской. Поэтому он не показывал свою боль, проговаривая себе все это, глядя в потолок, проглатывал комок, хотя горло не желало смыкаться, и смотрел на тех, кто его любит, и улыбался. Но теперь Драко находится один, в своем кабинете. Ему не нужно скрывать свои чувства. Сын. У Драко есть сын, о котором он не подозревал. С момента расставания с Гермионой прошло почти три года. Вот почему Грейнджер раньше времени покинула Хогвартс. Никакой магловской болезни вовсе и не было. Сыну Малфоя, по всей видимости, скоро исполнится два года. В порыве ярости Драко сметает все со стола. Книги, чернила, письма, стакан— все это летит прямо на пол с огромным шумом.  — Винки, отправь послание Блейзу, скажи, что это касается Гермионы, и что он нужен мне здесь,– произнес Драко, наливая в новый стакан очередную порцию огневиски. Эльфийка появилась на две секунды, кивнула и тут же исчезла. Через несколько минут по дому прошелся стук во входную дверь мэнора. А еще через минуту на пороге кабинета показался итальянец. — Ты хотел меня видеть?– спросил Забини, переминаясь с ноги на ногу. — Ты знал, что у меня есть сын, ведь так?– задал вопрос Драко, подняв брови. — Как ты узнал? — Астория мне сказала о нем,– блондин поставил на стол пустой стакан и встал со своего кресла, убрав руки в карманы черных, как смоль, штанов.– Мне сказала моя жена, которая не испытывает ко мне абсолютно никаких чувств. Но мне не сказал мой лучший друг. Странно, не так ли? — Я дал обещание, что не скажу тебе до момента, пока не придет время,– ответил в свою защиту парень.– Я отведу тебя к ней, и ты сам у нее все узнаешь, идет?   Драко проглотил внутренний порыв ярости и обиды на своего друга. Для всех очевидно, что Забини не виноват в этой ситуации. Но кто же тогда? Сам Драко? Нет, ведь от него скрывали всю правду. Гермиона? Вряд ли, она ведь пыталась сказать ему об этом. Может, Астория и Бенедикт? Они же сговорились и наделали кучу дерьма, чтобы разлучить этих двоих.  Такси припарковалось напротив огромного кирпичного здания. Драко смутно припоминал, что был здесь, но не мог вспомнить, когда именно. Парни вышли из машины, заплатив шоферу магловскими деньгами. За всю поездку эти двое не сказали друг другу и слова. Блейз заверил, что не скажет ничего, чтобы не испортить все еще больше. Все объяснения, ему поедоставит Гермиона.  — Ты не пойдешь?– спросил блондин у итальянца, когда тот остановился и оперся на почтовый ящик.  — Вы должны поговорить вдвоем,– сказал он.   И вот Драко стучит в дверь. Он, в предвкушении ожидающий следующего диалога, буквально слышал приближающиеся шаги. Деревянная дверь открывает Гермиона, даже не подозревая, кто мог пожаловать в такой час. Она выглядела немного сонной, но не только что проснувшейся. Вероятно, она снова пыталась уснуть долгое время, совсем как в школе. — Драко…?– непонимающе спросила она. — Я знаю о нем.