Чародейка

Обволакивающая темнота поглотила меня, чтобы затем выплюнуть в холодное неприветливое место. Ноги утонули в ледяной воде почти по колено. Изо рта вырвалось облако пара вместе с удивлённым «ох», когда я узнала мрачный серый пейзаж, окруживший нас. Мельчающий водоём, поросший камышами, и пара-тройка валунов, лежавших прямо в воде. При виде их по спине пробежал мороз. С того дня, как я столкнулась здесь с марами, минуло несколько месяцев, но сейчас казалось, будто не прошло и двух часов. Я оказалась права. Из-за проклятия Шейн до сих пор был связан с этим местом. Каждый затяжной прыжок возвращал его сюда, на болота. Как же это было некстати! В аномальных зонах магия работает иначе, я хорошо помнила, что даже мальфару требуется время для нового прыжка отсюда. А оно у нас катастрофически заканчивалось. До следующего перемещения Шейн просто-напросто может не дотянуть. И ждать помощи тут не от кого. От напора неотвратимой реальности хотелось разрыдаться, но позволить себе это сейчас — значило бы сдаться. Стиснув зубы до боли, я отыскала взглядом нужное направление к хижине и, придерживая раненого спутника, поплелась туда. Каждый новый шаг давался с большим трудом. Шейн спотыкался, будто ноги не желали слушаться. Голова его обессиленно клонилась к груди, вынуждая всё внутри меня скручиваться в ледяной комок тревоги. Столкнувшись с очередным несуществующим препятствием, мальфар больше не смог противостоять гравитации. Рухнул на колено, едва успев подставить руки. Я тут же приземлилась рядом, не обращая внимания на то, как джинсы пропитываются холодной водой. — Прости меня, — зашептала, чувствуя, как глаза влажнеют, а подбородок предательски дрожит. Шейн всегда казался мне каким-то мифическим героем. Я и представить не могла, что всегда сильный и непобедимый мальфар может быть уязвим. — Если бы я сумела вовремя остановиться, ничего этого не случилось. Шейн тряхнул головой, словно отгоняя мошек, мельтешивших перед глазами, и попытался сфокусировать взгляд. Казалось, что окружающая реальность уплывает от него. Сердце пронзило длинной иглой страха. Я не могу его потерять. Только не так. И уж точно не здесь. — Пожалуйста, ты должен встать, — взмолилась я, закидывая руку мужчины себе на плечо и пытаясь помочь ему подняться. Слишком тяжёлый. Самой мне точно не дотащить его. — Нужно дойти до хижины. Там есть травы, они могут помочь, — пыталась достучаться до его сознания. И мальфар вновь заставил восхититься своей силой воли и выносливостью. Его скулы побелели от усилия, и всё же он сумел подняться. Наш темп снизился вдвое, если не втрое, однако мы продолжали сокращать дистанцию, и это главное! А когда удалось добраться до хижины, Шейн буквально свалился на диван, подтвердив мои догадки. Преодолел он это расстояние только благодаря своей железной воле. Грудь его тяжело вздымалась. Глаза были закрыты, но под веками двигались глазные яблоки, как у беспокойно спящего. Я присела рядом и осмотрела повреждённую руку. Почерневшие края раны и расползающиеся по коже витиеватые линии свидетельствовали о тёмной магии, проникшей в организм. Нечто подобное я встречала на страницах учебника по нежителогии. Наверняка скитальцы научились извлекать яд существ, а может, и вовсе делать оружие из их клыков и когтей. Не теряя времени, я вынула нож из кармана и разрезала и без того натерпевшуюся футболку мальфара, обнажая грудь и живот мужчины. Нервно сглотнула. Без одежды его торс выглядел ещё идеальнее, словно вылепленный умелой рукой скульптора. Вот только в области ключицы, а также слева, чуть ниже рёбер, тянулись багровые борозды с обсидиановыми узорами по бокам. — Если ты хотела раздеть меня, могла бы просто попросить, — прохрипел Шейн, слабо улыбаясь и наблюдая за мной сквозь приоткрытые веки. — Гаспар дурно на тебя влияет, — хмыкнула я, а затем всхлипнула, но Анварен уже этого не увидел, провалившись в тревожный сон. Я стёрла слёзы, проступившие на глазах, и резко подскочила на ноги, словно внутри лопнула тугая пружина. Одним движением сложила лезвие ножа в рукоять и убрала подарок Виктора в задний карман джинсов. Ещё раз глянула на белое, почти мраморное, лицо мужчины и с тяжёлым сердцем вышла из хижины. Быстрым шагом, почти сразу перешедшим на бег, устремилась к хлипкому помосту, припоминая, что неподалёку от него видела каменный колодец. Скважина в самом деле отыскалась на подходе к высохшему озеру. Я отодвинула деревянную крышку, перегнулась через каменную кладку, заглядывая внутрь, и с облегчением выдохнула. Дно колодца блестело, словно зеркало. Я торопливо скинула ведро вниз, с волнующим ожиданием слушая, как заскрипел ворот и захрустела разматывающаяся цепь. Раздался далёкий гулкий удар и всплеск воды. Я тут же схватилась за железную рукоять и принялась крутить ворот, доставая потяжелевшее ведро на поверхность. Сердце радостно подпрыгнуло в груди, когда в покачивающейся бадье показалась чистая, прозрачная вода. Зараза, распространившаяся по озеру, не коснулась скважины. Воодушевлённая маленькой победой, я помчалась обратно в дом. Толкнула дверь и застыла на пороге, с опаской поглядывая на диван. Дождалась, когда грудь Шейна поднимется при вдохе, и, немного успокоившись, прошла к камину. Поставила ведёрце с водой на пол и приступила к ревизии трав и другого имеющегося инвентаря. В конце концов мама когда-то здесь врачевала, должно же что-то полезное сохраниться. Первым делом я прошлась по сушёным пучкам разнолистной травы и цветов, свисающих с потолка вдоль стен. Отобрала в свою коллекцию чертополох и лаванду, зачастую используемые в зельях, снижающих воздействие яда нечисти. Затем наткнулась на деревянный шкаф, умело притаившийся в неприглядном углу хижины, и, с жадностью фанатика, набросилась на его содержимое. Заглянула во все мешочки, подняла каждую крышку керамического бочонка. Большинство трав и порошков было сложно опознать без подписей, но я всё равно ушла с находками. Прихватила листья зверобоя и высушенные цветки календулы, для дезинфекции, и ещё несколько растений местной флоры, широко применяемые в борьбе с магическим недугом. Там же, на нижней полке, обнаружилось несколько чугунных котелков разного размера и ларец с откидной, но довольно тяжёлой крышкой. Прятал он в себе аккуратные белые моточки, должно быть, выполняющие роль бинтов в этом мире. Пока всё шло неплохо. Не считая того, что за время, потраченное на заготовки для отваров и разжигание огня в камине, у Шейна поднялась температура. Его заметно трясло и знобило. Закончив все приготовления, я пошла к нему, однако уже на подходе остановилась. Переступила с ноги на ногу в нерешительности, а затем в один шаг сократила оставшееся расстояние. — Пожалуйста, не припоминай потом мне это, — проговорила, цепляясь каменными пальцами за резинку на штанах мужчины, и потянула вниз. Ликвидировав промокшую одежду, а точнее, развесив на стул у камина, я накрыла Шейна сухим и тёплым пледом по пояс. Опустилась на диван возле него и, промокнув тканевый лоскут в чистой воде, принялась протирать кожу вокруг ран от налипшего песка и засохшей крови. — Знаешь, я думала, если мне и придётся когда-либо тебя раздевать, то точно не при таких обстоятельствах, — буркнула, желая отвлечь нас от скверных мыслей. Вопреки моим надеждам Шейн не ответил. Его сознание блуждало где-то далеко. «Родной, ты только держись», — мысленно попросила, крепко сжав его пальцы на несколько секунд, а затем нехотя разжала и встала. Внутренние часы подсказывали, что лекарственное снадобье вот-вот будет готово. Так и оказалось. Я налила золотистого цвета микстуру в керамическую пиалу и, пока та остывала, взялась за подготовку примочек для ран. Сложила кусочки ткани в несколько слоёв и опустила в котелок со вторым отваром, давая хорошенько им пропитаться. Со стороны дивана донеслось болезненное «ммм», и я ускорилась. Подхватила пиалу, подула на жидкость и осторожно, чтобы не пролить, двинулась к мужчине. Хотелось верить, что травы облегчат его состояние и поспособствуют очищению организма от яда. Или, хотя бы, задержат его распространение. — Шейн, ты должен это выпить, — позвала мужчину, усаживаясь у изголовья дивана. Длинные ресницы задрожали, и он приоткрыл глаза. Я помогла ему сделать первый глоток, придерживая голову и страхуя чашку в дрожащей руке. — Горькое, — неожиданно сообщил пациент, капризно сморщив нос. — Не буду. Я чуть не подавилась от негодования. Нормально вообще? Я тут стараюсь, жизнь ему спасаю, а он в привередливого ребёнка вздумал поиграть! Нет, я, конечно, слышала, что мужчины при температуре те ещё занозы, но чтобы вот настолько. — Шейн Анварен, — проговорила тоном самого строгого в мире воспитателя. — Ты выпьешь этот отвар. Весь, — грозно пообещала. А кто я такая, чтобы не выполнять свои же обещания? В общем, из этой схватки я вышла победителем. Даже вдвойне. Шейн продолжал пребывать в сознании, возможно, опасаясь, что в него зальют ещё какую-нибудь маловкусную жижу. Теперь он с интересом следил, как мои пальцы осторожно прикладывают к его порезам компрессы, смоченные в лекарственном растворе. Закончив малоприятную процедуру, я выдохнула и столкнулась взглядом с Шейном. Он смотрел с лаской в глазах и нежной улыбкой на губах. Смутившись, хотела встать, чтобы убрать непригодившиеся повязки, но мальфар придержал за руку. — Не уходи, — попросил он. — Останься со мной. Вроде бы банальная просьба, но ему удалось произнести её так, что в душе всё перевернулось. Сопровождая слова «ладно» и «хорошо» взволнованными кивками головы, я отложила местный аналог бинтов в сторону и аккуратно заняла свободный край дивана, укладываясь на бок так, чтобы мокрая часть джинсов не касалась обивки мебели. Подложила руку под голову и уткнулась взглядом в идеальный профиль мужчины. Я лежала, боясь пошевелиться, и изучала каждую чёрточку его лица, пытаясь впитать и запомнить каждую деталь. Мысль, что я никогда его не увижу, уничтожала меня изнутри. Даже не представляю, как сумею такое пережить. И уж тем более простить себя. — Хочу кое-что тебе сказать, — тихо начала, но горло сдавило спазмом, и я не смогла продолжить. — Гм-м, — многозначительно промычал Шейн. — Сначала я, — больше настоял, чем предложил он, и завозился, пытаясь сменить положение и развернуться ко мне полубоком. Повязки опасно поползли вниз. Я испуганно положила ладонь на его грудь и слегка надавила, не позволив увеличить наклон тела. — Пожалуйста, лежи спокойно, — попросила его, продолжая держать руку на каменной груди. — Это сложно, когда ты рядом, — заявил этот бесстыдник, наградив меня лукавым взглядом из-под ресниц. — У тебя красивая улыбка, — произнёс он медленно, словно борясь со сном. — Смотрю, кому-то становится легче. — Я ворчливо цокнула языком, стараясь справиться с мимикой должным образом, но уголки губ растянулись ещё шире. — Ты хотел что-то сказать, — напомнила ему. — Да, точно. — Шейн сонно моргнул, речь стала вялой, однако он не сдавался. — Давай ты не будешь взваливать на себя вину за встречу со скитальцами? Идёт? — Мы оба знаем, что это из-за меня мы отправились в Пустошь, — не согласилась я. — Послушай меня, — перебил Анварен, легонько сжав мой локоть здоровой рукой. — Если бы у меня был хоть малейший шанс встретиться или узнать, выжили мои родители или нет, я бы сделал всё, чтобы его не упустить. Я отлично понимаю твои чувства, Кассандра. Поэтому и пошёл в Пустошь. Это не было одолжением. Мне самому необходимо было знать, что случилось с Марией. — Он в очередной раз моргнул, будто сражаясь с отяжелевшими веками, и облизнул пересохшие губы. — Знаешь, от этого противного питья, что ты влила в меня, ужасно хочется спать, — признался мальфар, еле ворочая языком. Я загадочно улыбнулась, зная наверняка, какие именно травы дали такой эффект. Поспать ему сейчас не помешает. — Вы с ней так похожи, — изрёк напоследок мужчина, а затем его веки полностью опустились, и раздалось тихое-тихое сопение. Желая проверить, становится ли ему лучше, я заглянула под повязку на груди. Чернота, тянущаяся от раны, никуда не делась. Более того, осталась прежних размеров, ни чуточку не уменьшившись. Возможно, если бы Шейн не израсходовал резерв и его магию ничего не сдерживало, он смог бы исцелиться. Но проклятие, лежащее на здешних землях, глушило все магические потоки. Вот если бы его можно было как-то разрушить, ослабить. Мозг принялся перебирать все известные мне факты о вредоносных чарах. Виды, различия, методы снятия. Нет, знаний первого курса явно было недостаточно, чтобы решить эту проблему. Однако какая-то мысль назойливо крутилась в подкорке. К чему-то вспомнилось, что коды проклятий, наложенных на человека, и местность разительно отличаются. А затем меня осенило. «Коды! Ну конечно же! А что, если…» — От предполагаемой догадки я аж подскочила. После опомнилась, убедилась, что не разбудила опекаемого своим эмоциональным порывом, и снова тихонько опустилась на край сиденья. — Пожалуйста, дождись меня, — прошептала, наклоняясь к лицу мужчины, и осторожно поцеловала его в лоб. Жар кожи опалил губы и мотивировал поспешить не хуже профессионального коуча. Подгоняемая тревожными мыслями, я даже не заметила, как вернулась к серому валуну, воткнутому посреди высыхающего озера. Неспроста ведь Шейна забрасывало при телепортациях именно сюда. Наверняка эпицентр тёмной магии находится здесь или где-то поблизости. Я остановилась в нескольких метрах от громадного камня, превосходящего меня в росте. Убрала с глаз растрепавшиеся волосы и попыталась собрать их дрожащими от холода пальцами обратно в пучок. Намокшие ниже колена джинсы липли к ногам, в кроссовках неприятно чвакало, а обнажённые руки, обдуваемые студёным ветром, превратились в одну сплошную мурашку. Я поёжилась и растёрла ладонями плечи, но стало только хуже. И виной тому были отнюдь не мои вялые усилия. Холод пронзал тело стальными иглами уже не снаружи, а внутри. Будто температура упала настолько, что кровь заледенела. Магические инстинкты затрубили тревогу. Воздух знакомо похолодел. И то, что это значило, мне совсем не нравилось. Стараясь дышать как можно тише, я подкралась к каменной глыбе и, прижавшись ладонями к шероховатой поверхности, выглянула из укрытия. Как же мне хотелось ошибиться в своих подозрениях. Но нет, именно тогда, когда это было не нужно, я оказалась права. Буквально в метре от моего убежища парила мара. На одном месте, почти неподвижно, лишь изредка вибрируя, словно помехи на экране телевизора. Чёрные спутанные волосы практически закрывали скелетообразное лицо женщины. На костлявых плечах, точно на тонкой вешалке, болталось грязное изорванное тряпьё, некогда бывшее венчальным платьем. Я передёрнула плечами от представшей жути и нырнула обратно за камень, прижавшись к нему спиной. Жёсткие неровности врезались в лопатки и затылок, а мозг принялся лихорадочно обдумывать план действий. Вступать в бой нельзя. Сдавать назад тоже. Значит, остаётся что? Правильно: следует незаметно обойти неупокоенную ведьму и сосредоточиться на первостепенной задаче. Лишь бы по-прежнему было ради кого стараться. Я тряхнула головой, прогоняя неспокойные мысли о Шейне, и, привстав на носочки, зацепилась пальцами за верхушку булыжника. Подтянулась, помогая себе ногами, и взобралась на самый верх. Привлечённая шорохом, мара сдвинулась с места и поплыла на звук. Пришлось лечь плашмя и вжаться в валун, почти сливаясь с ним. Не став дожидаться, пока нечисть почует меня, нащупала несколько отколовшихся камушков и запустила в том направлении, откуда пришла. Послышался тройной «плюх», и я приготовилась. Выждала несколько секунд и только потом приподнялась посмотреть. Удостоверившись, что мара удалилась на безопасное расстояние, я без промедления соскользнула вниз, поменявшись с ней сторонами. Стараясь не шуметь, я двинулась в противоположном направлении, туда, откуда предположительно появилось существо. Что там говорил Шейн, когда мы впервые здесь очутились? «Подобное притягивает подобное»? На мгновение мне стало жутко. А что, если место, которое я ищу, битком набито разномастной нечистью? Что мне тогда делать? К счастью, повисший вопрос истязал меня недолго. И, к моему огромному облегчению, нежити поблизости не наблюдалось. Как же тогда я поняла, что отыскала сердцевину тёмной магии, захлестнувшей окрестности хижины? Всё просто. Об этом выразительно намекали плотные грозовые тучи, нависшие в трёх метрах над водой. Впервые в жизни я видела нечто подобное. Чёрные густые облака с пурпурными прожилками пульсировали и время от времени сверкали изнутри багрово-жёлтыми разрядами. Но привычного грохота грома не было. Казалось, звуки в этом месте исчезли напрочь, а время остановилось. Мне вдруг стало так тоскливо и тягостно, а ещё очень захотелось спать. Из меня будто выкачали все силы, как из воздушного шарика воздух. Я растёрла лицо ладонями, призывая себя собраться и вспомнить, зачем пришла сюда. И пока апатия вновь не затащила меня в свои вязкие объятия, произнесла заклинание, способное раскрыть строение проклятия. На уроках у Брэма Дарвелса нам так и не довелось опробовать его на практике. Оно и понятно, кто же будет тащить в академию предметы с вредоносной, запрещённой магией. Так что пользовалась я им впервые. Результат превзошёл все возможные ожидания. Передо мной будто возникла голограмма космических просторов, только вместо планет и астероидов светились магические глифы и руны. С округлившимися глазами и приоткрытым ртом я вертела головой по сторонам, изучая комбинацию знаков. Много времени не понадобилось, чтобы понять: чары накладывала не одна ведьма, а целое сборище, причём из одного ковена. Я почувствовала отвращение и злость, вспомнив, что вся эта гадость предназначалась восьмилетнему ребёнку. Ничто не могло оправдать их гнусный поступок. Я сжала пальцы в кулаки и не без злорадства подумала, что теперь идентичность и родство чар может сыграть мне на руку. Обычно плетения вредоносной магии распутывали, подобно спутанному клубку проводов. Но передо мной был нетривиальный случай. Да и стандартным методам я не успела обучиться. Поэтому на ум пришла иная, экстраординарная идея. И, пожалуй, в этом мне подсобили технические знания из моего мира, пусть и поверхностные. Код ведь остаётся кодом, неважно, программный он или магический. По сути, это тот же набор символов, который выполняет определённую задачу. А что нужно сделать, чтобы он сломался? Всего-то добавить лишний, непредусмотренный системой знак. И — вуаля! Все выполняемые функции летят псу под хвост. Во всяком случае, я очень надеялась, что это сработает. Оставалась только одна загвоздка. Необходимо было вплести тот самый лишний символ. Поэтому я сфокусировалась на магических комбинациях, зависших над головой, и приготовилась создавать первое в своей жизни проклятие.

* * *

В хижину я влетела не хуже урагана. Старенькая дверь ворчливо заскрипела, сетуя на неподобающее обращение с антиквариатом. Запыхавшаяся, мокрая и до смерти усталая я проковыляла внутрь, силясь усмирить обезумевший пульс. Казалось, сердце перебралось в уши и теперь стучало оттуда. Я до сих пор не могла поверить в то, что у меня всё получилось. В памяти пронёсся яркий фейерверк из взрывающихся и рассыпающихся на мириады искр символов. Ей-богу, полыхало и громыхало так, что думала ног не унесу! Впрочем, по-настоящему меня волновало совсем другое. Опустившись прямо на пол у дивана, провела рукой по волосам спящего мужчины, затем легонько коснулась его лба и, не почувствовав жара, с облегчением выдохнула. Лихорадка спала. И всё же расслабляться было слишком рано, а вот перевести дух следовало. Стянула с себя мокрую обувь — пальцев ног уже совсем не чувствовала — и покосилась на камин. — Ах ты ж предатель, — обиделась я на потухший очаг. Тот ответил треском тлеющих дров, как бы оправдываясь, что держался до последнего. Пришлось снова вставать и плестись к единственному оплоту тепла. Я присела на корточки перед камином, подкинула поленья и подула на уже прогоревшие дрова, покрывшиеся седой золой. Однако огонь бунтовал и отказывался разгораться. Кое-как отыскала в вечерних сумерках картонный коробок, вот только и тут меня ждала засада. Отсыревшие спички ломались, крошились, но ни одна из них так и не зажглась. — Ар-р-р! — раздосадованно рыкнула я, бросая бесполезный предмет в топку камина и отбивая зубами дробь от холода. — Ладно-ладно, — зловеще покосилась на кирпичную конструкцию, мысленно обещая ещё припомнить такую подставу. После чего переместила взгляд на уютный плед, согревающий моего спутника, и приняла неизбежное. Стянув с себя мокрую и ледяную одежду, я юркнула под тёплое покрывало к мужчине и свернулась калачиком на краю. В таком положении и заснула. Правда, далеко не сразу. Я содрогалась от прохлады и прислушивалась к дыханию Шейна, пока усталость не взяла своё и не погрузила меня в мир сновидений. А вот наутро… Наутро я обнаружила себя несколько в иной позе. Вальяжно вытянувшейся в полный рост и даже с раскрытой до колена ногой. В помещении стояло приятное тепло, в камине потрескивал огонь, а через мутное стекло окна пробивались первые лучи рассвета. Это было первое, на что я обратила внимание. Второе — на моей талии по-хозяйски лежала мужская рука. А ещё — Шейн не дышал. И я бы непременно перепугалась до чёртиков, если бы не чувствовала спиной, как рьяно бьётся сердце в его груди. Я дала себе немного времени, чтобы осмыслить ситуацию, а затем суетливо завозилась под пледом, желая перевернуться на другой бок и оказаться лицом к соседу. Когда же мои старания увенчались успехом, я первым делом осмотрела грудь рядом лежащего. На месте жутких ран образовались плотные рубцы с серо-фиалковым ободком. Заметив это, моё сердце пустилось в радостный пляс. Исцеление запустилось! Взгляд пополз выше по выступающим ключицам, шее, волевому подбородку, чуть приоткрытым чувственным губам и наконец добрался до сияющих зелёных опалов, наблюдающих за мной с каким-то загадочным ожиданием. — Боже, ты даже не представляешь, как сильно я рада, что с тобой всё в порядке, — вымолвила с улыбкой от уха до уха. Меня настолько переполняло счастье, что ладони сами обхватили лицо мужчины за щёки, и я без доли смущения принялась любоваться им. — Ты что, волновалась за меня? — подколол меня этот горе-актёришка, состроив удивлённую гримасу. — Я? За тебя? Пф-ф. Да никогда в… — Шейн не дал мне договорить, попросту запечатав рот поцелуем. Жадным и несдержанным, будто бы его морили голодом несколько месяцев и вдруг пустили к столу, заставленному угощениями. Комната закружилась, и я вцепилась пальцами в мускулистые плечи, словно это могло помочь мне перестать тонуть в сладком омуте. Мелкая дрожь забилась по всему телу, наполняя его нежностью и томительным восторгом. Казалось, будто Шейн вкладывал в этот поцелуй всё, что накопилось в его суровом сердце, всё, что не было сказано словами. А затем… Затем заскрипели петли двери, и раздался женский возглас: — Матерь Божья! Пожалейте моё слабое сердце! Я отскочила от Шейна к изголовью дивана, перепуганная, словно преступник, застуканный на месте преступления. Но настоящее потрясение настигло тогда, когда я увидела гостью. Возле двери стояла та самая скиталица, которая ещё вчера заявила, что не позволит мне покинуть Дикие земли. Шейн отреагировал иначе. Вместо того чтобы впадать в оцепенение, как я, атаковал. Он взмахнул рукой, точно дрессировщик, отдающий команду, и из камина призывно выскочило пламя. Оно понеслось огненной змеёй на врага, но чародейка сделала несколько пассов руками, и извивающееся, шипящее пламя вернулось в очаг. Недовольно брызнуло искрами и успокоилось. — Какая наглость. Нападать на меня в моём же собственном доме! — ворчливо прокомментировала женщина, отряхивая ладони, будто бы те запачкались. У её глаз собрались насмешливые морщинки, а затем, воспользовавшись замешательством оппонента, скиталица подняла руки к своему лицу и медленно стянула платок. — Мария, — самым настоящим образом охнул Шейн, кардинально меняясь в лице. Враждебность перешла в тотальный шок. — Кэсс, это… твоя мама. Нервный смешок вырвался из моей груди. Какая нелепая шутка! Однако чем дольше я следила за серьёзным, сосредоточенным профилем мужчины, тем меньше мне хотелось смеяться. — Что ты такое говоришь. — Я взглянула на незнакомку, затем снова на Шейна, ища подтверждения начавшимся звуковым галлюцинациям. В голове зашумело, а в помещении вдруг стало так душно, что мне не хватало воздуха. Этого просто не может быть. — К-хм, — неловко откашлялась чародейка, поджимая губы и оглядывая владения. Её взгляд зацепился за котелки с отварами, перепрыгнул на использованные бинты и остановился на одежде, разложенной на стуле. — Оденьтесь, нас ждёт долгий разговор, — попросила она, после чего с щелчком сняла с себя пояс с мешочками и, повесив его на крючки у входа, двинулась вдоль стены с травами. Дважды нас просить о подобном не пришлось. Мы бросились к стулу, едва ли не на перегонки похватав просохшие вещи. Мальфгард успел подкинуть мне множество неловких ситуаций, но эта била рекорды. Я не сводила глаз со скиталицы, внимательно отслеживая каждое её движение, пыталась разгадать намерения и по-прежнему не исключала возможного нападения. Та же неспешно прогуливалась по хижине, подмечая каждую деталь интерьера. Всякий раз, когда она касалась кончиками пальцев пучков трав, её губы вздрагивали в лёгкой улыбке, как при встрече с давним знакомым. Заметив, что мы оделись, женщина, которую Шейн нарёк моей мамой, прекратила бороздить комнату. Отщипнула несколько веточек из сушёного букета мелиссы и молча взялась за приготовление травяного чая. Её пальцы мелко дрожали, когда она разливала ароматный светло-зелёный напиток по пиалам. По-видимому, вступить в сражение с монстрами ей было гораздо проще, чем завести откровенный разговор с дочерью. Впрочем, последнее ещё нужно доказать. Простых слов «это твоя мама» было точно недостаточно, чтобы взять и поверить. — Мы думали, вы погибли ещё много лет назад, — взял на себя инициативу Шейн, заговорив первым. — Гм, — выдала скиталица, понимающе кивнув, и сконфужено улыбнулась. — У вас были все основания так полагать. — Она, соглашаясь, повела плечами и вручила каждому по горячей чашке. После чего заняла место с другой стороны дивана, оказавшись напротив нас с Шейном. — Что же с вами случилось? Где вы пропадали всё это время? Как вообще оказались на Нейтральных территориях среди скитальцев? — засыпал её вопросами Шейн, стремительно зарабатывая себе очки репутации в моих глазах. Я жаждала знать подробный ответ на каждый из них. Были и другие, но их я рассчитывала задать уже после. — Господин Анварен, — начала женщина подчёркнуто светским тоном. — Прошло двадцать лет с нашего последнего общения, а вы по-прежнему желаете знать всё и обо всём. Мне казалось, что к вашим годам возраст почемучки уж точно должен был пройти. — Она укоризненно покачала головой и спрятала улыбку за чашкой с чаем. Но, кажется, это заметила только я, потому что мальфар по-мальчишески растерялся. Честное слово, если бы не абсурдность ситуации, я бы прыснула со смеху. — Я ведь правильно поняла, что вы сын Тео и Дебры? Шейн, если не ошибаюсь? — Чародейка сделала глоток, с любопытством наблюдая за собеседником, а затем, дождавшись подтверждения, пробормотала себе под нос: — Надо же, как интересно. У судьбы и впрямь на всё свои планы… — Ты не ответила на вопросы, — не выдержала я. Ожидание будоражило душу. А ещё я начинала сердиться. Почему она тянет время? Если это и впрямь Мария Блэквуд, то где она была все эти годы? Почему не вернулась, не связалась со мной и отцом? В конце концов, почему не рассказала всё при нашей первой встрече в Пустоши? Слишком много «почему», чтобы спокойно вести светские беседы. — Я обязательно обо всём расскажу, — успокаивающим голосом, словно младенцу, проговорила предводительница отшельников и медленно перевела на меня взгляд. — Иначе бы я не пришла сюда. — Почему именно сейчас? Как ты вообще узнала, где мы? — Мне казалось, я вот-вот взорвусь от переизбытка эмоций. С одной стороны я цеплялась за надежду, всем сердцем желая чуда, с другой же меня сжирали сомнения и подозрения. Ещё вчера эта женщина пыталась убить Шейна, теперь же угощает чаем. Или что это вообще было? Проверка на прочность? — Когда вы разрушили проклятие, я это почувствовала. — Собеседница отставила пиалу на подлокотник дивана и села поудобнее, как бы показывая готовность к серьёзному разговору. — Благодаря этому я поняла, что сопровождающий тебя мальфар — сын Дебры. Это было единственное логичное объяснение. Он совершил прыжок из чужеземья и, разумеется, его притянуло сюда. — Допустим. — Последовав её примеру, я тоже отставила чашку с нетронутым чаем в сторону и скрестила руки на груди. — Почему именно сейчас? — непреклонно повторила. — Давай-ка я начну всё по порядку. — Женщина снисходительно улыбнулась, а я не прекращала старательно вглядываться в её лицо, пытаясь отыскать знакомые черты. Свою маму я видела лишь на фотографиях, где ей было около двадцати пяти. Скиталице же перевалило уже за сорок. К тому же скитания по малопригодной для жизни местности наложили свой отпечаток в виде преждевременной проседи в волосах, испещрённого морщинками лица и косым шрамом на правой щеке. Удивительно, как Шейн сумел признать в ней женщину, которую видел целых двадцать лет назад. — Ну, попробуй, — фыркнула я, внезапно почувствовав себя взбунтовавшимся подростком. Я сотню раз рисовала в своей голове момент нашего воссоединения. Однако реальная жизнь далека от воображаемой. Мечты действительно сбываются, вот только Вселенная не всегда преподносит их так, как нам хотелось бы. В моих фантазиях всё было так радужно и просто. По факту же сейчас передо мной сидела незнакомая женщина. У нас не было общего прошлого, трогательных, связывающих нас воспоминаний. Ни-че-го. И всё же я слишком долго этого желала, чтобы теперь взять и сдаться в одночасье. Я готова была дать нам шанс. Только бы всё оказалось настоящим. — Мы с Брэмом были ещё детьми, когда родители погибли и нам пришлось скрывать правду о себе, — начала было чародейка, но я тут же её оборвала, чувствуя, как мне становится дурно. — Погоди, погоди. Умоляю, скажи, что речь не о Брэме Дарвелсе. — Я вытаращила глаза, готовая вот-вот сорваться на истеричный смех. — Пожалуйста, скажи, что этот ворчливый и вечно недовольный злыдень мне не родственник, — сложила ладони в молящем жесте, но скиталица была беспощадна. — Он твой дядя, милая, — произнесла она, подперев подбородок рукой и прикрыв рот пальцами. Мне даже показалось, что я услышала приглушённый смешок. — С такими родственниками и врагов не надо, — недовольно заметила я, припомнив все придирки профессора проклятологии. — Не будь к нему так строга. Конечно, Брэм с детства имел скверный характер, однако могу заверить, все его намерения были благородны. Мы всегда заботились и помогали друг другу. И хоть ему и не нравился мой план, он не смог отказать. С тех пор, как ты поступила в академию, он приглядывал за тобой. — Почему он просто не рассказал обо всём? Или хотя бы не намекнул? — Брэм был вынужден соблюдать осторожность и не вызывать подозрения. Только так, скрываясь всю жизнь и отводя от себя подозрения, чародей может выжить в Мальфгарде. Мне вдруг вспомнилось, как перекосило физиономию профессора-ворона, когда на самой первой лекции я случайно затронула тему о чародеях. Затем в памяти мелькнул эпизод, как в День Серебряной луны мужчина следил за мной из окна, но как только я его увидела, поспешил спрятаться. Припомнила и напряжённость в угольных глазах, когда преподаватель заметил отсутствие факультетского камня на моей форме. — Так это Брэм Дарвелс подстроил нашу встречу? — изумлённо выдохнула. — За этим отправил меня собирать спорыши на границе с Пустошью? — Всё так, — улыбнулась женщина. — Теперь понятно, почему он дал мне неверные координаты, — хмыкнул Шейн. — Когда я узнала, что Виктор отправил тебя в Мальфгард, то не удержалась, — созналась скиталица, виновато пожав плечами. — Моё сердце ни на день не переставало тосковать по малышке, которую пришлось оставить. Я до сих пор помню, как сладко пахла твоя малюсенькая головка, — женщина втянула воздух ноздрями, будто пытаясь уловить ароматы из прошлого, и её губы растянулись в мечтательной улыбке, — а твои пяточки были такими крошечными, что умещались у меня на одной ладошке. Представляешь, обе, вот так, — она подняла руку и выставила ладонь, будто придерживала воображаемые детские ножки. Зелёно-голубые глаза заблестели от подступивших слёз, я и сама была близка к тому, чтобы разреветься. Шейн накрыл мои плечи руками, выказывая поддержку, но стоило только скиталице зыркнуть на прикасающиеся ко мне конечности, как мальфар неловко закашлялся и поспешил отпить чаю из кружки. Я подавилась нервным смешком и тихонько шмыгнула носом. Вот ведь как, получается. При Викторе Шейн всегда такой уверенный и решительный, а перед мамой дрейфит, как мальчишка. — И пусть за это время ты успела превратиться во взрослую, прекрасную девушку, — продолжила женщина с гордостью в голосе, — я всё равно желала взглянуть на свою девочку хотя бы одним глазком. Посмотреть, какой ты стала, убедиться, что с тобой всё в порядке. Я не рассчитывала, что ты меня заметишь. А после того, как мы поговорили, уже не смогла оставаться в стороне. — Поэтому ты попросила Брэма Дарвелса подкинуть мне письмо, — закончила за неё. — Чтобы я вернулась в пустыню. Скиталица кивнула и посмотрела на меня, подбирая слова в голове. — Я хотела защитить тебя, — мою руку накрыла женская ладонь. Что-то внутри дрогнуло и не позволило отстраниться от прикосновения. — Хотела оставить рядом с собой. Мать ведь должна оберегать своего ребёнка, — проникновенно произнесла она, заглядывая мне в глаза с надеждой на понимание. — Но ты пришла не одна, — косой взгляд полетел в сторону Шейна. — Я тоже был рад повидаться, — саркастично отозвался мальфар, расплываясь в прилюбезнейшей улыбке. Я ткнула его локтем в бок, чтобы не дулся. — Не держи зла, — подхватила скиталица. — Меня ведь тоже можно понять. Я пропустила все важные этапы взросления своей дочери и перешла сразу к знакомству с зятем. Признаю, меня немного занесло. — Тут уже мы с Шейном не выдержали и синхронно фыркнули; предводительница пустынников поспешила оправдаться: — Должна же я была проверить, кому вверяю дочь. Если бы вы не телепортировались, мои люди помогли бы вам. Но, как вижу, вы справились и сами. Колкие и язвительные замечания уже вертелись на кончике языка, но тут снаружи что-то громыхнуло и бабахнуло. Мы с Шейном как по команде подскочили и кинулись к двери. — Там Фару, — бросаясь за нами, предупредила скиталица. Не знаю, кто именно был этим «Фару», но, когда мы вышли на улицу, встретили двух пустынников, активно сражающихся с марой. Мулатка, которая отдала команду напасть воинам в нашу прошлую встречу, и молодой парнишка лет восемнадцати от силы. И вот что интересно — юный пустынник был мальфаром. Золотистые вспышки, чередуясь со сложными магическими плетениями, неустанно летели в нечисть. Как такое возможно? До совершеннолетия магический дар не раскрывается должным образом. Да, Шейн в свои восемнадцать умудрился совершить прыжок, а я кое-как активировала кристалл телепортации, но это и близко не стояло с тем, что вытворял этот малец. — О, уже можно познакомиться? — заметив наше появление, оживился пустынник. Он запустил напоследок янтарный диск в сторону мары и, передав инициативу боя своей компаньонке, двинулся к нам целеустремленной эпатажной походкой, не забывая при этом активно двигать плечами. Не хватало только героичной музыки фоном для пущей эпичности. Парень остановился в двух метрах от нас. Грудь выпячена, плечи расправлены — орёл, не иначе. И смотрит ведь как. Точно сканирует нашу магическую и физическую подготовку и результат его вот совсем не устраивает. — Не сейчас, Эрик, — качнула головой моя гипотетическая мама. — Возвращайся к Фару. — Да блин, — скис юноша. Ссутулив плечи и свесив руки перед собой, он обиженно поплёлся обратно. Причём демонстративно шоркая ногами. Новые яростные атаки обрушились на нежить. Казалось, пустынник намеревался раскрошить каждую косточку ходячего скелета. — Хватит! С ней так не справиться, — не выдержал зрелища Шейн. — Я помогу. — Он спрыгнул с порожка и уверенным шагом направился к парнишке, на ходу собирая вокруг своего запястья уже знакомый браслет из искрящихся рун. Я не сдержала улыбку, любуясь им. И вдруг заметила, что не я одна это делаю. Эта самая Фару с любопытством поглядывала на обнажённый торс приближающегося мужчины, пробуждая во мне чувство ревности. «А вот не нужно было распарывать его футболку, и никто бы не глазел», — заметил ехидный голосок в голове. — Не видел ещё монстра, способного выжить без башки, — огрызнулся выходец из Диких земель, закручивая новый сверкающий диск и целясь в голову мары. Попадание по цели обещало быть неминуемым, если бы в последний момент Шейн не сбил его заклинание своим. — Этот монстр раньше тоже был человеком и был кому-то дорог, — сердито произнёс Анварен, поравнявшись с парнем. Глаза мальца на мгновение расширились от удивления, но тот быстро взял себя в руки. Нахмурил брови и дерзко вздёрнул подбородок. — Это не существо из Пустоши. Я покажу как надо. — Слышал, тебе вчера первоклассно надрали задницу, — кривя губы в усмешке, проговорил Эрик. Лицо мальфара (того, что мой) приняло хмурую и далеко не дружелюбную гримасу, но малец не проникся. — Ну, давай, старпёр, покажи, что умеешь. — Да что это за пацан? — вспыхнул Шейн, с возмущением оборачиваясь к главе скитальцев, пожалуй, больше требуя повлиять на распоясавшегося ребёнка, нежели получить ответ. — Смотри, как чудно они поладили, — прокомментировала пустынница, легонько пихнув меня локтем. — Думаю, они справятся здесь сами. — Хитро улыбаясь и оставляя реплику мужчины без внимания, чародейка развернулась к двери в хижину. — Вернёмся в дом, нам есть что обсудить.