Жизнь Мэри Пернелл

                  Последние 3 месяца Мэри Пернелл нравилось проводить свободное от работы время в Центральном парке. Правда, с этим местом было частично связано её прошлое – отношения с Джо Данном, которого убили 19 октября (воскресный день) 1952-ого года¹(*) около 19:00. Девушка тяжело вздохнула, вспомнив всё то время, что она и Джо Данн были вместе. Стоит отметить, что она была второй женщиной, называвшей его Джоуи. "Так, хватит! Быстро прекратила!" — мысленно отвесила девушка самой себе пощёчину, желая заранее прервать поток столь ненужных сейчас воспоминаний. Встав с лавочки, она пошла дальше. Вскоре её шаг замедлился: вдалеке она заприметила знакомую фигуру – Соню Данн, с которой у них после раскрытия дела о смерти Джо Данна и в дальнейшем сложились не самые тёплые отношения. Мэри Пернелл, не желая портить себе этот чудесный выходной, пошла другой тропой.             Наступил вечер. По тропинкам и дорожкам гуляли лишь: влюблённые/семейные пары разных возрастов и социального положения, одинокие матери с разным количеством потомков и холостые. К последней группе принадлежала молодая девушка. Она была тётей знаменитого боксёра-ротвейлера – Бобби Йеля. Мэри Пернелл шла, стараясь не пробуждать в своей голове воспоминания о своём романтическом прошлом. Зато в её голове пробудилось воспоминание о визите её племянника после боя с Элом Стоуном…       Пóзднее утро, почти день. В дверь раздаётся настойчивый стук. "Кого там принесло?" — устало подумала молодая девушка, которую вырвал из объятий сна этот звук. Широко и громко зевая, она прошла ко входной двери. — "Не мистер Блэксэд же?" — с надеждой подумала она, помня его последний визит во время расследования. — Бобби! — радостно восклицает Мэри Пернелл, увидев своего племянника. — Здравствуйте, тётушка. — Приветливо улыбнулся ротвейлер. — Приходи. С чем пожаловал? — тепло спросила Мэри, впуская племянника. — С новостью – я победил Эла Стоуна!¹(**) — радостно сообщил сын Авенариуса. — Это… это же прекрасно, Бобби! — девушка крепко обнимает любимого племянника. — Я так горжусь тобой!.. — нежно-тихо проговорила она. — Ты же бился честно? — Да, тётушка. — Твёрдо кивает мускулистый ротвейлер. — Не хочешь отметить это событие в каком-нибудь ресторане? — предложила Мэри Пернелл. — Я по этому поводу и пришёл к Вам, тётушка Мэри. — Кивает он. — Одевайтесь. Это был небольшой-недорогой ресторан, где вкусно готовили. Улыбка на лице Мэри Пернелл слегка угасла: за столом, который забронировал её племянник, сидела Соня Данн – родная дочка вдовца Джо Данна, с которым официантка состояла в любовных связь довольно продолжительное время. — Здравствуйте, мисс Данн. — Из чистой вежливости поздоровалась Мэри с нынешней хозяйкой боксёрского клуба, в котором числился Бобби Йель. В ответ кошка молча-холодно кивает бывшей уборщице клуба. — Соня, где твои манеры? — горилла Джейк Остиомбе упрекнул хозяйку бокс-клуба. — Прошу прощения, мисс Пернелл… Паршивая нынче погода, не правда ли? — холодно сказала Соня Данн, злобно прошипев "мисс Пернелл…" и "Паршивая", зная о любовных связях официантки с уже покойным отцом; причём узнала она об этом из уст самой Мэри – Соня устроила ей такое, что я не возьмусь рассказывать. — Да, согласна. Погода… Ни о чём. — Таким же образом ответила Пернелл, когда Бобби помог ей сесть за стол. Повисло напряжённое молчание, сочившееся электричеством. — Итак, давайте заказывать. — Сказал Бобби. — Кстати, я думала, что Вы придёте посмотреть на бой, мисс Пернелл. — Сказала Соня Данн, листая меню. — Не смогла: завал на работе был в тот день. — Ответила Соне девушка. — Что ж, очень жаль. Бой был очень красивым. — Лаконично сказала Соня, листая меню. — Вы бы видели, как наш Бобби красиво уложил Стоуна на лопатки во 2-ом раунде! 1 удар – и Стоун лежит в нокауте! — восхищённо воскликнул Джейк. — Это надо было видеть. — Холодно вставила дочь Джо Данна. Далее трапеза прошла в тихо-мирном темпоритме.       …После этого события Бобби стал часто отстаивать "Честь клуба и честь мисс Данн." — Выразился он как-то раз. Была ли рада Пернелл по этому поводу? Да. Даже несмотря на то, что у неё с дочерью Джо Данна в итоге сложились… не самые тёплые отношения. — Мисс Пернелл? С Вами всё хорошо? — раздался рядом знакомый голос. Девушка, ахнув от неожиданности, отшатнулась на 2 шага. — Фух!.. Здравствуйте, мисс Данн. Вы меня напугали. — Сказала Мэри. — Надо же!.. А я думала, что смерть моего отца – единственное, что может напугать Вас. — Колко ответила Соня Данн бывшей уборщице клуба. — Впрочем, я подошла к Вам не для того, чтобы пугать Вас. — А для чего же? — Насчёт Бобби. Я не могла не заметить, что он относится к Вам как-то… по-особенному. Это я заметила в тот день, когда мы праздновали его победу. Скажите, между Вами и Бобби что-то есть? — А Вам какое дело? — Да так… не хочу, чтобы он тратил своё время на отношения: ему предстоит очень важный бой. — Ответила Соня Данн. Перед девушкой встал выбор: признаться в своём родстве с этим ротвейлером или соврать, что у них с Бобби отношения… А если их родство рано или поздно вскроется? Тогда их жизни будут загублены, если она выберет второй вариант. — Ну? — требовательно насупилась хозяйка бокс-клуба. Пернелл тяжело вздохнула: — Я и Бобби… Мы с ним родственники по моему восьмому прадеду: он был чёрным, хоть это и не отразилось на моей коже. Я его тётка. — Что ж, теперь понятно, почему он так относится к Вам. — Подумав, сказала Соня Данн. — А насчёт Вашего происхождения… мне нет резона трубить всякому об этом. — Сделала кошка ей одолжение. — Спасибо, мисс Данн. Я тоже не стану говорить о моих связях с Вашим отцом. — Сделала то же самое девушка. После этого они разошлись, каждая своей дорогой.       Сон – одно из тех вещей, способных многое сказать о нас самих, нужно лишь правильно понимать его содержимое. Наступил декабрь 1953-его. Мэри Пернелл спокойно спала в своей кровати, изредка ворочаясь во сне. — Джоуи… Не надо… Мне щекотно!.. — пробормотала девушка во сне, перевернулась на другой бок…       Неплохо слаженный рысь нежно целовал шею молодой особы. Затем он нежно щекочет её ухо носом. — Джоуи!.. Не надо!.. Мне же щекотно!.. — весело прыснула Мэри Пернелл своему любимому в щёку. — Я знаю. Это мне и нравится. — Добродушно улыбнулся Джо Данн, ласково поцеловал её губы. — Пожалуйста, не делай так больше. — Попросила она, когда поцелуй распался. — Хорошо. Как скажешь, любимая. — Нежно-томно проговорил он, погладил её грудь-тройку – щёки Мэри краснеют. — Джоуи, когда ты скажешь своей дочери о нас? — спросила Пернелл, повернув голову налево. — А ты так торопишься с этим? — рысь поцеловал её красивую-изящную шею. — Чем скорее, тем лучше будет для всех. — Ответила она, ласково поцеловала его губы. — Как там Бобби? Справляется? У него же будет бой. — Всё нормально. Он многообещающий боксёр. — Успокоил её Данн. — Думаю, что его ждёт блестящее будущее в этом деле. — Добавил он. — Это хорошо. Надеюсь, что он тебя не подведёт. — На этот счёт можешь не волноваться. После они приступили к главному блюду. — Как думаешь, твоя дочь обрадуется, если у неё появится единокровный родственник или родственница младше неё? — Не знаю. Она уже большая девочка, переживёт. — Сказал Данн, прижимая Пернелл к себе. Правда, у них не получилось зачать ребёнка, хоть оба и были здоровы.       …Пернелл разлипает ресницы, её глаза были влажными. Она смотрит на фотографию из парка развлечений, в котором были она, Джоуи и Бобби. Девушка утыкается лицом в подушку, даёт волю слезам. — Ты чего, что случилось? — спросила обеспокоенно Саманта, увидев лицо подруги, когда та пришла на работу. — Неважно… — Разбито ответила Пернелл, смахнула слезинку. — Да на тебе лица нет, чёрт возьми! — воскликнула лесбиянка, глядя на её белое, что полотно, лицо. — Я же сказала, что всё нормально! — крикнула на неё Пернелл – благо, что посетителей ещё не было. — Прости… я… — Мэри не выдержала, закрыла лицо руками. — Не надо, что ты! — Саманта аккуратно взяла её под локоть, отвела в подсобку. Пернелл понадобилось 30 минут, чтобы выпустить печаль. — Не хочу говорить об этом. — Сказала она, вытирая слёзы. — Хорошо, как хочешь. Я настаивать не буду. — Понимающе покивала кокер-спаниелька подруге, поддерживающе обняла её. Дверь в подсобку открывается. — Вот вы где! Быстро за работу! Чтобы через минуту принимали заказы! — сердито приказал хозяин закусочной. — Хорошо, только не орите! И вообще, дайте Мэри выпустить эмоции или хотите, чтобы они достались клиентам? — дерзко и с вызовом сказала Саманта Скейн, повернувшись лицом к боссу. — Да мне плевать! Работать! Дверь громко хлопнула, обдав двух девушек ветром. — Чёртов сексист!.. — грязно выругалась Саманта, показала закрывшейся двери средний палец правой руки. — Нам правда надо работать. Нам платят не за безделье. — Согласна. — Сказала бойкая собачка.

***

       Наступило Рождество. Саманта улетела на этот праздник к своим родителям в Англию, с трудом выбив у босса 3 дня дополнительных выходных. А Мэри осталась в Нью-Йорке. Зато в этот праздник можно неплохо заработать чаевых, если как следует постараться. — Вот, приятного аппетита и Счастливого Рождества! — солнышком улыбнулась Пернелл семье ежей. — Спасибо! — ответили они. Так и прошёл этот праздник. — Что же, Пернелл, неплохо поработали. Думаю, что в ночной смене нет смысла, можешь отдыхать. Вот ещё. — Он вложил ей в ладонь довольно пухлый конверт с зарплатой. — С Рождеством. Жду первого января тебя и Саманту на работе. — Сказал он, пошёл домой. — Спасибо. И тебе того же! — сказала ему Пернелл, глядя на свою получку. Это Рождество, как и предыдущие, она праздновала в компании Бобби. — Алло, у аппарата. — Бобби? Это я, твоя тётя. Рождество будем праздновать? — Конечно, тётушка! Жду Вас с радостью! — счастливо ответил ротвейлер своей любимой родственнице. — Тогда я одеваюсь и к тебе! — весело сказала Пернелл, повесила трубку. Зимой Нью-Йорк был волшебным и сказочным. Особенно в этот день. Мэри Пернелл вышла на нужной остановке, держа в руках подарок своему племяннику. Впрочем, читателям и без подсказки известно содержимое коробки, в отличие от боксёра-ротвейлера. Бобби Йель радостно улыбнулся, увидев свою тётю живой и здоровой. — С Рождеством! — он обнял её, помня о своей силе. — И тебя! — тепло сказала она племяннику, обнимая того в ответ. Он помог ей снять зимнюю куртку. — У меня для тебя подарок. — Пернелл протянула племяннику немаленькую коробку. — Не стоило, тётушка, правда. — Сказал ротвейлер, принимая тёткин подарок. — А это Вам. — Спасибо. Блюда, которые они вкушали, были заказаны в ресторане, так как Бобби не был особо обучен готовке. — Может, мне всё же научить тебя готовит пару-тройку блюд, Бобби? — заботливо предложила девушка, поедая рождественский пудинг. — Я подумаю. — Вежливо кивнул ротвейлер. Затем они открывали подарки. Мэри подарила племяннику новые боксёрские перчатки и новую ка́пу². — Спасибо, тётушка! — аккуратно обнял он единственную родственницу. Бобби подарил ей новенький шарф, так как старый порядочно износился. Он был шерстяным и в красно-белую полоску. — Спасибо, Бобби! — Мэри любяще целует племянника в щёку. — Очень красивый и тёплый. — Сказала Пернелл, осматривая подарок.

***

       Прошлое, к большому сожалению, наш неизменный спутник на протяжении всей жизни: от её начала до её последних секунд. И оно, как и жизнь, и окружающие нас личности, серое – ни белое, ни чёрное, а где-то посередине. В нём есть и радостные, и печальные моменты, которые по самому подлому закону вспоминаются и помнятся дольше первых. Это касается абсолютно всех…       Мэри Пернелл смотрела на кольцо, что дал ей Джоуи, когда привёл её на крышу, где зародилась их любовь: "Я предлагаю тебе свою руку и своё сердце, Мэри. Будь моей женой." — Сказал рысь, вкладывая в её ладошку колечко. Она сказала, что ей нужно время подумать. Разумеется, Данн не уточнял, что это обручальное кольцо его покойной жены, которое он носил на мизинце в память о ней. "А не торопимся ли мы с обручением?" — думала Пернелл, вертя украшение и так и этак. — "Была не была!" — решила она.       …— Если бы я знала, что свадьбе не суждено быть, согласилась бы сразу, безо всяких там долгих раздумий. — Печально вздохнула официантка, вспоминая свои дни с Джоуи, глядя на фотографию из парка развлечений…       Она пришла на свою вторую работу. Зайдя в боксёрский клуб через главный вход, Мэри Пернелл включила свет, прошла вперёд вдоль ринга. Уборщица на ходу сняла капюшон, увидела на полу разлитую белую краску из большой жестяной банки: "Провожусь всё утро…" — помотала она головой. А потом девушка увидела его… висящего над рингом, как игрушка над колыбелью. Раздался женский крик. Успокоившись, Мэри вызвала полицию, вышла на улицу.       …Всё это далось ей очень тяжело. Потом, спустя время, к ней на квартиру нагрянул племянник, которого она прятала у себя, пока туда же не пришёл частный детектив Джон Блэксэд. Потом ей пришлось пережить ещё 1 момент…       Она решилась на это. — Мы должны были давно ей рассказать о нас, Джоуи. — Решительно сказала она фотографии из парка развлечений. Думали ли Пернелл, чем это может окончиться? Да, но она надеялась, что Соня всё поймёт. — Да как Вы посмели такое говорить о моём отце!? Вон отсюда! — глаза Сони были полны ненависти к бывшей с этого момента работница её бокс-клуба. — Но это правда, мисс Данн. Мы с Вашим отцом были вместе на протяжении… — Вы уволены! Идите отсюда, пока скорую не пришлось вызывать! — рявкнула кошечка, хотевшая что-нибудь швырнуть в мерзавку, стоявшую на пороге кабинета почившего этот мир отца Сони. Итогом этого визита стало то, что Пернелл была уволена, а на её место взяли другую. Впрочем, сама девушка по этому поводу шибко не переживала: навряд ли она смогла бы работать под руководством Сони Данн.       …Мэри тяжко вздохнула. Она вспомнила, как Джоуи 1 раз в шутку назвал её Мэри Поппинс. "У вас обеих инициалы одинаковые: Мэри Пернелл – М.П., Мэри Поппинс – М.П." — объяснил он. Мэри Пернелл несколько понравилось этакое сравнение. А вот самой Мэри Поппинс навряд ли бы это сравнение понравилось: она же Леди Совершенство, а не какая-то там американская официантка с чёрными афроамериканскими родственниками! "Сколько меня ещё будет мучить прошлое? Как же я хочу начать новую главу в своей жизни!" — мысленно крикнула она, возможно, Богу.