Грёзы

Осматриваюсь по сторонам стоя на сцене, а после ловлю на себе ненавистный взгляд бывшей лучшей подруги, находящейся совсем рядом. Закатываю глаза и отворачиваюсь в противоположное от нее направление, мысленно молясь, чтобы сегодняшний день закончился как можно скорее. Наконец-то замечаю, как к нам выходит артист, с которым мы сегодня впервые совместно репетируем. И это никто иной, как Юрий Шатунов. Честно признаться, вижу его сегодня впервые за последние несколько лет в принципе, а вживую так и вовсе первый раз в жизни. Но что ни говори, песни у него поистине классные, которые никогда не надоедают и которые слушаешь с огромным удовольствием хоть десять раз подряд. Еще раз с интересом взглянув на него, тут же отметаю все посторонние мысли, когда начинает звучать музыка песни, под которую мы и будем танцевать с командой на творческом вечере Димы Билана. Сами-то репетировали уже более чем достаточно, но с Юрием — до этого дня ни разу. — Ушел экран. Пошли! — доносится до нас достаточно громко, после чего Шатунов сразу отправляется ближе к середине сцены. Мы же постепенно начинаем свою часть выступления. Мое тело движется уже привычно на автомате, идеально выполняя то или иное отрепетированное действие, а заранее разогретые мышцы довольно ноют от резких или не очень движений в танце. Проходит первый куплет, припев, и я постепенно расслабляюсь, полностью отдав себя крутой песне и не менее крутому исполнению в лице самой настоящей легенды нашей эстрады. Улыбка, обязательно приклеенная на каждом из нас для зрителей, становится более искренней. Но лишь до тех пор, пока не наступает та часть танца, где необходимо браться за руки с партнером-парнем. Вот тут-то я невольно и напрягаюсь каждой клеточкой своего тела, когда ладони мои касаются рук того, кого еще два дня назад я считала своим возлюбленным. Увы, любовь в наших с ним отношениях питала лишь я одна, ну а выяснилось это буквально вчера, когда я застала его и свою лучшую подругу за страстным поцелуем после вот такой вот репетиции. Как оказалось, роман они крутили за моей спиной уже в течение целых трех месяцев... До ужаса банально и примитивно, но тем не менее такова правда. И вот сейчас я вынуждена работать с этими двоими как ни в чем не бывало с широкой улыбкой на губах в то время, когда сердце в моей груди болезненно кровоточит от двойного предательства, в прямом смысле слова разделившего мою жизнь на до и после. Мало того что любимого потеряла, так еще и лучшая подруга обозвала эгоистичной дрянью, решив всю вину его измены свалить именно на меня. Мол, недолюбила и все в таком роде. Отходим все назад, чтобы выстроиться в один ряд перед последним припевом, но не успеваю я встать на свое место, как вдруг ощущаю, что начинаю заваливаться на пол из-за нагло подставленной подножки. Стремительно пытаюсь выровнять равновесие, но все равно позорно падаю, свалившись в ноги прямо своему бывшему. Зажмуриваюсь изо всех сил, когда музыка резко затихает и внимание всех присутствующих направляется на меня. Мысленно чертыхаюсь, проклиная все на свете и себя, в том числе. Угораздило же пригреть на своей груди такую гадюку... — Давай помогу, — слышу над собой до боли знакомый голос, отчего злюсь еще больше. Ругательства на моем языке так и просятся, чтобы их озвучили, но я держусь, не собираясь психовать и устраивать скандал при посторонних. Отдергиваю руку, когда экс-бойфренд предпринимает попытку не особо нежно меня за нее потянуть наверх. Начинаю самостоятельно подниматься, едва ли не застонав от импульса боли в районе щиколотки, и чувствую, как кто-то тронул меня за локоть, помогая встать и выровняться в вертикальном положении. Только собираюсь уже в открытую послать этого предателя куда подальше с этой его помощью, как внезапно понимаю, что передо мной стоит не он. — В норме? Стоять можешь? — интересуется Шатунов, продолжая придерживать меня за руку и словно бы с искренним беспокойством оглядывая мою ногу. — Да... спасибо, — отвечаю тихо и даже чуть заторможено. — Давай я провожу тебя, и ты присядешь? — Юр, оставь ее — справится сама, — доносится до нас строгий голос в громкоговоритель, благодаря которому я и выныриваю из своего легкого ступора. — Т/И, спускайся вниз и передохни. Остальным команда продолжать репетицию! Неловко улыбаюсь и направляюсь к краю сцены, невольно хромая от боли, где осторожно и спускаюсь по лестнице. Приседаю на ближайшее сидение в первом ряду и тут же отмахиваюсь, когда подходит дежурный врач с намерением осмотреть мою ногу. Снова начинает играть музыка, а я поднимаю голову и зло смотрю на ту девушку, с которой не так давно делила все свои горести и радости, считая ее своей родной душой. Точно знаю, что подножку мне поставила именно она и сделала это нарочно. Обидно до слез, но я ни за что не покажу им обоим своей внутренней боли. Стараясь не обращать внимания на ноющую ногу, которую лишь по счастливой случайности я не вывихнула, наблюдаю за оставшимся танцем ребят. Когда же Юрий дает добро на проведение повторной репетиции спустя всего пару минут, я сразу же поднимаюсь с кресла и возвращаюсь на сцену, не собираясь отсиживаться. И уж тем более я ни за что не доставлю удовольствия своей заклятой подружке увидеть меня поверженной хоть в каком-либо смысле. Пусть подавится своим ядом! *** Этим же вечером стою за кулисами чуть в стороне от остальной команды. Опускаю глаза и поправляю подол своей пышной юбки, делая это просто для того, чтобы хоть чем-то занять свои руки. Стоящие рядом девчонки о чем-то шепчутся, но я и не горю желанием присоединяться к их болтовне. Единственным моим желанием сейчас является лишь то, где я благополучно станцую и отправлюсь, наконец, домой, где меня уже ждет бутылочка вина и коробка конфет в качестве самого лучшего лекарства от депрессии. Замечаю тень остановившегося неподалеку человека, отчего резко выпрямляюсь, вновь с удивлением увидев перед собой Юрия Шатунова. Он тоже одет в свой сценический образ, а глаза его скрывают солнечные очки, но тем не менее я на физическом уровне могу ощущать все то же душевное тепло, исходящее от него, как это было и сегодня днем. — Здравствуйте, — зачем-то здороваюсь, хотя мы виделись в последний раз лишь пару часов назад. Прикусываю губу в неловкости. — Привет, — смеется тихо и приятно он в ответ. — Как самочувствие? Кивает вниз на мои ноги, и я изумляюсь еще больше. Другой артист на его месте уж точно бы не обратил внимания на травму какого-то там танцора, не говоря уже о том, чтобы подойти и поинтересоваться об этом лично. — Все хорошо, спасибо, — киваю легонько, а затем виновато добавляю: — И извините, пожалуйста, что из-за меня днем была сорвана репетиция. — Личные проблемы... с кем не бывает, — машет рукой и кивает в сторону тех самых девушек, с которыми и ему, и мне скоро выходить на сцену. Я оборачиваюсь и сразу же ловлю на себе все тот же взгляд знакомых глаз, полный ненависти. Кажется, я к этому даже начинаю привыкать... — Но откуда Вы... — снова оборачиваюсь к Шатунову. — А, впрочем, неважно. С трудом удерживаюсь от того, чтобы немедленно не спрятать от него свое лицо из-за чувства стыда, накрывшего меня с головой от осознания унизительного факта касаемо того, что моя личная драма уже стала достоянием посторонних людей, с которыми я работаю. Мимо пробежавший парень сообщает всем, что наш выход уже через пять минут, отчего приходится живо взять себя в руки. Тут я вдруг замечаю, как стоящий рядом артист вдруг приближается на шаг ближе и приподнимает свои очки, чтобы заглянуть мне в глаза прямым и крайне серьезным взглядом. — Забей на людей, которые причинили или даже продолжают причинять тебе боль. И пусть я все еще нахожусь под влиянием стыда перед ним, все равно не могу не произнести: — Ну, в действии это не так уж и просто, как на словах, знаете ли, — хмыкаю невесело. — А я и не говорю, что будет легко, но сделать это все равно нужно, чтобы начать двигаться дальше и оставить за спиной всех этих... товарищей, которые обязательно захотят тебя утянуть на дно. Но тебе ведь не нужен груз в виде идущего от них негатива, верно? Не успеваю я что-либо ответить, как Юрий быстро надевает очки обратно, а после проходит мимо, лишь подарив мне напоследок свою очаровательную улыбку. Смотрю ему вслед и вдруг понимаю, что тоже улыбаюсь, а на душе моей заметно полегчало, хотя по сути он ничего такого сверхъестественного мне и не сказал. И все же, собравшись с духом, я двигаюсь вслед за ним, игнорируя мало приятные взгляды как бывшей подруги, так и бывшего возлюбленного. На сцену под первые ноты "Про белые розы" я выхожу уже будто совсем другим человеком благодаря всего лишь парочке слов поддержки от по сути постороннего для меня человека. Тем не менее, именно этой "парой слов" он вселил в меня ту уверенность, которой мне так недоставало весь сегодняшний день.