Пока не меркнет свет

Тишина повисла такая, что, кажется, шаг кошки показался бы слоновьим топотом. Капитан Пайк первым обрёл дар речи. - Расскажите, как это случилось, кадет Ухура. И она принялась говорить. Слова лились фонтаном – ей приходилось сдерживать себя, чтобы не сбиться. Она сообщила трибуналу, что в лабораторию пошла из чистого любопытства, а потом, увидев в клетке это измученное существо, решила, что беды не будет, если она подаст ему воды. - Я не знала, что это поможет ему бежать, не знала, - твердила девушка, прижав руки к груди. - Почему же вы не подняли тревогу, как только поняли, что произошло? – поинтересовался адмирал Комак. - А я и не поняла, что произошло, - выдохнула Ухура. – Я подумала, что оно умерло. И мне не хотелось, чтобы узнали о том, что я нанесла вред имуществу Академии. Обведя взглядом офицеров в блестящей парадной форме, она тихо сказала: - Я сознаю свою вину. Но я могла бы поклясться могуществом Империи, что она была нечаянной. Члены трибунала молчали. Кадеты на скамьях тихонько перешёптывались. Кэрол смотрела на неё с испугом и состраданием, Гейла покачивала головой, серые глаза Дженис Рэнд горели любопытством. Лицо Боунса всем видом выражало неодобрение, а Кирк – подумать только, Кирк! – ободряюще подмигнул ей. Ей показалось даже, что его губы беззвучно произнесли: «Прорвёмся». - Судя по всему, кадет Ухура действовала без умысла, - произнёс наконец лейтенант Уэсли. - Да, налицо небрежность в чистом виде. – Адмирал Комак потянулся за паддом. – И судя, по её личному делу, ранее она не допускала дисциплинарных провинностей. Тем не менее, она должна быть наказана. Наклонившись к председательствующему, капитан Пайк что-то шепнул ему. Комак склонил голову: - Вполне с вами согласен. Мисс Ухура, подойдите ко мне. Нийота шагнула к трибуне, уже представляя себе, что должно сейчас произойти. Не обманув её ожиданий, адмирал протянул руку: - Ваш агонизатор, пожалуйста. Глаза она открыла уже в лазарете. Попыталась повернуть голову и сдавленно застонала: даже такое слабое движение принесло невыносимую боль. - В другой раз не будешь своевольничать, - процедила рыжая медсестра, проводя над ней трикодером. - Можно я посижу с ней? – раздался над ухом знакомый резковатый голос. - Да сиди сколько влезет. Вколов ей в плечо гипошприцом какую-то смесь, медсестра вышла. Парень пересел на табурет, склонился ниже, и Ухура узнала в нём Хикару Сулу. - Ну, привет, что ли, - буркнул он. - И тебе привет, - выдохнула девушка. – Чего пришёл-то? - Никак не возьму в голову, с какого хрена ты признаваться полезла. На тебя же не думал никто. Она с усилием улыбнулась: - Не от любви к тебе, не беспокойся. - Да кто бы сомневался. – Он взлохматил ладонью чёрные пряди на лбу. – И всё же, почему? Колись. Она устало скользнула взглядом по его лицу, всё ещё расплывавшемуся перед глазами. - Моих родителей казнили за преступление, которого они не совершали. Если бы я промолчала, я стала бы такой же, как тот, кто свалил на них свои грехи. Сулу негромко хмыкнул: - Ну ты даёшь. Покосившись на табло таймера над кроватью, она попыталась приподняться и тут же вновь упала на подушку. - У меня через пять минут ромуланский. Но я, похоже, не дойду. - Врач сказал, что Комак переборщил с дозой и тебе пока лучше побыть здесь. – Сулу развёл руками. – Такое часто бывает, когда кадета в первый раз наказывают. Вон, Скотт три дня потом валялся. - Что-то я в последнее время слишком часто оказываюсь здесь, - усмехнулась девушка. – Учиться некогда. - Ладно. – Сулу поднялся. – Пошёл я на механику. Бывай, Ухура. - Пока. - Да, это… - Он поскрёб ногтями затылок. – Спасибо тебе. Гейла в очередной раз надушилась какими-то ядрёными кардассианскими духами. Возможно, в сочетании с её природными феромонами они и оказывают на мужчин тот самый убойный эффект, о котором говорится в рекламе, но Ухуре от них хочется чихать, не останавливаясь. А соседка, как назло, склоняется ближе и тянет медовым голоском: - Дурочка ты, Ухура. Уж прости меня, но, чтобы так подставиться, надо вовсе не иметь мозгов. - Я никогда и не претендовала на звание умной. Это ты у нас эксперт по житейским хитростям. Гейла невозмутимо пожимает плечами: - Этот Сулу – подонок. Не сегодня, так завтра его всё равно выгонят. - По крайней мере, не из-за меня. Орионка неожиданно касается щекой её щеки и так же быстро отстраняется. - Дурочка ты, но прелесть. Потом приходят другие. Кэрол вздыхает, Боунс недовольно бурчит. Он всегда знает, как лучше, этот Боунс. Кристина забегает в палату за семь минут до отбоя с кульком черешен. Она ни о чём не спрашивает, просто наклоняется к Ухуре и шепчет: - Я бы тоже отпустила её. Если бы осмелилась. Похрустывая яблоком, Джеймс с любопытством повернулся к старшему приятелю. - Ну, как она там? - Лежит. – Боунс пожал плечами. – Чуть жива, ещё острить пытается. Знаешь, я б на её месте промолчал на суде. Ярко-голубые глаза хитро блеснули: - Я бы признался. Маккой неверяще покачал головой. Джеймс хлопнул его по плечу: - Это слава, Боунс. Больше шуму наделал бы разве что угон адмиральского шаттла. О ней теперь вся Академия говорит. - Разве слава стоит такой боли? - Боль уйдёт. А имидж останется. – Поднявшись, он с силой потянулся. – Эх, жаль, она пока ещё не моя. С такой девчонкой не соскучишься. Стянув форменный свитер, он потянулся в шкаф за чёрной водолазкой. - Ну да ничего, от нас не будет. Пока что я иду на свиданку с четверокурсницей. Боунс не смог сдержать изумления: - Неужели Моро? - Не-а, Дженни Лестер. Помнишь, я с ней дрался? На дисплее коммуникатора – три пропущенных вызова. Кристина. Джеймс незаметно прячет прибор под подушку и поворачивается на бок, вдыхая сладковатый ментоловый дым. Балконная дверь чуть приоткрыта, по ногам тянет сквозняк. Дженис растянулась у зеркала в шёлковом халате на голое тело, золотисто-рыжие волосы струятся по плечам. - Подай мне расчёску. Потянувшись, он вручает ей золотой гребень, и кончики их пальцев соприкасаются. По венам точно пробегает электрический ток. - Круто было, - замечает Джеймс. – Я бы повторил с тобой как-нибудь. Дженис оборачивается, как кошка, и наманикюренные ноготки проходятся по его щеке. - Со мной – и ни с кем больше. Узнаю, что ты трахаешь какую-нибудь стерву, я её кислотой оболью. Его ладонь мягко гладит худые выпирающие ключицы: - Тихо, зая, тихо. Ну кто мне может быть нужен после тебя? Протянув руку назад, Дженис обнимает его за шею. Джеймс прикрывает глаза. До него только сейчас начинает доходить, насколько он попал. Наутро, выписываясь из медчасти, Ухура чувствовала себя почти здоровой. Только при быстрой ходьбе слегка шатало да ногу порой сводило судорогой. Первым делом, сверившись с расписанием, она направилась в корпус связи. Коммандер Спок должен был сейчас проводить занятия у третьего курса. Подойдя к двери аудитории, Ухура осторожно поднесла ладонь к сенсору. - Мистер Спок, можно войти? - Проходите, мисс Ухура. Интересно, он всех по голосу узнаёт? Вулканец, сидевший за компьютером, поприветствовал её лёгким кивком. - Здравствуйте, мистер Спок, - тихо сказала она. – Вчера я пропустила занятие по ромуланском языку. Я была в медчасти. - Я осведомлён об этом, кадет. Ухура неуверенно кивнула. - В какое время можно будет отработать пропуск? Угольно-чёрная бровь слегка изогнулась. - Я не налагаю на кадетов каких-либо санкций за пропуск. Если вы заинтересованы в предмете, вы можете узнать задание и выполнить его для совершенствования собственных способностей. Если нет, это целиком и полностью ваши проблемы. - Вас поняла, коммандер. – Она отдала честь. – Разрешите идти? - Идите. Двери за ней закрылись, а он всё ещё задумчиво смотрел ей вслед. Её поступок в зале суда на первый взгляд казался нелогичным, однако по зрелом размышлении можно было найти ему не одно рациональное объяснение. Судя по всему, она осознавала последствия и всё же решилась на этот шаг. Смелость. Уверенность в себе. Это хорошо, на этом можно сыграть. Конечно, маловероятно, что ему и впрямь понадобится её помощь, но жизнь научила его, что удара в спину стоит ожидать откуда угодно. В том числе и от самых близких. На этот-то случай и следовало уже сейчас начать подбирать запасную кандидатуру – как среди своего народа, так и среди людей. Марлену Моро, одно время интересовавшую его, он отмёл по психологическим характеристикам. Лейла… Лейла испытывала к нему нелогичное чувство, именуемое влюблённостью. Разрушить её мир раз и навсегда будет слишком жестоко даже для него. А вот Н. Ухура может подойти. Спок повернулся к компьютеру. - Запрос по форме два: медицинская карта курсанта четвёртого ранга Ухуры. Полные психофизиологические данные. Прихватив планшет и коммуникатор, Ухура направилась вместе с девчонками в теплицу. Под ногами шуршали опавшие листья, солнце ласково касалось щёк. Воздух казался чистым-чистым. Гейла мечтательно вздохнула. - Знаешь, какую красивую песню мне вчера спела Галиуллина? Красивую и жуткую. - Кто такая Галиуллина? - Разве ты её не знаешь? Она тоже лингвист, с вашего потока. Русская. Ухура покачала головой. - Нет, мы не знакомы. А что за песня? Слегка покачивая кудрявой головой в такт мелодии, орионка запела мягким, чуть хрипловатым голосом: - Девицы, кто же в поле едет? Милые, кто там скачет? - Мчится черный витязь, Сам бледнее смерти. - Девицы, что ж он в дверь стучится? Милые, что стучится?! - По твою ли душу, По твою ль младую… (1) В кармане у Нийоты забренчал коммуникатор. - Кадет Ухура слушает. Да, капитан. Сейчас иду. Повернувшись к подруге, она развела руками: - Вот и впрямь явились по мою душу. Пайк вызывает. Гейла встревоженно уставилась на неё: - К чему бы это? - Он сказал, из Ставки прилетел офицер Службы безопасности. Специально, чтобы со мной побеседовать. ...... 1 - Из стихотворения Мирры Лохвицкой "Чёрный всадник".