В эпицентре души ледяная вьюга, Как любовь сохранить, не убив друг друга?
Светлана доехала до ближайшей заправки, заправила полный бак, потом, подумав, купила большой стакан чая-латте с миндальным молоком. Покатавшись бесцельно по городу с полчаса, припарковалась возле очередного сквера и заглушила мотор. Ей очень хотелось с кем-нибудь поговорить о случившемся, руки машинально выбрали из списка контактов Кудряшова. Она не была уверена в том, что он ее поймет, но попытаться стоило. — Да, Свет. — Очень занят? — Нет, могу говорить. Что-то случилось? — Ну… В общем и целом все плохо. — Рассказывай. Ты же знаешь, мне нужны подробности. — Я не знаю, как ему сказать, — выпалила Светлана, чувствуя себя крайне по-идиотски. Что, а главное с кем, она собралась обсуждать. Совсем сошла с ума. — Я тоже… Тем более, долго скрывать не получится, — Аркадий невесело усмехнулся. — Свет, так дальше продолжаться не может. Он мучается, молчит и терзается, что же опять произошло, но ничего не говорит. Я бы мог, конечно, осторожно попробовать поговорить, но я не в курсе подробностей. И пока я к ним не готов, если честно. — Мне казалось, это будет гораздо легче, взять и признаться. Наконец-то рассказать правду. Но… Я не могу, Аркаш. Если я признаюсь, то все… Обратного пути нет. Пока я молчу, как будто все можно переиграть и исправить. — Ты сама-то этого хочешь? Все исправить? В ответ Светлана вздохнула. Она не могла разобраться в собственных чувствах, понимая, что окончательно запуталась, выхода в сложившейся ситуации не было. Признаться мужу в происходящем отчаянно боялась, так же как и боялась молчать — в любой момент ее тайна могла перестать быть таковой. А узнать Юра должен был именно от нее и никак иначе. — Я не знаю. Правда. Иногда мне кажется, что я смертельно устала от всего этого, он там, а я с детьми в Мюнхене… Все эти бесконечные гастроли, я его онлайн вижу чаще, чем вживую… Но без работы он не может, я это тоже понимаю. Он пытался оставить сцену, сам знаешь — не получилось ничего. Я не могу сейчас поехать в Москву, просто не могу. — И ты решила вот так, решить одним махом все проблемы? Признаться, что у тебя есть другой, ты с ним счастлива, а Юра может валить на свои гастроли на все четыре стороны? — раздраженно поинтересовался Кудряшов. — Светка, он любит тебя. Семья — все, что у него есть. И если ты сейчас заикнешься о разводе, он не переживет. В прямом смысле. Прости, конечно, но твое «не могу» воспринимается как «не хочу». Ты должна быть рядом с ним, Свет. Ты единственная его опора и поддержка, его любимая женщина, которой он доверяет всего себя абсолютно. И ты лишаешь его этой поддержки, может быть самой важной сейчас. Да, он мужик, но ему тоже иногда нужно побыть слабым. Понимаешь меня? Кудряшов потянулся за электронной сигаретой, за обычными пришлось бы идти к прихожую, а сейчас ему было откровенно лень. — Да я понимаю. Мне нужно еще немного времени, чтобы разобраться во всем. И вообще, Аркаш, все не так, как ты думаешь… — снова вздохнув, Светлана сделала глоток слегка остывшего чая и продолжила, ка кни в чем не бывало. — Дэннис мне сегодня скандал закатил! Ты представляешь? — По поводу? — Я собиралась, красилась, а он начал приставать, почему мы не едем в Москву, почему я не люблю их папу и все в этом роде… — А ты? — А что я? Я не могу сказать ему все, как есть. Он же совсем ребенок, он не поймет. Представляешь, сказал, что сам поедет в Москву. Найдет, как и на чем добраться… — Он тебя пугает, — авторитетно заявил Аркадий, сделав очередную затяжку. — Путь неблизкий, к тому же денег нужно много для пацана, он — несовершеннолетний, кто его повезет аж в Москву? На автобус нужно минимум двести-триста евро, да и ехать через Ригу… Ты ему много выдаешь на карманные расходы? — Нет. На билет не хватит однозначно. Юра балует детей, а считаю это лишним — приучать к роскоши с детства не самое лучшее решение. Они должны знать, что все зарабатывается трудом. — Слушай, ну может вы приедете все-таки? — Я пока не знаю, к вечеру будет ясно, да или нет. — Свет, если все-таки «да», то ты скажи, я вас встречу в Домодедово. — Ладно. Проверишь, что там на квартире? — Чистота и порядок. Я в этом уверен, но заеду, так и быть. — Спасибо. Аркаш, мне пора ехать, до вечера. Напишу, как все решится. — Пока. Аркадий, договорив, убрал нагревшийся смартфон в сторону и задумчиво выдохнул в потолок очередную порцию дыма. Ситуация, сложившаяся в Юриной семье, совершенно его не радовала. Последствия грядущего откровенного разговора пугали, пусть он и надеялся на то, что здравый смысл победит и у Светы хватит ума пощадить Юрины чувства, а главное — сердце.***
Дэннис, едва оказавшись в своей комнате, взял со стола наушники, достал их из футляра, не с первого раза включил нужную песню — пальцы все еще подрагивали, он никак не мог успокоиться после разговора, случившегося каких-то пару минут назад. Помимо злости, разочарования и обиды он чувствовал себя преданным и очень несчастным. Необходимость делать выбор пугала. Он мысленно прикидывал, что будет, если родители решат развестись. Раньше подобную ситуацию он не мог представить и в страшном сне, но последнее время все, казалось, к этому и шло. «Однозначно останусь с папой. Мама без меня прекрасно проживет со своим новым… А папа без меня — нет. А Эстеллка — мамина принцесса, к тому же у нее учеба. С папиной работой будет сложнее справляться с малой. Мне-то проще, я скоро школу закончу…», — плюхнувшись на кровать, подложил руки под голову и уставился в потолок. Он знал, что там, за стеной, мама собирается, сам факт вызывал отвращение и ревность, чувство не очень знакомое, но болезненно-тяжелое и разъедающее изнутри, сомнениями и горечью от неправильности происходящего. Взгляд наткнулся на плакат, висевший на стене напротив, рядом с дверью. На ярко-голубом небе в солнечных лучах красовался Юнкерс Ю-52, один из самых любимых его самолетов. Интерес к полетам и авиации в последнее время значительно поугас, к тому же, Дэннис знал, мама была категорически против его карьеры летчика. Чем ему хотелось бы заниматься в жизни он не знал, но решение, как ему казалось, лежало где-то совсем рядом, на поверхности. Мысли насчет учебы помогли слегка отвлечься и успокоиться. В конце концов, ему почти шестнадцать, он взрослый и самостоятельный, а значит может разобраться в беспокоящей его проблеме. «Это нереально, но… Если Эстеллку отправить к Диане в гости, а потом быстро-быстро собраться, то все получится. Мама на меня обижена, разговаривать не будет как минимум несколько часов. За это время я успею собраться и уехать», — подскочив с кровати, Дэннис кинулся к компьютеру. Надо было свериться с расписанием и придумать более-менее сносный маршрут. Его слегка потряхивало от волнения, когда набирал в строке браузера нужные слова. Автобусный маршрут ему категорически не подходил из-за длительности, провести пару дней в пути он не мог — повышалась вероятность, что его кто-нибудь остановит, начнет проверять документы и по итогу все испортит. Самолет оставался самым привлекательным вариантом, к тому денег у него хватало как раз на билет, но он отложил вариант с перелетом на потом, углубившись в подробности следования поезда Мюнхен-Зальцбург-Братислава-Тересполь-Брест-Москва. И вздрогнул, когда в комнату заглянула сестренка, замерла в дверях и шумно вздохнула. — Мама уехала. — Я знаю. — Дэнь, ты с мамой поругался? — Нет, с чего ты взяла? — Дэннис огрызнулся, закрывая вкладки. Все равно, пока рядом младшая, он ничего не сможет толком посмотреть и решить. Конечно, было бы лучше, если бы с ним рядом был кто-то из взрослых, тогда лишних вопросов бы точно не возникло. Но таких знакомых у него не было. Единственный человек, который мог помочь и поехать в Москву только что буквально признался, что его личная жизнь никого не касается и они, дети, должны делать так, как скажут более умные взрослые. — Я же вижу, — совершенно с материнской интонацией отозвалась Эстелла и убрала упавшие глаза светлые волосы. — Я хотела попроситься в гости к Диане, мы бы мультики посмотрели, но мама против. — Мама уехала по делам, и мы ей не скажем. Хочешь? — неожиданно весело улыбнулся Дэннис, вспомнив еще одну немаловажную деталь — документы, разрешающие перелет из одной страны в другую у него были в порядке. Мама, уехав по делам, явно не предполагала, что он способен на побег, и не стала ничего прятать. — Правда? Кинувшись с объятиями к брату, Эстелла на половине пути притормозила. В ней боролись две противоположные стороны: первая, логичная и понятная — нельзя врать маме, и вообще родителям, и вторая, совершенно детская. Ей нравилось играть и гулять с подружкой, тем более, что ее обещали увезти куда-то отдыхать до самой осени. А сейчас, благодаря старшему брату, появлялась возможность пообщаться с Дианой. — Да. Иди сюда, малая, — Дэннис обнял сестренку в ответ. — Маме скажем, что весь день смотрели мультики, кино, читали. — Да. «Может ее с собой забрать? Нет, нельзя. Она маленькая… А если мама обратится в полицию нас быстро вычислят, она приметная. И вообще… Ладно я сам, а за нее такая ответственность», — промелькнуло в голове, пока он вытирал тыльной стороны ладони мокрый след на щеке от поцелуя. Телефон Дианиной мамы нашелся быстро, Дэннис договорился о том, что девочки поиграют и позднее Эстеллу заберет либо он сам, либо их мама. Весь разговор Эстелла слушала затаив дыхание, стараясь не визжать от радости — старший брат всегда ее понимал и вообще, он только делал вид, что строгий и уже почти совсем взрослый. — Давай, переодевайся, и пойдем, отведу тебя к Диане. — Классно! — с топотом, за который мама всегда ругалась, Эстелла побежала в свою комнату. Улыбнувшись в ответ, Дэннис прикинул, что минут десять на сборы точно уйдет. Он прошел к шкафу, достал оттуда небольшую темно-серую спортивную сумку. Убедившись, что после очередной тренировки выложил из нее форму и кроссовки, стал складывать вещи — несколько футболок, толстовку, чистую смену белья, носки. Услышав шаги в коридоре, кинул сумку обратно в шкаф и скорее закрыл дверцу. — Ну я готова, пошли! Забрав телефон со стола, запихнул его в карман джинсовых шортов, стараясь ничем не выдавать своего волнения. Решение он принял и отправлялся с сестрой к ее подружке с четким пониманием, что вечером ее будет забирать их мама, взбешенная его побегом, испуганная и еще более обиженная, чем утром. Но сейчас неприятные последствия пугали меньше всего, к тому же отец его всегда учил, что нужно уметь отвечать за свои поступки. Он был готов к любому исходу, любым последствиям, лишь бы как можно скорее оказаться в Москве и стать той небольшой, но все-таки опорой.***
Сердце надо беречь. И не только своё.
Едва зайдя в узкие кованные ворота больничного парка, огороженного высоким забором, Рита сразу же столкнулась с каким-то высоким мужчиной. — Ой, — она поспешила отойти в сторону. Обе руки у мужчины были заняты пакетами, в которых явно угадывалось мороженое. Он был гораздо выше Риты и значительно крупнее, суровый и брутальный, в черных трениках и футболке, но как-то смущенно улыбнулся в ответ, после чего они разошлись в разные стороны. Телефон зазвонил, когда Рита прошла примерно половину парка и остановилась возле старого отключенного фонтана с облупившейся голубой плиткой. — Доброе утро, Аркадий Владимирович. Агент «Морковка» на задание прибыл, цель не вижу. — Что? Какая морковка, Рит? — Кудряшов рассмеялся в трубку. — Меня дети так зовут. Мама-морковка, потому что волосы каштановые, почти рыжие. Дети — маленькие морковчики. Логично же. — Я собирался тебя отвезти, но ты, вижу, сама неплохо справилась. — Да. Женька сегодня Аришу заберет, днем я нужна дома. Ну и гулять по жаре так себе удовольствие, тем более, что Юре нельзя. — Понятно. Рит, тут такое дело… — Что? Если я тут не нужна, говори скорее, уеду домой. — Да не в этом дело, — Аркадий как будто решался на что-то, но собраться с мыслями так и не мог. — Ладно, не бери в голову. Ерунда. — Ну, ладно, как знаешь. — Расскажешь потом, как все пройдет? — Да, хорошо. Но Юра тебе и сам может рассказать. — Если посчитает нужным. — Ну, я тоже могу отказаться сплетничать, — не удержалась от ехидного комментария Рита, но тут же добавила более спокойно и серьезно. — Шучу. Расскажу, если будет что. — Добро. Аркадий отключился, Рита хотела убрать телефон в рюкзачок, но вовремя вспомнила о своем географическом кретинизме и способности потеряться даже с гугл-картой под рукой. Они с Юрой договорились встретиться у входа в больничный корпус, она решила разведать обстановку и пройти к отделению другим путем, через больничный парк. На самом деле это были две не слишком больших аллеи, утопающие в зелени, довольно чистые, с редкими скамейками и немаленькими выбоинами в асфальте — приходилось старательно смотреть под ноги, чтобы не рухнуть на землю. — Привет-привет, красотка! — Юра встретил ее своей фирменной улыбкой и тут же раскрыл руки для объятий. — Спасибо, что смогла приехать и выгулять меня. Одному совсем не в кайф, хотя, если включить музыку, то нормально. — Привет. Ну что, пойдем, я успела разведать обстановку — там не так жарко, довольно чисто и людей практически нет. — Как думаешь, я достаточно хорошо замаскировался? — Думаю, да, — с улыбкой подтвердила Рита, оценив солнцезащитные очки и почти такую же как у нее светлую бейсболку. Маска, захваченная с собой на всякий случай, торчала из кармана, напоминая о пресловутой «модной болезни». В целом он выглядел чуть лучше, правда показалось, что с момента их последней встречи Юра похудел еще немного и теперь толстовка от спортивного костюма на нем «болталась». — Медсестры не донимают? — Да, ерунда. Мне не сложно черкнуть пару автографов. Фотографироваться не лезут и на том спасибо. Они медленно направились по более тенистой аллее, солнце проглядывало сквозь ветви деревьев, после недавного дождя дышалось легче и приятнее. Рита, успев неплохо нагрузить ушибленную ногу не могла идти быстрее, иначе было видно, как она хромает. Торопиться им, правда, было некуда — до обеда оставалось достаточно много времени, возвращаться в палату Юра не хотел. Пусть медленная, не слишком активная прогулка, но зато на свежем воздухе. Врач правда советовал не упорствовать в первые дни, но в целом он чувствовал себя в силах пройти хотя бы круг. — У меня Аришка хочет быть фотографом. Купила ей игрушечный фотоаппарат, типа «полароида», она с ним даже спала первое время. Вначале брала мой телефон, потом Женькин — оба утопила, поэтому мы решили отделаться игрушкой. — А что, хорошая профессия, — Юра невольно заулыбался. — Эстеллка, вон, вместе с братом, хотела стать летчиком, но вовремя передумала. Сейчас у нее период игры в парикмахера. — И всем, наверняка, прически делает? Хвостики-косички, заколки цепляет? — Ну, Дэннис и Света особо не даются. Мы ей купили куклу, голову, точнее, и вот на нее малая и тренируется… — Главное, что не цепляет к волосам пластилин или жвачку. Мне в детском лагере так однажды приклеили пару кусочков пластилина… — Рита рассмеялась, вспоминая те свои детские фотографии, где все подружки с красивыми косами или распущенными волосами, а она — в белой панамке, под которой не видно было короткой неаккуратной стрижки. Сделать лучше у маминой подруги-парикмахера тети Марины не получилось, как она не старалась. — А пастой зубной мазались? — Еще как. Водой обливались, сбегали ночами, или в тихий час, подставляли вожатых… Дурили, как все подростки. — На то оно и детство. Глупостей хватало, да, — Юра улыбнулся и поправил очки. Он хотел что-то сказать, но внезапно прямо перед ним оказалась девушка в ярко-красном сарафане с открытыми плечами. — Ой! Это же вы? Я вас узнала! — она радостно заулыбалась, не понимая всей неуместности своего порыва. Прежде чем осознать, что она делает, Рита взяла Шатунова под руку и посмотрела на незнакомку убийственно-ледяным, тяжелым взглядом. — Моего мужа зовут Игорем Владимировичем и вы, вероятно, ошиблись. — Но… — юная особа, не ожидав такого резкого ответа, растерянно захлопала глазами. — Мне сказали, вот я и… — Может быть показать наши паспорта? — явно блефуя, Рита продолжала держать Юру под руку и прижиматься к его плечу так, чтобы было понятно — рядом с ней не чужой ей мужчина. — Извините, я обозналась. Просто мне сказали, что здесь отдыхает Юрий Шатунов, я и подумала… — залепетала девушка, и стало понятно, что ей совсем немного лет, двадцать, если с потолком. — Девушка, если вас не научили элементарной вежливости и манерам, то мне очень жаль. Незнакомка убежала так же быстро, как и появилась, а Рите стало ужасно неловко — зачем она влезла? Что хотела доказать? Или показать? А если их успели сфотографировать и фото появятся в сети? И их увидит Светлана? — Ну ты даешь! Ритулька, это было что-то с чем-то! Спасибо тебе. Я бы разобрался с юной феечкой сам, но ты просто ее уничтожила. — Я не знаю, как такое получилось, Юр, — смеясь, призналась Рита. — И почему вдруг Игорь, а не Женя, я тоже не знаю. Всплыло первое имя, думать было некогда… — Спасибо. Ты моя спасительница, — поддавшись эмоциям, Юрий обнял ее и крепко прижал к себе, выражая все то, что чувствовал, но никак не мог выразить словами. — Ты спасла мне жизнь и я навечно твой должник. Если бы не твоя быстрая реакция, меня бы уже не было… Спасибо, что подарила мне этот шанс. Рита, чувствуя, что готова разреветься, обняла его в ответ. — Не за что. Благодарить надо врачей, они сделали сложную операцию и… Все будет хорошо, Юр. Вот увидишь. Потихоньку восстановишься, наберешься сил, все наладится. Главное соблюдать все рекомендации и не переживать. — Я стараюсь, но пока получается не очень. Мой вечный позитив куда-то делся. — Это нормально, двадцать четыре часа в сутки невозможно быть человеком-праздником. Ты просто очень устал. Позади тур, разные проблемы, здоровье подвело… Мы живые люди и иногда «ломаемся», — Рита пожала плечами. — Слушай, давай посидим? И так уже много прошли… Она кивнула на ближайшую скамейку, понимая, что ей совершенно точно нужна небольшая передышка. — Давай, — согласно кивнув, Юра первым присел на скамейку. Так странно было никуда не торопиться, не сверяться с графиком, не «висеть» постоянно на телефоне, не решать вопросы разной степени важности, а позволить себе остановиться, осмотреться и отдышаться, образно выражаясь. — Кстати, ты сухофрукты ешь? — Ем. Очень вкусно, спасибо. — Давай за встречу? — Рита, снова не сдержав улыбки, вытащила из рюкзачка два пакетика с детским пюре. Привычка везде брать с собой легкий перекус настолько прочно въелась, что любимое Лёвино лакомство она могла найти в любой сумке или рюкзаке, какой бы не взяла с собой на прогулку или по делам. — У нас посиделки безалкогольные, поэтому могу предложить только пюре. — А оно вкусное, да. — Я только с овсянкой не люблю. А эти нормальные, и сахара мало. — Спасибо, что пришла. За встречу. Пусть дальше все будет только лучше, — сказав «тост», Юра поднес свой пакетик с яблочным пюре к Ритиному и они «чокнулись». — Главное, побольше здоровья, все остальное купим, — поддержала друга Рита. Телефон в кармане толстовки «ожил», Юра нехотя потянулся к нему, понимая, что ничего по-настоящему важного ему вряд ли сообщат. С женой они обменялись парой дежурных фраз насчет доброго утра и самочувствия, равно как с Аркадием и Кузей. Сообщение в мессенджере, однако, стерло с лица Шатунова улыбку. Он вчитался в текст, как будто пытаясь осознать и понять написанное, потом стал быстро набирать ответ. Он расслабленной дружеской атмосферы ничего не осталось, он будто погрузился в себя, свои мысли и переживания. Когда смартфон вернулся обратно, Рита осторожно поинтересовалась: — Что-то случилось, Юр? Плохое? — Текущие проблемы, — он слегка улыбнулся, подтверждая свои слова. — Давай немного посидим еще и прогуляемся обратно. — Да, конечно, — отозвалась Рита, забирая упаковку от пюре, которую Юра продолжал держать в правой руке. Его телефон зазвонил, заставляя своего владельца подняться со скамейки и отойти немного в сторону. «Что-то случилось… И похоже правда — плохое. На нем лица нет…», — вздохнув, Рита покачала ногой и почувствовала странный дискомфорт, как будто что-то мешало в кроссовке. С удивлением отметив, что бинт, надежно зафиксированный развязался и теперь неаккуратно болтался на щиколотке, стащила кроссовок и принялась перематывать эластичный бинт, стараясь сделать это как можно быстрее, незаметнее и аккуратнее — вокруг ходили люди, ей было неловко.***
Дэннис поправил ремень спортивной сумки, перекинутой через плечо, прищурился и, глядя на указатели, поспешил в нужную сторону. Он без приключений добрался до аэропорта, но все равно ужасно нервничал, стараясь при этом вести себя как обычно, дабы не привлекать внимание. И все равно ладошки потели, во рту то и дело пересыхало. К тому же он боялся представить реакцию отца на его внезапное появление в Москве, без мамы и сестры. «Зато может быть так мама сообразит, что надо приехать и показать, что мы — одна семья. Никакой личной жизни кроме нас у нее быть не должно», — раздраженно подумал парнишка, направляясь к огромному зданию, окна которого бликовали на солнце так сильно, что слезились глаза. Теперь аэропорт ассоциировался у него с чувством свободы и не пугал множеством людей, суетой и шумом. «Как только приеду, напишу Аркадию, а может быть, и папе… Нет, сначала Аркадию. Он конечно будет орать, но посоветует, как сделать лучше. Сюрпризы это круто, но папе волноваться нельзя. А мой побег из дома — хороший повод для волнений», — усмехнувшись собственным мыслям, Дэннис вошел в стеклянные двери. Если все пройдет, как он задумал, то через несколько часов, из которых три — полета, — он будет в Москве, рядом с отцом. Папой, который был для него не только родителем, порой строгим, но любящим и добрым, но и другом, настоящим и все понимающим, готовым помочь, поддержать в любой момент.