Дочь Ангела

Он сидел за органом и играл жуткую в своей пронзительности мелодию, дотрагиваясь ослабевшими пальцами до потёртых клавиш. Это был крик, это был плач. Казалось, что мажорные ноты никогда не развеют эти мрачные тучи над музыкантом. Таким же мрачным был и его маленький мир: еле горящие свечи, лохматые драпировки, свисающие с мебели, слой пыли на всех поверхностях и всё та же отчаянная музыка. Это маленькое царство смерти потонуло в объятьях тени и нескончаемой горечи. Вдруг он услышал, как сквозь его крик души проникает чистый женский голос. Сначала это были ноты, взятые наугад, не соответствующие музыке, но потом голос выстроил основную мелодию, удивительно вплетающуюся в главную тему. Он продолжал играть, не поворачивая головы, боясь спугнуть внезапное видение. Но аккомпанемент продолжался, переходил в другие тональности, а вместе с ним менялась и мелодия. Ни одной фальшивой ноты, ни одного нарушения равномерного дыхания, ни одного несоответствия. Могло ли такое быть реальностью? Ему пел ангел? Композитор мрачно усмехнулся. Ангел музыки. Дежа-вю. Великолепно прочувствовав конец, певица взяла последнюю высокую ноту и замолкла, хотя её голос продолжал звучать, проникая в каждый уголок почти необитаемого жилища. Он встал и медленно направился к выходу из спальни, где и находилась незнакомка. Не веря своим глазам, он понимал, что видит совсем ещё юную и хрупкую девушку в лёгком светлом платье. У неё была молочная кожа, высокий лоб, большие голубые глаза и полноватые губы, на которых была нежная улыбка. Кучерявые каштановые волосы были подсвечены немногочисленными зажженными свечами и будто образовывали нимб над головой девушки. Он чувствовал, как первоначальная злость от вторжения начинает исчезать, уступая место неверию и восхищению. Пытаясь понять, происходит ли это всё на самом деле, он протянул руку к девушке, и та обхватила её своими ладошками. Её руки были тёплыми, мягкими и живыми. Она вся была воплощением яркой, пульсирующей жизни, в то время, как от него веяло смертью. - Может ли человек так петь? – голос из-под маски прозвучал глуховато. – Или же сам ангел пришёл ко мне перед смертью? Девушка улыбнулась, всё ещё не выпуская его руки. - В каком-то смысле да, ведь я дочь Ангела. Была ли это посланница Небес? Светлая, сияющая, храбрая, она вполне могла оказаться ангелом, но такое казалось ему невозможным. Но ведь нельзя было отрицать тот факт, что она каким-то образом проникла туда, куда нет пути. Следующим же вопросом девушка испортила возникший вокруг неё мистический ореол. - Я могу снять Вашу маску? Зарычав от злости, он вырвал свою руку из её ладошек. Обычное женское любопытство. И оно должно быть наказано. Понимая, что стал слишком слаб, он не потянулся к лассо, не попытался вытолкать девушку, а лишь выполнил её просьбу, надеясь, что само его лицо послужит для неё большим наказанием, чем он мог бы придумать. В её глазах мелькнуло что-то непонятное, но на лице не дрогнул ни один мускул. Глубоко вздохнув, она протянула руку к его лицу и мягко провела ладонью по страшной щеке. Он отшатнулся, испугавшись и не понимая её поступка. Золотые глаза сверкнули в полумраке. У девушки задрожали губы. Она прошептала: «Бедный, несчастный Эрик», - и расплакалась. И эти искренние слёзы стали её спасением. * * * Ангельская девушка никогда не говорила ни откуда она, ни как её зовут. Её прошлое было скрыто. Но и она сама никогда не спрашивала о прошлом Эрика, однако тот видел, что она в курсе последних событий, произошедших с ним. Анжела, как Эрик стал называть её, проникла в его жизнь незаметно. Она жила в этом подземелье, пела с Призраком, готовила еду, заставляла его есть, убиралась, сочиняла музыку и пела дуэтом. Мир никогда не слышал такого великолепного сочетания голосов, и он многое потерял. Но этим людям не нужны были слушатели, они пели для себя. Анжела изо всех сил тянула Эрика вверх. Она рассказывала ему разные истории, наигрывала солнечные мелодии, щебетала, выводя трели. Но что самое главное, она воспринимала его таким, как есть. Её не страшило его лицо, не прикрытое маской, она без ужаса могла к нему прикоснуться, она дала ему почувствовать себя обычным человеком. Когда Эрику казалось, что ему предстоит доживать свои последние дни в мраке и одиночестве, ему был подарен друг, единственный настоящий друг за всю жизнь. Эрик питал к этой девушке настолько тёплые чувства, на которые ещё было способно его разбитое сердце. Он любил её, но не как предмет всесжигающей страсти, а как члена семьи. Благодаря ей он обрёл и неизведанную ласку матери, и нежность сестры, и привязанность дочери. Встреться он с ней раньше, и его жизнь могла сложиться по-другому, но, уже чувствуя дыхание смерти за спиной, он не обдумывал эти другие варианты, а лишь принимал то, что давала ему Анжела, пытаясь ответить тем же. Долгое время ангельская девушка настаивала на том, чтобы подняться на крышу Оперы, но каждый раз Эрик отказывался. Он не боялся быть замеченным людьми, но сам не хотел видеть их, живущих обычными жизнями, которых не коснулась трагедия, безразличных ко всему, кроме себя самих. Он не хотел видеть и мир, в котором они продолжали жить. Но Анжела продолжала мягко настаивать на своём и победила в этом маленьком сражении. Девушка предлагала пройти по Опере максимально незаметно, скрываясь от людей, прячась в тенях переходов, но в этом не было необходимости, потому что Эрик знал, как попасть туда, куда хочешь, без усилий. Тогда Анжела и увидела, как Призрак перемещался по полному загадок зданию Оперы. На крыше их встретило солнце, медленно склоняющееся к горизонту. Сначала они просто сидели на парапете, смотря ввысь, а потом Анжела запела. Она восхваляла солнце, закатное небо, розовые облака и свежий ветер. Она пела песню самой жизни. Эрик чувствовал, что все его силы были направлены на то, чтобы впитать эти ноты всеми клеточками тела, всеми частичками изуродованной души. Не замечая этого, он тянулся за Анжелой. Неспособный противостоять волшебной музыке, он запел вместе с девушкой. Когда Анжела повернулась к нему лицом, она заметила слёзы, вытекающие из-под маски. Не зная, что делать, она лишь прикоснулась к плечу Эрика. Тот внезапно оживился, взял её руки в свои и заговорил срывающимся голосом: - Кристина бы никогда так не спела! - Она бы достигла многого под твоим руководством. Но история изменилась, она встретила того, кто ей был нужен. Каждый человек имеет право встретить своего ангела, того, кто будет показывать путь, держать за руку и вести к свету. - Я понимаю… Понимаю, что ты была послана мне небом. Неужели я прощён? Неужели страдания закончатся?.. – Эрик упал на колени перед девушкой. Вместо ответа та, освещённая солнцем, лишь подняла голову к небу и вновь начала петь. В этот раз она превзошла саму себя, вкладывая всю свою душу в пение, молясь за того, кто орошал слезами её маленькие руки. * * * Эрик умер. Для большинства людей эти слова не значили ничего, для людей знающих – содержали в себе очень многое. В них заключалась вся сложная жизнь гениального и несчастного человека. Эрик умер. Его страдания были велики, его грехи не были искуплены, его одиночество длилось вечно, а закончилось в один момент. Так думали знающие люди. Не утаивая, скажем, что помимо грустного сожаления и сочувствия, они испытали облегчение. Кто из них был рядом с умирающим в его последние часы? Кто утешил его? Кто позаботился? Они не думали об этом, им осталось только отдать дань его имени. И как же они все ошибались. Возможно, последние часы Эрика были самыми сладкими для его истощённой души. Он погружался в тьму, но видел перед собой свет. Он терял способность слышать, но чувствовал ангельскую музыку. Он умирал, отдавая свои силы той, что продолжала жить. Он вспоминал свою личную трагедию, но она не причиняла ему боли. Он уходил спокойно и без страха. И его огромное сердце в тот момент любило всех и всё, что его окружает. Мысленно он просил прощения, мысленно он молился за двух женщин, которые сделали его по-настоящему живым. Интуитивно чувствуя, как капля за каплей из него утекает жизнь, он обратился к той, что непрерывно стояла рядом: - Ангел мой, сними, пожалуйста, эту маску. Если благодаря тебе я всё же попаду в рай, меня примут и без неё. - Конечно, так и будет. Эрик почувствовал прикосновение нежных тёплых рук к лицу и вздохнул. - Настала пора прощаться? – его голос был слабым, но на удивление умиротворённым. – Анжела, ты самый ценный подарок, который только можно пожелать. Ты обязательно найдёшь своего ангела, я прослежу за этим. В трудные минуты я буду петь тебе, когда всё будет казаться безнадёжным, я укажу путь. Ты спасла меня от одинокой смерти, в ответ ты никогда не останешься одна. – Эрик снова вздохнул. - Меня клонит в сон, ты не могла бы спеть мне? Анжела нагнулась и прикоснулась горячими губами ко лбу мужчины. Тот почувствовал, как в этот же момент на его щеку упала пара слезинок. - Не грусти, пожалуйста. Поверь мне, я счастлив. Трогательная музыка колыбельной разнеслась по опустевшему зданию, погружая его в сон. Эрик улыбнулся, его грудная клетка приподнялась в последний раз и застыла. Девушка продолжала петь дрожащим голосом. * * * Сделав всё так, как хотел Эрик, девушка осталась ждать. Она стремилась увидеть ту, о которой столько всего слышала, которая обязана была прийти. Которая выполнила своё обещание. У гроба Призрака Кристина появилась со своим женихом, но вскоре тот оставил её одну. Анжела видела, как на лице прибывшей отразилась скорбь, как слёзы скатились по её бледным щекам. Некоторое время она просто молча стояла рядом с безжизненным телом, потом надела на его палец золотое кольцо и запела. Анжела тихо повторяла за ней, надеясь, что их пение слышит тот, кому оно было посвящено. Девушке показалось, что Кристина что-то заметила: та смотрела из стороны в сторону, не понимая, чудятся ей посторонние звуки, или же она их слышит на самом деле. Поцеловав на прощание Эрика, она ушла, на ходу вытирая слёзы. Когда стук колёс смолк, Анжела подошла к гробу. Черты лица Эрика были спокойны, казалось, что он просто спит, вспоминая что-то приятное. Девушка посмотрела на это лицо в последний раз, чуть заметно улыбнулась и исчезла так же, как и появилась. В воздухе ещё долго летал отголосок светлой музыки.