Жизнь и страдание месье Агреста

      Наш мир постоянно порождает беспорядок и не совершенство. Но нам надо бороться с этим.       Как я, сейчас, пытаясь поставить тетрадь на своё место. Мне надо сдвинуть её ещё совсем чуть-чуть… Но сильный толчок отправляет тетрадь на край парты, а очки слетают с моей головы. — упс, прости Габриэль. И кто ставит парты так близко? — сказал Андре.       Мой сосед по парте и лучший друг.       Он наконец то прошёл к своей части парты и сел. А я протёр очки и продолжил ставить тетрадь на идеальное место.       Это место я вычислил давно — конец правой трети по ширине и середина по длине. Эта способность находить, что-то прекрасное у меня от моего… — твой перфекционизм начинает пугать. И как ты иногда зависаешь, ты же даже не поздоровался. — сказал Андре — не переживай с моим перфекционизмом, всё в порядке. — ответил я – и привет, хотя ты сам не поздоровался.       Моя способность замечать недостатки была необычной и уникальной. Она позволила мне попасть в этот колледж искусств. Хотя чаще всего сюда попадают только богатые. Хотя, мне всегда казалось это обыденным, но видимо большинство убивают в себе такое чувство. Могу их понять ведь всё вокруг такое не правильное. А ещё нужно упорство, чтобы научиться применять это чувство для искусства. Хотя существуют вещи которые прекрасны сами по себе. Глаза человека, бабочки и… — давно хотел спросить. Так тебе нравится Эмили? — Да. Стоп, что. А кто это? — сказал я и сделал максимально спокойное лицо. Хотя, похоже, получилось не очень. — понятно, значит Одри была права.       Что ж Одри действительно меня раскусила. Эмили самое милое и прекрасное создание, что я когда-либо знал. И нет дело было не во внешности. Как бабочке нужны одинаковые крылья для полёта, так и человеку для идеала нужна красота внешняя и внутренняя. У неё же было ангельские лицо и ангельский характер.       На факультативе по живописи, на котором мы и познакомились, она всегда помогала всем. Даже когда это мешало её работам. Иногда она что-то рассматривает и наклоняет голову, с таким задумчивым взглядом. Тогда она становится невыносимо милой и я с трудом на неё смотрю. Или однажды мы заговорили и она спросила… –ты вообще слушаешь? –спросил Андре — прости       Он вздохнул и продолжил: — в общем у меня скоро день рождение и она приглашена. Поскольку она играет главную роль, в моём студенческом фильме. Это твой шанс признаться ей. — Ч-что? — занервничал я — мы ещё с ней нормально почти не общались и я… — вот поэтому на дне рожденье будет отличная возможность. Будет спокойно и вам никуда не надо будет спешить, как в колледже. Считай это подарком мне на день рождение. И не говори, что ты боишься. Я всё равно не поверю.       Если бы я только боялся. Одно нахождение рядом с ней вгоняло меня в ступор.       Я не хотел идти. И дело было не только в признании. Большинство гостей учились в колледже. Несмотря на то, что колледж считался элитным, богатые семьи часто отправляли своих детей в него в качестве наказания за ужасное поведение.       Никогда не понимал как в это поле сорняков попали цветы вроде Эмили и Андре.       В итоге студенты считали меня белой вороной. Поэтому Андре ошибался по поводу спокойной обстановки. И поэтому же план признания был максимально прост. Прийти домой к Андре заранее и поймать Эмили. Причём до того как к ней подойдут другие гости. А для этого надо… — о, увидел Эмили — сказал Андре — спускайся к ней. И только попробуй развернуться на пол пути – силой дотащу.       Мы стояли на балконе пентхауса, а она же вышла из лифта этажом ниже.       Пентхаус представлял собой удачный случай современного ар-деко. Я не любил этот стиль, но архитектор умело использовал высокие окна для…       Так не время для архитектуры, надо собраться. И тут я занервничал. Ноги спустились по лестнице и почти дошли, без моего ведома. Здравствуй Эмили, здравствуй Эмили, здравствуй Эмили –мдраствуй дремели — промямлил я.       На балконе кто-то громко хлопнул ладонью по лицу. –здравствуй Дабриэль — с улыбкой ответила она и наклонила голову, внимательно смотря на меня.       Стоит ли мне пойти дальше, сесть в лифт, и уехать? Не плохая идея, решил бы я, но не сегодняшний. –н-нам надо поговорить. — я тебя слушаю –после этих слов она посмотрела ещё пристальнее — я понимаю, что мы мало общались. Но не хочешь ли ты встречаться? — не стал тянуть я.       Её улыбка быстро пропала, а глаза отразил ужас и грусть. Похоже, я совершил большую ошибку. — встречаться, не лучшая идея… — я понимаю, прости я лучше пойду — нет, под… — Эмили! — гневно крикнул кто-то со стороны лифта. Последнее, что я увидел это кулак. — он припёрся, ударил тебя и забрал Эмили, моего гостя. И сделал это как у себя дома. Хотя нет, сделал это как будто это вообще нормально. Бывают же такие мудаки — злился Андре, и впервые матерился при мне. — Ты знал, что у неё есть парень? — возмутился я и одновременно держал лёд у фингала — и всё равно решил нас свести?       Андре наконец то перестал нервно ходить по своей спальне и сказал: — нет конечно, я так бы не поступил. Это её брат. Но если честно не понимаю, что это… — Андре! — влетела счастливая Одри.       С Одри у нас были натянутые дружеские отношения. В ней я видел самый красивый из сорняков. Или что грустнее цветок, что решил стать похожим на сорняки. — стучать не учили? — упрекнул я её. — это комната моего Андре, а значит и моя… Она запнулась когда увидела синяк — что у вас тут случилось? — его ударил брат Эмили       Одри закрыла глаза и защипала переносицу — что вы идиоты уже натворили?! — уже сильно разозлилась она. — я признался Эмили, а её брат напал на меня. Хотя вроде даже ничего не слышал.       Одри медленно и не естественно плавно повернула голову на Андре. Её взгляд был злым и холодным. — это ты надоумил его? — но ты же сама сказала спросить, нравится ли ему Эмили.       Одри снова закрыла глаза и сделала глубокий вдох и выдох. — Габриэль, послушай и постарайся понять. Эмили из богатой семьи — как и вы все –ответил я — нет, она из очень богатой семьи, даже для меня с Андре. Её род самый богатый и влиятельный во Франции. Я не думала, что Андре попытается вас сводить. Я хотела тебя предупредить, чтобы ты не подходил к ней. Думаю, брат ударил тебя, потому что ты посмел с ней общаться. Тебе очень повезло, что он не слышал о чём. У них очень строгие правила по поводу общения с недостойными. И они слишком влиятельны, чтобы им хоть что-то было. Надеюсь, ты понял насколько всё серьёзно и не будешь делать глупости.       Наверное, я никогда не узнаю, почему она говорила так искренне со мной. Она единственный раз сняла маску надменности для меня или она переживала за меня так, что не могла притворяться. Или она примерила другую маску, чтобы защитить себя и Андре. Но одно я знал. Она говорила правду и это убивало меня.       Мне было стыдно, что я ухожу со дня рожденья друга, который так старался для меня. Но сил оставаться там не было.       Я вернулся в съемную комнату, положил разбитые очки и задумался о многом. А когда я думал о чем то сложном, я брал любимую книгу.        Её я купил ещё в детстве в ломбарде у дома. Она была очень старой. Хоть я не понимал, что в ней написано, но все рисунки в ней были идеальны. Она направила меня на путь художника, а потом и дизайнера.       И сейчас книга дала очередную подсказку. Я хотел быть с Эмили, но она не книга, что можно купить. Она не хочет быть со мной. Воспитание не позволяет ей общаться со мной или я ей просто не нравлюсь. Я должен принять чужие чувства. Хоть это и разбивает моё сердце.       У меня дергался глаз. Может потому что Одри наигранно безразлично протягивала мне красный конверт, а может потому, что она делала это на людях. Или потому что я знал, что она сделала это вот так, чтобы позлить меня.       Потом ещё долго ходили слухи, что синяк мне оставил Андре за Одри.       Это всё не важно.       Важно, что на конверте маленьким почерком написали: «от Эмили». Важно, что мне не надо открывать конверт, что бы знать, что в нём. А ещё важно, что несмотря на то что сказала Одри, я должен сделать глупость.       Чтобы добиться расположения семьи Эмили я стану не просто модельером, а величайшим модельером.       После того как я получил тот конверт, моя жизнь изменилась. Мы стали переписываться. Одри злилась, что стала моей посыльной, но терпела ради лучшей подруги.       За письмами последовали редкие встречи. Хоть сердце и дорожит ими, но свиданиями я их назвать не могу. Мы выкраивали время, прятались от лишних глаз, вечно торопились, не могли сделать их идеальными, но и не могли жить без них тоже. Брат Эмили и его прихвостни избили пару раз меня за это.       Любовь не боится такой ерунды. Зато она боялась будущего. Я был лучшим выпускником колледжа, что открывало некоторые двери. Уверенность отступила на пятом письме с отказом в стажировке. В седьмой компании, секретарша шепнула мне, что семья Де Ванили стоит за этим. Так я понял, что мне нужна… –… поэтому нам нужна твоя помощь Томоэ– закончил говорить Андре.       Он кинулся помогать как только всё узнал. Я не заслуживал такого друга, почти не общался с ним последние годы.       Мы стали меньше общаться после того как его забрали из колледжа родители. Только тогда я узнал, что учёба была наказанием. Но его родители ужаснулись когда оказалось, что он захотел стать режиссёром серьёзно. Сначала они отправили его в экономический колледж, потом работать в мэрию.       Новое наказание работало лучше, он потерял свою жизнерадостность. Хотя Андре так и не стал сорняком, а лишь вянул как цветок. Интересно, если у них с Одри родятся дети, сможет он передать им свою доброту?.. — Нет, самый логичный ответ –сказала Томоэ — не близкий друг просит выпустить коллекцию малоизвестного дизайнера, который враждует с семьёй Де Ванили. Меня волнуют доходы компании, а не чужие романтические истории. — но Томое… — начал Андре, но я перебил его. — вы не похожи на человека, что потратит время на встречу, чтобы отказать. Вы слишком для этого прагматичны. Вас ведёт не логика, я прав?       Томое ухмыльнулась и ответила: — я хочу проучить Де Ванили, зато что они такие наглые. Так что моя компания берётся за вашу коллекцию. При одно условии. — каком же? — ваше имя почти не будет упоминаться. Это маленькая месть от семьи Цуруги, а не ваша. — Габриэль не соглашайся это же твоя первая коллекция! — сказал Андре — я делаю это ради Эмили, а не славы. Я согласен. — люблю наивных — с улыбкой сказала Томоэ       Всё-таки интересная она девушка я бы сравнил её… — гадюки! — злилась Томоэ — не семейка, а клубок гадюк. — интересные у вас сравнения– сказал я — просто я не учила маты на французском. Подтяни китайский и я расскажу всё что думаю.       Причины матерится и правда были. За полгода мы многое сделали, я даже подучил китайский для общения с партнёрами, а иногда с Томоэ. В итоге коллекцию сшили и даже доставили в порт Кале. Только груз не регистрировали. Сейчас таможня звонила с третьим отказом и даже я уже понял что это не совпадение.       Новый звонок прервал наш разговор. Теперь звонил мой первый мобильный телефон, что я купил для работы. –прости, я отойду на минутку Купил я его для работы, но мне звонила только… — привет, Эмили –сказал я счастливо — меня выдают замуж — начала она       Отчаяние захватило меня. Оно связывало меня словно колючей проволокой. Я не мог вздохнуть и пошевелится. Я просто… — не знаю что делать — начинала всхлипывать Эмили. Жених ещё может поменяться, но свадьбе по расчёту точно быть.       Я успокаивал её, но сам был сломлен. К концу разговора я был выжат полностью и не знал, что делать. За чем всё это, если я не буду с Эмили? Зачем мне вообще жить если я не буду с ней?       Нужно было вернуться к Томоэ — прости, я подслушала ваш разговор– сказала она когда я вернулся– иди домой от тебя, всё равно, не будет толку в таком состоянии. Я позвоню если будут новости, хотя если честно думаю нам поможет только чудо. — спасибо, я правда лучше пойду. — и ещё, если с Эмили так ничего и не получится, я свободна — что? — я же говорила при первой встрече. Мне нравятся наивные. До этого я не допонимал фразу пригрел змею. Хотя меня злили её слова, ссорится я не хотел. Она оскорбила мою любовь к Эмили, но не специально. Для неё любовь это дурацкая игра. Томоэ не любила, а просто играла и не понимала чувства остальных. Я надеюсь, что она разберётся в себе. Хотя бы для своей будущей семьи.       Уйдя от Томоэ я просто шёл и думал о том что делать. Но в голове крутились лишь слова Томоэ: «поможет только чудо». Что ж не отказался бы. Я вдохнул и мне в рот попала бабочка.       Я выплюнул её и осмотрелся. Их кружилось сотни вокруг. Их полет, похожий на танец, заворожил меня. Я пошёл к их скоплению, мне казалось, что они хотят мне что-то сказать… — убирайтесь к черту! — услышал я и получил по лицу метлой. — простите! — сказал мне, как оказалось, продавец — эти заразы атаковали ломбард и…       Его слова не дошли до меня. Ведь на полках я увидел две маленьких шкатулки, вокруг которых кружили бабочки. И эти шкатулки напомнили мне рисунки из моей книги. Не на такое чудо я рассчитывал, но я всё равно куплю их.       Уже дома я выяснил, что в шкатулках лежали две брошки. Одна была с трещиной, к сожалению. А вторая была безупречной. И она идеально подходила к костюму из моей коллекции. В порыве на грани безумия я одел образец костюма на себя и сверху прицепил брошь. — здравствуйте новый хозяин! — Ааа! Говорящая мышь!       Лифт раскрылся на офисном этаже. Скучный дизайн этого места дополняли коробки тут и там. Хозяевам этого места приходится его покидать.       Я с радостью ушёл от этого запустения. Но, попал, к сожалению, в кабинет с дорогой, но безвкусной отделкой. В нем тоже творился беспорядок, но привлекло моё внимание другое. Эмили стояла и смотрела на меня испуганно. — Дабриэль, что ты здесь делаешь? Тебе нельзя здесь быть– не понимала ничего Эмили.       Я не мог связаться с ней после того звонка пол года назад. — Эмили ответь честно, ты бы хотела быть со мной? — да, но нам не позволят… — хорошо, что вы пришли, месье Агрест — перебил её мужчина, что зашёл в кабинет. Хотя она успела сказать главное.       Мужчина носил дорогой, но безвкусный костюм, наверняка хозяин кабинета. Значит он отец Эмили. — простите, за беспорядок, мы просто переезжаем– сказал он.       Не по тому ли, что вы вынуждены его продать? — месье Де Ванили, перейдём к делу. — мы имеем некоторые трудности с деньгами…       Они почти обанкротились. Я приказал злому бухгалтеру рассказать про их налоговые аферы полиции. Империя зашаталась, как башня в Дженго. А сотрудники злились у них часто. –… А вы добились некоторых успехов.       Не зря Томоэ не спала ночами, когда расширяла производство. Месть удалась. –… В общем мы согласны на договор с вами и семьёй Цуруги. И да семья Де Ванили не будет против вашей свадьбы.       Эмили удивлённо смотрела то на отца, то на меня. Её отец решил в очередной раз всё за неё. Он продал её, но я её купил. Да я спросил хочет ли Эмили этого. И я не подумал бы о браке по расчёту. И всё же Томоэ была права, я наивный. Я договариваюсь с сорняками, а должен полоть. — зато я не согласен — что?! — одновременно испугалась       Эмили и разозлился её отец. — ваша компания разорится и вы перестанете быть проблемой многих.       А Эмили пойдёт со мной и так, если конечно хочет. У вас больше нет власти её держать. Я улыбнулся ей, а она мне в ответ. –щенок, я просто вышвырну тебя. Охрана!       Охранник зашёл, но почти сразу его вытянули за шкирку обратно. Горилла показал пальцами ок и закрыл дверь. Как стыдно, он такой тихий, что я забыл, что шёл не один. Хорошо, что Андре убедил взять его хотя бы на время. Теперь мне придётся нанять его на постоянную работу. — Эмили пойдёшь со мной?       В лифте она прижалась ко мне и тихо заплакала. — как ты это всё сделал? — для тебя я сделаю всё что угодно. Даже сокрушил твоего отца — вообще-то я спрашивала про твою дикцию. Она же идеальная.       Я вздохнул — я же говорил, ошибки появляется только при разговоре с тобой и то иногда.       Она улыбнулась и снова прижалась ко мне. –значит готов на всё? Пошли на не большое свидание? — куда хочешь пойти принцесса? — я слышала о новой кафейне–пекарне в центре. Не хочешь пойти туда, Дабриэль?       Сначала я думал, что день когда я забрал её лучший в моей жизни. Потом наступил день нашей свадьбы. Но победил день рождение моего сына, Адриана.       Но я упустил главное–когда всё пошло не так. Может день когда я рассказал Эмили про талисманы? Или день когда я перестал дешифровывать книгу? Или когда мы послушали врачей, будто бы это просто простуда?       Так или иначе я потерял её. Мне плевать на весь этот чертов мир. Компания бы развалилась, если бы не моя помощница Санкерс. Но мне всё равно. Единственное, что меня ещё волнует это мой сын. Адриан плачет в своей комнате. А я боюсь зайти и посмотреть ему в глаза. Что мне ему вообще сказать? Смогу ли я вообще когда-то с ним говорить? Ведь это я виноват в том что его матери больше нет. — для тебя я сделаю всё что угодно… Вспомнил я свои слова.       Надо отбросить сомнение. Мне уже приходилось делать невозможное. Не знаю как, но я верну её, исправлю этот мир. И смогу посмотреть сыну в глаза. Я сделаю всё что угодно, ради Эмили и Адриана.