Охота на летучую мышь

— Тебе было больно умирать? — вдруг ни с того, ни с сего спросила Элис, осторожно проводя пальцами по шее парня в том месте, где находилась еле заметная полоса, похожая на след от удушья. — Да, — честно ответил он, притягивая к губам ее тонкую маленькую ручку, и покрывая теплыми влажными поцелуями. — Джас, умоляю держись! — в глазах вампирши мелькнула тревога, когда ветка дерева, на которой стоял ее муж слегка треснула. — Зачем? — он шутливо чмокнул подругу в щеку. — Ты же успеешь меня поймать, если что. Элис уязвил беспечный тон, каким были сказаны эти слова, она очень серьезно, даже немного осуждающе посмотрела на мужа, будто старалась отсканировать его безрассудные мотивы. Посмотрела и в который раз чуть не ослепла. Теперь она явственно поняла восхищение Беллы, когда та впервые увидела Эдварда, лишившись ограниченности человеческого зрения. Сейчас, Элис, подобно ей, дивилась, насколько же была слепа! Перед ней стоял 100% Джаспер, и его живое — живое человеческое лицо больше не перегораживала фальшивая в своей идеальности демоническая маска. Поняла она и Эдварда, который так не хотел, чтобы Белла стала одной из них. Джаспера в человеческом обличие нельзя было назвать голливудским принцем, но он несомненно относился к числу парней, что легко могли очаровать даже огромную толпу с первых минут знакомства. Такой рослый, статный офицер, но простой с мягкой полуулыбкой на губах без всех этих томных аристократических штучек, свойственных членам его общества! Рядом с ним даже самая сильная и независимая ковбойка почувствует себя простой слабой девчонкой. Высокий лоб, умный, проницательный взгляд светло — зеленых глаз, который… «Который никогда не будет смотреть на меня вечно, и более того, который может потухнуть в любую минуту!» — к горлу вдруг подступил леденящий ужас. Вампирша вдруг снова вспомнила все волнительные события, произошедшие накануне. Они с Марией разговаривали в гробнице Джаспера. Восковые черты покойника, впалые глаза и щеки, слегка вдавленные виски, острый неживой нос медленно, на глазах изумленных девушек, стали заполняться жизненной влагой. Джаспер, казалось, становится живее, чем был до этого (так вампиры не выглядят). Как будто, воскрешая парня, кто — то забыл поставить на кнопку стоп и переборщил. Желтоватые мочки ушей мужчины вновь приняли свое естественное положение, сравнявшись с лицом, постепенно терявшим свою покойную выровненную симметричность — (левая и правая сторона лица становились разными, как у всех нормальных «корявых» по своей природе, представителей человеческого рода), под действием неведанной живительной энергии поднялись траурно опущенные уголки губ, по щекам рассыпались легкие веснушки. — Для человека, прошедшего семь кругов ада, ты кажешься чересчур беспечным. — с притворным ворчанием, процедила сквозь зубы Элис, все еще искоса наблюдая за его неосторожными движениями. Мужчину почему-то рассмешил ее тон. Если бы Элис относилась к представителям человеческой расы, она бы, наверное, покраснела, уж очень смущающей и заразительной была у Джаспера улыбка в тот момент. С тех самых пор, как Джаспер стал человеком, Элис по наивности своей предполагала, что отныне будет доминировать в их отношениях на правах сильной (как было в случае Эдварда и Беллы), но каждое его прикосновение, каждый его взгляд заставлял девушку разочарованно убеждаться в обратном. Хоть, Элис в глубине души сама жаждала безоговорочно подчиниться его воле, она просто не могла понять, почему под прицелом этих пьянящих зеленых глаз чувствовала себя маленькой хрупкой девочкой. Элис уже убедилась, что Джаспер никогда, даже в человеческой жизни не был обыкновенным парнем. Он, при всей мягкости своего характера, был какой — то слишком сильный и эмоционально внушающий. «Ну, люди это качество обычно называют обаянием» — не без издевки подсказал однажды сестре Эммет. Сейчас они вдвоем (Элис и Джаспер) взбирались на самую верхушку многовековой сорока метровой ели. Им это казалось безумно романтичным, напоминало о счастливых моментах их супружеской жизни, которая уже больше никогда не будет прежней. Элис не могла не заметить, что движения мужа хоть теперь и не были сверхъестественно быстрыми, как у вампира, но все равно отличались ловкостью. Она для себя подметила, что еще никогда не встречала такого удивительного человеческого мужчину, как он. «Наверное, Мария во время их первой встречи решила точно также!» — вдруг гневно подумала Элис и реальность стала постепенно расплываться перед ее помутневшим взором. Перед глазами замелькали расплывчатые картинки вероятного будущего, в которых Элис бессознательно старалась уловить силуэт своей соперницы. Вернул ясновидящую на землю Джаспер. Хорошенько встряхнув за плечи, он не дал ей утонить в бредоподобных видениях. — Нет, Элис! — строго пригрозил ей парень. — Ты мне обещала! — Не могу я! — захныкала она. — Я хочу, хочу увидеть…хоть что-нибудь, я умру, если не увижу! — очень внезапно настроение девушки переменилось, Элис стала извиваться на ветке. Еще несколько дней назад такое поведение супруги было для Джаспера в новинку, но он уже за неделю успел привыкнуть к ее частым перепадам настроения, поэтому сейчас не особо удивился. Но, все-таки ее состояние не могло не волновать парня, ведь раньше такого никогда не происходило даже несмотря на то, что Элис всегда была немного странной (это еще мягко сказано). — Ты хочешь, чтоб я умерла? — безобидные хныканья ни с того, ни с сего начали переходить в истерику. — Можно я посмотрю, совсем немножко? Я не могу…я умру без этого! Свой ответ Джаспер произнес четко и сдержанно, выказывая тем самым недовольство: — Хорошо, смотри. Запретить я тебе не могу. — Элис настолько увлеклась своим буйством, что даже не расслышала слов мужа. Это заставило Джаспера повторить, сказанную им фразу несколько громче. — Элис, смотри. Я же говорю, что запретить тебе не могу. Это все-таки опасная игра твоего подсознание, а не моего. — Правда? — девушка растерялась, она не ожидала со стороны Джаспера такой скорой капитуляции. Однако, его скупое благословения не принесло вампирше желаемого удовлетворения. Элис почувствовала себя еще хуже: какой-то неуверенной, слабой, опустошенной, будто мужчина лишил ее действия всякого смысла своим сдержанным ответом. Девушке по-прежнему безумно хотелось неистовствовать, но теперь она не могла найти для этого причину, ведь Джаспер сдался без боя и истерики были ни к чему. Осознание данного факта всколыхнуло в ней новую волну безумства. — Разреши мне по-настоящему! — она зло сверкнула выразительными глазами и требовательно схватила парня за предплечье, изо всей силы впиваясь когтями. Его кости захрустели, но вампирша этого даже не заметила, она продолжала сверлить мужа свирепым взглядом. Джаспер побледнел от боли, но постарался ответить как можно спокойнее (он, кажется, начинал понимать, что является причиной неадекватного поведения возлюбленной): — Что от этого изменится? — голос мужчины был очень мягким, но твердым и действовал, подобно его дару как успокоительное. Это бесило Элис еще больше. — Тебе на самом деле не важно мое мнение, ты просто хочешь свалить с себя ответственность за принятое решение, — здесь он сделала паузу и многозначительно поглядел на супругу. Несмотря на холодную решимость, с которой он отчитывал девушку, в глазах Джаспера было столько любви и сострадания, что Элис хотелось зажмуриться, словно ей ударил в лицо высококонцентрированный поток света. — Я не могу благословить тебя на саморазрушение. Будучи мертвым, я побывал в другом мире, чудесном, невероятном мире, и там узнал много интересного. Элис, поверь мне, пожалуйста, ты погубишь себя, если не откажешься от дара предвиденья. — Может тебе напомнить, сколько раз мой дар спасал нам жизнь? — А сколько раз чуть не погубил ее? Девушка задумалась. Она не могла не признать, что в словах мужа есть доля истины. Если рассмотреть других представителей подобного дара, можно понять, что истинные пророчества, посланные силами добра всегда просты, отчетливы и конкретны, а пророчества Элис и ей подобных — это сплошные слепые пятна. Взять хотя бы битву с Викторией, ее видения только запутали тогда семью, будто планомерно загоняя в ловушку. В следующие мгновение, уже собираясь согласиться с доводами мужчины, Элис сама не поняла, как это произошло, но вдруг очень стремительно в ней начала подниматься испепеляющая злоба. Ей вдруг захотелось спихнуть зануду (которого она сама же минуту назад так старательно оберегала) с высоты 40 метров, чтобы сверху полюбоваться на его изломанные останки. Джаспер с возрастающей тревогой смотрел на супругу. Элис нахохлилась как больная птица. Неожиданно, откуда-то глубоко из ее утробы вырвался звериный рык, который разнесся эхом по всему лесу, отражаясь в пещерах. Ее челюсти застыли в плотоядном оскале. С ослепительно белых клыкообразных зубов на землю, желейной массой, сползая по веткам дерева, капала вязкая жидкость (вампирский яд). Взгляд золотистых кокетливо — острых глаз Элис резко налился кровью, а затем вдруг почернел, будто вампирша внезапно проголодалась. Джаспер знал, что перемена произошла не из–за голода, так как девушка совсем недавно охотилась. Здесь было что — то совсем другое и парень точно знал что. — Элис, — тихо позвал он, надеясь, что его Элис, спрятанная глубоко внутри этого страшного чудовища, услышит его голос и благодаря этому зову сможет выбраться наружу. Из непроглядной глубины ее глаз, которые уже словно ей не принадлежали, на Джаспера теперь смотрело жестокое, сильное существо, которое все это время лишь использовало оболочку Элис, чтобы свободно жить на этой Земле, а не корчиться в огне преисподней. — Не зли меня, парень. — прохрипело оно мужским басом, искривляя губы Элис в злорадной усмешке. Джаспер не горел желанием поддерживать с ним диалог, но все же не удержался от встречного вопроса: — А то что? — его зеленые глаза опасно сверкнули. Оба существа (чудовище и Джаспер) прекрасно знали друг друга и понимали с кем имеют дело. Такое было впечатление, что у Джаспера нет инстинкта самосохранения. Или мужчина на самом деле не боялся слететь вниз с 40 метровой высоты? — Тебе никто не поможет, если я решу, что пора с тобой кончать. — чудовище определенно начинало злиться. — Ошибаешься, — процедил сквозь зубы Джаспер, в уме начиная проговаривать те заветные слова, что дали ему в прекрасной неземной стране, где он побывал, когда умер на земле. — Если за себя не боишься, подумай о своей ненаглядной женушке… Для Джаспера последняя фраза была сродни отрезвляющей пощечине или удару ниже пояса. Гадкая тварь прекрасно ведала все его мысли и сейчас просто пыталась отвлечь от концентрации на заветных словах, которые были единственным, что могло спасти им с Элис жизни. Монстр продолжал: — Ты же знаешь, кто я, а вот бедняжка Элис не знает. Ее тело принадлежит мне, и я могу делать с ним все, что угодно, хоть заставить в огонь броситься. — Джаспер побледнел еще сильнее, когда до него дошел страшный смысл, сказанных слов. — А скоро мне будет принадлежать еще и ее душа… Видно, на этой ноте, чудище закончило свое грозное предупреждение, или, может быть, новой перемене способствовал какой-то другой фактор, неизвестный ни автору, ни главному герою. В любом случае, после тяжелой паузы, повисшей в воздухе в тот момент, сознание к Элис вернулось также внезапно, как и расстроилось. Джаспер бережно провел по взмокшему лбу девушки, на котором в виде ледяного пота выступил вампирский яд. Ее расширенные зрачки наконец приняли свою нормальную форму, а челюсти, хоть и были до сих пор болезненно сведены, больше не походили на свирепый оскал. Телом Элис вместо напряжения завладела какая-то расслабляющая истома. Она блаженно потянулась, скидывая с сознания остатки кошмара и по-ребячески замотыляла ножками, свесив их с ветки. Лицо девушки казалось непривычно равнодушным, при этом бледнее, чем бывает у любого вампира. — Элис… Джаспер хотел назвать ее как-то ласково: «милой» или «любимой», но потом решил не унижать свои чувства высокопарными словами, и просто спросил: — Как ты? — В каком смысле? — Элис, кажется, была искренне удивлена. «Значит, она ничего не помнит». — догадался Джаспер, непроизвольно потирая плечо, которое сильно ныло, после ссоры с вампиршей. Парень даже предполагал, что изящные пальчики его возлюбленной оставили на его руке несколько переломов, но решил не говорить об этом любимой девушке, дабы отгородить от болезненных воспоминаний. Однако, Элис, кажется, сама все поняла. — О нет! — выпалила она. — Это, что, я?! Как?! — глаза ее вдруг наполнились неописуемой болью и разочарованием. — Элис, ради Бога! Существо внутри девушку вдруг снова зарычало. Вампирша торопливым жестом прикрыла рот ладонью: совершенно растерянная она не понимала, что с ней происходит. — Джаспер, что… — Не волнуйся, я сейчас тебе все объясню. — как обычно серьезный, не терпящий возражений тон эмпата действует превосходно. Элис сразу вздыхает с облегчением. Ей нравится верить супругу. — Прежде, чем ты узнаешь всю правду, а ты ее обязательно узнаешь, я должен сказать тебе, что отныне, я никогда не оставлю тебя одну. Слышишь, Элис?! — парень требовательно, но неизменно нежно взял ее лицо в свои ладони, бесстрашно заглядывая в голодные черные глаза монстра. — Я теперь буду неотступно следить за тобой, следить за каждым твоим шагом, даже ходить по бутикам мы теперь будем вместе. Я никому не дам тебя погубить, даже если мне переломают все кости! Слова супруга тронули Элис до глубины души. Таким серьезным и в то же время трогательно-смешным она его еще никогда не видела. Девушка улыбнулась, отчего парень посуровел. — Это еще не все, — он тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза рукой. — Кажется нам пора встретиться с волшебниками и побывать в Хогвартсе. Лицо Элис аж вытянулось от такого неожиданного заявления, а в глазах снова появился страх и недоумение. Джаспер устало улыбнулся: — Да, мне тоже больше нравилось в их глазах быть покойником.