Она приходит

      она приходит туда каждый понедельник. приносит цветы, корзину с яблоками, сухое вино и понимает, что он никогда больше не выпьет с ней.       она приходит туда каждый понедельник, несмотря на время года. приносит цветы — его любимую лаванду, плетенную корзину с зелеными яблоками, сухое полусладкое вино и высокий бокал под него. садится на скамейку, скрещивает ноги и понимает, что он никогда больше не выпьет с ней.       она приходит туда каждый понедельник, как и сегодня. зимнее солнце вечерними лучами освещает тропинку. в руках она держит пару веточек лаванды. фиолетовые цветы скукожились на морозе, поблескивают тоненькими узорами инея на лепестках. она проводит подушечками пальцев по холодным лепесткам, собирая морозные узоры. они долго не тают на пальцах — ее руки стали холодными очень давно. плетеная корзина давит на сгиб локтя. яблоки, лежащие в ней, поблескивают зелеными наливными боками на солнце. Гренни Смит — его любимые. кислые, с легкой терпкостью на языке. фрукты делаются темнее, когда шаловливый луч начинает играть в гранях бутылки, что лежит над ними, прикрытая тканью. сухое полусладкое белое вино плещется в сосуде, ударяясь с характерным звуком об стенки при легком покачивании. тихо звякает бокал, когда корзина сильно кренится от того, что ее нога, попав в ямку, чуть вывернулась. она морщится. кожаные сапоги на высоком каблуке явно непригодны для походов по таким кривым тропам. она потирает ногу и отвлекается от того, что держит воспоминания на узде. одно из них штормовым ветром сносит решетку, рвет поводок и оказывается в мыслях.       — беги, скорее! — кричит Драко, вручая ей сумку с вещами.       — но они убьют тебя, Драко! — слезы непрошенной пеленой застилают глаза.       — они не посмеют, я же Пожиратель смерти и наследник Темного Лорда.       она плачет, прижав сумку к груди.       — Драко… — ее голос срывается, — я должна тебе рассказать. я… — грохот ломающейся дубовой двери заглушает последние слова.       — нет времени, аппарируй! — в отчаянье стонет Драко.       он резко оказывается рядом, хватает в объятия, сжимает. губы обжигает быстрым поцелуем.       — ты же помнишь наш девиз, — по его щекам текут слезы. — Бесконечно…       — Навсегда, — дверь с шумом падает, поднимая тучи пыли. люди в масках врываются в комнату, но ее уже там нет.       несколько месяцев подряд она скрывалась у Уизли. Молли, Артур и Джинни заботились о ней так, как будто она их родная дочь и не Пожиратель смерти. ее живот уже достаточно округлился, чтобы получалось списывать недомогания в виде тошноты и головокружения на волнение за Драко. они поняли, что она беременна.       он так и не узнал, что у него есть сын. белокурый Скорпиус с медовыми глазами — единственное ее напоминание о былом счастье. он так и не узнал, что у него есть сын.       сегодня она пришла с ним. медовые глаза блестят интересом и грустью.       — ма-ма, — старательно выговаривает малыш и дергает за подол зимнего пальто, когда они останавливаются перед ажурной калиткой. — а гле мы?       — мы пришли навестить твоего папу, сынок, — она проводит холодной ладонью по его макушке, перебирая светлые волосы.       — ма-ма, — опять зовет малыш, смотря в теплые карие глаза девушки, — а посему папа не живет с нами?       она долго не отвечает. отворяет калитку, снимает охранку, просматривая память той. два дня назад приходила Гермиона, а до нее — Гарри и Джинни с их дочерью Адарой. она подталкивает сына в спину, чтобы тот проходил за ограду.       — он не живет с нами, потому что он… — она сглатывает вязкую слюну, наполнившую рот. ей не хочется говорить это слово, но вопросительный взгляд Скорпиуса вынуждает. — потому что он мертв.       она отдает сыну лаванду, пробормотав, чтобы он положил ее на могилу отца, припорошенную свежим февральским снегом. откупоривает бутылку, наливает спиртное в бокал. корзину с яблоками и вином ставит у могилы. закатное солнце преломляется в хрустальных стенках бокала, стреляет золотистыми, как ее волосы, зайчиками. она смотрит на его фотографию. он улыбается, так светло, нежно и счастливо, что сердце рвется, а душа кричит. она делает глоток вина. напиток разливается приятным пятном во рту, стекает горьковатой струей по пищеводу. она долго смакует пряно-терпкое, как его поцелуи, послевкусие и воспоминания вновь неконтролируемой волной заполоняют разум.       с момента ее побега прошло семь месяцев. круглый живот немного выпирает из-под вязаного свитера Молли. она и Джинни сидят в гостиной и пьют чай. во дворе слышится хлопок аппарации. Джинни бледнеет и вскакивает, помогая встать и ей. дверь открывается. на пороге появляется Гарри, весь в крови и грязи. свежая алая струйка стекает из уголка рта.       — победили, — всего одно короткое слово разразило бурю в душе. Джинни кидается к парню, виснет на его шее, зацеловывая грязное лицо.       — где Драко? — ее голос как гром среди ясного неба. она ищет его за спиной Гарри, выглядывает в окно.       — однажды он ушел в разведку в логово Волдеморта. через неделю после его ухода мы получили записку с рассказом планов Лорда. мы двинулись на восток, наперерез его войскам, но Драко… он так и не вернулся.       он так и не вернулся… эти слова до сих пор стучат набатом в висках, разъедают сердце кислотой, отравляют душу ненужной грустью и переживаниями. надо отпустить, признать, что больше никогда не увидит его, не погладит белоснежные волосы, не коснется губами улыбающихся губ, не обнимет его теплое тело и не переплетет свои пальцы с его, но не выходит. что-то темное в ее душе не разрешает забыться и упивается болью от воспоминаний.       Гарри вскакивает из-за стола и тут же аппарирует, получив координаты места еще одного Пожирателя. после победы прошло четыре месяца. она успешно родила, и сейчас, сидя за обедом, внимательно следит за своим вторым счастьем — за Скорпиусом. неожиданно в открытое окно врывается олень. Патронус Поттера нетерпеливо постукивает копытом об пол, пока передает послание Джинни. девушка очень бледна. без слов она подходит и берет ее за руку.       — готовься к аппарации, — бросает она.       — не беспокойся, деточка, я присмотрю за Скорпи, — щебечет Молли, ловя взгляд взволнованной матери. они аппарируют.       на улице завывает ветер, забредая в переулок холодными ногами. кучка авроров стоит около тела. как только они появляются, оборачивается Гарри. его глаза полны боли.       — подойди сюда, — он зовет ее, и она со страхом приближается. на душе муторно от плохого предчувствия. толпа расступается.       — не-е-ет! — взвывает она, падая на колени на камни перед телом. перед его телом. — нет, нет, нет, Драко, — всхлипывает она и бросается на грудь, не обращая внимания на кровь, что пачкает одежду. — Драко, Драко, милый, — она покрывает поцелуями его бледное лицо, перебирает белоснежные пряди, ищет жизнь в померкших серебристых глазах. — не может быть, нет. ты обещал, Драко, обещал!       судорожный вздох вырывается из его развороченной груди. все перед глазами кружится, идет пятнами, но ее лицо он узнает сразу       — люблю… тебя, — из последних сил выдыхает он, слыша истеричный нечеловеческий вой возлюбленной. мир темнеет и исчезает.       на глаза невольно наворачиваются слезы. она отворачивается. боль кинжалом терзает грудь, хочется просто убить себя Авадой, но один взгляд на белокурое чудо, что играется в снегу — и душу отпускает. она делает еще глоток, катает вино на языке, раскрывая все грани вкуса, как он ее учил. тугой комок в горле еле сглатывается. она провожает солнце взглядом, оно каждый вечер умирает, как он, но наступает утро, и солнце вновь возрождается. жаль, этого нельзя сделать в реальной жизни.       — черт, она у меня уже в печенках сидит, — жалуется Драко Блейзу, потягивая дорогой коньяк. она тихонько выскальзывает из тени, плавно подходит со спины. Забини тут же замечает ее, бросив взгляд поверх плеча блондина. Драко оборачивается. его взгляд пылает холодным огнем.       — Ма-а-алфой, — тянет она, пробегаясь пальчиками по крепкому плечу.       — нарываешься? — тонкая усмешка очерчивает его губы, лед в глазах сменяется теплом.       — пойдем выйдем, — она склоняется к самому уху, проводит губами по раковине, тянет за черный галстук. Драко, как завороженный, встает за ней.       коридоры Хогвартса сменяются один за другим, смазанные лица студиозов не воспринимаются воспаленным мозгом. быстро взбежав по ступенькам, она вдыхает морозный мартовский воздух на вершине Астрономической башни.       — так что ты хотела? — Драко подходит сзади, прижимая ее к стене.       — будто ты не знаешь, — она облизывает губы, кладет руки на плечи и прижимается губами. ласкает, прикусывает, играет языком с его. пальцы парня зарываются в шелк ее золотистых волос, оттягивают. он отрывается от ее губ, и они оба делают судорожный вдох, наполняя легкие живительным кислородом. Драко покрывает ее лицо поцелуями, и места, в которых его губы касались кожи, горят огнем.       — может, уже признаешь свое поражение? — парень проводит языком по нижней губе. у нее нет сил больше сопротивляться его обаянию. два года прошло с начала их пари, но пока никто не сдался.       — я люблю тебя, Дрейко, — прозвище, которое она дала ему, ласкает слух. — твоя очередь, — и коварно усмехается, проводя ноготком по щеке.       — я люблю тебя, — губы опаляет огнем от произнесенной фразы. никто и никогда не слышал этих слов из уст Драко Малфоя. ее поцелуй становится спасительным ветром, что обдувает уставшее лицо в летний зной; влагой, что смачивает горло уставшего путника пустыни.       они самозабвенно целуются, прерываясь лишь на глоток воздуха. погода ранней весной не способствует долгому прибыванию на свежем воздухе, поэтому они крадутся по коридорам спящего Хогвартса в свою башню, тихо хихикая. тогда она впервые попробовала алкоголь. Драко учил ее как правильно пить, чтобы вкус раскрывался полностью. в перерывах между объяснениями он целовал ее лицо, но обходил стороной губы, будто наказывая за признание. ночь сменилась предрассветной серостью, а они даже не ложились. она устроилась на коленях у парня, перебирая его волосы. Драко рассказывал, как он впервые сел на метлу и учился летать. она улыбалась. сегодняшняя ночь была очень интересна. она узнала Драко с тех сторон, о которых даже не знали его друзья. он тоже открывал ее для себя с новой стороны. оказывается так хорошо обрести любимого человека.       ей очень хочется ощутить вкус его обветренных мягких губ на своих, улыбнуться искрометной шутке, смотреть, как он улыбается, увидев Скорпиуса. хочется забыться в его объятиях, уснуть в тепле его тела и проснуться в нем же. она опять смотрит на фотографию на могиле. оказывается, так больно потерять любимого человека.       солнце заходит за горизонт, первые звезды приветствуют мир.       — мамочка, я замерз, — говорит Скорпи, подходя к ней. его лицо раскраснелось, шапка и штанишки в снегу.       — идем домой, малыш. идем, — она в последний раз смотрит на его фотографию. две слезинки скатываются по ее щекам. малыш без слов обнимает маму, успокаивая. — идем домой.       она приходит туда каждый понедельник, несмотря на время года. приносит цветы — его любимую лаванду, плетенную корзину с зелеными яблоками, сухое полусладкое вино и высокий бокал под него. садится на скамейку, скрещивает ноги и понимает, что он никогда больше не выпьет с ней.       она приходит туда каждый понедельник. приносит цветы, корзину с яблоками, сухое вино и понимает, что он никогда больше не выпьет с ней.