Медведь

В свете фар мелькнули торчащая во все стороны бурая шерсть и круглые уши, блеснули маленькие глаза. Раздался глухой звук удара, машина дернулась, Сигрюн запоздало вдавила педаль тормоза и получила в нос подушкой безопасности. Несколько минут Сигрюн потрясенно просидела в облаке талька, приходя в себя от удара и обнимая сдувающуюся подушку. В голове билась только одна мысль: «Шестьдесят тысяч! Шестьдесят тысяч за чертового медведя! Хуже только, если бы это был лось!» Медведя. Сигрюн осторожно огляделась, обмяла подушку у пассажирского сидения, но ни в одном окне не увидела оскаленной морды зверя, жаждущего возмездия. — Пожалуйста, дружок, давай ты встанешь и уйдешь в свою берлогу? — прошептала Сигрюн, наклоняясь и нашаривая под водительским сидением топор в чехле. — Я понятия не имею, что должна делать. Выйти и проверить пульс? Вызвать спасателей? В светящиеся фары настойчиво бились какие-то насекомые. Возможно, они даже стрекотали, но Сигрюн слышала только грохот собственного сердца в ушах. В этот момент в окно постучали. К счастью, со стороны пассажирского сидения, иначе седые волосы у Сигрюн появились бы среди рыжих уже в тридцать два года. Она напряженно выпрямилась, сжимая топор: у машины стоял крупный мужчина. Без рубашки, зато слегка залитый кровью. Сигрюн нажала на кнопку со своей стороны, опуская стекло пассажирской двери ровно настолько, чтобы звук проходил, а рука незнакомца не пролезла. Но перед этим она заблокировала все двери. — Что-то подсказать? — тупо спросила Сигрюн. — У вас есть аптечка? — поинтересовался мужчина глубоким низким голосом. — Ага, — сказала Сигрюн, не открывая дверь. — А как там медведь? — Какой медведь? Сигрюн оглядела дорогу через лобовое стекло. — Которого я сбила? Мужчина побарабанил пальцами по стеклу. — Вы сбили меня. — Упс… «Я что, заснула за рулем? Никогда такого не случалось, сколько лет вожу… Хотя медведей я тоже раньше не сбивала….» Сигрюн могла бы подумать что-то подобное, но вместо этого в голове крутилось: «Хвала небесам! Я не попала на бабки! Это не медведь, а всего лишь какой-то мужик!» — Да, сейчас… Аптечку Сигрюн хранила в салоне, а не в багажнике, который регулярно заваливала туристическим снаряжением. Чему несказанно порадовалась: выходить в ночь к медведю или мужику-без-рубашки-кормящему-в-лесу-комаров ей совершенно не хотелось. Но в этот момент мужчина покачнулся и схватился рукой за крышу автомобиля. «Статья за превышение мер необходимой самообороны или статья за оставление человека в опасности?» Даже не получив травмы, этот тип без рубашки рисковал замерзнуть раньше, чем добраться до города. — Ладно, — сказала Сигрюн, разблокировала пассажирскую дверь и кинула на сидение аптечку. Дверь открылась. Оказалось, что мужчина забыл дома еще и штаны. Медленно-медленно он протянул руку и подтащил к себе аптечку, подцепив не с первого раза, а глядя вообще на Сигрюн. — Что-то ты совсем плох, парень, — заметила она. — Может, до больницы подкинуть? — Спасибо, я сам дойду. Тут всего километров тридцать. — Да ладно, я ж тебя сбила. Должна хотя бы подвезти, — приветливо поманила Сигрюн его в салон топором. — Только садись на переднее сидение, чтобы я тебя видела. — А что, красивый? — мужчина распаковал вату и пластыри и, глядя в боковое зеркало, принялся стирать кровь с лица и заклеивать порез через весь лоб. — Подозрительный, — ответила женщина с топором, заглушила мотор, забрала ключи и все-таки рискнула выйти наружу и осмотреться. Сбитый медведь ни на дороге, ни в кювете действительно не наблюдался. «Надо больше спать. Это только кажется, что мне не хочется, а на самом деле я уработалась, и на ходу засыпаю, и вместо людей вижу животных. Но сейчас мне заснуть уже не грозит. Представляю, сколько в крови адреналина…» — Спасибо за помощь, — иронично сказал мужчина, выпрямился и повернулся к деревьям с явным намерением скрыться. — Куда?! — рявкнула Сигрюн все на том же адреналине. — А ну сел в машину! Я не хочу потом попасть в тюрьму за то, что сбежала с места ДТП и бросила какого-то чудика околевать в лесу! — Я не чудик. — Да-да. Запихал аптечку под переднее сидение и сел, — махнула Сигрюн рукой с топором. Слегка поколебавшись, мужчина послушался. Сигрюн захлопнула за ним дверь, решительно обошла машину, плюхнулась на водительское сидение, агрессивно завела мотор, вдавила педаль в пол и предупредила: — Только без глупостей! — Что вы, я точно не сбегу на такой скорости. Но если вы не сбавите, то рискуете сбить какого-нибудь ежика. Что Сигрюн забыла пристегнуться, он сказать не рискнул. Сигрюн взяла себя в руки и ослабила давление на педаль газа. Какое-то время они ехали молча. В темноте за окнами мелькали деревья, фары подсвечивали дорожные знаки, сообщавшие о поворотах и крутых спусках. — И как это я приняла тебя за медведя? — спросила Сигрюн скорее сама у себя, чем у своего странного пассажира, и пожалела, что он не промолчал, а ответил все с той же иронией. Такой же неприкрытой, как и он сам. — О, медведь там тоже был. Мы стояли и разговаривали, когда вы подъехали. — Разговаривали. — Да. — Голый. — Да. — В ноль градусов. — Я извращенец. — Морж что ли? — Всего лишь эксгибиционист. — Это ни черта не объясняет! — Хорошо, морж. Морж в картину мира Сигрюн худо-бедно укладывался. Пассажир вел себя как паинька, и к моменту, когда они добрались до ближайшей больницы, Сигрюн совсем успокоилась. — Вот мы и приехали, — объявила она. — Хм, есть проблемка… — У меня нет с собой страхового полиса? — вылез пассажир вслед за ней. — Именно эта. И вообще не наблюдаю на тебе портмоне, — заявила Сигрюн, беззастенчиво разглядывая голого мужчину. С ее точки зрения он был хорош: на полголовы выше Сигрюн (то есть ростом около двух метров), не тощий, крепко сложенный. Да еще и с забавными пушистыми баками на щеках, сейчас перемазанных кровью, натекшей с макушки. — Что, эксгибиционист, сам дойдешь? Мужчина покачнулся, всеми силами демонстрируя головокружение и слабость. — Думаю, мне нужна помощь. — Ок, пойду позову каталку, — не предложила Сигрюн ему свое плечо для опоры. Мужчина разочарованно выпрямился. — Все прошло. — Как знаешь. Ой-ей, ты еще и без обуви. — Мне не привыкать. Сигрюн хмыкнула. — Заявление на меня писать будешь, или отделаюсь легким испугом? — Не буду, — улыбнулся мужчина. — Если купишь мне кофе. В исландском кафе на Второй улице. Сигрюн рассмеялась. — Идеальное продолжение странного знакомства. Заметано, в субботу в три, — привычно перетянула она инициативу на себя. — Если тебя не упекут в сумасшедший дом. — Я приду. Сигрюн развернула машину на парковке и помахала на прощание. Странный голый незнакомец (спросить его имя Сигрюн решила в кафе) проводил ее уезжающий автомобиль взглядом. В больницу он не пошел. *** — Так ты все-таки носишь одежду! — притворно удивилась Сигрюн при виде недосбитого ночью незнакомца, уже поджидающего ее у кафе. — Только если не совершаю оздоровительные прогулки по лесу, — ответил он с серьезным лицом, но глаза его смеялись. — В костюме ты так прилично выглядишь, что и не догадаешься о твоем маленьком хобби. — Спасибо, — мужчина галантно пропустил ее вперед. Про себя Сигрюн отметила, что костюм с пиджаком ему действительно очень и очень идет. Кафе отвечало национальному стилю без перегибов: черные стены украшали большие фотографии вулканов и ледников, зеленые пушистые пледы на диванчиках изображали крыши из дерна, а стены увивали руны и гальдраставы. — Привет, Рейнир! — махнул спутник Сигрюн долговязому рыжему официанту в традиционном свитере. — Я пройду во второй зал? Дама со мной. — Здравствуйте! Конечно! — заулыбался официант, протирая столик. — А что во втором зале? И, кстати, я уже знаю, как зовут этого парня, но не тебя. — Второй зал только для любимых клиентов, — показал мужчина на неприметную дверь за шторой. — Миккель. — Сигрюн. И за что ты ими любим? — Пусть это пока останется секретом, — невозмутимо ответил Миккель. Второй зал отличался от первого только меньшими размерами, но, очевидно, давал постоянным посетителям ощущение элитарности. Миккель, продолжая ухаживать, выдвинул для Сигрюн стул. «Стоит только надеть платье, — мысленно хмыкнула она, с интересом рассматривая интерьер и немногочисленных посетителей, — как с тобой тут же начинают обращаться, как с леди». Рейнир, не переставая излучать дружелюбие, возник в зале и выложил на их столик меню. — Так каким же кофе мне тебя угостить? — улыбнулась Сигрюн. — Капуччино. — Два капуччино. Свидание ненавязчиво перетекло в ту фазу, когда два человека просто флиртуют взглядами. — Какие у тебя еще хобби кроме прогулок голышом по лесу? — подперла Сигрюн рукой острый подбородок. — Классическая и интеллектуальная литература. — Этот разговор я не поддержу. — А у тебя? — Спорт. — Бегаешь по лесу? — Одетой. Рейнир принес кофе, явно помешав уже открывшему рот Миккелю сказать что-нибудь вроде «жаль!». — У вас здесь что-то вроде котокафе? — спросила Сигрюн у официанта, забирая заказ. — Миленько. — Нет, — растерялся Рейнир. — Почему вы так решили? — Но я вижу кошку, — показала Сигрюн глазами. Лежащая на пушистом диване рысь посмотрела на нее с подозрением. Рядом, на стуле, в опасной близости от больших рысьих лап, сидел светловолосый парень, листающий что-то в телефоне. — О, это не наша, — замялся Рейнир. — Она пришла с Эмилем. — Значит, к вам можно с животными? — продолжила допытываться Сигрюн. — Вроде того, — официант посмотрел на нее странно, а затем перевел взгляд на Миккеля. Но тот пил свой кофе и делал вид, что разговор его не касается. — А если бы я пришла с медведем? Рейнир рассмеялся. — А, вы шутите! Да, конечно можно. Принести вам что-нибудь еще? — Пока нет, — Сигрюн подождала, пока официант уйдет. — Какое интересное место. — И уютное. — Ага. Кажется, я поняла, для кого второй зал. Миккель посмотрел ей в глаза. — И для кого же? Сигрюн выдержала паузу, направив на него указательный палец: — Для циркачей и дрессировщиков. Миккель помолчал с минуту и сказал: — Хорошо, что прямо сейчас я не пил кофе. Это моя лучшая рубашка. — Я польщена, что ты так расстарался ради меня. Но все сходится: сюда можно с дрессированными животными. Наверняка владелец из бывших циркачей. Я угадала? Да? Да? — Может быть, — ушел от ответа Миккель. — Конечно, угадала. Поэтому и ручному медведю тут никто бы не удивился. — А ты хочешь завести себе ручного медведя? — Может быть, — отзеркалила ответ Сигрюн и снова улыбнулась: этот мужчина и при свете дня достаточно походил на это животное. Миккель повел себя как истинный джентльмен и на прощание поцеловал Сигрюн только руку, и женщина с энтузиазмом решила продолжить знакомство. Как и почти у всех, их свиданиям очень мешала работа, но хотя бы раз в неделю они обязательно встречались, а переписывались ежедневно. Несколько раз Сигрюн одна забегала в то же кафе, и Рейнир приглашал ее во второй зал «как гостью Миккеля». — И часто он приводит сюда девушек? — опасно блеснула зубами Сигрюн. — До вас ни разу не приводил, — заверил Рейнир. Сигрюн посчитала его слишком простым парнем для беззастенчивого вранья и немного успокоилась. Отношения развивались просто отлично, и все же… Сигрюн чувствовала, что в их первой встрече было что-то неправильное. Не сам факт, что кто-то бродит по лесу в чем мать родила, Сигрюн и не о таких извращениях слышала. А в том, что больше эта черта Миккеля в нем больше никак не проявлялась. Он не провожал взглядом школьниц, не присылал фотографий себя в неглиже, не говорил неуместные непристойности. Даже на его странице в социальной сети не находилось, к чему придраться, так прилично она выглядела. Как и его квартира, куда Сигрюн пришла с некоторой опаской в душе и электрошокером в кармане в довесок к умению выбить кулаком зубы. Она пребывала в уверенности, что все раскроется в первую проведенную вместе ночь, но Миккель хоть и показал себя с лучшей стороны, не попросил ни выпороть его, ни раздеться под музыку, ни на что-нибудь посмотреть. Он оказался самым обычным мужчиной в ее вкусе с необычной историей знакомства, которая рисковала с годами перерасти в забавную. Необычное знакомство и необычное кафе. — Циркачи, — сказала Сигрюн, но ни разу не увидела там дружеских шуток клоунов или фокусников. «Кажется, я ошиблась, и это партия «зеленых», — пришла она к новому выводу, когда помимо рыси полюбовалась на большую ушастую сову на плече разговорчивой девушки, на ту же рысь в компании ежа и хмурого парня, не походившего на родственника Эмиля. Скорее он походил на девушку с совой, которая однажды еще и тискала многострадальную рысь, не боясь, что та откусит ей нос. Все эти люди и животные знали друг друга и знали Миккеля. Как и другие, приходившие во второй зал. «Точно, секта гринписовцев, — решила Сигрюн. — Подбирают осиротевшее лесное зверье и растят, как домашнее». А если эти люди знали Миккеля, они могли знать и его секреты. Сигрюн намеренно стала обедать только в этом кафе и подловила удачу: в один из дней Эмиль куда-то опаздывал. Судорожно доев в одиночестве и расплатившись, он уже наматывал на шею шарф, когда Сигрюн предложила: — Привет! Опаздываешь? Давай подвезу. — Спасибо, — выпалил Эмиль, даже не спросив, в ту ли ей сторону. Упав в машине на сидение, он объявил, как в такси: — Политехнический университет! Сигрюн хмыкнула и закинула удочку: — Я думала, ты учишься на лесника или эколога. — Почему? — Хорошо ладишь с рысями, — улыбнулась Сигрюн, стараясь расположить к себе собеседника. — О, с Лалли непросто поладить, это точно, — серьезно ответил Эмиль. — Где ты его нашел? — В лесу. Сбил велосипедом. Потом потащил на себе в ветеринарку, думал, ему нужна помощь. — А не нужна была? — Он просто ушибся и напугался. А я чуть не надорвался, пока его донес, — развеселился Эмиль. — Знаете, сколько весит рысь? Онни и Туури пытались мне помешать. Думаю, я выглядел нелепо: на руках дикая кошка, в волосы вцепилась сова, в ногу — еж. Думал, они меня загрызут. — Онни и Туури? — Да, его кузены, — разговорился Эмиль. — Вы их видели. — Какую-то сову и ежа точно видела, — Сигрюн как могла, сдерживала в голосе и выражении лица недоумение: что-то в разговоре от нее ускользало. — Но не больно-то они похожи. — Разве? — удивился Эмиль. — Мне кажется, что фамильное сходство на лицо. Он тощий, но все-таки на кузенов похож. Хотя, может, мне так кажется, потому что я видел мало финнов. Потом я сидел с рысью в парке и кормил ее самой дорогой колбасой — мучился от угрызений совести. — И ела? — Наверное, заедала стресс, — Эмиль улыбался от светлых воспоминаний. — А на меня с осуждением смотрели все те же еж и сова. — А как тебя догнал еж? — попыталась Сигрюн поймать его хотя бы на вранье. — Сова подвезла, — не смутился Эмиль. — Не могли же они бросить Лалли одного. Он еще и пожил у меня на бесплатной кормежке неделю, пока все не раскрылось. И то перекинулся человеком только потому что ему нужно было ходить на учебу. «Пикирующая сова-бомбардировщик с ежиным снарядом…» — Кому ходить на учебу? — Лалли! Финские брат с сестрой и их кузен. Сова, рысь, еж. Перекинулся человеком. Сигрюн высадила Эмиля у университета, приветливо помахала на прощание и рухнула лицом на скрещенные на руле руки. «Кажется, я влюбилась в психа. И этот второй зал для общества неанонимных сумасшедших любителей животных. Хотя стоп. Миккель говорил, что он врач. Может, он их лечит?.. Что ж, это легко проверить». Если Сигрюн что-то хотела, она никогда не упускала это без борьбы. Когда Миккель пришел к ней в гости, Сигрюн выпила для храбрости вина и в лоб спросила: — Ты умеешь превращаться в медведя? Миккель изучил ее лицо, ища что-то. — Умею. «Проклятье, все-таки не психиатр». — Превратись, — скорее велела она, чем попросила. «Если станет заливать про полнолуние — точно на него наору. Держи себя в руках, провоцировать его опасно…» Миккель помедлил и принялся раздеваться. — Что ты делаешь? — спросила Сигрюн. — Не хочу, чтобы одежда порвалась, — пояснил он. — О, ясно. «Хоть полюбуюсь на прощание, — мрачно отпила Сигрюн еще, наблюдая за процессом. — Хорош, чертяка». Миккель аккуратно повесил костюм на спинку стула, снял все, включая носки, и превратился в большого бурого медведя. Сигрюн всегда гордилась своими крепкими нервами. И даже в такой ситуации она не завизжала и не упала в обморок. Только закрыла глаза ладонью и пробормотала. — Так это я сумасшедшая, а не они… В ворчании медведя ей послышался смех. — Думаю, никто не сошел с ума, — услышала она голос Миккеля и убрала руку: он стоял на месте зверя. — Я могу превратиться еще пару раз, если хочешь… — Чтобы я окончательно убедилась, что у меня едет крыша? — Неужели поверить в собственное безумие проще, чем в существование оборотней? — с иронией спросил Миккель. — Намного! — Я бы посоветовал все же не идти к психиатру с этим рассказом. Это не только мой секрет. Хоть и не знаю, как тебя убедить. Может, поговоришь с Эмилем? — Непременно! Хотя… Мне будет проще поверить, если дашь себя погладить… Да нет же, в виде медведя! Ты же не откусишь мне руку? *** Помимо Миккеля и Сигрюн особый зал кафе оборотня Рейнира Арнасона в этот вечер посетил Онни, бережно поглаживающий сидящего на его коленях белоснежного лебедя. — Миккель, а когда ты планировал рассказать мне о своей бурой особенности? — спросила Сигрюн, задумчиво помешивая кофе. — После предложения руки и сердца. — Миленько… И с чего ты потащил едва знакомую женщину в ваше секретное кафе? — Мы, оборотни, однолюбы… И раз уж ты не испугалась голого мужика в лесу, а потом так топором зазывала поехать с тобой…