Счастливое утро

Нужно отдать должное Каину - он нисколько не торопил жену, понимая, что она перенесла повторно сложную операцию, пусть и чувствует себя уже хорошо. Конечно, он не один раз намекал ей, как соскучился и желает полноценной близости, но делал это очень мягко. Харриет знала, если бы она согласилась, муж все равно не стал бы этого делать. Он не хотел показаться эгоистом. " Ещё рано. Полтора месяца тебе нужно минимум на восстановление. Я ждал больше, ничего со мной не случится. Это ведь не я носил 9 месяцев ребёнка, не я рисковал жизнью, ведь как пройдёт операция, всегда непредсказуемо. Поэтому все нормально, мы никуда не спешим, ты полностью восстановишься и мы вернёмся в большой секс". Харриет была благодарна ему за понимание и заботу. Чувствовала она себя достаточно хорошо, но немного нервничала по поводу внешности - а вдруг она сейчас выглядит не очень? Но судя по многочисленным взглядам смотрителя с этим всё было отлично. Он часто подходил сзади, обнимал, начинал целовать шею, прижимаясь всем телом. Харриет сразу ощущала его желание. " Уже скоро" - повторял он понятные только им слова. Однажды утром, через сон, Харриет почувствовала нежные касания на своей груди, пальцы Каина гладили кончики ее сосков, очень осторожно, еле ощутимо. Дрожь, волнение сразу охватили молодую женщину. Она ощутила дыхание смотрителя на своей шее, касания его горячего тела к своему. Харриет не боялась боли. Она знала, что ее мужчина сделает все, чтобы она пережила наслаждение. Но она волновалась, в каком состоянии ее тело, ведь чтобы прийти в форму ей ещё нужно время; может, лучше все таки перенести на вечер? В темноте? Каин прижался сильнее и стал медленно, но настойчиво снимать тонкий халат. Харриет потянула одежду на себя, закрываясь. - Ты что? Не хочешь? Мне показалось наоборот... - Я... Может, давай лучше вечером? - смущённо ответила девушка. - Сейчас идеальный момент. Алекс будет спать долго, я уже выучил весь его распорядок дня. А к вечеру ты так накрутишься, что сразу уснешь. Это была правда. Хоть муж и помогал ей всегда с детьми, но он ведь не мог находиться дома постоянно. Поэтому довольно большая часть ежедневных забот доставалась Харриет. Она не жаловалась - ей приносило радость заниматься домом, детьми, чувствовать себя хозяйкой, женой и матерью. Но в конце дня она и правда часто засыпала, толко коснувшись подушки. Тем более ночью нужно было несколько раз кормить сына, поэтому каждая минута сна была ценна. Но она ведь не могла признаться Каину, что стесняется, что её терзают сомнения по поводу фигуры, состояния кожи. Её сковывают эти мысли, не дают расслабиться. Как обидно, муж так желает её, он ведь это заслужил, вот нашла время комплексовать... Смотритель заметил ее замешательство: - Зайка, что с тобой? Боишься, что будет дискомфорт? Я осторожно, обещаю. - Нет, я не из-за этого... Просто не хочу при свете, давай ночью... - тихо ответила Харриет и вновь замолчала. Каин внимательно посмотрел на нее: - Погоди, ты что? Меня стесняешься? Харриет еле заметно кивнула. - Так, понятно. Каин отложил на время попытки снять с жены халат. Он сел рядом на кровати. - Ты думаешь, что стала хуже выглядеть? Что не нравишься мне? Харриет опять кивнула. - Но я ведь никогда не говорил такого. Почему ты так решила? - Ну, у меня ведь шов, и живот еще не такой подтянутый, как раньше - тихо ответила Харриет. Каин вздохнул - что она себе напридумывала, его птичка. - Во-первых, твой шов практически не заметен, доктор очень аккуратно прооперировал и зашил. Во-вторых, даже если бы он был заметен, это никак не повлияет на мое отношение к тебе. Ты моя любимая женщина, жена, мама моих детей. Я обожаю твоё тело. - Правда? Я тебе по-прежнему нравлюсь? - тихо спросила Харриет. Вместо ответа мужчина осторожно распахнул её халат и начал осторожно целовать живот, ту часть, где находился шов. - Ты смелая и самоотверженная женщина, Хэтти, я люблю тебя всю, я горжусь тобой и хочу любоваться твоим телом. Ты позволишь? Харриет чувствовала, что постепенно расслабляется от этих нежных поцелуев и горячего шепота смотрителя. Он не обманывает, он действительно восхищается её телом, оно по-прежнему желанное и драгоценное для него.