Букет из лилий и нарциссов

XV Mr. Sandman ― Syml 26 декабря 1985 г.       Холодный серый дождь хлестал по окнам; в комнату проникали лишь тихие болезненные удары капель о стекло. Сгорбленная девушка, сидя на краю большой мягкой кровати, слушала дождь, прерывавший упрямое падение снежинок с неба; взгляд утративших свою небесную красоту глаз был тупо направлен в закрытые, цвета темной зелени шторы. Когда-то блондинистые волосы, похожие на молочную реку, аккуратно ложились на плечи Нарциссы и спадали на ключицы, касались лопаток; сейчас же серые, будто плохо высушенные нитки они лохматились и небрежно лежали на груди и плечах. На теле лениво висела темная ткань ночной одежды ― девушка не помнила, когда в последний раз поднималась с постели. Кажется, она приросла к ней и не меняла позы уже несколько часов.       В комнате было морозно и промозгло ― точно также, как на душе, в состоянии тела и существа молодой супруги Малфой.       В спальню не проникал свет, а вся комната таила в себе разбитый полумрак, больше похожий на серый свет, который в колдографиях часто используют вместо цветного, в целях экономии печати. Просторное супружеское ложе ныне было сравнимо с клеткой, из которой светловолосой особе больше не хотелось вырваться, ― ей стало все равно на собственную участь. Брак, что быстро исчерпал свои краски, не приносил той влюблённой весенней легкости, а лишь укутывал в цепи обязанностей стал первой ступенью; любовь, выросшая на заботе и времени, после убившая Нарциссу, ― последним этажом. И вот она летит вниз, в темную бездну.       И больше не хотелось ничего.       После Рождества весь мир молодой Малфой перевернулся, подобно расстроенному компасу: время перестало ощущаться как что-то значимое. Теперь было неважно с какой скоростью бегут стрелки часов ― все рано или поздно покинут это мир, оставив свое сердце живым или унеся его с собой на небеса.       Нарцисса когда-то любила Малфоя.       Нарцисса любила Снегга.       Что изменилось с тех пор?       Сейчас Нарцисса умирала и не знала, может ли она теперь любить.       Мир иссяк в красках, кончилась пленка и фильм закончился. Тело ощущалось бренной плотью, ведомой чувствами и эмоциями, желанием и вожделением, страстью и похотью. Душа…ее не было вовсе. Она разбилась подобно голубке, упавшей на скалы и надежды на ее восстановление, не было.       Не было сил даже на что-то надеяться.       А сердце, что мужчина собственноручно вырезал и выбросил, издавало хрипящие звуки, пропуская последний стук, оставаясь мерзнуть на холодной декабрьской земле.       Северус растворился в слякотной метели, будто его никогда и не было. Но им прочувствовались простыни, им пахла молочная кожа девушки, им пропитались воспоминания…       Когда нужен был лекарь для души, его нашли.       Северус взрастил, а после растоптал клумбу нарциссов. Потому что неизменно любил лилии.       Но кто найдет желание жить?       Сколько у нас осталось времени, чтобы вылечить бедный цветок?       Осталось ли у нас время?