Игры твоего обмана

Блики сияющего в синем небе белого солнца пятнами украшают черепичные крыши скромных домов. Ветер ласково треплет зелёную листву на высоких деревьях, гуляет по свежей весенней траве и ярким жёлтым цветам, пускает рябь по кристально чистой воде в обвивающей город речушке. Его шум в унисон сливается с пением незримых птиц, и ощущение благодатного покоя царит в этих местах. Умиротворение медленно сменяется тревогой с ползущими серыми облаками, заслоняющими солнце. Сияние города накрывает гигантская крылатая тень. Небесная лазурь сменяется порфиром, затем кармином. Сгущаются тяжёлые антрацитовые тучи. Громовым раскатом раздаётся леденящий душу рёв. Земля дрожит от сотен и тысяч сапог. Сталь звенит под крики ярости и боли. Кровь живых и мёртвых обагряет реки. Пучина войны поглощает город, пожирает и ближайшие поселения, оставляя за собой едва различимые останки былого. Когда-то плодородная почва оборачивается сухой выжженной землёй. Давно усопшее огромное крылатое создание тлеет до тех пор, пока не обращается в прах, и последние свидетельства гибели всего живого стирают безразличные серые пески. Время течёт незаметно. Сменяются времена года, солнце чередуется с луной. Умирают и рождаются короли, вспыхивают и затухают войны. Из уст в уста передаются мифы и легенды, записываются, переписываются, забываются и вспоминаются. Эпохи уходят в прошлое, чтобы уступить место новым временам.

~

— Да что ж ты орешь как орзамарская труба… Белокурая женщина в одеждах, напоминающих церковную робу, шикнула на мужчину восточной наружности и предупреждающее ткнула локтем ему под ребра. Мужчина выдал обиженное «ау», выпрямился и надвинул капюшон до самого носа. Хотел он скрыться от посторонних глаз или не дать песку заползти в нос, рот и глаза — ясно не было. — Ну прости, откуда же я знал, что в этой богом забытой деревушке у стен есть уши, — язвительно пробурчал он, глухо цокнув языком. Женщина смерила его усталым взглядом, хмыкнула и принялась деловито класть купленные припасы с прилавка в заплечный мешок. Мужчина и не думал ей помогать; вместо этого он снова завёл светскую беседу с нарочито хлопочущим торгашом. — А читали вы «Искусство и стыд?» — Нет, — буркнул торгаш, явно и тщетно пытаясь отвязаться от мужчины. — Жаль, талантливейшего автора работа, я вам скажу… — Кончай уже, — на выдохе сказала женщина, закинула мешок за плечо и потащила своего разговорчивого спутника за рукав. Тот вежливо попрощался с торговцем и покорно пошёл за ней. Палящее солнце ослепительно сияло над небольшой деревенькой с домами из камня, соломы и глины, где быстрые ветра уносили с собой песчинки большой пустыни. В тот день торговая площадь была особенно оживлённой: группа исследователей остановилась здесь для того, чтобы пополнить припасы и отдохнуть перед путешествием в пустыню. Однако, гостями деревушки в тот день были не только они. Из-за угла бедного покошенного дома, у которого и располагался прилавок, выглянула худенькая фигурка в длинном тёмно-сером плаще. Она внимательно рассматривала мужчину и женщину, которые совсем её не замечали, и как только они скрылись за домами, фигурка незаметно юркнула за ними. Мужчина и женщина, о чём-то тихо переговариваясь, направились к выделяющемуся среди всех дому, который с натяжкой можно было назвать таверной: над дверью даже поскрипывала облезлая вывеска с едва различимой надписью «Роза пустыни». Фигурка в плаще проследила за тем, как мужчина и женщина скрылись за дверью, затем развернулась и быстрым шагом направилась обратно. — Пойдём. Фенрис исподлобья посмотрел снизу вверх на Эллану, таинственно выглядящую из-за надвинутого на лицо капюшона. — Куда? — За ними. Они в таверне. Фенрис устало вздохнул и поднялся с земли. — И сдались они тебе? Эллана зыркнула на него из-под капюшона. Мрачный, с толикой некой тоски взгляд не предполагал наличия выбора. — Я не могу это так оставить, — сказала она тихо. — Они здесь по поручению Инквизиции. Фенрис непонимающе скривился. — Что? Инквизиция? Разве она ещё действует? — Ты мне скажи, — насупившись, буркнула Эллана. — Не нравится мне всё это. Я должна понять, что они здесь делают. — Слушай, нет, — отрезал Фенрис и в подкрепление своих слов махнул рукой. — Мы обзаводимся здесь лошадьми или Андрасте знает что тут водится и с рассветом выезжаем к Камберленду. Оттуда до Киркволла сядем на корабль. Если повезёт, через месяц-другой уже будем в Киркволле. Эллана пару секунд молчала, затем развела руки в стороны и сделала пару шагов назад. — Валяй. Я иду за ними. Обернувшись, она быстрым шагом зашагала от Фенриса прочь. Эльф снова тяжело вздохнул, с силой сжал кулак и выругался. — Андрасте, почему она такая упрямая? Эллана! Постой. С угнетённым выражением на лице Фенрис схватил свой плащ, такой же, как у Элланы, и бросился за ней. — Допустим, ты узнаешь, зачем они здесь. И что это тебе даст? Фенрис на ходу застёгивал плащ и еле поспевал за Элланой. Бывшая леди Инквизитор уверенно шла вперёд, плавно, будто парила над землёй. После недолгой паузы она ответила: — Есть только одна причина, по который они могут здесь быть. И я хочу знать, во-первых, почему Инквизиция действует без моего ведома, во-вторых, что именно они здесь ищут. Фенрис понимающе кивнул. — Солас? — Естественно. Фенрис нахмурился и задумался о чём-то. — Тебе вообще не кажется подозрительным, что элувиан оказался именно здесь, так далеко от Киркволла? — спросила вдруг Эллана, не останавливаясь. — Если ты о том, каким образом его сюда приволокли — понятия не имею, — честно ответил Фенрис. — А почему именно сюда… Здесь недалеко развилка Имперского тракта. Пара-тройка дней пути верхом до Вирантиума, дней десять — до Минратоса. Это удобное место с точки зрения доступности. — А ты откуда знаешь про Имперский тракт? — заинтересовалась Эллана. Фенрис не смог сдержаться от снисходительной улыбки. — Я умею пользоваться картой... На это Эллана не ответила, но ускорила шаг.   Бывшая глава Инквизиции действовала осторожно. Она вела Фенриса не по центральной дороге, а по немногочисленным закоулкам, необыкновенно пустынным, занесённым песком, да так, словно она знала эти улицы как свои пять пальцев. Когда мимо проходили люди, Эллана мастерски делала вид, что чем-то занята. Фенрис подыгрывал ей так, как привык делать за долгие годы при Защитнице Киркволла, а про себя отметил, что осторожность — ещё одна черта Элланы. Эту деталь он поместил рядом с добродетелью и упрямством в своём мысленном перечне качеств леди Лавеллан. Вскоре Эллана остановилась у таверны со стороны внутреннего двора. Эльф внимательно огляделся. Пространство у чернового входа и внутренним двором было трудно назвать: вероятно предполагалось, что здание будет втрое больше, но судя по так и не разобранным ветшалым строительным лесам, вряд ли таверна когда-нибудь будет достроена. Фенрис сразу прикинул, что деревянные балки придутся очень кстати...   — Ты знаешь, в какой комнате они остановились? — тихо спросил Фенрис. Эллана коротко кивнула. Ткань на накинутом на её голову капюшоне колыхнулась.  — Видишь вон то окно? Самое крайнее?   Фенрис посмотрел наверх и увидел приоткрытое окно. Рассчитав удобную позицию для разведывания обстановки, эльф кивнул и сделал шаг вперёд.   — Да. Жди, через минут пять вернусь. — Нет, — твердо сказала Эллана и, обойдя Фенриса, подошла ближе к лесам. — Подсоби. Фенрис без единого вопроса помог Эллане забраться наверх. Одной рукой эльфийка подтянулась и не без труда забралась на деревянный помост. Она на пару секунд замерла, а потом вдруг исчезла. Фенрис даже не изменился в лице: видывал он более эффектные магические фокусы.   Прошло не менее получаса, прежде чем Эллана словно ниоткуда возникла за углом здания. Фенрис, спрятавшийся в отдалении за сложенными друг на друга мешками с неизвестным содержанием, жестом указал ей на ближайший укромный переулок.   — Ну что, узнала, что хотела? —  спросил он, как только эльфы оказались достаточно далеко от таверны и лишних свидетелей. Эллана кивнула. — Нам надо собираться в дорогу. — Наконец-то, —  облегчённо вздохнул Фенрис, — предлагаю выспаться и ехать на рассвете. — Нет, — снова сказала она и пронзительно посмотрела на Фенриса. Ему это отчего-то не понравилось. — Мы пойдём сразу за ними. — Что?! — воскликнул Фенрис и посмотрел на неё как на умалишённую. — Ты же сказала, что тебе нужно знать, что им нужно, а переться за ними Создатель знает куда... Я на это не подписывался. Эллана сжала кулак единственной руки и стиснула челюсть. — Они направляются на Глубинные тропы. Ищут информацию о древних эльфийских богах. Мне нужно узнать обо всём самой. Фенрис всплеснул руками. — Если их послал кто-то из верхушки бывшей Инквизиции, тебе доложат обо всём, когда ты прибудешь в Киркволл. — О, ты так уверен, — съязвила Эллана и нахмурилась. Фенрис заметил, что она попыталась скрестить руки на груди, но сразу же осеклась. — Просто признайся, что ты сейчас врёшь. — Да что за бред, о чем я могу тебе врать? — О твоих настоящих мотивах. Зачем я нужна в Киркволле? Ты ни слова не сказал, зачем я там. Мне и в Скайхолде замечательно жилось, и судя по тому, что Инквизиция, которую распустили согласно моему решению, действует без моего ведома, всех моё местонахождение вполне устраивало. И вообще, почему я должна верить, что ты тот самый Фенрис, а не какой-нибудь наёмник или демон пойми кто? Я вот лично в глаза Фенриса не видела. Фенрис устало потёр лицо рукой и тяжело вздохнул. Он прислонился спиной к стене дома и упёрся ладонями в бёдра над коленями. — Опять за своё... Вот чего ты сейчас добиваешься? — тихо и угрюмо спросил он. — Во-первых, ты сама сделала вывод, что я — Фенрис. Как ты там сказала? В работах Варрика читала? Должно быть, я там подробно и детально описан. Во-вторых, я тебе уже всё рассказывал. Если забыла, то я повторю, позволь, в двух словах: Нейра попросила меня тайно забрать тебя из Скайхолда, потому что Варрик посчитал, что так будет лучше для всех. Тебе безопаснее, а нам — знающий человек в рядах. Тайно потому что за тобой очевидно следят все кому не лень. И да, я Фенрис, тот самый Фенрис, и метки на моём теле говорят об этом за меня. — Да? —  невозмутимо протянула Эллана. — Варрик говорил, что ты с помощью них можешь даже сердце из грудной клетки голыми руками вырвать. И что твои метки горят, когда ты используешь их магию. Давай. — Что? — Покажи, как светится. Фенрис закатил глаза. — Ага, сейчас. Я только ещё за свою жизнь шоу на потеху достопочтенной публике не устраивал. — Тогда рассказывай, кто ты. Внутри начала закипать злость. На всё подряд, включая безумно раздражающий песок, палящее солнце и патовость сложившейся ситуации, но больше всего, конечно, на неунимающуюся Эллану. Упрямую, как... — Вот знаешь, — эмоционально выпалил Фенрис, поднялся на ноги и всплеснул руками, — есть такой зверь, бронто, и это буквально ты, Эллана! Эллана спокойно посмотрела на свои ногти, затем тоном преподавателя университета выдала: — Как говорят гномы, лишь двоим благородный уступает дорогу: Совершенному или разъярённому бронто. — Я не особо благородный, но ты можешь идти куда тебе заблагорассудится, леди Инквизитор. — Вот и славно, — низким голосом сказала Эллана, развернулась и пошла восвояси. — Вот и славно! — бросил ей вслед Фенрис. Он в сердцах выругался и скрестил руки на груди. — Ты всегда была такая, или вот эта спесь безумная с сединой пришла?! Не оборачиваясь, Эллана показала ему средний палец. Фенрис едва смог обуздать рвущуюся наружу ярость и лишь тихо сказал себе под нос: — Ну да, а теперь второй рукой... Эллана уже скрылась за поворотом, а Фенрис не знал, куда деть злость. Если бы Нейра предупредила его, что с Элланой Лавеллан абсолютно, совершенно невозможно иметь дело, то он бы ни за что с ней не связался, при всём уважении к Хоук. Но Нейра же так его просила... Разве он мог отказать ей, даже если бы она попросила его в Бездну спуститься? Вдруг послышался негромкий взрыв, а за ним последовал женский крик. Фенрис мгновенно изменился в лице, сорвался с места и бросился туда, откуда исходил звук.

~

Посреди бескрайней пустоши одиноко бредёт немолодая женщина; лоб её покрыт безыскусным рисунком из крови и чернил, а острые уши выдают принадлежность к древней расе. Далеко впереди горят мирные костры кочевого племени, виднеются паруса аравелей, раздаётся лай гончих псов, служа ориентиром в надвигающихся сумерках. Зачинается песчаная буря. Женщина надевает на голову капюшон старой холщовой накидки и зябко потирает локти ладонями. Сопротивляясь порыву ветра, она упрямо идёт вперёд. Вдруг взгляд её, обращённый к земле, улавливает выросшую над ней тень. Женщина останавливается и медленно поднимает голову. Она смотрит над собой в благоговейном ужасе. На глаза наворачиваются слёзы, и солёная капля катится вниз по щеке. В нарастающей тьме всё ярче сверкают шесть красных рубиновых глаз.

~

— Ну, не бойся, я тебя тут не оставлю.   Каллен провёл рукой по холке коня и тепло улыбнулся. То ли его собственная, плохо скрытая тревога, то ли общая гнетущая атмосфера Скайхолда так влияла на коня — Каллен не знал, да и знать не хотел. Его мысли были заняты совсем другим, рисуя складку меж его бровей.   Сзади послышался лёгкий треск переломившейся веточки. Каллен резко обернулся и приготовился было выхватить меч из ножен, но увидел, что в нескольких метрах от него стояла испуганная молодая эльфийка, застывавшая в позе застуканного за преступлением. Внимательно оглядев её с головы до ног, Каллен с облегчением вздохнул. Он её узнал.   — Создатель... Ровенна. Ты меня до смерти напугала.   Девушка жалобно посмотрела на него, держа сложенные ладони у груди.   — Ме-мессир... — дрожащим голосом проронила она и, запинаясь, заикаясь, продолжила: — Тут... тут та-такой ужас был...   Каллен с сострадательным выражением лица подошёл к ней и положил ладонь ей на плечо.   — Я знаю. Всё хорошо, опасность миновала. Враг разбит. Ты не пострадала? Где все? Они в порядке?   С навернувшимися на глаза слезами, девушка отрицательно помотала головой.   — Нет, мессир... Я прят-талась на кухне... А ос-стальные... Госпожа леди Инквизитор все-всех отослала... Но мне не-некуда идти, мессир, все мои близкие погибли ещё во время Мора...   Каллен непонимающе нахмурился.   — Подожди... В смысле «отослала»?   Ровенна заметно успокоилась, видимо, ощутив себя в безопасности рядом с командиром, и уже более уверенно ответила:   — Миледи сказала, что тут будет опасно, и сказала всем ехать по домам, понимаете? А мне некуда идти, понимаете... И я всё равно осталась с миледи... Я хотела отнести ей обед, но... но...   Она снова затряслась от страха и закрыла лицо руками. Каллен сочувственно потрепал её по плечу.   — Всё, Ровенна, не плачь. Давай я довезу тебя до ближайшего города? Если тебе нужны деньги, то на первое время я д...   Ровенна убрала руки от лица и протестующе замотала головой. В её глазах всё ещё стояли слёзы.   — Нет, мессир, умоляю! Вы же в Киркволл поедете? Туда, где мастер Тетрас? Молю, заберите меня с собой! Я буду полезна! Буду прислуживать Вам, или мастеру Тетрасу, или кому скажете, только не оставляйте меня! Инквизиция это моя семья, у меня никого другого нет...   Вздохнув, Каллен серьёзно и коротко кивнул.   — Конечно. Да, я направляюсь в Киркволл. Думаю, там тебе найдётся место.   Лицо девушки просияло.   Каллен помог эльфийке залезть на коня, затем сел сам, и конь двинулся вперёд. Скайхолд остался позади. Каллен насколько погрузился в свои мысли, что не заметил испуганных охов Ровенны, которая рассматривала убитых командором солдат, так и оставшихся лежать на мосту.   Не заметил Каллен и фигуры в длинном плаще и капюшоне, притаившейся на крепостной стене и провожающей взглядом последних покидающих крепость членов Инквизиции. На груди человека в солнечном свете поблескивала металлическая пластина с эмблемой Серых Стражей.