Идеальная

- Этот чай - само совершенство, госпожа! Фраза вырвалась сама по себе, слишком эмоциональная и искренняя. Неправильная, неподобающая ученому мужу в расцвете лет. Тем более - императорскому цензору, сделавшему чай своей профессией. Она прикрыла лицо рукой и слегка отвернулась, но Хун Цзян всё равно смог разглядеть смущённую улыбку и лёгкий румянец, окрасивший щеки княжны. - Эта недостойная благодарит вас за похвалу, господин, - она бросила на него короткий взгляд. - Но возможно ли такой, как я, тягаться с настоящими мастерами. Хун Цзян не мог с этим согласится, и не только потому, что того требовала вежливость. Нет, её чай на самом деле был идеален. Тот самый рецепт, который он так давно искал, экспериментируя в свободное время с разными сортами и травами, но не мог найти. И сейчас он мог бы мысленно разобрать этот вкус до мельчайших подробностей. Вычислить каждую составляющую и повторить дома. Но почему-то ему просто… Не хотелось. Единственное, чего Хун Цзян сейчас на самом деле желал - это наслаждаться чаем. И узнать больше о той, что его приготовила. - Прошу прощения, но я не могу согласится. Ваш рецепт достоин самой высокой оценки, и это признает каждый, кто попробует его хоть раз. Княжна очень искусна. Хун Цзян знал, что говорить так - значит, переходить границы. Всё же, они с княжной познакомились только сегодня, и нельзя было обращать к ней настолько вольно. Но впервые в жизни он не жалел ни минуты, потраченный на церемониал императорского дворца. Всё это оказалось не в пустую, если помогло оказаться сегодня в этом месте. - О, это всего лишь увлечение. Просто мне с детства нравилось пробовать новые вкусы и ухаживать за травами. Я никогда не надеялась преуспеть настолько, чтобы впечатлить императорского цензора, - улыбка женщины стала лукавой. Они заговорили о чае, и Хун Цзян даже не заметил, как день сменился вечером. Пока они говорили, её глаза блестели, а голос был тёплым. Хун Цзян знал, что так люди говорят только о том, что на самом деле любят, а не когда пытаются впечатлить собеседника. И эта искренность произвела на него куда более сильное впечатление, чем льстивые слова всех, кого он встречал за последний год. * Они называли это “уроками”, но на самом деле… Иногда Хун Цзян сомневался, что может её хоть чему-то научить. Княжна обладала талантом - природным или взращенным годами практики, ему сложно было судить, - создавать новые рецепты даже не владея теорией. Ради того, чтобы понять, что с чем сочетается, ей не нужны были трактаты учёных мужей, а лечебные свойства трав она угадывала почти интуитивно. Но она никогда не принимала похвалу, даже когда они стали друзьями и за словами перестали стоять любые светские обязательства. Только легко улыбалась в ответ и благодарила. А потом - предлагала сыграть в их странную, но любимую игру. - Угадаешь, что в составе, господин Лу Юй? - спрашивала она, мило хлопая глазами. И Хун Цзян, конечно, угадывал. Рядом с ней он всегда старался казаться лучше, умнее, образованнее. Временами единственным желанием, что у него оставалась, была простая возможность сидеть с княжной за одним столом, пить приготовленный ей чай и смотреть на то, как она улыбается. И, в какой-то момент, это стало его любимой мечтой. Именно об этом Хун Цзян думал, возвращаясь из очередной дальней поездки. Это первым приходило ему на ум, когда он вспоминал о доме. * - Ты поразила их всех, - сказал Хун Цзян, когда они устраивались в Цзинчэнь. Небольшой уединённый домик в бамбуковой роще показался ему идеальным местом, чтобы спокойно поговорить. После долгого дня в Кувшине Весны им обоим был необходим отдых. Хун Цзян чувствовал себя… Странно. С одной стороны, он ощущал гордость - его княжна сегодня впечатлила всех. На словах почти все его друзья и знакомые могли согласится, что женщина достаточно умна, чтобы разбираться в чайном искусстве, но на самом деле это оставалось для них пустым звуком. К сожалению, некоторые не готовы были поверить, даже когда попробовали её чай. Он и не ждал этого, но то, что он смог изменить мнение хотя бы некоторых, радовало. Княжна заслуживала признания. Талант не исчезал просто потому, что руки, собиравшие травы, были женскими. А с другой стороны… Хун Цзян не мог отделаться от мыслей о том, как на неё смотрели другие мужчины. И пусть он сам их позвал, выбрав самых приличных из своих знакомых, но всё же что-то неприятное ворочалось в груди, когда он видел это со стороны. Хун Цзян не мешал княжне наслаждаться моментом, давая свободу самой общаться с гостями и рассказывать о своих рецептах. Он мог бы вмешаться - как друг или учитель, но в этом не было настоящей необходимости. А его желание проистекало совсем из другого. Ревность. Выпить эту плошку уксуса оказалось так легко и естественно, словно у него было на это право. Он хотел бы на ней женится. Это мысль была новой, но такой правильной, словно непреложная истина. Она не вызывала ни единого сомнения, хотя недавно - всего год назад, до знакомства с княжной, - он и не помышлял ни о чём подобном. Ему всегда хватало своей собственной компании, а девушки вокруг редко вызывали в нём что-то кроме равнодушия. До встречи с ней всё было иначе. - О чём задумался? - княжна наклонилась через стол и дотронулась до рукава его ханьфу, помогая вернутся из мира грёз. Хун Цзян открыл рот, чтобы сказать что-то милое и забавное. Ему нравилось слушать её смех. Но вместо этого изо рта вылетело совсем иное. - Не мечтаю о золоте и богатстве, Не мечтаю о кубках из белого нефрита, Не мечтаю попасть в столицу и прийтись ко двору, Не мечтаю на закате жизни моей войти в славу и знатность, А мечтаю снова и снова уйти к Западной реке, Где у города Цзинлина поселиться на покое. Княжна удивлённо заморгала. Хун Цзян понимал, что стоило объяснить - ведь обычно он не начинал читать стихи посреди разговора. - Ты поедешь со мной? - он нервно сжал пальце на той руке, что она не видела. - Мне не найти спутницы лучше, даже если я буду искать ещё десять жизней. Он боялся. Что спросил слишком прямо, и это отпугнёт её. Что спросил недостаточно прямо, и она не поймёт. Но больше всего - что она не согласится. Вежливо откажется, выстроит между ними стены и отстранится навсегда. Покинет его жизнь так же легко, как вошла, но оставит после себя опустошение. - Я… - она замялась. - Ты просишь меня… О чём, Хун Цзян? Когда она произносила его первое имя, это звучало великолепно. Он уже давно попросил её об этом, но никогда раньше она не позволяла себе подобные вольности. Никогда, до сегодняшнего дня. - Обо всём, что может быть возможно, - они встретились глазами, и Хун Цзян понял, что должен сказать прямо. - Спутницей или… Женой. Княжна отвела взгляд в сторону и не отвечала достаточно долго, чтобы он начал корить себя за ошибку. Не стоило. Но сегодняшний день выбил его из колеи и заставил осознать ценность того, что он мог потерять в любой момент. Её. - Однажды я смогу покинуть императорский дворец, - она заговорила серьёзно и медленно, - и тогда, возможно… Улыбка медленно расцвела на её губах, а взгляд заставил сердце Хун Цзяна стучать быстрее. - Мне бы этого хотелось. Для Хун Цзян этого было достаточно. Он верил её обещанию, как никогда никому не верил. Однажды.