В погоне за счастьем

— Ты поступаешь неправильно, Злата. Надо бы съездить в больницу. — в голосе Кирилла, да и во взгляде плавало сожаление. — Не стоит полагаться на «само-пройдет-и-все-нормально-будет». — он повернулся к ней, чтобы открыть дверь кадиллака и одновременно посмотреть, как девушка реагирует на его слова. У Кирилла сложилось впечатление, что темноволосая едва сдерживается, дабы не хлопнуть его по руке, заставляя замолчать. Но она этого не делала. — Ты всю дорогу собираешься об этом говорить? — хитрая улыбка озарила ее лицо, когда она сложила руки на дверцу, а на них — свою голову. — Я, — блондин вздыхает и приглаживает волосы на голове, — просто забочусь о том, кому причинил вред. — Успокойся, я не собираюсь мстить. — весело пробормотала она, затем спряталась от голубых глаз в теплом салоне автомобиля и затихла. Кирилл обронил смешок и мысленно дал себе пинка, чтобы выкинуть все из головы и просто отвезти эту девушку домой. Парень втянул в себя колючий воздух и поморщился, слегка ударившись рукой, когда закрывал за собой дверь собственной машины. Потом резко выдохнул и попытался расслабиться, чувствуя, как ноет все тело, протестуя и предпочитая глубокий сон. Злата продиктовала свой адрес через несколько секунд после того, как он очутился рядом с ней, а далее откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, улыбаясь собственным мыслям. Музыкант завел двигатель, и машина тронулась с места, влившись в поток остальных автомобилей. В зеркалах заднего вида проносились дома, серые плиты тротуаров, ветки деревьев, незнакомые Кириллу лица и иногда мелькало хмурое весеннее небо — все, казалось, дышало тревогой и ожиданием. Незборецкий продолжал бездумно смотреть в лобовое стекло в тот момент, когда остановился возле многоэтажки, на которую с улыбкой указала ему Злата. Через несколько секунд Кирилл поспешил к девице, помогая ей выбраться из машины, и тихонько ждал, пока она заберет свою сумочку и будет готова к новым шагам. Дверь подъезда, к которому они приблизились, не была заперта, и Кирилл, придерживая свою новую знакомую, прошел внутрь. Лифт одиноко ждал их на первом этаже, позднее медленно пополз вверх. Когда тот остановился на одиннадцатом этаже, Злата отодвинулась от музыканта, достала из сумочки связку ключей и поскакала к собственной квартире, вставила нужный в замочную скважину, затем-таки помахала рукой оставшемуся в кабине парню. Потом открыла дверь и только хотела исчезнуть внутри, как он ее окликнул, отчего та замешкалась. — Поправляйся. Я заеду к тебе завтра вечером. — на прощание он выдал слабое подобие улыбки, мягко нажал на кнопку «1» в лифте, скрываясь за его дверьми. Кирилл вышел на улицу, где звонкое пение птиц и запах пробуждающегося утра ощущались сильнее обычного. Даже пустота в душе была полна жизни, ведь недавно написанный трек, окружавший Незборецкого со всех сторон, помогал справиться со странной задумчивостью, в которую он погрузил себя. Однако звонок прервал его спокойствие. Он посмотрел на экран: номер был незнакомым. Некоторое время блондин колебался: «может, не брать?». Но все же интерес взял верх, и в трубке раздался мужской голос: — Незборецкий? Это Некрасов. Я посеял свой телефон, но, впрочем, это не так важно… — друг сделал паузу, чтобы его слова дошли до сознания собеседника. — Только не говори, что ты забыл про съемки! — торопливо добавил он. — Нет, я сейчас буду. — певец нажал кнопку отбоя и спрятал телефон в карман, вновь утопая в задумчивости, от которой так старательно убегал.

***

— …вам ведь просто нужно сыграть роль влюбленной пары. Полагаю, у вас все получится! — мужчина радостно похлопал в ладони, не обратив внимание на вдруг напрягшегося актера этой сцены. — Ну же! Переодевайтесь. Когда будете готовы — поднимитесь к нам. — недожидаясь окончания фразы, Кирилл поплелся на второй этаж здания, чтобы сменить свой наряд на более подходящую для данной сцены одежду. — Это все на пару минут, Кирилл, будь спокоен. — прошептал он себе под нос, расправившись с воротником кофты, которую натянул на себя, оказавшись в тихой комнатушке. Далее музыкант начал сыпать недовольные высказывания из-за костюма, в котором он чувствовал себя слегка неуютно. Хотя со стороны он смотрелся невероятно привлекательным и непоколебимым, невзирая на то, что внутри у него кипел черный вулкан злости. В очередной раз Кирилл пригладил волосы и остался доволен, однако перед выходом желание проверить прическу снова затеяло вырасти. Артист сделал глубокий вдох и вышел на съемочную площадку, вызывая у режиссера опасливое восхищение. — Можем начинать! — мужчина потер потные ладони. — Тишина! Работаем! Так как певец знал все до мелочей, он не стал теряться, а просто поплелся за стол, где состоится маленькая сцена с девушкой, которая все это время пыталась обратить на себя его внимание: посылала в сторону блондина кокетливые взгляды, наклонялась к нему с неожиданными вопросами, а порой якобы случайно касалась его руки. Жаль, что холодное сердце Незборецкого отказывалось воспринимать всю эту ерунду всерьез. За столиком она так и продолжила свою игру, но теперь на камеру и более сдержанно. Кириллу же предстояло делать то, что и весь последний год: быть готовым выброситься, дабы не слышать все эти разговоры про любовь, в силу которой он уже не верил. Парень делал свою работу так, будто в последний раз, чтобы не приходилось переснимать, чего он совсем не хотел. И, когда последние кадры были отсняты, Кирилл выпрямился и почувствовал необыкновенную легкость в груди. По съемочной площадке прокатилась волна аплодисментов. Артист подождал, пока стихнет гул, и, легонько улыбнувшись, повернулся, дабы уйти переодеться, как вдруг его остановил друг, который все это время сидел в сторонке и с интересом наблюдал за процессом. — Парень, ты невероятен. — восхищаясь, громко выдохнул Андрей, чем вызвал у светловолосого дружескую улыбку, а затем решил оглядеться, словно искал кого-то или что-то. — Даже не желаешь познакомиться поближе? — брюнет кивнул на девушку, с которой изображал парочку Кирилл. — Вовсе нет. — сухо выплюнул артист, даже не заостряя на ней хоть какую-то часть своего внимания и скрываясь из виду, на что Некрасов покачал головой, грустно глядя ему вслед.