Таких больше не делают

Саша не звонила и не писала уже несколько дней. Сначала Валентин не слишком волновался, такое случалось, с их-то работой он сам порой приходил за полночь и сразу падал спать… Но когда любимая женщина не ответила на пятое подряд сообщение и даже их не прочла – он начал тихо паниковать. И звонить всем подряд в свой старый отдел. Первым откликнулся ему Бирюков: – Ну что, пропащий?.. – потом пару минут послушал паникующего Широкова и сообщил совсем другим, упавшим голосом: – В больнице у нас Александра Ивановна. Сегодня должны перевести из реанимации. – А… Что случилось-то?! – Преступник при задержании, удирая, её толкнул, и она как-то очень нехорошо упала. – Что, головой ударилась? – Нет, сначала животом об выступ, а потом уже, падая вперёд, и лоб расшибла. – Так, я завтра буду у вас. …Пока Валентин, побросав всё, в панике и лихорадке собирался в дорогу, ему на телефон объявилась сама Саша. Писала, то и дело сажая опечатки и вряд ли их замечая, что вот, мол, попала в глупую историю. Мол, это только с ней могло такое случиться – повисла на бетонной тумбе, как бельё на заборе! Смайлики, что она рассыпала, Валентина совершенно не обманывали. Тоже не попадая по клавишам, он ответил, что, мол, очень хочет орать, чтобы бросила она наконец эту работу, но подождёт, пока не увидит Александру лично. «Вот-вот, дома поговорим!» – отшутилась она и дальше написала, что будет спать.

* * *

В палату Валентин прорвался с некоторым боем – потому как не в самый урочный час. Саше палату выделили отдельную, и там она лежала под капельницей, обложенная подушками, и лицом была бледнее их. Но Вале сразу улыбнулась и глаза заблестели. – Спасибо, что прилетел! – А как я мог по-другому? И они расцеловались, не заботясь о том, кто и что о них подумает. Впрочем, здесь сейчас не было ни Сашиной мамы, ни кого-нибудь из коллег. Ни, тем более, Бориса, хотя тот вообще-то был в курсе, или, не дай Бог, Иноземцева. – А тебе, значит, можно было на капот бросаться! – нежно упрекнула Александра. – Сознательно причём, а меня-то уронили! И если ты сейчас скажешь, что ты мужчина… – То ты всё равно не в том состоянии, чтобы мне что-нибудь оторвать. Да и невыгодно это тебе, разве не так? Они обнимались и смеялись, в основном от облегчения, всё ведь уже позади, отлежаться осталось… Тут в палату заглянул врач. Немолодой и с видом признанного светила. – Добрый день, вы муж? – Почти, – смущённо улыбнулся Валентин. – Я просто временно служу в другом городе, а вот после этого… Доктор на миг поджал губы. И потом только объявил: – Тогда у меня новость сразу для вас двоих, только… Короче, Александра Ивановна, вы беременны. – Да не может быть, – она вскинулась так резко, как ей бы не стоило. – Я бы знала, у нас последний раз было четыре месяца назад! Когда я к Вале в Питер приезжала. Широков даже не успел допустить до сознания мысль, что его чудовищно обманывают, что вот прямо сейчас всё рушится. Не верить Саше – не жить, да и потрясение в её глазах было совершенно искренним. Прошла всего лишь секунда, заполненная взрывами многих Сверхновых, и оба услышали голос врача: – А у вас как раз семнадцать недель. Так бывает. Никаких внешних проявлений, цикл не прекращается… Если бы не эта травма, вы бы могли вообще ничего не узнать, пока бы рожать не начали. Разведчиком ребёнок будет, поздравляю!

* * *

Как выяснилось в ближайшие дни, несчастный случай при задержании оказался спасением от многих проблем. Не попади Александра в больницу, с большой вероятностью она не доносила бы эту беременность. Долгая подготовка ко второму ребёнку в некотором роде вышла ей боком, проблемы-то с зачатием были у Бориса, а ей всякие стимуляторы только вредили. Ну и всё же, говоря циничным медицинским языком, с Валентином Саша была близка совсем недолго, организм мог воспринимать его генетический материал где-то местами в штыки. Хоть бы реально никакая несовместимость не вылезла! Впрочем, на то тесты, анализы и вообще весь арсенал современной науки. В общем, Саше не светило выйти из больницы до самых родов. Бесилась она из-за этого страшно. Сына не повидать, кто его сюда пустит, работу не поработать, только то и утешает, что всё это ради младшей (УЗИ показало девочку). И ещё то, что Валентин рядом, когда только может. Он сначала помогал родному отделу неофициально, а потом как мог быстро перевёлся обратно. И держал Сашу в курсе всех расследований. У неё язык чесался лично беседовать с подозреваемыми, но приходилось только давать команде советы. Что ж, хоть так. …Они с Валентином расписались прямо в палате, такой вот подарок полковнику Кушнир от мэра города. Тем более при факте беременности вся процедура ужасно упрощалась. И на этой странной церемонии не присутствовал никто, кроме чиновницы из мэрии. Всё-таки больница, нечего толпу разводить. Потом пришла Сашина мама и так плакала, что даже ругаться не могла. Хотя была в шоке от дочкиных выбрыков, а главное – от того, что ей так долго ничего нормально не объясняли. Ещё после весь отдел передал цветы. И вот в окружении букетов Валентин сидел у Саши на койке, поддерживая теперь уже жену тоже в полусидячем положении. Сейчас и ещё долго это были, считай, все доступные им радости. – Ох, Валечка, – вздохнула Александра, – и всё-то у нас не как у людей! Не пожалеешь, что со мной связался? – Что ты, никогда! – Святой. Ну что ж, я считаю, даже святые должны дождаться безудержного супружеского секса. Только очень хорошо защищённого, я обещаю. – Это я должен обещать. Не переживай. – Конечно, не переживаю. Я замужем за лучшим мужчиной во вселенной. А сейчас ты мне можешь помочь? – Чем, родная? Саша поймала его руку, сунула под одеяло – и зажала бёдрами. – Вот так. – А тебе это точно не повредит? – Да ладно, всего минута, были бы руки чистые! А я потом тебе тоже… – и заглушила его слабый протест поцелуем.

* * *

В баре где-то на окраине города Ненашев с Иноземцевым, ритуально набив друг другу морды, мирно пили водку. – Кто-нибудь скажет Широкову, что он олень? – задумчиво говорил Пётр. – Это тебе, неуважаемый, кто-то должен сказать, что не надо множить сущности. Если бы ты хотел сказать, что сам с ней был после всего… ты бы сейчас был не здесь. И почему бы тебе не верить в то, что доктор озвучил! – А подслушивать под дверями недостойно и не подобает. Хотя да, это всегда была привилегия вас, конторских. – Я ещё и тесты ДНК видел. Только это не главное. Она правда его любит, и я с этим уже как-то живу, а вот ты пока ни в какую. Тебе проще набить морду… скажем, полковнику Ольховскому, но я тебе очень не советую.