Collateral Damage

Бывают такие дни, как этот…

Когда Джиллиан останавливает свою машину перед домом Кэла, она слышит музыку, доносящуюся изнутри, еще до того, как выключает двигатель. Музыка очень громкая. Очевидно, сегодня кто-то в хорошем расположении духа. Коллекция записей Кэла — это его индикатор тренда. Большинство людей предпочитают разные музыкальные жанры в зависимости от их текущего настроения, но Кэл, как всегда, старается изо всех сил. Теперь Джиллиан знает, что каждая запись, принадлежащая Кэлу, посвящена определенному настроению или заданию, на котором он находится. Классическая музыка — для приготовления пищи, когда он весел, джаз — для глубоких бесед за бокалом вина, рок — для мозгового штурма или чего-нибудь, что требует его раскрепощенного творчества. Она нашла одну запись музыки соул. Сексуальное исцеление Марвина Гэя. Когда она спросила его об этом, Кэл пробормотал что-то о бутылке скотча и проигранном пари. Однажды она вынудит его рассказать ей. Должна быть причина, по которой он сохранил эту запись на память. Однако сегодня, похоже, день рока. Скорее всего, Кэл страдает творческим кризисом и не знает, как продолжить работу над своей книгой. Уже не в первый раз. — Кэл? — зовет она его по имени, открывая входную дверь. Бесполезно. Нет ни малейшего шанса, что он ее услышит. Джиллиан осторожно пересекает гостиную, чтобы не наступить на одну из фотографий, на которых изображены различные микровыражения, или на листы бумаги с его заметками, которые повсюду разбросаны по полу. В конце концов она добирается до его фонографа и выключает музыку. — Кэл? — снова пытается позвать его она. Он появляется наверху, выходя из комнаты, которую она с любовью обставила как свой кабинет. О, нет! — Пожалуйста, скажи мне, что ты не разбросал свои вещи и там, — взмолилась она. Это была единственная комната в доме, которую ей удавалось держать в относительном порядке. То есть до тех пор, пока она не уехала сегодня утром. Кэл корчит гримасу, поднимая ладони вверх и пожимая плечами. Нерешительное извинение. Ей следовало знать, что это всего лишь вопрос времени. Его творческий хаос против ее тщательной опрятности. — О, Кэл, да ладно. Ты обещал мне, что освободишь мою комнату, — жалуется Джиллиан. Она надеялась, что он тоже будет занят, чтобы они оба могли поработать какое-то время до ужина, но не тут-то было. Джиллиан делает глубокий вдох. — Я должна закончить это сегодня, — она поднимает папки, которые держит под мышкой, — поэтому мне придется поехать к себе домой и закончить их там. — Я мог бы прибраться, — предлагает Кэл, указывая большим пальцем назад на ее кабинет. Это фальшивое предложение. Он надеется, что она скажет «нет», и знает, что она это слышала. — Хорошая попытка, — фыркает она, слегка раздраженная его поведением, но в то же время прощая его. Он находится под большим давлением. Джиллиан разворачивается, чтобы уйти. — Тебе придется загладить свою вину передо мной позже. — Да, — взволнованно отвечает он. — Я уже придумал кое-что. — На этот раз он говорит правду. Джиллиан уже повернулась к Кэлу спиной, но она слышит улыбку в его голосе, а также его предвкушение. — Не могла бы ты, пожалуйста, снова включить музыку? — Он все еще стоит наверху. Фотографии и документы разбросаны по всей лестнице. У Джиллиан мелькает мимолетная мысль, что она может считать себя счастливицей, если он останется жив, когда она вернется, и не сломает себе шею, спускаясь вниз и поскользнувшись на бумагах. Джиллиан вздрагивает, когда музыка снова разносится по дому, и безмолвно извиняется перед соседями Кэла. Она делает мысленную пометку дать им экземпляр его книги бесплатно в качестве компенсации, если она когда-нибудь будет опубликована.

***

И бывают такие ночи, как эта…

Когда Джиллиан просыпается, она сразу понимает, что Кэла нет рядом. Она уже привыкла к этому: его кошмарам, его отсутствию, когда он снова не может заснуть. Ее подсознание распознает пустоту еще до того, как ее неловкая рука соприкоснется с холодными простынями на его стороне кровати. Только когда она просыпается три часа спустя, а его все еще нет рядом, она начинает беспокоиться. Такого никогда раньше не случалось. Раз в неделю Кэл посещает психолога. Он начал несколько недель назад, и, как и ожидалось, с тех пор ночные кошмары и бессонница стали появляться все чаще. Разговоры о страхах и тревогах, которые он спрятал глубоко внутри, чтобы убедиться, что он отрицает их существование, пробуждают что-то в его мозгу, и обычно становится хуже до начала процесса исцеления. Кэл рассказал Джиллиан о своих кошмарах, в которых она падает и погибает. Она не удивилась. Джиллиан знает о самоубийстве его матери, и, будучи психологом, понимает, что Кэл всегда будет чувствовать себя виноватым за то, что не предвидел этого, не говоря уже о том, что смог предотвратить. Вина выжившего. Его наука о микровыражениях основана на этом чувстве вины, даже если он нашел способ превратить его таким образом во что-то хорошее. Затем он снова чуть не потерял кого-то из своих близких, когда она была ранена в результате взрыва. И на этот раз ее смерть действительно была бы его виной. Так что ночные кошмары и бессонница — неприятный побочный эффект, хотя могло быть и гораздо хуже. Кэл мог впасть в депрессию. Джиллиан полагала, что это может случиться, но пока этого не произошло, и, поскольку он действительно последовал ее совету и получил помощь, она уверена, что ему удастся избежать этого и в будущем. Его готовность обратиться к психологу удивила ее. Она не ожидала, что он сделает это без сопротивления. Кэл обычно не говорит о своих сеансах, точно так же как она почти не говорила о своих с Бернсом. Та немногочисленная информация, которой они поделились до сих пор, была предоставлена добровольно и без его просьб. Это требует глубокого доверия — делиться и не задавать вопросов. Доверие, которое они оба более чем готовы оказать. Независимо от этого, у Кэла, должно быть, те же проблемы, что и у нее, когда дело доходит до сложных базовых условий терапии. Так же, как и она, он не может говорить обо всем со своим психотерапевтом. Несмотря на то, что не будет ни расследования, ни судебного преследования, некоторые вещи должны оставаться в секрете. Джиллиан спускается вниз и находит Кэла в его гостиной. Он не включил свет. Сначала она думает, что он, возможно, заснул, потому что он не двигается, но потом она слышит его голос. — Я здесь, — говорит он на случай, если она не заметила его в темноте. Кэл не поворачивает головы в ее сторону — должно быть, услышал ее шаги. Она садится рядом с ним на диван, следя за тем, чтобы их ноги не соприкасались. Это ее способ показать ему, что она рядом с ним, но уважает его потребность справляться с некоторыми вещами самостоятельно. — Ты хочешь, чтобы я оставила тебя? — Тот факт, что он признал ее присутствие, позволяет сделать вывод, что он хочет поговорить. Иначе она бы не садилась рядом. Однако Джиллиан должна быть уверена. Если он не хочет, чтобы она была здесь, она даст ему уединение, о котором он так мечтает. На этот раз Кэл поворачивает голову и смотрит на нее, хотя в темноте он не сможет разглядеть ничего, кроме ее очертаний. — Нет. — Его рука мимолетно касается ее руки. Они сидят так несколько минут, прежде чем он начинает говорить. Кэл, вероятно, даже не осознает этого, но Джиллиан знает, что его подсознание только что проверило ее. Она заслуживает его слов только в том случае, если способна принять его молчание. — Я знаю, что не виноват в том, что моя мать сделала с собой. Я бы ничего не смог сделать, был слишком молод, тогда не умел читать людей. Но знать — это одно. — Он постукивает себя по голове. — И это… — Он постукивает себя по груди, прямо там, где у него сердце. — Это совсем другое дело. И когда дело доходит до тебя, милая, у меня даже нет веских причин убеждать себя, что в том, что ты пострадала, нет моей вины, потому что это не так. Она не может с этим спорить. С точки зрения причинно-следственной связи, это была его вина. Он стал причиной взрыва, хотя она не винит его в своем выкидыше. Чтобы объяснить тонкую грань того, что находится или не находится в пределах возможного, когда происходит цепная реакция, и, следовательно, ответственность за это несет преступник, потребуется адвокат, и закончится это подтверждением того, что Кэл и так знает: он несет ответственность. Но дело не в этом. Психика Кэла не нуждается в лекциях об ответственности. Его сердце должно понять, что Джиллиан не винит его, и оно сможет сделать это только в том случае, если он сможет сначала простить себя за то, что не смог спасти свою мать. — Я не погибла. — Джиллиан поднимает болезненную тему. Вот чего боится Кэл. Терять людей самым худшим из возможных способов. — Это все, что имеет значение. И твоя мать гордилась бы тобой, если бы видела, что с тобой стало. Ты хороший человек, Кэл. Только хорошие люди винят себя. Остальным все равно, или они обвиняют кого-то другого. Его пальцы касаются ее ноги, ища ее руку. Он переплетает их пальцы, когда находит ее. Теплое чувство охватывает Джиллиан. Благодарность. Кэл не отгораживался от нее. Это такая сложная ситуация, и все же она счастлива, потому что все, чего она боялась, не произошло. Кэл не отказался от терапии. Он не отгораживался от мира, погружаясь в депрессию. Они не разошлись. Джиллиан до сих пор не признавалась себе в этом, но это было то, чего она ожидала, по крайней мере, это был вполне реальный вариант, основанный на ее тревогах, независимо от того, как сильно они любят друг друга. И вот они здесь. Все еще вместе. Разговаривают. Исцеляются. Большой палец Кэла ласкает тыльную сторону ее ладони. Как раз в тот момент, когда она задается вопросом, отреагирует ли Кэл на ее слова, Джиллиан понимает, что он перестал говорить не потому, что ему больше нечего сказать. Он перестал говорить, потому что плачет. Не слышно ни звука, только безошибочно различимые движения его плеч, которые она может увидеть даже в темноте. Затем он сдвигается и заключает ее в объятия, его слезы оставляют мокрый след на ее шее. Несколько недель спустя он расскажет ей, что заставило его плакать. Не память о его умершей матери или чувство вины, которое он все еще испытывает из-за того, что с ней случилось. Кэл плакал, потому что Джиллиан назвала его хорошим человеком. В его мире, который в основном определялся чувством вины, когда дело касается его эмоциональной сущности, ее непоколебимая вера в него буквально растрогала его до слез. Никто раньше не называл его хорошим человеком.

***

Однако независимо от того, какой сейчас день или ночь, план всегда один и тот же. Что ж, примерный план. Набросок. Кэл уволился с работы, чтобы посвятить свою жизнь науке. Микровыражениям. Он одержим чтением людей и не очень хорош в работе, снова и снова вводит людей в заблуждение. Эта странная смесь должна быть на что-то годна, не так ли? Что-то вроде самозанятости, но он не может начать бизнес, не заработав репутации. Никто не знает о микровыражениях — вот почему он решил переписать и опубликовать свою книгу. Кэл дал себе три месяца, чтобы переписать ее, надеясь, что за это время найдет издателя. Достаточно плотный график, учитывая, что на последующую публикацию книги уйдет еще несколько месяцев, и как долго он сможет выжить без стабильного дохода? Кэл сохранил дом в рамках бракоразводного процесса, и у него есть кое-какие сбережения. Их хватит максимум на год. Именно столько времени он сможет продержаться, если будет экономить. Но даже если ему удастся переписать книгу и опубликовать ее, нет никакой гарантии, что его выводы будут общеприняты в науке. И это опять же является важнейшим условием для создания собственной компании. Максимум год. Именно столько времени Кэлу нужно, чтобы построить новую жизнь. Джиллиан была в восторге, когда он рассказал ей о своем плане. Может быть, он и не уволится со дня на день, но она счастлива, что больше не будет опасных заданий под прикрытием и он решил сосредоточиться на своей науке. Джиллиан уверена в способностях Кэла, но тем не менее присматривает за ним. Она такая есть — заботливая и беспокоящаяся. Они быстро перекусывают фаст-фуде, прежде чем Кэл собирается написать еще что-нибудь. — Знаешь, я могла бы платить тебе небольшую арендную плату, я ведь живу здесь, — небрежно предлагает Джиллиан. Она знает о доме и о том, что у него есть сбережения, но это общая картина. Кэл не сообщил ей подробностей о своем финансовом положении, потому что считает это своей обязанностью. Это ее способ спросить, насколько все плохо и может ли она чем-то помочь. Кэл перестает жевать. — Не говори глупостей, — категорически отказывается он. — Ты уже и так покупаешь еду. Мой холодильник никогда не был так полон. Джиллиан смотрит на него. — Ты бы сказал мне, если бы тебе не хватало денег? Ты бы что-нибудь сказал? — Она оглядывается по сторонам. Полный беспорядок — сейчас это обстановка по умолчанию в его доме. Ей нравится его творческий хаос, но иногда она сомневается, что он способен справиться со всем самостоятельно. Гениальный ум склонен упускать из виду повседневные события. Вчера она нашла его счет за электроэнергию под некоторыми из его заметок и оплатила его, не сказав ему. Она задается вопросом, как все это работало для него до… нее. Может, ему просто повезло? Или его бывшая жена позаботилась обо всем, когда он прошел через такую фазу? Или, возможно, он никогда раньше не проходил через такую фазу, потому что решил изменить свою жизнь только после того, как встретил ее. Джиллиан выпрямляется. Ей нужно «отключать» психолога, когда она дома. — Эй! Мне уже за тридцать. Я могу разобраться со своей жизнью. — Его обиженное выражение лица наполовину притворное, наполовину серьезное. Она выдерживает его взгляд. — На прошлой неделе ты не смог сказать мне, где находится ближайшая химчистка. — Два костюма, Джилл. У меня есть два костюма. И я ношу их только в случае крайней необходимости. Пока рано отдавать их в химчистку. Они подшучивают над ним, и все равно он серьезно относится к ее тревогам. В противном случае он бы даже не потрудился ответить. Джиллиан знает это так же хорошо, как и то, что он читает ее все время и что именно по этой причине он точно выбирает правильный способ ответить ей в любой данный момент. Это раздражает и завораживает одновременно. — Все, что я хочу сказать, Кэл, это то, что у меня есть стабильный доход. В отличие от тебя. — Когда он набирает в грудь воздуха, чтобы прервать ее, она не позволяет ему: — Я знаю. Я знаю, что ты можешь позаботиться о себе. И мы не… — Она чуть не сказала «женаты», но даже в качестве отрицания было странно произносить это слово в отношении них. Джиллиан перефразирует: — Я не обязана помогать тебе, но я хочу. И я не собираюсь тебя душить своей заботой. Но если тебе что-то понадобится, я здесь. Вот и все. Кэл шевелит бровями. Ее почти заплетающийся язык, а также ее взволнованная реакция не ускользнули от его внимания и привели его в хорошее настроение. — Да, да. Означает ли это, что ты готова платить мне за мои услуги? Его обаяние неотразимо, Кэл это знает. Джиллиан не может сдержать ухмылки. — Может быть. — Она понижает голос. Игра продолжается. — Если у тебя есть что-то еще, чего ты мне еще не показал. Кэл совершенно уверен, что Джиллиан уже знает все уловки, которые у него припасены в рукаве. Во всем его доме нет ни одной комнаты, в которой они бы ни уединялись. Однако он ни за что не уступит. — Выпиши мне чек. Позже в тот же день она целует его на ночь, прежде чем лечь спать. Их режим сна теперь совершенно иной. Кэл работает до поздней ночи, еще долго после того, как она ложится. Джиллиан скучает засыпанию в его объятиях, но это лишь временно. Она знает, что он любит эти часы полной тишины ночью (вероятно, после своих музыкальных сессий в дневное время). Из-за чего он спит по утрам, и она старается вести себя как можно тише, когда собирается и выходит из дома. Они нарушают этот шаблон только в выходные, просыпаясь и ложась спать вместе. Это всегда сбивает их ритм сна и бодрствования, потому как что подъем, что отбой для нее достаточно поздние, а для него — слишком ранние, но это того стоит. Кэл сидит в своем любимом кресле, редактируя свой текст, когда в комнату входит она. Джиллиан обожает его очки для чтения. Он ожидает, что она поцелует его в губы, как она всегда делает, но вместо этого она целует его в лоб и получает в ответ удивленный хмурый взгляд. — Мне нравится твой сексуальный мозг, — объясняет она. Его ухмылка совершенно непристойна. Это лучший комплимент, который она могла ему сделать. Джиллиан повернулась было, чтобы уйти, но он хватает ее за запястье и останавливает. — Джилл. — Выражение лица Кэла стало серьезным. — Все в порядке. Я имею в виду, в финансовом плане. Я небогат, так что было бы неплохо, если бы ты могла еще немного насладиться богемным образом жизни со мной, но я справлюсь. Не волнуйся. Хорошо? — Хорошо. Она протягивает руку и касается оправы его очков. Это правда: она любит его сексуальный мозг, все, что там происходит — его мысли, его чувства, даже его сомнения и чувство вины. Кэл непростой человек. Ее никогда не перестает удивлять, что он выбрал ее или, честно говоря, что она выбрала его. Джиллиан никогда бы не подумала, что она может влюбиться в такого мужчину, как он, никогда бы не заглянула за его безрассудный, опасный фасад, если бы они встретились при иных обстоятельствах. Он очень обаятелен, но этого было бы недостаточно, чтобы заставить ее присмотреться повнимательнее. Его дерзкое поведение оттолкнуло бы ее, и она никогда бы до конца не узнала, что он за человек на самом деле: непредсказуемый, но надежный, жесткий, но любящий, сложный, но стоящий того. — Я думаю, тебе нужен перерыв, — мурлычет она, позволяя своей руке задержаться на раме, как будто она была продолжением его тела. Удивительно, но он смотрит на нее так, как будто действительно может почувствовать ее прикосновение. Джиллиан намеревалась просто пожелать ему спокойной ночи и позволить ему еще немного поработать, но ее мысли и чувства помешали ее намерениям. Он так действует на нее. И, очевидно, она тоже оказывает на него такое влияние. Кэл откладывает свои записи и сажает ее к себе на колени. — Ты уже выписала чек? Похоже, сегодня ночью она заснет в его объятиях.

***

Недели спустя Джиллиан уже не может вспомнить события, предшествовавшие написанию книги Кэла, его поздним вечерним трудам или творческому хаосу. Она бы солгала, если бы сказала, что ей не хочется больше порядка, не говоря уже о том, чтобы снова регулярно засыпать в его объятиях. Но часть ее наслаждается этим: Кэл заставляет ее подвергнуть испытанию свои границы. Он делает это большую часть времени. Он заставляет ее мыслить нестандартно, и это хорошо. То, чего она не делала уже давно. Джиллиан еще не сказала Кэлу, но она тоже думает о некоторых переменах в своей жизни. Однажды вечером Кэл падает на диван рядом с ней. Ему явно нужен перерыв. Пару минут ему удается сохранять молчание. Она смотрит фильм. Научная фантастика. Джиллиан — источник противоречий. Она читает любовные романы, но смотрит научно-фантастические фильмы или телешоу. Кэл никогда не говорил ей об этом, однако иногда он задается вопросом, позволил бы он себе влюбиться в нее, если бы они встретились при других обстоятельствах. Исключено. Кэл знает, что этого никогда бы не случилось. Слишком красивая, чтобы не пялиться, слишком утонченная, чтобы быть одной из его бессмысленных интрижек. Он бы с сожалением вычеркнул ее из короткого списка своих увлечений. Джиллиан Фостер не понравилась бы ему просто потому, что он подумал бы, что не станет принадлежать ей. Он не выбирал ее намеренно. Она незаметно, по-своему проникла ему под кожу и остается там до сих пор. К настоящему времени было бы невозможно вычеркнуть ее, так сказать, без необходимости сдирать с себя кожу. Каждый раз, когда Кэл смотрит на нее и осознает всю случайность происходящего, у него по спине пробегает дрожь — судьба свела их вместе, но потом легко могла разлучить или позволить этому не произойти с самого начала. Через пару минут его терпение иссякает, даже если он знает, что ей не понравится, если ее прервут. Кэл не обратил внимания, но, судя по нарастающей музыке и тому, как Джиллиан смотрит на экран, фильм приближается к кульминационной сцене. — Чего-то не хватает, — заявляет он. Джиллиан смотрит на него, полагая, что он говорит о фильме. Затем она понимает, что это не так. Хотя он здесь, с ней, его мысли все еще заняты, как всегда. Размышлениями и переосмысливанием чего-то, скорее всего, связанного с его книгой в эти дни. — Что? — спрашивает она и получает в награду улыбку, когда переключает свое внимание с фильма на него и его вопрос. Его мысли, как правило, перескакивают с одной темы на другую, чаще всего принимая неожиданные повороты. Как раз в тот момент, когда она поняла, о чем он говорит, он уже был где-то в другом месте. Это случается часто. Кэл знает, что с ним нелегко. Его улыбка говорит ей, что он знает об этом и ценит ее способность терпеть его капризность, а также ее спокойную манеру поддерживать его. — Здесь все есть, — говорит он. — Наука. Так почему же мне кажется, что чего-то не хватает? Она была права: речь идет о его книге. Кэл позволяет Джиллиан прочитать окончательный вариант каждой главы, как только он ее закончит. Ей нравится его наука и то, как он ее объясняет. С ее точки зрения, все в порядке. — Лжец, — кричит Кэл на экран — еще один пример того, как быстро его разум воспринимает все, что происходит вокруг него, и связывает это со своей наукой. Началась рекламная пауза — одна из тех вещей, которые он делает, и которые заставляют ее смеяться каждый раз, как сейчас. Какой-то бездарный актер продвигает что-то, пытаясь убедить аудиторию, какой это великолепный продукт, в то время как на самом деле так не думает. Кэл, как всегда, видит правду. В основном они покупают продукты, которые не были невольно выставлены как ненужные, хотя Джиллиан настаивает на покупке своего любимого шоколада, даже если Кэл продолжает говорить ей, что актриса в рекламе — самая большая лгунья на светк. Это то, что ей больше всего нравится в его науке. Практичность. Она присутствует всегда, в каждый момент, в каждом взаимодействии между людьми. Невозможно не общаться друг с другом. Внезапно ее осеняет идея. Ну конечно. — Тебе нужны примеры из реальной жизни, — восклицает она. — Фотографии реальных людей. — Я использую фотографии в качестве примеров. — Нет, нет, — машет головой Джиллиан. — Эти фото были сделаны в научных целях, чтобы объяснить различные микровыражения, но они не были сняты в реальных ситуациях, таких как… — Она призадумывается. — Например, когда Клинтон отрицал, что у него был секс. — Будучи ученой, Джиллиан была настолько сосредоточена на научных объяснениях, что не понимала, что действительно чего-то не хватает, если Кэл намерен заинтересовать и обычных людей. Большинство ученых будут заинтересованы и так. — Эй. Что это за упоминание о сексе? — Кэл ухмыляется, но она слышит волнение в его голосе. Ей удалось. Эти фото станут идеальным небольшим дополнением для его книги. — Хорошая идея, милая. Фантастика, я бы сказал, хотя получить требуемое по закону согласие может быть непросто. — Он вскакивает, его мозг уже обрабатывает эту идею, и наклоняется, чтобы коротко поцеловать ее, прежде чем уйти. Когда Джиллиан снова смотрит на экран, кульминационная сцена уже произошла: она пропустила ее. Джиллиан вздыхает. Да, фантастика.

***

Несколько месяцев спустя окончательный вариант книги Кэла готов. Ее написание заняло на целый месяц больше, чем ожидалось, из-за идеи интегрировать в нее реальные примеры микровыражений. В процессе написания книга стала для него практически живым существом, живущим с ними в одном доме. Она только начала свое существование, когда Кэл начал ее пересматривать, но в конце концов ожила. Буквально. Главы теперь почти в два раза длиннее прежнего, напечатанный черновик представляет собой огромную пачку бумаги, лежащую в его кабинете. Сбивает с толку то, что на полу повсюду больше нет заметок или фотографий. Без них дом выглядит почти голым. Есть еще три дня до крайнего срока, до момента, когда Кэлу нужно доставить окончательный вариант своему издателю, чтобы можно было начать процесс редактирования и публикации. Он нашел издательство еще на стадии перечитывания материала. Кэл вносит некоторые изменения в последнюю минуту независимо от того, как часто Джиллиан говорит ему, что книга уже идеальна. Положа руку на сердце, она не ожидала, что он уложится в срок. Тот факт, что он собирается доказать ее неправоту, заставляет ее еще сильнее гордиться им. Они завтракают в любимом месте Джиллиан — там, куда они отправились на следующее утро после их первой совместной ночи. Кэл по-прежнему ненавидит завтраки, которые подают в этом кафе, — она знает об этом, — но приглашает ее время от времени ходить туда просто потому, что ей это нравится, а ему нравится делать ее счастливой. Джиллиан справедливо предполагает, что он считает ее заслуживающей этого после того, как в последние месяцы она терпела его более чем незначительные странности. Кэл выглядит лучше. Он почти не спал во время процесса написания и редактирования, и ночные кошмары совсем не способствовали его хорошему самочувствию. Сейчас его режим сна почти пришел в норму, и кошмары снятся ему лишь изредка. Прошло много времени с тех пор, как Джиллиан просыпалась ночью и обнаруживала, что его половина кровати пуста. Она не осознавала, что эти мысли вызывают у нее улыбку, пока не увидела, как он улыбается ей в ответ. — Ты выглядишь счастливой, милая. — Я счастлива. — Мы можем кое о чем поговорить? — Он все еще улыбается, но тон его голоса подразумевает, что поговорить он хочет на серьезную тему. — О чем же? — Джиллиан насторожена, хотя и не обеспокоена. То, как они взаимодействуют, их установившееся взаимное доверие гарантирует безошибочную навигацию даже сквозь суровые штормы. — Я, эм… — Он запинается. — Я посвятил предварительно опубликованную версию своей книги Эмили, потому что в первые годы после ее рождения у меня появилась идея о микровыражениях и о том, как их читать. И, эм… — Кэл снова запинается, наклоняет голову и строит гримасу, размахивая руками. Язык тела скорее немного утрирован, чем необычен, но ему это свойственно. Тем более она уже знает, что он посвятил книгу своей дочери. — Я хочу оставить посвящение без изменений: только ей, но я не хочу, хм… чтобы ты думала… И вдруг становится ясно, к чему он клонит. Кэл считает, что должен объясниться за то, что не посвятил книгу ей или, по крайней мере, и ей тоже. Вот только она никогда не ожидала этого и даже не думала об этом раньше. — Кэл. — Джиллиан пытается прервать его, но не может остановить его поток мыслей. — …что я не ценю то, что ты сделала для меня. Ты все это время была рядом со мной, и я совершенно уверена, что иногда я, должно быть, был невыносим. Это гораздо больше похоже на Кэла. Кроме того, он никогда раньше не благодарил ее так прямо, признавая, что их отношения — далеко не увеселительная прогулка. Джиллиан чувствует, как уголки ее рта снова приподнимаются в улыбке. — Иногда? Большую часть времени ты был невыносим, — поправляет она его. Он действительно был таким, но это никак не повлияло на ее любовь к нему. Джиллиан наклоняется вперед и касается его руки. — Я не предполагала, что ты посвятишь свою книгу мне. Я знала, что ты посвятил ее Эмили, и никогда не ожидала, что ты это изменишь. Он изучает ее лицо в поисках каких-либо признаков того, что она сказала это, только чтобы успокоить его, но ничего не находит. — Значит, ты не разочарована? — Он уже знает, что это не так, просто ему нужно еще одно подтверждение. Джиллиан берет его за руку. — Все в порядке, правда. Но, я полагаю, это значит, что тебе придется написать вторую книгу, потому что я бы хотела увидеть там свое имя. Он ухмыляется и кивает. — Все, что ты захочешь, милая. Все, что ты захочешь. — Они оба знают, что он говорит это не совсем всерьез. Возможно, однажды он напишет еще одну книгу, а возможно, и нет. Никто не знает наверняка, но об этом стоит задуматься. Они сидят и разговаривают еще некоторое время. Это их первый полноценный завтрак вместе, с тех пор как Кэл начал перечитывать книгу. Когда они выходят на улицу, выхлопная труба автомобиля издает громкий звук. У Джиллиан нет таких кошмаров, как у Кэла, — ее пугает шум. Он напоминает ей о взрыве и заставляет ее чувствовать себя неуютно. Неожиданный, громкий звук, подобный этому, пугает ее и заставляет вздрагивать, как это случилось сейчас. Джиллиан знает, что Кэл это заметил. Объяснения были не нужны: полная макроэкспрессия тела и лица. Скорее всего, он также видел, как ее рука прикрывала живот. Она больше не беременна, но воспоминание о взрыве и вызванной им потере заставляет ее отреагировать прежде, чем ее разум осознает, что это бесполезно. Больше нет ребенка, которого ей нужно защищать. В тот момент, когда она осознает это, печаль захлестывает ее, как всегда бывает в этой точке цепной реакции. На этот раз это микроэкспрессия. Однако Джиллиан не сомневается, что Кэл тоже испытал это чувство. Когда она узнала о своей беременности и выкидыше, она рассчитала срок родов и теперь задается вопросом, сможет ли она когда-нибудь забыть это или нет. В конце концов, это происшествие останется в прошлом. Рано или поздно время залечивает все раны или, по крайней мере, уменьшает боль. Она не будет вздрагивать всякий раз, когда раздается оглушительный, неожиданный звук, она не всегда будет помнить дату, когда могла бы стать матерью, но она всегда будет оплакивать потерю своего нерожденного ребенка. Кэл ничего не говорит, лишь нежно кладет руку ей на спину. Жест, столь же защитный, сколь и поддерживающий. Я здесь. Джиллиан слегка прижимается к нему. Спасибо. Краткий миг скорби. Однако это не меняет того факта, что она счастлива. Ее глаза встречаются с его глазами в отражении стеклянной двери, когда они выходят. В такие моменты она рада, что он может читать ее и видеть не часть правды, а ее всю.