На своих условиях

— Хорошо… Джон расслабленно валялся в остывающей луже крови, пялясь куда-то в потолок. Рядом хлюпало: Бутчер, не в силах побороть исследовательский интерес, ползал в куче ошметков, в которые превратился Квирелл, пытаясь понять, каким образом обычный маг вдруг превратился в двуликого Януса, причем так, что рулили телом оба сознания. Джона такие мелкие и незначительные подробности не интересовали, да и вообще встреча с Темным Лордом совершенно не впечатлила. Детский сад какой-то, честное слово! Особенно после того, как Джон испепелил палочку одержимого, а Бутчер, счастливо ухмыляясь, поудобнее перехватил любимый лом. Оказалось, что в таких условиях пафос резко сдыхает в корчах, вот только очнувшийся от комы инстинкт самосохранения этому магическому Твиксу не слишком помог. Банально не успел: Бутчер орудовал любимым оружием очень умело, а у Джона уже давно чесались кулаки на хорошую бойню. Дракой это назвать было нельзя… И теперь Джон валялся на полу, морально и физически расслабляясь, слушая, как Бутчер тихо бурчит под нос о недоумках-Лордах, улыбался, и размышлял о том, что правильно сделал, что пошел в Хогвартс. Чего греха таить, ему здесь понравилось. Не всё, совсем не всё, но были некоторые нюансы, так сказать. К примеру — Уизли всем скопом. Настырные идиоты, орущие, что он «с ними» на праздничном пиру распределения. Идиоты как есть: Джон не с ними, и они — не с Джоном, невзирая на то, что паскудная шляпа распределила его на Гриффиндор, хотя он сразу четко сообщил, что хочет на Слизерин, куда как раз отправился Бутчер. Джон всегда был злопамятным, поэтому не постеснялся напомнить наглой ветоши, что нечего исполнять свои обязанности не так, как прописано в инструкции: Шляпа обмолвилась, что за него выбор уже сделали. Что ж… во время одного из вызовов в кабинет директора Джон дождался, когда тот отвлекся, и слегка поджарил потерявшую берега тряпку. Впрочем, эти мелкие неурядицы не помешали ему с Бутчером общаться и шастать друг к другу в гости. Некоторых это возмутило, но Джону давно уже было плевать на мнение толпы. Самые тупые, мнящие себя самыми хитрожопыми — близнецы — почему-то решили, что могут ему указывать и чего-то требовать. Угрожать вздумали… Джон начал с того, что переломал им ноги. Рона — ещё одну шавку из этого табора — накормил мылом, благо заботливая тетя упаковала ему на всякий случай несколько кусков хозяйственного. Пригодилось! Смотреть на икающего и пускающего пузыри недоумка оказалось весело, а на баллы Джону плевать было. То ли Уизли оказались тупыми, то ли слишком упорными, а может и жадными, а скорее всего, все сразу. Попытки отравить его, подсунув какую-то дрянь в конфетах, Джон не простил. И спускать на тормозах, равно как и жаловаться, не стал: и так уже понятно, что весь персонал и большинство учеников прыгают по команде директора. Очень показательно: дети попадают в больницу, потому что два придурка тормозов не имеют. Привыкший отслеживать общественное мнение и работать на имидж и репутацию, Джон не мог не заметить фаворитизма со стороны руководства. Тем хуже для них: отловить уродов и заставить сожрать собственную продукцию полностью оказалось трудно, но возможно. Джон их держал, Бутчер запихивал конфеты и прочую гадость в пасти… То, что получилось, оперативно оттащили в Мунго, и больше Джон о близнецах не слышал, искренне надеясь, что так и останется. Отработка в Запретном лесу помогла снять стресс: драпал начинающий маньяк-кровопийца от них с Бутчером так резво, что пару деревьев повалил по пути. А они ещё и заработали: оказалось, что труп рогатой лошади — это не только ценный рог, но и уйма других дорогостоящих ингредиентов. Джон учился, заодно заводя полезные знакомства в других домах, не только на Гриффиндоре. Внук члена Палаты лордов, родня медиа магната, магическая аристократия — очень выборочно… Кроме того, работал на репутацию, помогая обычным ученикам: для него мелочь, а они будут помнить оказанную помощь годами, не уставая напоминать об этом обывателям. Мягкие, но настойчивые попытки взрослых магов втянуть его в свою игру пресекались по мере возможности. Макгонагалл обломалась с желанием засунуть его на место ловца: зачем ему метёлка с педалями, если он может спокойно летать сам по себе? Не помогли ни агитация и сравнение с покойным Джеймсом Поттером — который вообще-то охотником был, а не ловцом, ни присланный «неизвестным спонсором» «Нимбус», демонстративно доставленный совами прямо во время завтрака в Большой зал: элементарная провокация, тут и думать не надо, кому выгодно, чтобы разжечь огонь зависти и ненависти между ним и остальными учениками, мечтающими попасть в команду. Подарочек Джон просто отбросил на пол, не желая прикасаться: мало ли, Бутчер уже успел просветить о разных способах добиться чужой благосклонности с помощью чар, зелий и прочего. Не помогло. Видя, что ни попытки вернуть подарок дарителю, ни отказ не помогают — его словно не слышали ни директор, ни Макгонагалл — Джон поступил радикально: сломал и древко метлы, и прутья. От такого кощунства некоторые впечатлительные особи попадали в обморок. На вопли о том, что вещь денег стоит, пожал плечами: если это был подарок лично ему, то он вправе распоряжаться им по своему разумению. Если метлу предоставляли на условиях аренды — тоже хорошо, он готов возместить. При условии предоставления документации и заверенного договора между ним и арендодателем. Нет такого? Странно. Ну, на нет — и суда нет. Макгонагалл аж взвыла по-кошачьи от такого. Слизеринцы и многие другие смотрели с уважением и интересом. Джон только хмыкнул: детский сад, штаны на лямках. Если что, он оплатит чёртову палку, без проблем. Все равно обойдется дешевле, чем согласиться и увязнуть в чужих интересах. К тому же, чем дальше, тем больше он убеждался, что если и будет жить в магическом мире, то наездами, и совсем не в Англии. Насмотрелся на местные порядки, достаточно на Лонгботтома глянуть, чтобы убедиться, что не все так чудесно и волшебно, как пропагандируют некоторые маги. И попасть под каток Пророчества — очень плохая идея. Бедолага выглядел зашуганным тюфяком, причем Джон не мог понять, реальное это поведение или талантливая игра. Да если честно, и не интересовали его подробности жития Невилла, как и попытки заставить примкнуть к трио приключенцев, спасающих Философский камень неизвестно от кого, потому как, что Рон, что Грейнджер не внушали доверия. Как и вся эта возня в целом, включая шумиху вокруг запретного коридора, заикающегося Квирелла и упорно пытающихся отправить его по определенному пути лестниц. В общем, к концу учебного года нервы были на пределе, Джон с трудом сдерживался, чтобы не проредить идиотов и не развалить замок, тем более, что ему и так было весело: магия отошла на второй план, на первый вышли возвращающиеся способности. Он чувствовал себя так, словно вернулся в свое старое тело: то, неуязвимое, совершенное, сверхчеловеческое. Пришлось заново учиться не дробить кости в труху, пожимая кому-то руку, не ломать вещи, прикоснувшись не с той силой, не двигаться со скоростью, за которой не успевает человеческий глаз, не… Бытие сверхчеловеком в мире обычных людей накладывало и ограничения. Но теперь было легче, он все это уже проходил, просто теперь освежал старые навыки, вспоминал как летать, как правильно взаимодействовать со своим окружением, как отсекать лишние шумы и запахи, чтобы не отвлекали сознание… Заодно и Бутчера учил: их способности практически копировали друг друга. Неожиданно начал болеть шрам, словно тело отторгало нечто чужеродное, и к моменту, когда потерявший терпение Квирелл пошел ва-банк, Джон дошел до кондиции. На попершихся спасать Камень идиотов он не обратил внимания — сами виноваты. Уизли получил переломы, попав под удары волшебных шахматных фигур, Грейнджер отравилась, даже не подумав, что тот, кто прошел перед ними, поменял местами все пузырьки, Лонгботтом, каким-то чудом добравшийся до зеркала, отрубился, простимулированный Круцио. Джон с Бутчером прошли сквозь полосу препятствий как нож сквозь масло. Выслушали пафосную речь двумордого Квирелла. Переглянулись, удивляясь глубине идиотизма. И отвели душу, наглядно показав, почему к ним лучше не лезть. Вырвавшийся из тела мага похожий на густой дым дух попытался, видимо, взять Джона под контроль, но добился только того, что шрам лопнул, и из него вывалился живой сгусток темной крови, истекающий дымом, который Джон мстительно раздавил подошвой. А у Бутчера от испуга и нервов впервые получилось выпустить лучи энергии из глаз, удачно попав по мечущемуся по помещению духу, спалив его с концами. Так что они позволили себе порелаксировать с полчасика, почистились, чтобы не выглядеть работниками скотобойни, и почесали назад, прихватив с собой полуживое трио. Спешить было некуда: директор весьма удачно отсутствовал, о чем заранее оповестил общественность. Попытки допросить, пир и прочее прошли мимо сознания. Джон мысленно был уже там, на воле, среди нормальных людей. Бутчер придерживался такого же мнения: и его магический мир Англии и его обитатели не слишком вдохновляли. Как и мысль о том, что придется вновь соответствовать требованиям наследника титула и состояния.

***

Альбус Вульфрик и прочая Дамблдор расплылся в кресле, пытаясь собраться. Тренированный мозг опытного политика дал сбой, не собираясь мириться с шокирующей реальностью. Только что закончилось последнее в этом учебном году собрание, оставив после себя послевкусие содержимого отборной компостной кучи, прорву вопросов и практически никаких ответов. Впрочем, о чем это он? Перманентно шокированными оказались все без исключения, даже длинное лицо Филча вытянулось ещё больше, словно у породистого пегаса. Как и у Квирелла. Хотя про Квиринуса лучше вообще не вспоминать, во избежание. Все началось с того, что в Хогвартс поступил Мальчик-который-выжил. Гарри-будь-он-неладен-Поттер. Точнее, не так. Все началось с того, что Хагрида собрали совочком в небольшой пакет и определили эти скорбные остатки как доказательство детского выброса магии. Альбусу было искренне жаль полувеликана, особенно те редкие и не очень ингредиенты, что тот волок в промышленных масштабах из леса, но в жизни случается всякое, в том числе и печальное. Впрочем, не успел он оплакать потерю дохода, как черная полоса продолжилась. На этот раз с концами пропал Снейп. Проведя уйму проверок, Альбус убедился, что зельевар мертв, и глубоко задумался: он не без оснований подозревал ещё один «детский выброс», отменно зная, куда и для чего направил своего ручного Пожирателя, вот только доказать не мог. Впрочем, решение этой проблемы пришлось отложить на будущее, так как неожиданно навалились другие, гораздо более важные. Тем временем событие, которого ждали все без исключения, прошло с помпой. Чего и следовало ожидать от хама и наглеца, поднявшего на уши весьма уважаемых людей. Альбус, узнавший о скандале из первых рук — Минерва долго возмущалась, выплескивая в пространство свое негодование от встречи с Избранным — только недовольно нахмурился и выбросил тогда из головы данную проблему, не слишком вникая в детали: внезапно активизировался Попечительский Совет, начав желать странного. А именно — контроля учебного процесса во всем его разнообразии. Альбус бился как лев с наглецами, покушающимися на его вотчину, от Минервы отмахнулся, в экспрессивные излияния не слишком вслушивался, а зря, и уже на распределении его ждал сюрприз. Во-первых, Поттер оказался совсем не таким, каким планировалось: одетый с иголочки, со стильной прической и уверенным разворотом плеч, он болтал с каким-то надменного вида блондином, и Альбус все не мог поймать его взгляд сквозь затемнённые очки в золотой оправе. А потом на имя Поттера отозвался тот самый блондин, брюнет оказался почему-то Малфоем, и Альбусу дико захотелось протереть глаза. Он даже решил было, что это шутка в стиле близнецов Уизли… Но, увы, это оказалась суровая реальность. Альбусу она сразу не понравилась. Как? Почему? Он сам держал черноволосого и зеленоглазого мальчишку на руках, а у этого от Поттера остался только шрам на лбу. И все. Дальше — больше. Через пару месяцев Поттер с Малфоем стали признанными лидерами своих курсов, через полгода их уважали и откровенно опасались во всей школе. Слухи ширились, множились и плодились с бешеной скоростью, мальчишки лишь загадочно улыбались. Кто-то выдвинул версию о даре метаморфизма, имеющегося у Блэков, хорошо попасшихся в родословных малолетних бандитов, и ученики немного успокоились, получив внятное объяснение. Вот только Альбус сомневался. Слишком просто. Попытки направить Избранного в нужную сторону тоже не дали результатов. Да, удалось впихнуть его на Гриффиндор, но на этом все успехи и закончились: учился Поттер отменно, с этой стороны придраться невозможно, а попытки навязать ему правильное окружение ничего не дали. Гарри дружил только с Малфоем, еще с десятком человек поддерживал можно сказать рабочие отношения. И выбирал он союзников по принципу полезности для будущего, а значит, маргиналам вроде Уизли ничего не светило, что и доказал инцидент с близнецами, обошедшийся Альбусу в неплохую сумму. Да и связи пришлось напрячь… Провалились и все попытки немного обломать этому потомку оленя вылезшие раскидистые рожки: его не соблазнили потуги на тайное общество, квиддич вызвал неожиданное отторжение, а возможное столкновение с неведомым врагом… Промолчим, короче. Финал этой затянувшейся драмы тоже стал неожиданным: когда Альбус увидел, во что превратился Квирелл, то с трудом поверил, что вот это вот работа двух мальчишек, а не опытного боевика-ликвидатора. И теперь пришлось признать, что стратегию надо менять кардинально, причем не только по отношению к Поттеру: на Лонгботтома тоже надежды не было. Августа, невзирая на все сулимые ей выгоды и взаимные клятвы оказалась не в восторге от того, что ее внук едва не переехал на постоянное место жительства к своим родителям, и заявила о расторжении договоренностей, пообещав, что если Невилла продолжат позиционировать как возможного Избранного номер два, натравить на таких наглецов Отдел Тайн в лице кузена Элджи. Весомая угроза даже для Альбуса. Что касается остатков развалившегося Трио… Уизли требовал увеличить плату за риск, Грейнджер, едва не протянув ноги, резко обзавелась мозгами, решив, что стезя борца со злом не для нее. А заменить их… Думать надо. Тщательно: как раз сообщили, что Сириус в Азкабане протянул лапы. И кем его теперь заменить? Впрочем, хуже было то, что Альбус никак не мог нормально просчитать Поттера, чуя нечто потаённое. И что-то подсказывало, что ждать можно абсолютно чего угодно.

***

Люциус задумчиво покачивал бокалом с арманьяком, любуясь цветом напитка и размышляя о жизни. В открытое окно просачивались ароматы цветущего сада, в углу мирно посапывала Нарцисса, объевшаяся соленых огурчиков. Уже скоро обожаемая супруга осчастливит его и род Малфой сразу двумя воплощениями счастья, что наполняло душу Люциуса, терпеливо сносящего капризы глубоко беременной супруги, радостью и тревогой. Радостью, что судя по всему магия рода пришла в гармонию, очистившись от проклятий, будет, кому передать свою ношу, и тревогой за судьбу Драко. Первенец вызывал у матёрого лорда неоднозначные впечатления, а уж теперь, после подробного рассказа о его похождениях в компании Поттера, так вообще было над чем поразмышлять. Особенно в свете того, что встречая сына на перроне, Люциус не заметил на гладком лбу сопровождающего его сына Поттера никакого шрама, заодно отметив, что в хищных острых чертах лица Гарри нет абсолютно ничего поттеровского. Совершенно. Да и вообще… Пластика движения, манера себя держать, общее ощущение прячущейся в пока ещё хрупком теле угрозы и мощи… Нет. Не Поттер. Совсем. Как и в Драко не осталось ничего от Малфоев, что положение Нарциссы только подтверждало. Впрочем… Мелькнувшая мысль заставила собраться и полезть проверять Кодекс, а также некоторые запрещённые книги. Выход есть. Несущий выгоду всем участникам. Может и Поттеру намекнуть? Чутье подсказывало: в долгу тот не останется.

***

Джеймс мрачно пялился на скомканную газету, некультурно валяющуюся на столе в тарелке с овсянкой. На первой странице надменно вскидывал подбородок голубоглазый блондин без малейших признаков шрама на гладком лбу, стоящий рядом с не менее надменным брюнетом. Поттер и Малфой. Вернее, бывшие Поттер и Малфой. С Малфоем было проще: брюнет сразу пресек неуместные мысли присутствующих журналистов, сообщив, что он, как и его предки, пахал в поте лица на благо рода, и вот получил награду: род Малфой одарен сразу двумя наследниками, королевской парой, а он, Драко, стал Малфуа, возродив корни своей семьи. Так что теперь он полностью самостоятельный и вообще. Журналисты поохали, поахали и восхитились. Затем выступил теперь уже бывший Поттер. Который, сволочь такая, не постеснялся растрезвонить на весь мир, что его магия в корне отличается от магии рода Поттер, настолько, что даже в хранилище в банке попасть не получается. И думается ему, а также не только ему, но и независимым экспертам, что это потому, что битва с Темным Лордом и однозначная победа даром не прошли. Поэтому, как следует подумав и проведя консультации, он принял решение тоже возродить корни своей семьи, по примеру Драко, который теперь Малфуа, и стать Певереллом. Естественно, он, как ответственный маг, понимает, что восстанавливать имя, репутацию и состояние придется с нуля, но трудностей он не боится, готов пахать с утра до ночи, и с заката до рассвета, как его друг и боевой побратим, и вообще служить примером и светочем. И, да, огромное спасибо всем тем неравнодушным жителям магической Британии, которые выразили свою благодарность за победу над Злом в материальной форме. Он очень благодарен. Журналисты забились в экстазе и залили все восхвалениями и восхищениями. Конец истории. Джеймс сидел, пялился на скалящихся голодными нундами, обнаружившими лагерь охотников, мальчишек, и думал, что теперь делать. И как вообще быть. Когда годы назад он, юный идиот с кашей вместо мозгов, попал к директору на крючок, как и Сириус, кто мог подумать, что за прикрытие их жоп от Азкабана придется платить по высшему разряду? Они тогда, идиоты, об этом не думали. Считали, что панибратство с оборотнем, дурные шуточки над маглорожденными и едва избежавшие гибели несколько человек — Снейп был не первым и не последним, едва не сожранным Люпином — это так. Мелочи. Они ж наследники, чистокровные, и вообще с золотой ложкой в одном месте. Им все по плечу. Они все могут, даже жениться без разрешения родителей или уйти на вольные хлеба, прихватив содержимое личного сейфа. А потом выяснилось, что погоня за крутящей хвостом и набивающей цену маглокровкой — это одно, а семейная жизнь в деревенском домике и с урезанным бюджетом, потому что родители умерли, как и оставшаяся родня, а до главного поместья теперь не добраться: заблокировано — это совсем другое. Да и на наследство легли некоторые ограничения. Быт сожрал любовь молниеносно, домовиков не было, у Лили не хватало ни сил, ни знаний, чтобы соответствовать своему положению, а тут ещё и Дамблдор привалил их Пророчеством. И до Джеймса, как до того жирафа, дошло, что детство кончилось. И теперь за развлечения придется платить. Обязательно: клятвы — они такие. Попытка достучаться до Сириуса не удалась. Питер выглядел с каждым разом всё хуже, только раз обмолвившись, что все по поручению директора. Робкая попытка удрать провалилась: Люпин следил, Лили оказалась против, едва не сдав его Дамблдору. Это стало последней каплей, и Джеймс, резко осознавший, что он — в гордом одиночестве, помочь некому — со всеми расплевался, оказался на распутье. Или продолжать выполнять рекомендации Альбуса, сидя дома и ожидая неизвестно чего, или действовать на собственный страх и риск. Джеймс выбрал второе. Невзирая ни на что, учился он хорошо, особенно дома, так что в памяти затерялось немало интересного. Да и Сириус в свое время водил его в библиотеку Блэков. А значит, имелся шанс. Джеймс напряг память, вывернул заначки, тряханул некоторыми знакомствами, но достал все нужное. В том числе и для спасения Сириуса, которого удалось немного привести в чувство. В тот день они успели. Самого Джеймса заменил какой-то попрошайка из Лютного, накачанный по самые брови особым Оборотным, закрепленным чарами и ритуалом. Лили пришлось пожертвовать: одним из условий возвращения в семью и доступа к наследству был развод. Или… Г-хм. Сириуса тоже заменил обработанный ментально и физически нищий, ставший совершенно неадекватным. А вот Гарри… С ним было гораздо сложнее. Но тут им повезло: накрыли очередной притон в Кровавом переулке, где, по словам доносчика, готовили какой-то ритуал для Лорда, и Сириус, успевший первым просочиться в дом, обнаружил в погасшем портале ребенка. От которого так и шибало нестабильной магией. Ритуал сходства решил все проблемы, и в Салем Джеймс с Сириусом переехали со спокойной душой, выдав себя за свою же очень дальнюю родню с прицелом на возвращение лет через двадцать на родину. А теперь… Нет. Пусть и дальше сами разбираются. Тем более что теперь не получится заменить копию оригиналом: Гарри, как и был, остался брюнетом. Значит, пора переводить средства и продолжать обустраиваться здесь. А с этим вот… — он еще раз взглянул на фотографию скалящегося блондина — пусть Альбус занимается. Он старенький, его не жалко. Джеймс выкинул газету и пошел в кабинет. Дел прорва, а состояние само себя не наживет. Как и репутация.

***

Джон довольно отставил пустой стакан из-под молока и подтянул к себе толстый атлас с подробными картами морского дна. Рядом легла книга, посвященная затонувшим Золотым Галеонам Испании, с точными описями ушедших на дно богатств. Джон привык жить на широкую ногу и во всем себе потакать. И отказываться от привычки к гедонизму не собирался. Как и лезть в пучину, не зная, что там водится. Он открыл магический справочник и принялся искать нужную информацию. Эту жизнь он проживет так, как он решил. На своих условиях. Только так, и никак иначе.