Федерация

Господи боже мой, я уже жалею, что ввязался в это дело. Как же это тяжело — управлять целой страной. А я-то по наивности раньше думал, что управлять страной — это нетрудно, подумаешь, доверил вопросики заместителям и сиди себе. Строй из себя важную шишку. Ан нет, не все так просто. Интересно, а вот этому парню так же было трудно? Размышлял я, смотря на портрет Петра Первого. Да, наверное, я немного читал про него в университете во время учебы. Предмет был — всемирная история. Неординарная личность. Когда он взошел на престол, Петр тоже не мог никому доверять, повсюду интриги, коррупция, ослабевшая страна, соседи скалятся. Ха, прям как сейчас. За исключением мутантов, всяких суперов и прочей аномальной дребедени. Хотя мутанты и тогда, наверное, тоже были? Блять, этот мир заставляет меня сходить с ума. Мне нужен отпуск, но нельзя. Иначе всему кранты. Надо продолжать укреплять страну и вертикаль власти. Чтобы потом мне сидеть и курить бамбук. М-да, как-то так. Прошло несколько недель с тех пор, как я в этом странном и по большей части дурацком мире, а я выжат как лимон. Да я за десять лет в пси-корпусе никогда так не уставал, чем за этот ничтожный срок, что пробыл здесь. Эта страна требует пригляда почти везде, я один просто не справлюсь, нужно больше людей, вербовать и подчинять своей воле. Олигархов и генерала Лушева, их тоже на все не хватит. Генералу поручил ликвидацию сомнительных политиков на важных постах, он пообещал все сделать, хотя для начала ему надо разыскать и вытащить своих бывших подчиненных, лично преданных ему, военных и оперативников, а таких немало, все-таки генерал пользовался и пользуется уважением в рядах силовиков. Пока он работает. А значит, не надо его трогать. О силовой стороне можно пока что забыть. Но что же делать с экономикой этого многострадального гиганта, которого зовут Россия? Его конечности и туша воистину огромны и могучи, но слишком тяжелы, кости этого великана просто не выдерживают всей этой титанической массы. Под костями имеется в виду инфраструктура, которая недостаточно развита для таких просторов. Решение этой проблемы стало бы воистину величайшим свершением не только в Российской истории, но и в целом в мировой. И у меня уже есть наметки, и начну я, пожалуй, с автомобильных дорог, современных широкополосных шоссе, как в Федерации, но не в Российской, а Земной, ах, трасса Босваш-Мексика или магистраль Пекин-Новосибирск — настоящее чудо, ускорившее рост и развитие экономики Североамериканского и Евразийского кластеров. Ничего сложного, в будущем технологии строительства дорог не сильно изменились, за исключением нескольких некритичных нюансов. Главное — загнать коррупцию под шконку, а для этого я уже сделал немало, ситуативно, конечно, но и это поможет, на первое время, а может, и делать в дальнейшем ничего не надо будет. Ну, после упора на обычные дороги, можно заняться железными дорогами, подумать о расширении Транссибирской магистрали, дополнительных ветках БАМа, строительстве Трансполярной магистрали, ветки Хабаровск-Магадан-Петропавловск-Камчатский, железнодорожный мост на Сахалин, и это я планирую в ближайшее время, пять, максимум десять лет. Думаю, у меня получится, учитывая, что самые богатые люди России в моем подчинении, эта цель реалистична. Особенно когда я интегрирую их капиталы в промышленный и строительный концерны с ведущим государственным участием, это поможет сконцентрировать усилия на приоритетных направлениях. Не только промышленность и строительная сфера, а также цифровые технологии, медицина, военно-промышленный сектор. Заняться экологией, по возможности попытаться изменить климат в России, уж больно тут холодно. Но это так, глобальные моменты, общие направления, так сказать. В более же тонких экономических настройках и в вопросах макро- и микрорегуляции я ничего не смыслю, по крайней мере для президента самой большой страны, мне нужна помощь, и определенные помарки у меня есть, кандидат на должность министра финансов, некий Иван Хазин, одиозный экономический теоретик, сейчас он экономист-изгой, идеи которого повсеместно критикуются и подвергаются каждодневным остракизмам сторонниками the economics, экономической идеи, которая господствует в нынешней России. В будущем же Хазин и его идеи будут высоко оценены, его назовут гением экономики наравне с Мидасом, Адамом Смитом, Карлом Марксом, Джоном Кейнсом. Хазин является основоположником концепции пост-капитализма и современной экономической мысли Земной Федерации. Если коротко о его идеях, это гениальный баланс, который был им составлен, между капитализмом и коммунизмом. Мысль полностью кощунственная в 20 и 21 столетии, а в 22 веке является нормой жизни, его труды, как я и говорил, оценят, но, к сожалению, значительно позже, после его кончины, в одиночестве, нищете и забвении. К счастью, это поправимо. Я не сильно разбираюсь во всей этой экономике, но если верить словам моих преподавателей и инструкторов из Академии, то именно этот человек мне сейчас нужен и немедленно. Так вот, это я к чему, я поручил своим помощникам организовать с ним встречу, ну, то есть чтобы его ко мне привезли. И вот-вот его должны проводить в мой кабинет. В дверь постучали. — Да, войдите, — сказал я. Дверь открыла секретарь. — Владислав Николаевич, Иван Леонидович прибыл, просить? — сказала секретарь. — Да, конечно. — В кабинет завели Хазина, щуплого мужчину небольшого роста с взглядом умного и многое повидавшего человека, имеющего свое мнение почти на любой вопрос. Человека, прошедшего сквозь череду лишений и сильного внешнего давления, но ловко держащего удар и до конца стоящего за свое. — Иван Леонидович, добрый вечер, спасибо, что согласились на встречу, присаживайтесь, хотите чего-нибудь? — сказал я, вставая и простирая руку к гостевому столику с диванами. Но мужчина оставался недвижим, вздернув подбородок, он начал свой спич: — Учтите, уважаемый Владислав Николаевич, вы хоть и президент, но насмешек я терпеть не стану, я не знаю, зачем вы меня пригласили… — Постойте, Иван Леонидович, вы это о чем? — прервал я его. — Я не собираюсь насмехаться над вами, стал бы я вас вызывать ради этого. Я прочитал ряд ваших работ, считаю их гениальными. И подумал, было бы неплохо с вами встретиться. Я хотел бы поговорить о вашем будущем, оно видится мне весьма многообещающим. Поверьте. — Да? — неверующе смотрел на меня Хазин. — Я прошу прощения, но о каком будущем идет речь? Я не вижу будущего своей родины, не говорю о своем или своих близких. С той политикой, которую проводит правительство, кабинет министров, в частности, министерство финансов, ни о каком будущем говорить нельзя, это не имеет смысла. Я уж молчу о Центральном банке. Да разве вы сами не видите? Россия умирает. Мы сначала убили Союз. Теперь добиваем Федерацию. Страшно на все это смотреть, господин президент. Так что какое еще будущее, ну разве если вы меня назначите министром финансов, — иронично выгнул бровь Хазин. — Хах, министром, — улыбнулся я, сделав вид, что задумался. — Прошу, угощайтесь, вот чай, конфеты, вафли, бисквит, торт, что хотите, не стесняйтесь. Я слышал, что вы любите сладкое. — Ну что ж, пожалуй, не откажусь, времена нынче тяжелые. Я заверну с собой бисквитов и вафлей для семьи, если вы не против, вы не в курсе, Владислав Николаевич, — начал говорить Хазин, запивая конфеты горячим напитком, — но большинство людей не могут позволить себе продуктовые излишества, и я в том числе, хотя откуда президенту знать о бедах обычных людей, у вас навер… — Вообще-то я действительно хотел бы вас назначить министром финансов, — сказал я, решив рубить с плеча и говорить сразу, обойти лишние политесы, так сказать, Иван Леонидович сразу оценил мой подход, выплеснув ранее набранный в рот чай прямо на меня. — Кха, кха, кхэ, что?.. — спросил, прокашлявшись, Хазин, наконец посмотрев на меня и увидев результат своей бурной реакции, будущий министр попытался извиниться: — Простите, Владислав Николаевич, просто ваше предложение оказалось слишком внезапным. — Не стоит, Иван Леонидович, все хорошо, лучше ответьте, как вы рассматриваете данное предложение? — спросил я, вытирая лицо салфеткой.