Ниточка судьбы

— Мерлиновы кальсоны,– прошептала Джинни. Пятеро Гриффиндорцев и Полумна буквально застыли после ужасающей речи Макгонагалл. Рона не было. И это понятно: последние несколько дней он избегал любое общество Гермионы. Ей это казалось смешным, но сейчас думать о гордости и обиде нет времени. Если побег опасного Пожирателя Смерти становится причиной для запрета посещения Сладкого Королевства и объявлением комендантского часа с семи вечера, то это куда более серьезно, чем думала Гермиона. — Скоро его поймают, и тогда все станет как раньше,– заверил всех Симус. — Не неси чепухи, Финниган,– отмахнулся Невилл. — Может, так и есть,– вдруг задумчиво произнёс Гарри. Все друзья обернулись на него. Кроме Гермионы. Она все также смотрела куда-то в сторону и затем перевела взгляд на Малфоя. Их взаимный зрительный контакт длился около минуты, а потом Драко отвернулся к Забини. — Гарри, прекрати… Когда ты сделался таким оптимистом?– заявила Джинни.– Что-то снова начинается. И это нельзя игнорировать. — Нет!– громко произнёс Гарри. – Мы не будем вмешиваться. Волан-де-Морт мёртв. Мы убили его. Теперь это проблема Министерства… Я слишком многих потерял. Поймите меня: я просто всего этого не переживу. — Ты можешь потерять ещё больше, если ничего не сделаешь,– ответила злобно Уизли, а затем встала со скамьи и пошла к выходу. Грейнджер, как и остальные, впервые наблюдали ссору этих двоих. Если Гермиона и Рон ругались неоднократное количество раз в день, то Гарри и Джинни — ни разу вообще. Сейчас Поттер делал вид, будто ничего не произошло. Через несколько минут после ухода своей девушки Гарри взял свою книгу со стола и, кивнув остальным, тоже покинул Главный зал. — А кто теперь будет вести Зельеварение?– спросил Симус. — Придём в понедельник на урок и тогда узнаём,– ответила Полумна. — Увидимся позже, ладно,– проговорила задумчиво Гермиона и тоже покинула Главный зал. Эрни Макмиллан и Захария Смит в больничном крыле. «В тяжёлом состоянии»,– звучал голос Макгонагалл в голове. Гермиона решила, что правильным решением будет пойти в туалет Миртл и постараться отвлечься от всех этих мыслей за варкой оборотного зелья. Эрни Макмиллан и Захария Смит пострадали от лап этого чудовищного оборотня. Он не знает жалости, не знает пощады. Это Гермиона поняла ещё в лесу в 1998 году. Фенрир на тот момент являлся одним из участников самой опасной группировки егерей. Гарри, Рон и сама Гермиона были схвачены бригадой Сивого и доставлены в поместье Малфоев. Оборотень надеялся получить десять тысяч галлеонов за этих пленников и также укусить Грейнджер. Девушка до сих пор помнит его жгучие прикосновения длинными когтями на своём горле. Она со всей силы распахивает двери в туалет и, едва держа равновесие, заворачивает к самим кабинкам. Дышать становится тяжело, девушку бросает в жар и каждую секунду в голове появляются картинки того дня. Это не забыть. Игнорировать это тоже стало тяжелее, особенно после речи директора в Главном зале несколько минут назад. Она садится у стены больше не в силах устоять на ногах. Дышать становится почти невозможно, Гермиона начинает жадно хватать ртом воздух и расстёгивать рубашку, застегнутую прямо под горло. Она выкидывает белоснежную ткань куда-то в сторону, оставаясь лишь в голубых джинсах и чёрном коротком топе. Легче не стало. Гермиона поднимается с пола и решает подойти к одной из раковин. Благо, гриффиндорка закрепила волосы своим гребнем ещё утром. На это сейчас абсолютно нет времени, учитывая ее способность что-то делать. Прохладная вода немного приводит русоволосую в чувство, постепенно приводя температуру тела в норму. Она нагибает голову вниз, расставив руки по бокам раковины, чтобы до конца нормализовать дыхание. — Ты как?– послышался голос Драко сзади. Гермиона не отвечает. Ее сил хватило лишь на поднятие большого пальца вверх.– Через сколько будет готово зелье? — Через две недели,– хрипло и тихо произносит она. — Дъявол,– ругается Драко. Гермиона отходит от раковины и снова скатывается по стене на пол. Паническая атака. Третья за этот месяц. Если так и дальше пойдёт, если Грейнджер не найдёт в себе силы пережить Вторую Магическую войну, она не сможет совладать с собой и помочь кому-то. Как вообще можно помогать кому-либо, если она не в силах оказать помощь даже себе. Девушка эмоционально застряла в мае 1998 года, когда началась полномасштабная война. Они были детьми, сражающимися за свою жизнь, за жизни близких, друзей и семьи. Они были детьми, не узнавшими счастливого детства. Гермиона открывает глаза, полностью придя в себя, и смотрит на Малфоя. Он стоит возле двери, все также не смея шевелиться, словно ему нужно разрешение сделать хотя бы шаг. — Пока настаиваются сушеные златоглазки, я не могу ускорить процесс,– произнесла гриффиндорка. – Если допущу хотя бы одну ошибку, начинать придётся заново. — Я все это понимаю,– ответил Малфой.– Но боюсь, у нас нет двух недель. — Надо было раньше все это начинать, потому что…– начала говорить Гермиона, но почувствовала жгучую боль на своём левом предплечье. Ей казалось, что кто-то вновь вырезает ужасные проклятые буквы на ее коже. От этого из глаз потекли слёзы, а изо рта вырвался протяжный стон.– Рука… Как же больно… Драко подбежал почти сразу, он грубо схватил запястье Грейнджер, пытаясь рассмотреть от чего же ей стало так невыносимо больно. Прямо на его глазах уже давно заживший шрам снова приобрёл алые оттенки, как будто буквы снова кто-то начал вырезать по контуру. Через несколько минут мучительной боли режущие ощущения прекратились, но место проклятия все равно жгло. — Какого хрена…– простонала Гермиона. — Это как с меткой… Когда кто-то из Пожирателей вызывает всех остальных, метка начинает гореть, как будто огнём опалили. — Но Беллатриса мертва… — Похоже, что уже нет,– ответил Драко, смотря в покрасневшие глаза девушки.