***
Я не спал всю ночь, хотя признаться, хотел. Ветер не затихал, становился все сильнее и страшнее. Госпожа сладко сопела у меня на плече, лишь изредка подрагивая, вероятно, от боли. Чувствовать ее тепло, спокойствие - это чистое наслаждение. Возможно, после покойного султана Ахмеда, я единственный, к кому она так близка. Ночь тянулась невероятно долго, я все никак не мог уловить рассвет. Пальцами я аккуратно перебирал прядки ее волос, иногда вдыхал их прекрасный аромат, напоминающий спелую дыню. Я ценил этот момент. Утро все же наступило, хоть в хижине было по прежнему мрачно. Мое тело затекло, но я не смел даже двинуться, чтобы не потревожить сон госпожи. Моментами я даже подстраивался под ее дыхание, чтобы вести себя максимально тихо, я дорожил ее сном... Ловил себя на мысли, что этот человек мне важен. Я чувствую не только долг службы перед ней, но и нечто большее, светлое. Я рассматривал ее лицо и в этот момент женщина раскрыла глаза, глядя на меня сонным взглядом. Я едва улыбнулся, держа ее в своих объятиях. - Доброе утро, Султанша... - от прелести момента, я захотел поцеловать ее в лоб, но вовремя прикусил губу, остановив себя. - Доброе утро, Кеманкеш, - ее сонный шепот сводил меня с ума. Возможно, потому что в этом было что-то новое и непривычное. - Как вы себя чувствуете? Тепло? - Я так же перешел на шепот, немного пошевелив плечом, на котором она спала. Мышцы отозвались легким покалыванием. - грх... - Моя рана болит, но благодаря тебе, мне легче... и теплее. Валиде поднялась с моего плеча, присаживаясь на постели. Я тут же опустил ее за плечо на подушку, напомнив, что сидеть ей не желательно. Через покалывание в мышцах я встал с места и размялся. Глянув в окно, я едва округлил глаза, прошептав: - Похоже, мы здесь надолго... - Что такое, Кеманкеш-ага? Почему? - Не зря всю ночь дул ветер, госпожа. На улице все белое. Ветер не стихает и я даже не могу разглядеть деревья, что были рядом. - она едва приподнялась и выглянула в окно, убеждаясь в моих словах. - Если мы задержимся здесь еще, то умрем либо от голода, либо от холода. Но это все не важно. Мне нужно вернуться во дворец. Я не могу оставить сына-повелителя и гарем. - Пока нас не найдет падишах, мы вряд ли сможем выбраться от сюда. Сделав печальный вывод, я стал оглядываться. При дневном свете все стало более понятным. Я даже заметил пару теплых покрывал. Незамедлительно взял их и укутал госпожу, чтобы той было точно тепло. Так же я заметил бочки за камином. В них оказались запасы воды, меда и риса. - Неплохо. На этом мы сможем продержаться. - забрав у госпожи свой плащ, я надел его и вышел на улицу, кое-как закрыв за собой дверь. Ветер был такой силы, что колол мне глаза снежинками, которые разносил по воздуху. - Кеманкеш! - Госпожа, обеспокоенно сжав одеяло, смотрела на дверь. Она окликала меня, даже в какой-то момент с отчаянием. Я вошел в хижину с большой охапкой дров, выдохнул и вышел вновь, чтобы натаскать побольше. Через пару ходок, закрыл поплотнее дверь, стряхнул с себя снег и принялся разжигать огонь. Благо, не все поленья успели отсыреть. - Я подумала, что ты решил уйти... - тихо призналась Кесем и закуталась в одеяло с головой. Пропустив легкую ухмылку, я согревал руки над легким огоньком. Ситуация была крайне плачевной, ведь по такой буре лошади не пройдут, а человек тем более. Я беспокоился, ведь госпожа была все же ранена, хоть я и прижег рану. В доме стало заметно теплее, я даже скинул свой плащ. Кесем много раз засыпала и просыпалась, каждый раз наблюдая за тем, как я поддерживаю тепло хижины или занимаюсь приготовлением пищи. Я не позволял ей подниматься с постели и хоть как-то напрягаться. Она реагировала с улыбкой, хоть уже и устала лежать на одном месте. Чувство ответственности заполонило мою душу. Я должен делать все необходимое для ее комфорта и здоровья. Подсев к ней с очередной тарелкой риса и хлеба, я помог ей чуть приподняться и стал кормить, улавливая каждое движение. - С ложки меня еще не кормили, - усмехнулась она, мягко коснувшись моей ладони. Затем она взяла мою ладонь в свою и покрепче сжала. Я сжал в ответ, внимательно глядя в ее глаза. - Я готов носить вас на руках... Я многое пережил за эту ночь. Страх, холод, боль...и кое-что еще, кажется... - я не успел договорить. За дверью послышались многочисленные шаги и голоса. Моментально вынув свой кинжал, я встал у двери и приготовился. Дверь со скрипом распахнулась, впуская в дом колючий холод. На порог ступил мужчина. Я уже был готов напасть, но мужчина снял с лица шарф и я смог разглядеть в нем повелителя. Склонив голову, облегченно произнес: - Повелитель! - Мурад, сынок, - подскочила на месте госпожа. Султан, глядя на свою мать, подбежал к ней, не скрывая испуганного взгляда. Он взял ладони валиде в свои руки и оглядел ее. - Валиде, слава Аллаху, вы живы. Я очень долго вас искал и уже не надеялся. За дверью янычары, мы доставим вас во дворец. Скажите, как вы?! - Мой лев, я чувствую себя намного лучше благодаря Кеманкешу-Мустафе, - женщина перевела на меня взгляд. Я стоял рядом, сложив руки и молча глядя на повелителя. Султан лишь кивнул, взял валиде на руки и понес в карету. Я взял свой плащ и вышел следом за ними.***
После этой ситуации падишах щедро наградил меня, а Кесем стала более дружелюбной и благосклонной. Теперь я везде был рядом, куда бы она не пошла. Она смогла мне довериться, а это самое ценное для слуги. И все бы хорошо, если бы не одно но. В связи с тем, что султан Мурад выступил в поход без янычарского войска, те остались этим крайне недовольны. Ведь как известно, янычары всегда жаждали походов. Я побывал в их корпусе, узнал об этих волнениях и о том, что они требуют жалованье. Доложив об этом султану, я рассчитывал на то, что он решит этот вопрос. Не смотря на то, что повелитель лишил Кесем регенства, та видимо не хотела отказываться от власти и влияния на народ. Госпожа лично, в тайне от падишаха, раздала янычарам жалованье. Я не мог промолчать об этом и немедленно доложил султану... Пока я был во дворце, мне сообщили, что госпожа ждет меня у выхода в сад. Конечно, я сразу понял, о чем пойдет речь. Она стояла , не поднимая на меня взгляд. Мое сердце больно сжималось и каждый шаг давался труднее. - Госпожа, - я склонил голову и продолжил, - я знаю почему вы меня позвали. Потому что я рассказал повелителю про янычар. Поверьте мне...больше всего это ранило вашего слугу Кеманкеша. Простите, но я не мог скрыть это от повелителя. - Неважно, я привыкла. - резко ответила женщина, подняв на меня свой взгляд. Я видел как едва дрожат ее руки, слышал как подрагивает голос. Я видел разочарование, которое сильно ранило меня. - Знаешь, Кеманкеш... иногда легче умереть, чем кому-то довериться. - я смотрел на ее лицо, не сводя глаз. Мое сердце бешено стучало от переполняющих эмоций, - Все, кому я доверяла, кого любила, они все уходили из моей жизни. Погибали или предавали. Очень сложно найти преданного человека, Кеманкеш... Кесем держала мой взгляд в своем. Каждое ее слово, словно острый клинок, вонзалось в сердце. - Прошло много лет... когда я смогла довериться. Мне казалось, что я могу тебе доверять, - ее холодный взгляд сменился на разочарованный и печальный. Я хотел что-то сказать, но она резко продолжила, - Но я ошиблась. Ты не стоишь моего доверия. На этих словах она улыбнулась, а я заметил как в ее глазах заблестели слезы. Султанша развернулась и стремительно ушла, оставив меня наедине со своими мыслями. А я стоял, словно немая статуя, погибая внутри...