Игры твоего обмана

Вдох-выдох, за шагом шаг. Горло обжигает воздух, разрывает ноющие легкие. Вдох-выдох, вперед, направо. В глазах мелькают странные, чуждые ей картинки. Выдох.

Кто ты? Ты знаешь, кто ты?

Дверь резко распахнулась, и Эллана, еле заставив себя остановиться, застыла на месте. Для неё дверной порог стал обрывом, разделявшим разум и чувство. На этот раз комната была полна смысла. Смысла, который, вполне вероятно, существовал лишь для неё одной, запутавшейся в круговороте болезненных эмоций. Это ощущение было сродни наркотической ломке, приступ которой отхлынул после новой долгожданной дозы. К ней спиной, старательно вырисовывая очередную яркую линию крупной кистью, стоял Солас. Всё вокруг него замерло, и каждый мазок отдавался в израненном уме стократным эхом. Эллана нервно сглотнула, затылок её горел неземным завесным огнем. Она, преодолев оцепенение, тихо подошла к нему, но никак не могла решиться заговорить. Он мог быть призраком, мог быть демоном, а мог быть просто Соласом, который ждал её, Эллану, но не выглядел так, как будто он был… собой. Взгляд эльфийки обратился к новому рисунку, которого нет в Скайхолде, и вряд ли когда-нибудь будет. Эльф рисовал женщину без руки, за которой притаился серый волк. Глаза волка поблескивали в мягком мерцании свечей. Солас заметил гостью, взмахнул свободной рукой в знак приветствия и мило улыбнулся. — Здравствуй. Эллана почувствовала, как её губы неконтролируемо растягиваются в ответную улыбку, а на лбу проступает холодный пот, и мысли от этого путались ещё больше. — Привет. Он был необыкновенно весел, но, как обычно, сосредоточен. Пахло свежей краской и древесиной; Эллана не смогла бы ни в жизни забыть этот запах. Эльф отложил свой инструмент и повернулся к долийке лицом. Эти глаза... Она предстала перед ним словно голая, словно свободная от оков земного тела, и его взгляд жжет её обнаженную душу насквозь. Эллана задалась немым вопросом — не покинь он её, когда бы она перестала чувствовать себя такой маленькой и ничтожной в его присутствии?.. В голове стоял глухой шепот, тот самый, крупными каплями дробящий камень её рассудка, и его уже начало порядком мутить. Зачем, зачем, зачем же ты это сделала? Зачем ты открылась ему, почему доверилась ему, распахнула своё нутро, откровенно и без сомнения бросилась в омут его волчьих глаз и попалась на крючок его рассказов и красивых слов? Словно безмозглую треску, тебя выловили из твоей привычной жизни, оглушили свалившейся на голову славой, и обглодали острыми зубами тоненький, бледненький хребет твоего тщедушного естества, а потом выплюнули на холодную землю и оставили угасать, как свечу в забытом склепе. Ты чувствуешь? Свою покусанную душонку, покалеченное тело, изъеденные червями мозги? И кто ты теперь, жалкое создание? Эльф ничего не говорил, но будто бы слышал всё, что и она. Проницательный взгляд его жёлто-серых глаз потеплел настолько, что Эллана с выдохом отпустила часть гнетущего ощущения наружу. Мужчина не спеша подошел к ней, заложив руки за спину, и протянул ей открытую ладонь. Женщина захотела что-то сказать. Выложить всё, что её гложет, но не смогла, хоть и пыталась всеми силами. — Пойдём. Я кое-что тебе покажу. Она подала ему свою бледную ручку и молча пошла за ним. Без вопросов, без упрёков, не выражая ничего, кроме напускного безразличия. На самом деле каждая клеточка её тела безумно вопила, требуя, чтобы этот миг не заканчивался никогда. Пусть так будет всегда. Вечно. Двое покинули комнату, пересекли главный зал и вышли в ведущий в кабинет Жозефины коридор. Мужчина вёл эльфийку вниз, в маленькую библиотеку. Когда-то они вот так вдвоём слонялись по Скайхолду, отираясь в безлюдных местах и бесхозных комнатах, пока отступник рассказывал свои невероятные истории о Тени в перерывах между многозначительными переглядываниями. В тот раз он предложил поискать сведения о тех местах, в которых бывал во сне, и эльфийка с радостью согласилась, усматривая в этом отличную возможность побыть с ним наедине. Но в итоге двое взрослых эльфов, и не начиная ничего искать, полчаса прохихикали под столом, пока прятались от недоумевающего посыльного с отчётами. Эллана в тот период бесконечной увлечённости всё равно читала их кое-как, а в том самый момент и вовсе не хотела брать их в руки. У неё было что-то поинтереснее бесконечных бумаг и докладов. Дверь в такое знакомое помещение со скрипом отворилась, и леди увидела, что никаких книг там нет и в помине. Нет стола и стеллажей, нет... стен, пола и потолков. Прямо посередине комнатушки в невесомости парило большое зеркало, формой напоминающее элувиан, и потрясающе красивое. Толстая золотая оправа походила на стебли тонких деревьев, оплетённые лозой и веточками, и на них восседали пышнохвостые павлины и маленькие куропатки, которые словно с большим интересом заглядывали в зеркало, пытаясь усмотреть что-то своё, птичье. Сверху спускались листья и виноградные грозди, а прутья завивались в изощренные фигурные завитушки, и к самой вершине превращаясь в литые, искусно выплавленные волчьи глаза без радужки и зрачка. Солас улыбался, видя её плохо скрытое восхищение. Подвёл к зеркалу и встал позади дрожащей всем телом эльфийки. Она чувствовала это знакомое тепло и таяла от одного только осознания его непосредственной близости. Под их ногами была лишь пустота, поблёскивающая такими синими и зелеными оттенками, которые только можно было смешать. — Смотри. Солас указал ей на отражение и медленно коснулся пальцами её щек, а затем закрыл Эллане глаза руками. Облик бледной девушки и эльфийского бога за её спиной неотвратимо ускользнул от удивленного и испуганного взора. Прикосновение заставило её глубоко вдохнуть.

***

Пахло духами, сладкими как медовый пряник, и от того становилось немного тошно. Где-то неподалеку пели птицы, их трели разливались по всей просторной комнате леди Инквизитора. Сзади послышался знакомый женский голос. — О Создатель, ты так прекрасна! Не могу на тебя налюбоваться! В этом платье ты красивее самой императрицы! Вот только ленточка мне эта тут не нравится... Второй голос был знаком не менее. — А мне всё нравится, особенно туфельки — просто загляденье! Всем сразу будет видно, что это я выбирала! И эти жемчужинки на корсете!.. Ой! Третий, но незнакомый голос был приятным. Душный, с притягательной хрипотцой, он выдавал в своём владельце страстную натуру. — ...Дай сюда. Придется пришивать обратно. Ну Лелиана, ты как малое дитя, честное слово! Обладательница четвертого голоса, больше напоминающий подростковый, презрительно фыркнула. — Я настаиваю, чтобы Эви несла не букет, а пучок соломы, зажженный магическим пламенем. Это будет супер-круто! Пятый голос звучал серьезно, как и всегда. — Милочки, отойдите вы от неё, а то облепили, словно мухи банку с медом. А Вы, госпожа Мариан, успокойтесь со своей соломой. Эви не маг, ей такие штучки совершенно ни к чему. Это будут белые розы, или лилии, как знак чистого и непорочного союза сочетающихся браком. На том и порешили! Совсем издалека послышался ещё один голос, обладатель которого истошно вопил почём зря: — А давайте поедем гулять в Денерим, а то здесь как-то тухло! Пффф... Эллана возмутилась и открыла глаза — на них больше не было ничьих рук. Кто такая Эви, не являющаяся магом, и что женщинам понадобилось от её платья и туфлей? Первое, что она увидела перед собой, заставило её слегка вздрогнуть. Это была женщина лет двадцати трёх или двадцати пяти в красивом свадебном платье. У неё были русые волосы, закрученные в причудливую прическу, прикрытые безвкусной на взгляд Элланы фатой, и серо-голубые глаза. Эллана невольно засмотрелась на неё, дивясь красоте, и попыталась припомнить, не видела ли она её раньше. Рядом с женщиной стояли Жозефина, Леллиана, незнакомая ей женщина-блондинка, и ещё одна женщина, с заметно округлившимся животиком. Чуть дальше на кушетке лежала Вивьен, непринужденно покачивая в воздухе ножкой. Почему-то все смотрели на эту Эви, а не на неё, на Эллану, леди Инквизитора. Она не сразу поняла, почему к ней все так пренебрежительны, и нисколько не интересуются её мнением по поводу празднества. Хотела спросить, почему она совсем не помнит о приглашении на чью-то свадьбу — а ведь для хозяйки замка это весьма стыдно признавать — и даже хотела начать ругаться на ответственную за это Жозефину... но не могла этого сделать. Потому, что Эллана Лавеллан, Первая клана Лавеллан и эльфийка с половиной сердца, погибла во время взрыва при Конклаве. Инквизицию возглавила Эвелин Тревельян, выходец из знати Оствика, очень набожная и верующая в свою избранность до помутнения в глазах. — ...Если бы я выходила замуж, у меня был бы супер-крутой пучок, а не какие-то там банальные цветы. И я пойду замуж, и у меня будет пучок! Я-то не могу такой огонь сделать, но мой муж может, он же маг, он почти всё может! — О да, Андерс очень оригинален, насколько я могу судить. Особенно он в восторге от своей возможности играть с огнём- — Вивьен! — зло шикнула на магичку маленькая блондинка, обрывая её на полуслове — та с вызовом посмотрела на неё, но сразу же потеряла интерес и продолжала созерцать свои ногти. Женщина с душным голосом переключилась на беременную. — И что ты, Хоук, прямо так и пойдешь под венец, с таким животом? Смотри мне, не повреди племянничка! На Эллане не было лица. Это явно было несколько большим, чем она могла перенести. Разум её ломался на две части, а то и на три, и на четыре... или сколько раз реальность менялась перед её глазами? Она в оцепенении обернулась и посмотрела на Хоук, совершенно не узнавая знаменитую Защитницу Киркволла. Она помнила эту одаренную магической силой женщину обладательницей потрясающей красоты: высокой, с темными волосами, завитыми в локоны, янтарными глазами, густыми изящными бровями и длинным острым носиком. Перед ней же стояла невысокая миловидная женщина, голубоглазая, черноволосая, и явно скоро собирающаяся разрешиться. Но, так же как у реальной Хоук, нос женщины пересекал мазок красной краски, о котором Эллана всегда хотела спросить, но так и не решилась. Лавеллан перевела взгляд на незнакомую ей женщину. Она сразу поняла, что это маг. То ли по изящной фигуре, который не найдется у воинственных женщин, то ли по глазам, голубым, как у Хоук, то ли ей подсказывала интуиция. При ближайшем рассмотрении Лелиана, Жозефина и Вивьен выглядели как обычно. Ну, быть может Вивьен была ещё надменнее. А на лице Лелианы вообще читался полный щенячий восторг. Это именно та картина, которую Эллана никогда в жизни не смогла бы увидеть — реальная Лелиана всегда была очень суровой и почти никогда не улыбалась. «Тайный канцлер» залилась смехом. — Солона, ты слишком строга к ней! Сама-то наверняка тоже детей собираешься- Лелиана начала говорить так же быстро, как и закончила. Эллана пока не особо догадывалась, в чём дело, но её больше интересовало поведение Соловья. Почему-то Лавеллан показалось, что дело не в свадьбе и не в хорошем настроении рыжеволосой женщины, а в чём-то таком, о чём никто бы не сказал вслух. Судя по тем нежным взглядам, которые Лелиана украдкой бросала на блондинку, наличие некой тайны было очевидным. Женщина, которую Лелиана назвала Солоной, скорчила такую мину на лице, которая говорила о многом. Например о том, что ремарки Соловья ей неприятны. — Не хочу оскорбить чувства присутствующих, но я вряд ли смогу забеременеть, как я уже неоднократно говорила. Скверна, понимаете? Уж простите за то, что меня завербовали в Стражи, не обессудьте. Одну Солону Амелл никто не спрашивал. Да и где там — постоянно в пути, в грязи, демон знает где, Архидемоны всякие. А какой из Зеврана отец? Вы вообще представляете? Эллана непонимающе скривилась. Простите, что? Не ослышалась ли она сейчас? Не хотите ли вы сказать, что эта женщина, миловидная, под метр пятьдесят ростом, эта миниатюрная леди с явно запутанными личными отношениями... героиня Ферелдена? Далее сходить с ума от происходящего было просто некуда. Эллана титаническим усилием привела свои раздробленные мысли в худо-бедный порядок. Итак, приступим к анализу этого... дерьма. Есть вариант, что я умерла, и мой мозг выдумывает предсмертную бредятину. Однако скорее всего я в сетях демона. Который выглядит как призрак. Без руки или с ней, — не важно, — я всё ещё сильный маг и являюсь достойным вместилищем для любого уважающего себя демона. Вопрос в том, где сам этот демон? Как с ним бороться? Почему я переживаю странные куски воспоминаний, некоторых из которых просто и не существует? Я сейчас в Скайхолде, выглядит всё более менее знакомо, но что за нелепица здесь происходит? Хоук? Это не Нейра, конечно. Да и Солона эта… Амелл… кто это вообще? Я раннее в жизни никогда не видела Героиню Ферелдена, но совершенно точно знаю, что знаменитый Серый страж — Элиссия Кусланд, жена короля Алистера и принцесса-консорт Ферелдена. Я знаю это точно, потому что мне рассказывала Лелиана. Это всё же похоже на игру моего явно воспалённого воображения гораздо больше, чем на происки демона. Не должен ли демон показывать мне то, чего я страстно желаю на самом деле? Извольте, я не хочу замуж выходить. Но тут мне, видимо, придётся... я же сгорю со стыда и точно выдам себя… а она случаем не за Каллена выходит? Лишь только она успела подумать об этом, как в комнату зашел Резерфорд. Сердце Элланы замерло… и так же быстро вернулась в своё обычное состояние. Странно, но Каллен был одет как всегда. То есть, ни торжественного костюма, ни сияющих от счастья глаз, ни полудебильной улыбки — ничего такого. Он как ни в чем не бывало подошёл к стайке женщин, в его руке было письмо. Работает, труженик-командор, даже здесь, внутри сознания Элланы. Или в Тени? Демон разберёт… — Я извинюсь, леди, что прерываю ваше- Он осекся и на мгновение застыл. Эллана сначала не поняла, в чём дело, но потом увидела, что Каллен в неописуемом удивлении смотрел на Стража. Эльфийка решила, что он никогда прежде не видел прославленную Героиню, и ничем более его состояние объяснить не могла. — ...ваше... мероприятие... но... я тут... я тут принес... это... Жозефина ловко выхватила письмо у командора из рук, а тот и не сильно ей сопротивлялся. Вместо этого он совершил титаническое усилие и взял себя в руки, коротко кивнул и вышел вон. Жозефина положила письмо на стол Инквизитора и широко улыбнулась. — Сегодня играем свадьбу, дела потом. Эллана тоже заставила себя улыбнуться. Не совсем себя, но тоже считается. Ей даже стало интересно: если жених не Каллен, то кто же тогда? На ум ей приходил разве что Блэкволл, который в принципе обладал привлекательной внешностью и добрым нравом... И лживой натурой. В любом случае, для любви нет преград, как Эллане искренне казалось. Можно простить и лживую натуру, и странность, и нудность, и то, что объект твоей любви может быть ублюдком, или убийцей, или бывшем рабом, или... Богом. Всё это можно простить тому, кого любишь. И Эллана прощала. И Эви, наверное, тоже. Не зная, что ей делать, Эллана занервничала и начала перебирать варианты. Она рассматривала всех, кого могла вспомнить мало-мальски подходящего, но потом насильно вытрясла все эти дурные мысли из головы. Какая к демонам разница, за кого она собирается выходить замуж в несуществующей реальности? Да хоть за Быка — пора выбираться отсюда. Женщины заговорщически хихикали между собой, Вивьен зудела, Хоук в полный голос причитала, что магический огонь — это супер-круто, а Амелл куда-то пропала. — Эм... хей, — промямлила «Эви», переступая с ноги на ногу. Она хотела привлечь всеобщее внимание, чтобы публично объявить, что собирается отлучиться в туалет. Однако женщины так смеялись, что, казалось, они не обращают ровным счетом никакого внимания на невесту. Эллана расценила это как замечательный шанс внезапно улизнуть от подружек невесты. Поправив корсет на объемной груди, «Эви» непринуждённо засеменила к выходу. Оказавшись за дверью, эльфийка прислонилась к стене и закрыла глаза. На ум пришла шутка. — Если это то, что ты мне хотел показать, Солас, то твой замысел мне не ясен. Ты на что намекаешь? Чтобы я замуж вышла? Интересный способ сделать мне предложение, мой дорогой Фен’Харел. Она сорвалась с места и побежала. — К тому же это какой-то дурдом, а не свадьба. Ну и чувство юмора у тебя…