Карла
— Что значит зарычала? — расхохоталась Виктория в трубку. Приготовив обед, я позвонила кузине, и она согласилась пораньше сделать перерыв на ланч, чтобы узнать о событиях моей безумной жизни. — Именно так, как я говорю. Рычала без остановки. — Нет-нет, постой. Рычала по-настоящему? — Ви, она издавала такие звуки: Гррр! Гррр! — Я попыталась воспроизвести замечательное рычание Стефании. — Гррр! Словно чёртов лев. Виктория продолжала хихикать, забавляясь чередой нелепых ситуаций, которыми было переполнено моё утро. По крайней мере, хоть кому-то было весело. — Скажу честно, мне нравится эта девчонка, — заметила она. — Что ж, подождём, когда она зарычит на тебя. — Что ж, ну, по крайней мере, ты снова работаешь. Просто в голове не укладывается, что ты няня у детей Дамиано. Чёрт подери, сам факт, что у Дамиано Давида есть дети. — Да. Разве это не потрясающе? И они похожи на него. — Так, значит, оно не исчезло? — Что? — Притяжение между вами спустя столько лет. Я ухмыльнулась. — Ты говоришь о подростковом влечении, состоявшем из коктейля гормонов и свалившегося на наши головы горя? О, нет. Уверенна, что оставила это в прошлом, вместе с большинством своих кардиганов. — А я по-прежнему считаю, что ты должна щеголять в кардиганах. В этом была твоя изюминка! Никто не умел их стягивать с себя так, как ты. — Да, но после того, как они разрушили мои последние отношения, я отказалась от кардиганов. У меня был не слишком успешный опыт свиданий с мужчинами. Если честно, он был просто ужасен. По какой-то причине я начинала встречаться с проблемными мужчинами. И самыми запоминающимся из этого списка стал Алекс — врач-терапевт. Когда мы жили вместе, он пытался помочь мне разобраться в себе. И хотя мне ужасно не нравилось, когда он отрабатывал на мне свои врачебные методики, я слушала его. И вот однажды, когда я целую ночь проплакала, вспоминая бабушку, он решил, что сможет помочь мне, выбросив кардиганы, которые она связала. Он заявил, что это поможет мне избавиться от тягостных воспоминаний. И тогда я задумалась, что лучше убить его и нацепить тюремную робу, чем терпеть это дальше. И это был один из самых грустных дней в моей жизни. — Значит, ты на сто процентов уверенна, что между вами с Дамиано ничего нет? Твоё сердце не замирает, когда он заходит в комнату? Вы не сталкиваетесь случайно в коридоре, и он, как бы невзначай, не касается твоей руки? Или ты спотыкаешься, а он волшебным образом оказывается рядом и не даёт тебе упасть? Ты разглядываешь его бицепсы? — О боже, Виктория, перестань. — Значит, я права. — Нет, мне кажется, ты слишком много смотришь «Холостяка в Раю» и окончательно выпала из реальности. Дамиано — вдовец, а я не ищу новых отношений. И между нами точно нет ни капли притяжения. Мне кажется, он вообще старается избегать меня. — О, да. Исходя из моего опыта, вы — отличная пара для сериала. Первый сезон, эпизод один: «История Бывших Возлюбленных». — Я тут же представила, как она глупо ухмыляется, довольная своей изобретательностью. — Я вешаю трубку. — Ладно, но держи меня в курсе событий. Я должна знать, когда пройдёт эпизод 9! — Что ещё за эпизод 9? — «Слияние Губ и Языков». Я хихикнула. — Пока, Вик. — Ладно, пока! О, постой! Я дам тебе пять евро, если ты зарычишь на ту девчонку, когда будешь забирать её из школы. Я расхохоталась ещё громче. — Пока, Виктория. — Счастливо! Повесив трубку, я по-прежнему улыбалась. У Вик был талант превращать любую неловкую ситуацию в комедию.***
Дино упорно не отвечал на мои звонки. Я понимала это, потому что, в отличие от него, лучше разбиралась в сотовых телефонах. Он каждый раз переадресовывал мой звонок на голосовую почту после первых двух-трёх гудков, думая, что я ни о чём не догадываюсь. Но я продолжала названивать, потому что не могла иначе. Я хотела знать, как он, даже если сам он не интересовался мной. Меня поражало, как наши отношения пришли в упадок за все эти годы, превратившись в безответную привязанность с моей стороны. Теперь сложно было представить, что когда-то мы были очень близки. И порой мне казалось, что я вообще всё это выдумала. Повесив трубку после очередной безрезультатной попытки дозвониться до него в четверг, я уселась за столик, ожидая, когда приедет Эллисон. Мы договорились встретиться за ланчем. — Простите, в этой части города безумные пробки, — воскликнула Эллисон, появляясь на пороге кафе. Она выглядела, как и всегда, безупречно. — Ничего страшного. Я сама приехала десять минут назад. Она уселась за столик и сняла пиджак. — Рада, что вам не пришлось долго ждать, но всё равно простите. Итак, как идут дела? — спросила Эллисон. — Думаю, она меня ненавидит, — ответила я. — Кто? — Стефания. Она меня ненавидит. Покачав головой, Эллисон расхохоталась. — Вовсе нет. — Ну, она меня терпеть не может, это уж точно. — Она просто крепкий орешек, только и всего. Вся в отца, — заметила Эллисон. — А Дамиано совсем не похож на себя прежнего. От него веет холодом. Я, конечно, всё понимаю, но… когда мы были моложе, он казался совсем другим человеком. — Если бы вы встретились его десять месяцев назад, то он наверняка напомнил бы вам того юношу, которого вы знали. Поначалу я думала, что он стал таким от горя, из-за того, что пришлось пережить такую трагедию, но сейчас я думаю, что, возможно, он просто изменился, и теперь всё будет только так. — И как вы с этим справляетесь? С его холодностью? — Я не принимаю это на свой счёт, потому что со мной это не связано. Я научилась разделать работу и реальную жизнь. Когда у Дамиано паршивое настроение, я напоминаю себе, что ко мне это не имеет отношения, потому что я настоящий специалист своего дела. Лучше меня ему помощницу не найти. Это исключительно его настроение. И со Стефанией вам следует поступать точно так же. Я ухмыльнулась. — Звучит философски… вот только бы ещё научиться не принимать всё близко к сердцу. — В этой жизни надо проще ко всему относится. Некоторые люди примут вас такой, какая вы есть сегодня, другие возненавидят, но всё равно это не играет никакой роли. Только вы сами можете решить, какая вы. Ни у кого больше нет такого права. — И как только вы к этому пришли? Как научились не обращать внимания на то, что думают другие? — Для этого необходимо три условия: зрелость, медитации и марихуана. — Она игриво подмигнула мне, но я поняла, что это не шутка. — А если честно, хочу дать совет: если хотите удержаться на этой работе, не принимайте близко к сердцу выходки Стефании. В последнее время ей нелегко пришлось, и это ожесточило её. Она постарается сделать всё возможное, чтобы вы захотели уйти. Не позволяйте ей издеваться над собой. Стойте на своём. И не забывайте, что в доме Давидов всё происходит немного иначе, чем в других семьях. Попытайтесь объединить этих троих разных людей, чтобы они снова чувствовали себя как дома. Они потеряли это ощущение тепла в тот день, когда погибла Джорджия. — Она объединяла их вокруг себя, — прошептала я, чувствуя, как всё сжимается у меня внутри. Я знала, какого то — потерять того, кто был основой семьи. Когда не стало бабушки, моя семья рассыпалась на части, у брата просто не хватило сил, чтобы всё построить заново. — Джорджия была всеобщей любимицей… — Эллисон глубоко вздохнула, а затем медленно выдохнула. — Как бы там ни было, попытайтесь уяснить, что обычное понимание, какой должна быть семья, здесь не подходит. Только так вы справитесь с ситуацией. Возможно, вам хотелось бы всё как-то исправить, но вы ничего не можете сделать, если люди, живущие в стенах этого дома, сами этого не захотят. — Это так грустно. — Да, но такова реальность. Их раны ещё слишком свежи. И вам лучше всего не лезть в чужие дела и научиться держать язык за зубами. Придерживайтесь правил, и всё будет отлично. — Думаю, вы правы. Это их жизнь, а я всего лишь у них работаю. — Вот именно. Знаю, это жестоко, но лучше так. Итак, какие планы на сегодняшний день? — Ну, я заберу девочек из школы, а затем отвезу Лорелай на карате. После поеду на лечебную физкультуру со Стефанией. А затем будет ужин, который я приготовила заранее. — Ещё один рабочий день, а там уже и выходные! — Эллисон улыбнулась. — Есть интересные планы? — О да, замечательный уик-энд в компании Нетфликса и книг. — Обожаю, когда женщины живут на полную катушку, — пошутила она, а затем взглянула на часы. — Что ж, мне пора на работу. Оторвитесь в выходные! Звоните, есть что-нибудь понадобится! Эллисон заплатила по счёту и заторопилась прочь. День продолжался, и вскоре я забрала девочек из школы. По пути Лорелай без умолку болтала о том, какой у неё замечательный учитель и какие классные друзья. Она не закрывала рот ни на минуту, и когда я отвезла её на карате, она продолжала что-то говорить мне вслед, пока я возвращалась к машине. Но мне было гораздо проще, когда Лорелай была рядом, потому что я боялась гнетущей тишины, окружавшей меня в присутствии Стефании. — Как дела в школе? —спросила я Стефанию, взглянув на неё в зеркало заднего вида. Она на мгновение подняла глаза, а затем снова уткнулась в свой мобильный. Она игнорировала меня, но в этом уже не было ничего ужасного. — Просто замечательно, — пробормотала я себе под нос. Мы остановились около медицинского центра и вошли внутрь. Девушка за стойкой регистрации проверила запись, одарила нас обеих лучезарной улыбкой, а затем отвела в кабинет, где Стефания должна была проходить сеанс лечебной физкультуры. Эти занятия помогали ей окрепнуть физически. В них входил комплекс упражнений на развитие мускулатуры, и Стефания отлично справлялась со всем, что ей предлагали. Я ждала её у входа, устроившись в одном из кресел. Когда внезапно в дверях возник Дамиано, я была немного обескуражена. На его лице застыло уже привычное мне суровое выражение. Он успел переодеться в другой сшитый на заказ костюм и сменить галстук. Дамиано подошёл ко мне и сел в пустое кресло рядом. — Дамиано, привет, — едва слышно пролепетала я, слегка распрямив спину. — Не ожидала тебя здесь увидеть. — На лечебном сеансе моей дочери? Конечно, я должен быть здесь, — сухо откликнулся он. Правильно. Конечно. Между нами повисла неловкая пауза. Интересно, он тоже чувствовал себя неловко или же я всё преувеличиваю? За мной водится такой грешок. — Она молодец, — заметила я, кивнув в сторону Стефании. — Обе девочки держатся молодцом. У Лорелай была замечательная неделя, а ещё она с радостью предвкушает поездку в дом бабушки и дедушки на выходных. Думаю, это так чудесно, что девочкам так нравится бывать у них. Он в ответ не проронил ни слова. И я продолжила болтать, волнуясь всё сильнее и сильнее из-за его молчания. — Лорелай очень увлечена рисованием. Я поинтересовалась, есть ли у нас поблизости школы искусств. Если тебе интересно, могу предоставить информацию. Достаточно ли громко я разговаривала? Слетали ли вообще эти слова с моего языка? Потому что Дамиано вёл себя так, словно я призрак, и он меня не слышит. — Она очень талантлива и… — начала я снова и вдруг увидела, как по его телу пробежала судорога. — Не надо этого делать, Карла, — отрезал он. — Чего не надо? — Общаться друг с другом. — Он провёл ладонью по щеке, а затем опустил её и сжал пальцы. — Ох, да. Прости. Я просто думала, что стоит рассказать тебе о том, как прошла первая неделя. — Эллисон уже всё мне рассказала. — Да, конечно, но я просто хочу, чтобы ты знал, что я могу рассказывать тебе о каждом дне девочек, когда мы с тобой встречаемся. Я могу заходить к тебе в кабинет перед уходом домой. Я по-прежнему буду передавать Эллисон всю информацию, просто мне кажется, что иногда она просто излагает факты, не вдаваясь в подробности. Я думаю, будет лучше, если мы тоже начнём разговаривать. Кроме того, если ты подумаешь об этом… — Нет, — отрезал он. — Что? — Я сказал «Нет». Этого не будет. Ты продолжишь обо всём докладывать исключительно Эллисон. Точка. — Но Дамиано… — Пожалуйста, Карла, — взмолился он. Он умолял меня замолчать. Словно одна мысль о том, что я стану обо всё рассказывать ему лично, казалась ему невыносимой. Я глубоко вздохнула, чувствуя, как по коже побежали мурашки. Да, он определённо уже не был тем парнем, которого я когда-то знала. — Прости, Дамиано. Я просто хотела сказать, что тебе стоит быть в курсе всего происходящего. — Я в курсе. Разумеется. Если раз в неделю он появлялся на сеансе лечебной физкультуры у старшей дочери и махал рукой Лорелай отправляя её в школу, это не делало его внимательным отцом. Но я прикусила язык. Не лезь не в своё дело, Карла. Не лезь не в своё дело. Но было очень непросто признать, что парень, которого я когда-то любила, стал столь безразличным.