Навсегда в памяти

Тяжелый запах пороха и крови, распространяющийся в воздухе, напоминал о нависшей над самыми их головами смертельной опасности, но Уэйн не чувствовал страха. Он отметил это с некоторым удивлением, потому что прекрасно знал себя – он никогда не был бесстрашным, как один непобедимый, чудом вернувшийся живым с войны старик, который до сих пор действует ему на нервы (но на которого он никогда не перестанет равняться). Конечно, Уэйн всегда был готов отдать жизнь за ту, в чьи идеалы он верил, это было чистейшей правдой – но самому себе он каждый раз напоминал пса, отчаянно вырывающегося из цепей собственного страха. Отчего же ему совсем не страшно сейчас? Оттого ли, что количество их союзников не перестает расти? Или оттого, что новая носительница идеалов, не колеблясь, раскидывает подобравшихся близко врагов направо и налево, а других заставляет отступить одним своим видом? Уэйн лишь прикрывал ее в те моменты, кода она не успевала заметить очередного нападающего, но едва ли можно было сказать, что он ее защищал. Не похоже, чтобы ей вообще была нужна защита. Эта безрассудная смелость вновь напомнила ему о Лео, и он усмехнулся, мысленно признавая, что тот был совершенно прав. Вот она – та, кто сможет взять на себя обязанности мадам, та, кто будет стойко сражаться за будущее японцев. А Уэйн сделает все, что в его силах, чтобы помочь ей преодолеть этот нелегкий путь. Даже если эти его силы не идут ни в какое сравнение с ее мощью, он все же попытается. Роуз уверена, что он нужен ей. А Роуз редко ошибается, что бы она о себе ни думала. Он оглянулся на церковь, стискивая зубы, не давая словам вырваться наружу. Пожалуйста, будьте в порядке, Лео, Роуз. Когда все закончилось, многие из их союзников собрались в том самом здании церкви. Лео стоял в паре метров от Уэйна – его любимый костюм теперь был изрядно помят и весь в пятнах от грязи и крови, а лицо покрывали заметные следы от ударов. Неслабо ему досталось, но все же он выжил. Очевидно, Лео сражался с Сайрусом и вынужден был разобраться с ним раз и навсегда. Неподвижное тело Сайруса, лежащее у дальней стены церкви – доказательство того, что ему это удалось. Уэйн содрогнулся. Он пытался не думать об этом, сосредоточив взгляд на сцене, разворачивающейся прямо перед ним. Роуз и Жанна стояли друг напротив друга, обе держали в руках пистолеты, но их настрой заметно отличался. Роуз держалась уверенно, ожидая дальнейших действий от будущей мадам, и Жанна пообещала, что будет заботиться о районе по-своему. Она пока не осознавала, что от нее требуется прямо сейчас. И только когда Роуз направила свой пистолет на нее, она наконец начала понимать. Но все еще не могла поверить, что это не шутка. И Уэйн очень хорошо ее понимал, ведь он и сам с трудом принимал происходящее. Так должно быть, он знал это – Лео говорил ему об этом раньше и продолжал говорить теперь, и, безусловно, был прав во всем, но… Некоторые вещи Уэйн просто не мог выразить вслух. Роуз – та, кто спасла его в тот момент, когда он уже ни на что не надеялся; та, благодаря кому он до сих пор жив. Дни, проведенные с ней, навсегда останутся в его памяти – как счастливые моменты, так и те, что были полны тревоги и отчаяния. Все это – бесценные воспоминания о ней. А с этого момента их дороги расходятся, и, как бы Уэйну ни хотелось оставаться спокойным, просто приняв этот факт как должное, он не мог сдержать слез. Под сводами церкви пересеклись два выстрела, и сердце Уэйна замерло. Вот и конец. Дни роз и пистолетов позднее канут в небытие, и будет положено начало чему-то совершенно новому. Ему – всем им – еще предстоит увидеть результаты деятельности мадам Жанны. Кто знает, быть может, именно ей суждено сделать то, что другим не удалось бы – повести японцев за собой по верному пути, сохранить их соотечественников как нацию и, наконец, принести весну в этот район. Он искренне хотел увидеть это своими глазами. Позже, когда все они пытались замести следы побоища на кладбище, Уэйн наткнулся на Бродячих собак и тут же вспомнил, что не видел их раньше, когда все собрались в церкви. Измотанные, все еще взволнованные от пережитого, эти трое, тем не менее, выглядели довольными. Перебивая друг друга, Чарльз и Нина заявили, что все вместе они покончили с Моррисом и несколькими его приспешниками, и Уэйн не знал, должен ли он хвалить их за это. – На самом деле это он отправил Оливера и остальных на смерть, – слова Чарльза прозвучали как гром в ясную погоду, и Уэйн вздрогнул – откуда они… – Цэль поняла это. Уэйн перевел взгляд на девушку, что молчаливо стояла рядом с товарищами, но та лишь безмятежно улыбнулась в ответ на невысказанный вопрос. Нина объяснила все вместо нее, и теперь Уэйн понял их состояние. Месть за погибшего товарища придала им сил, позволив совершить невозможное – выстоять в неравной битве и даже выйти из нее победителями. Встретив сияющие взгляды своих подчиненных, Уэйн уверенно произнес, что они все сделали правильно. На небе уже виднелось закатное солнце, когда они наконец могли позволить себе уйти. Многие союзники новой Примаверы направились к выходу с кладбища, и Уэйн рассеянно провожал их взглядом. Мысли его были далеко – он думал о Роуз и Лео, покинувших это место некоторое время назад. Будет ли она в порядке? Ответ возник в голове сам собой – конечно, с ней же Лео. Ей ничего не угрожает до тех пор, пока он рядом с ней. Уэйн усмехнулся своим мыслям. И в тот же момент ощутил толчок в спину. – Эй, о чем задумался? – Мэрил широко улыбалась, чуть склонив голову набок. Встав на цыпочки, она положила руку на плечо Уэйна. – Переживаешь за Роуз? Разве об этом ты должен думать теперь? Во главе Примаверы теперь новая мадам, и ты должен следовать за ней. Забыл? – Знаю и без тебя, – небрежным жестом он сбросил ее руку и, развернувшись к ней, ухмыльнулся. – Лучше позаботься о том, что можешь сделать только ты. Не забывай о нашем обещании – оно все еще в силе. – Я-то не забуду, а вот ты, – Мэрил легонько щелкнула его по носу, и Уэйн невольно поморщился, – не спорю, ты уже изменился в лучшую сторону, но сможешь ли достигнуть большего? Сможешь ли стать надежной опорой новой мадам? Сам знаешь – твоя импульсивность часто тебе мешала. Уэйн, глядя ей в глаза, снисходительно улыбнулся. – Пока можешь говорить что хочешь, но я еще заставлю тебя изменить мнение обо мне. Может быть, однажды ты даже захочешь извиниться за эти сомнения. На секунду Мэрил растерялась – Уэйн успел заметить это – но тут же, опомнившись, звонко засмеялась. – Буду ждать этого момента, Уэйн. Маленькая фигура Мэрил скоро растворилась в толпе рослых мужчин, покидающих кладбище. Уэйн тоже не хотел оставаться здесь и охотно последовал бы их примеру, вот только Жанны поблизости не наблюдалось – а покидать это место без нее казалось неправильным. Раздумывая о том, стоит ли пойти искать ее, он вдруг услышал за спиной подозрительно знакомый шорох одежды. Прежде чем он успел обернуться, руки с длинными острыми ногтями цепко схватили его за плечи. – Так ты еще здесь, – Уэйн прикрыл глаза. Он пытался звучать недовольно, но, судя по всему, его восприняли совсем не так, как надо. – Конечно. Не мог же я уйти, не попрощавшись с тобой. Кья-ха ☆ Хмыкнув, Уэйн немного подался назад, почти касаясь спиной груди стоящего позади Мигеля. Тот, устроив голову на его плече, улыбнулся. – Ты слишком покладистый сегодня. – Заткнись. – Но все такой же грубый. Значит, ты в порядке. Это успокаивает. Слегка повернув голову в сторону собеседника, Уэйн хмуро посмотрел на его странно довольное лицо. – Советую тебе перестать действовать мне на нервы, если жить не надоело. Заливистый смех Мигеля зазвенел в ушах, и Уэйн обреченно вздохнул, понимая, что этот человек никогда не научится воспринимать его предупреждения всерьез. Тот факт, что он и сам никогда не серьезен в подобных угрожающих заявлениях, Уэйн по-прежнему старательно игнорировал. – Будто ты и в самом деле можешь убить меня. – Помолчав немного, Мигель вдруг заговорил с совершенно другой интонацией. – Тебе ведь сейчас тяжело, не так ли, Уэйн? Теперь, когда твоя принцесса больше не с тобой. Уэйн ощутимо вздрогнул и тут же разозлился на самого себя за невозможность скрыть эту реакцию. Пытаясь звучать максимально спокойно, он ответил: – Вовсе нет. Я готов следовать за другим человеком до тех пор, пока у него те же идеалы, что и у Роуз. Жанна именно такая, так что… все в порядке. Но голос, дрогнувший под конец фразы, выдавал его истинное состояние, и Уэйну оставалось лишь надеяться, что Мигель этого не заметит. Тот пожал плечами. – Она и вправду впечатляет, эта Жанна. Возникла буквально из ниоткуда и так заявила о себе… Очень бойкая леди. Возможно, тебе будет непросто поладить с такой. – Может, я и не привык к общению с такими людьми, как она, – Уэйн едва заметно усмехнулся, – но это не такая уж проблема. Я ведь могу говорить с тобой, а ты в этом отношении гораздо хуже. – Даже не знаю, стоит ли мне обидеться на это, – Мигель вновь засмеялся, практически уткнувшись носом в затылок Уэйна, и тот слегка вздрогнул, но не отстранился. – И все же, Уэйн – что бы ты ни говорил, а Роуз по-особенному важна для тебя. Она однажды спасла тебе жизнь, так ведь? Это тоже всегда было причиной, по которой ты так ее обожал. Дело не только в ее идеалах. Прежде всего, она – твой близкий человек. Некоторое время Уэйн молчал, сосредоточенно уставившись в некую точку на земле. – Все так, но… – он прервал себя на полуслове, не зная, стоит ли продолжать, но Мигель не сводил с него глаз – и под этим пристальным взглядом Уэйн не мог уклониться от ответа. – Это не значит, что я хотел бы, чтобы она оставалась мадам. Наоборот – все это совсем не подходит ей, она слишком чиста для этого. И она никогда не была обязана брать на себя эту ответственность. Я… хочу, чтобы она прожила свою жизнь так, как ей хочется, чтобы она была счастлива… Уэйн вдруг понял, что не может продолжать – странное дело, но, чем больше он говорил, тем сильнее невидимая веревка сдавливала горло, а на глаза наворачивались слезы. Замолчав, он отвернулся, тщетно пытаясь взять эмоции под контроль. – Не сомневаюсь, что ты желаешь ей счастья, – тихо ответил Мигель, – но все-таки тебе грустно. Потому что ты больше не сможешь постоянно находиться рядом с ней. – Ты прав, Мигель, – Уэйн уже не мог сдерживаться – он осознал это, когда ощутил горячую влагу на своих щеках. – Мне чертовски грустно. На мгновение оглянувшись, он заметил горькую улыбку на губах Мигеля. – Я очень хорошо понимаю тебя, Уэйн. Руки Мигеля сжали плечи Уэйна немного сильнее, когда тот уткнулся носом в его ключицу, и было неясно, пытался ли Мигель так его успокоить или хотел, чтобы успокоили его. Уэйн вытер слезы с лица и слабо улыбнулся. – Я все равно не такой, как ты, – твердо заявил он, и Мигель фыркнул, выдохнув ему в шею. – Ну конечно, не такой, – нараспев протянул он, немного отстраняясь. – Ты – особенный. Но все же… – Уэйн обернулся, тут же обращая внимание на непривычное выражение в глазах напротив – понимающий взгляд того, кто видит его насквозь. – Кое-что общее у нас есть, и даже ты вряд ли можешь это отрицать. Уэйн не ответил. Он прекрасно знал, что похож на Мигеля гораздо больше, чем ему бы хотелось. Но он ни за что не признал бы этого вслух. – Уэйн! – возглас, раздавшийся издалека, заставил его повернуться в сторону звука. На расстоянии десятка метров Жанна махала ему рукой, подзывая к себе. Руки Мигеля отпустили его плечи, и он оглянулся. Тот, улыбаясь, указывал куда-то в сторону, где – Уэйн заметил это только теперь – стоял Калеб и смотрел прямо на них. Случайно Уэйн встретился с ним взглядом, и в тот же момент на лице Калеба появилась черт знает что выражающая ухмылка. – Мне тоже пора, – сообщил Мигель, снова переключая внимание Уэйна на себя. – Надеюсь, скоро мы встретимся снова. Уэйн кивнул, хотя вовсе не был уверен, когда наступит это «скоро». Мигель ушел, а Уэйн направился к Жанне, украдкой бросая взгляд в сторону тех двоих. Они улыбались друг другу, что-то говорили – Мигель смотрел с обожанием и восхищением, и Уэйн подумал, что наверняка выглядел так же со стороны, когда Роуз была рядом. – Слишком медленно, Уэйн, – нахмурившись, Жанна говорила слегка недовольно, но было видно, что она не злится. – Пойдем. Хватит с нас на сегодня, – она ярко улыбнулась, и Уэйн не сдержал ответной улыбки. – Позволим себе немного расслабиться. Жанна решительно шла вперед, а Уэйн следовал за ней. Эта женщина совсем не похожа на Роуз, но со временем он привыкнет к ней – теперь он был уверен в этом. Он знал, что всегда будет рядом, чтобы защищать и поддерживать ее. Обещание, данное Роуз, никогда не будет забыто. – Я никак не могу понять, – вдруг произнесла Жанна, – как ты относишься к этому парню, Мигелю… Он тебя раздражает или вы с ним… ммм, дружите? Уэйн задумался, пытаясь подобрать наиболее точный ответ на такой вопрос, но в следующую секунду рассмеялся, поняв, что Жанна уже озвучила правильный вариант. – И то, и другое подходит.

***

Вечером в клубе Примавера царили шум и веселье, каких здесь уже давно не бывало – все праздновали рождение новой организации с мадам Жанной во главе. Здесь собрались очень многие их союзники, однако место нашлось не всем. Члены Диких cобак устроили нечто вроде небольшой вечеринки в своем баре и, разумеется, сочли необходимым пригласить босса на такое мероприятие. И хотя Уэйн должен был оставаться рядом с мадам, он решил, что стоит уделить немного внимания и подчиненным. Когда он поинтересовался мнением Жанны на этот счет, та благосклонно позволила ему удалиться на час. Едва лишь Уэйн переступил порог этого заведения, юноши и девушки буквально кинулись к нему. То тут, то там раздавались возгласы: – Поздравляю с победой, босс! – Вы были просто потрясны! – Как только вам удавалось уклоняться от всех этих пуль, да еще и мадам защищать? Невероятно! Подобных вопросов о сражении было много, но Уэйн сразу же отклонил их все. За сегодняшний день об этом инциденте говорили так много, что ему больше не хотелось добавлять ни слова к обсуждениям. Пусть лучше его подчиненные расскажут свои истории – за этим он сюда и пришел. – Братец Уэйн! – он сразу узнал этот голос и поглядел в сторону – в самом деле, Чарльз, а Нина и Цэль стояли чуть позади него. Все трое приветственно помахали ему рукой, в другой держа бокал с напитком, явно относящимся к спиртным. Уэйн хотел было сделать им замечание по этому поводу, но быстро передумал – в конце концов, сегодня особенный день, можно на время и забыть о запретах. Кроме того, если подумать… разве эти ребята уже не выросли достаточно, чтобы считать их полноправными взрослыми? Уэйн усмехнулся, вспоминая себя в их возрасте. Так и быть, сегодня им будет позволено все, что они пожелают. Многие из собравшихся здесь товарищей устроились за одним столом, окружив его и великолепную троицу, которая, по всей видимости, весь вечер была в центре внимания. Вместе с остальными Уэйн слушал теперь уже во всех красках излагаемую историю о том, как трое Бродячих cобак чудесным образом победили в битве с Моррисом Монобэ, в тот момент, когда, казалось бы, надеяться было уже не на что. Правда, сами герои утверждали, что это была победа четырех Бродячих cобак, и Уэйну оставалось только поражаться такому невероятному, мистическому совпадению. Затем Чарльз начал говорить о своих планах на будущее, а за ним Нина и многие другие – все они обещали, что будут развивать свои навыки и обязательно станут лучшими в своем деле. Уэйн с улыбкой слушал их, но в какой-то момент обратил внимание, что практически не слышит голос одного человека. Цэль. На протяжении всего разговора девушка произнесла лишь несколько фраз – по большей части она молчала и в целом выглядела погруженной в собственные мысли. Уэйн предположил, что та, скорее всего, собирается скоро покинуть страну и вернуться назад к отцу. По беззаботным лицам оживленно болтающих Нины и Чарльза было видно, что они вряд ли сейчас думают об этом. Впрочем, возможно, что Цэль пока и сама не была уверена, что должна делать дальше. Улыбаясь как ни в чем не бывало, когда к ней обращались, она казалась беспечной на первый взгляд, но более внимательный глаз мог легко заметить, что все совсем не так. Уэйн сожалел о том, что ничем не мог помочь ей сейчас. О том, что не мог ничего сделать с обстоятельствами, которые заставляли Цэль и ее отца держаться подальше от родной страны. И даже не мог пообещать, что когда-нибудь их возвращение в Японию станет возможным. – Уэйн, а что вы думаете о новой мадам? Как, по-вашему – вы с ней сработаетесь? Как только прозвучал такой вопрос от одного из юношей, Уэйн вспомнил, что отпущенный ему час уже прошел. Сославшись на спешку, он быстро попрощался со своими подчиненными и покинул бар, оставив любопытного парня без ответа. В душе Уэйн был даже немного рад такому совпадению, потому что говорить о новой мадам он пока не хотел. Во всяком случае, не до того как сам полностью осознает произошедшие перемены.

***

С некоторых пор ночи Уэйна перестали быть спокойными. Не каждый раз, но все же слишком часто он просыпался от очередного кошмарного сна – и так на протяжении последних нескольких месяцев. Ночь после празднования возрождения Примаверы оказалась такой же. К началу дня детали снов стирались из его памяти, но он продолжал помнить лица, которые видел – все юноши из Диких собак, погибшие в тот роковой день, и Оливер Орибэ, возглавлявший их. Кошмары и следующие за ними воспоминания не давали ни шанса забыть о собственной ошибке, о неопытности, которая, как оказалось, бывает губительной в тех случаях, когда ты несешь ответственность за кого-то. Роуз была совершенно права на этот счет. Он никогда не перестанет сожалеть о своей глупости, как и бесконечно представлять себе, как все могло бы обернуться, если бы он тогда был с ними. Даже зная, что больше никогда не ошибется так, он не мог простить себя. Если бы только осознание своих глупых ошибок могло вернуть хотя бы одну потерянную жизнь. Уэйн с трудом заставил себя перестать думать об этом и вскоре снова погрузился в сон – на этот раз без кошмаров. Они никогда не повторялись чаще одного раза за ночь. Ранним утром кладбище, где только вчера гремели выстрелы и проливалась кровь, встретило поразительной тишиной и легкой прохладой. Уэйн приблизился к примечательному ряду могил – сложно было не заметить на этих надгробиях знакомые имена и годы жизни, разделенные совсем небольшим промежутком времени. Останавливаясь у каждой такой могилы, Уэйн отчетливо вспоминал юношу, похороненного в этом месте, и пытался представить себе его состояние в тот момент, когда смерть подобралась неумолимо близко. Насколько это было страшно и больно? О чем этот парень думал, с готовностью встречая град пуль и, может, даже становясь для кого-то из товарищей живым щитом? Что, если… его поддерживала мысль о том, что босс непременно похвалит его за такую отвагу, а попытка скрыться, чтобы спасти свою жизнь, будет равна признанию себя ни на что не годным трусом, у которого нет ни единого шанса стать волком? Уэйн стиснул зубы, сдерживая клокочущие эмоции и рвущиеся наружу ругательства. Ругательства, обращенные исключительно к самому себе, конечно же. Этих храбрых ребят, искренне стремившихся заработать себе имя в преступном мире и таким образом чего-то достичь в своей жизни, не в чем винить – единственный глупец здесь он, и только он. Будучи полностью уверенным в том, что на этом кладбище, кроме него, нет ни одной живой души, Уэйн вздрогнул, заметив съежившуюся фигуру у одного из дальних надгробий. Медленно она поднялась с колен и отряхнула свое платье, а затем начала что-то говорить. Находясь на таком расстоянии от нее, Уэйн не мог разобрать слов, зато прекрасно видел ее черты. Это Цэль. Девушка резко обернулась, услышав позади себя шаги – глаза ее на секунду расширились в удивлении. Уэйн заговорил первым: – Не думал, что и ты будешь здесь, Рапунцэль. – И я не ожидала встретить вас, Уэйн. Цэль смотрела ему в глаза, будто пытаясь прочесть мысли – ощутив неловкость, Уэйн отвел взгляд, обращая внимание на имя на надгробном камне за спиной девушки. Коичи Орибэ. Разумеется, кто же еще. – Прощаешься? – Уэйн мотнул головой в сторону могилы, и Цэль кивнула, едва заметно улыбнувшись. – Я бы не хотела уезжать, не сказав хоть пару слов на прощание. Значит, она все-таки решила уехать – впрочем, это было более чем ожидаемо. Жаль расставаться с ней снова, но другой вариант и вправду невозможен – по крайней мере, пока это так. – Как думаешь, Цэль, – произнес Уэйн, глядя в сторону, – насколько сильна наша новая мадам? Помолчав некоторое время, Цэль ответила: – Жанна, безусловно, сильный человек, но сложно сказать, как долго она сможет продержаться. Сейчас положение японцев так безнадежно – кому под силу изменить такое? Хочется верить в лучшее, но правда в том, что… меньшинство всегда будет зависимым. Можем ли мы при таком условии всерьез рассчитывать на то, что вернем себе нашу страну? – Ты права, – усмехнулся Уэйн, – похоже на невыполнимую задачу. Но знаешь что, – повернув голову, он посмотрел в глаза Цэль, – хоть я и знаком с Жанной всего ничего, она – как неиссякаемый источник энергии. Я верю в нее, верю, что она сможет посвятить этой борьбе всю свою жизнь. Как и я, впрочем. Я всегда буду сопровождать ее на этом пути. Для Цэль такое заявление Уэйна явно стало неожиданностью, но в следующее мгновение ее взгляд заметно потеплел. Уэйн снова отвел глаза. – Многие другие тоже верят в Жанну. Но одной верой, конечно же, делу не поможешь. Поэтому все мы должны приложить еще одно усилие, и тогда… что, если нам и в самом деле удастся что-то изменить? Например, добиться того, чтобы каждый японец чувствовал себя здесь в безопасности? Если я скажу тебе, что это – одна из наших целей, ты сможешь поверить в нас и положиться на наши силы? Подняв взгляд на Цэль, Уэйн заметил, как посветлело ее лицо от этих его слов – и мысленно пообещал самому себе, что сделает все от себя зависящее, чтобы помочь воплотить эту мечту в реальность. – Когда это произойдет, обязательно сообщите мне, Уэйн. Даже если пройдут годы… мы с отцом будем рады вернуться, как только это станет возможным. В глазах Цэль стояли слезы, но, вопреки этому, ее губы улыбались – и Уэйн ответил такой же улыбкой. – Надеюсь, я не заставлю вас долго ждать.

***

Этот же день стал началом длительного процесса активного возвращения позиций Примаверы. Жанна снова и снова заявляла о себе как о новом руководителе, производила переформирование организации и назначала новых людей на освободившиеся должности. Мэрил оставалась главной в клубе, но, помимо этого, ее подключили к решению некоторых финансовых вопросов, обратив внимание на проявленные ею недавно способности. Наибольшую проблему для них представляла потеря Батальона, который раньше был основной боевой силой Примаверы, но Жанна не собиралась сдаваться – она использовала все доступные ей связи для привлечения новых товарищей. Ежедневно она вела переговоры с торговцами, влиятельными японцами, обществом «Золотой дракон», американскими оккупационными войсками, и все ради того, чтобы продолжить дело, однажды начатое Роуз – создание объединения японских торговцев. Уэйн постоянно сопровождал Жанну, куда бы она ни направлялась, присутствовал на всех переговорах, выполнял различные поручения новой мадам и, кроме того, оставался боссом Диких собак. Он уже не замечал, как проходит очередной день – свободного времени теперь практически не было. Столь возросшая ответственность делала его одним из тех людей, на которых Жанна полагалась больше всего, тем, кто способен по-настоящему помочь ей – и ради этого Уэйн был готов работать так много, как только возможно, до изнеможения и полного удовлетворения. Один из таких дней, полных суеты и беготни, особенно запомнился Уэйну, потому как тогда они с Жанной наконец посетили штаб оккупационных войск. Батлер встретил их в своем кабинете – он приветливо, но немного натянуто улыбнулся Жанне, когда та представилась, и предложил им двоим присесть. В сторону Уэйна, впрочем, Батлер будто избегал смотреть – по крайней мере, на протяжении всего обсуждения текущих проблем 23-го района и способов их решения Уэйн ни разу не пересекся с ним взглядом. В воспоминаниях Уэйна Батлер выглядел примерно так же, как и сейчас, и все же было одно трудноуловимое отличие. Жанна, никогда ранее не встречавшая капитана, наверняка не заметила ничего неправильного. Но Уэйн был убежден, что в этих голубых глазах он раньше видел намного больше жизни. Когда с формальным разговором было покончено, Батлер поинтересовался, обращаясь в большей мере к Жанне: – Так значит, Роуз в самом деле окончательно отошла от дел? – Можно так сказать, – ответила Жанна со слабой, нехарактерной для нее улыбкой. – Пока ей еще приходится помогать мне, и я очень надеюсь, что научусь всему как можно быстрее. Ее уже давно пора полностью освободить от этого, вы так не считаете? Выражение в тусклых глазах Батлера изменилось, но распознать эту эмоцию Уэйн не успел – капитан поспешно отвел взгляд. – Конечно, – кривая улыбка странно исказила его лицо. – Я всегда думал, что ей не место в этом мире. Хотя стоит отдать ей должное – она прекрасно справлялась со своей ролью. – Снова поглядев на Жанну, Батлер резко спросил: – Где она сейчас? С ней все в порядке? – Ее нет в этом районе, – ответил Уэйн вместо мадам, вынудив Батлера наконец перевести взгляд на себя. Жанна тоже в недоумении посмотрела на Уэйна – впрочем, удивление в ее глазах тут же сменилось живым интересом. – Теперь у нее все хорошо, но если бы вы спросили год назад… Прошло много времени, прежде чем Роуз смогла восстановиться, но, к счастью, весь этот кошмар остался позади. От этих его слов Батлер дернулся, как от удара. Жанна в возмущении воскликнула: – Уэйн, что ты себе… – Все нормально, Жанна. Уэйн имеет право так говорить. Батлер удивительно быстро вернул самообладание. Посмотрев Уэйну прямо в глаза, он улыбнулся – впрочем, эта улыбка была лишь тенью той, которая часто возникала на его лице еще год назад. – Я помню, ты всегда был рядом с Роуз, Уэйн. Мне даже казалось, что вы двое неразлучны. Наверное, трудно было смириться с новой мадам? Уэйн усмехнулся: – Ничего сложного. Теперь мне многие задают такой же вопрос, и вот что я отвечаю. Я вовсе не зациклен на Роуз, но всегда буду верен ее идеалам. И без колебаний буду следовать за человеком, который несет те же идеалы и готов бороться за них, до самого конца. Потому что мы с Жанной стремимся к одному и тому же. А те, кто имеют общие цели, уж наверняка смогут поладить, согласны? – Уэйн… – изумленная Жанна невнятно пробормотала его имя, и тот с широкой улыбкой повернулся к ней: – Кажется, вам я этого до сих пор не говорил. Не ожидали такого от меня, да? – Ха, ха-ха, – коротко и отрывисто засмеявшись, Жанна отвела глаза, – это уж точно. Я в шоке. В приятном шоке, да… Батлер смотрел на них, и на долю секунды в его отстраненном взгляде мелькнула искра той жизненной энергии, которая была так характерна для него раньше. Позднее, когда Жанна и Уэйн уже собирались покинуть кабинет, Батлер окликнул их. Не поднимая глаз, он произнес: – Какая бы помощь вам ни понадобилась, знайте, что всегда можете обратиться ко мне. Я… сделаю для вас все, что в моих силах. Удивление, испытанное Уэйном в тот момент, ясно отразилось на его лице. Слова Батлера сейчас прозвучали так искренне, как ни одно из его предыдущих обещаний тех времен, когда он, порой неосознанно, красовался перед Роуз и неизменно действовал Уэйну на нервы. Язвительный ответ так и вертелся на языке, но прежде чем Уэйн успел ляпнуть не подумав, Жанна улыбнулась: – Спасибо, капитан. Уэйн с благодарностью посмотрел на нее. Еще немного – и он бы точно испортил всю встречу. – Спасибо, – выдохнул он, прикрыв глаза и постепенно успокаиваясь. Но никакие силы уже не могли удержать его от замечания: – Роуз тоже будет рада знать, что вы на нашей стороне. За это он моментально получил подзатыльник от Жанны, но даже не вздрогнул – лишь слегка поморщился, не сводя глаз с Батлера. Тот усмехнулся через силу, словно превозмогая некое внутреннее препятствие – и оттого усмешка вышла слишком кривой и даже пугающей. – Лучше вообще не говори Роуз обо мне, Уэйн. На выходе из здания штаба Жанна принялась отчитывать Уэйна за наглое поведение – тот, в свою очередь, пытался убедить ее в том, что ничего страшного он, в общем-то, не сказал. «Точнее, не успел сказать», тут же напомнило сознание, но об этом Уэйн решил промолчать. Он по-прежнему был склонен поддаваться эмоциям, а эта встреча с Батлером вызвала у него худшие воспоминания, вместе с тем воскресив в памяти чувства, которые хотелось забыть – страх, боль, злость и отвращение к самому себе. На самом деле Уэйн охотно излил бы накопившиеся негативные эмоции на Батлера, и даже благоразумная Жанна не сумела бы это предотвратить, вот только… В глазах капитана он определенно увидел отражение примерно тех же чувств, что не давали покоя ему самому.

***

Однажды наступил особенный день – день, на который не было назначено никаких встреч и переговоров, а другие дела могли немного подождать. Посмотрев на календарь, Уэйн осознал, что прошел уже месяц с тех пор, как в их организации произошла смена власти. Тяжелый месяц бесконечной работы по восстановлению положения Примаверы и японцев в 23-м районе, долгие дни привыкания к общению с новой мадам и деловыми партнерами – Уэйну до сих пор с трудом верилось в свой настолько расширившийся список обязанностей. Все это увлекало его, заставляя с головой погружаться в дела и практически забывать о… В этот момент взгляд Уэйна, бесцельно блуждавший по комнате, выхватил лежащий на маленьком столике лист бумаги – несколько строк были написаны на нем не слишком ровным почерком человека, редко берущего в руки ручку. Приблизившись, Уэйн бегло прочел эти строки еще раз – точно как вчера вечером, когда он получил неожиданное письмо – и, сложив бумагу вдвое, вернул ее на прежнее место. Он все еще сомневался, не зная, как ответить на это письменное приглашение – вплоть до тех пор, пока в его квартире не раздался телефонный звонок. Услышав голос Жанны на другом конце провода, Уэйн напрягся, ожидая, что сейчас ему наверняка дадут какое-нибудь срочное задание, однако та лишь сказала: – На сегодня ты совершенно свободен. Делай что хочешь и не думай обо мне, – Жанна тихонько захихикала, – но только до завтрашнего дня. У нас с тобой впереди несколько встреч – можешь пока морально подготовиться к ним. И вот прозвучало то, на что он никак не рассчитывал – в кои-то веки у него полноценный выходной, а значит, нет никаких причин отказываться от того приглашения. И все же, несмотря на такую, несомненно, приятную новость, внутреннее напряжение никуда не исчезло. – Как скажете, – Уэйн улыбнулся, пытаясь подавить это странное ощущение – и ему почти удалось. – В таком случае, берегите себя, пока меня нет. Он практически видел перед собой улыбку Жанны, когда та потеплевшим голосом ответила: – Ты тоже позаботься о себе. Положив трубку, Уэйн вернулся к маленькому столику посреди комнаты и развернул сложенный листок бумаги. Усмехнувшись, он произнес куда-то в окружающее его пространство: – Так и быть, ждите гостей. Ехать пришлось не слишком далеко – прошло всего несколько часов, когда перед ним показался привлекательный спокойный пейзаж сельской местности, которой не коснулась повсеместная в Японии иностранная реконструкция. Сверяясь с адресом, указанным на конверте, Уэйн вскоре добрался до небольшого симпатичного дома, окруженного невысоким забором – а за ним виднелся маленький сад, в котором до боли знакомая фигура, напевая, склонилась над клумбой из прекрасных роз. Словно почувствовав на себе взгляд, она подняла голову, и ее светлые глаза расширились в изумлении: – Уэйн? Она сорвалась с места и, быстро приблизившись, открыла перед ним ворота – для того, чтобы немедленно заключить его в объятия. В растерянности Уэйн обвил руками тонкую талию, отчетливо ощущая, как его лицо медленно приобретает красный оттенок. – Роуз, вы почти что сбиваете с ног. У самого его уха раздался тихий смешок. – Я так рада, что ты нашел время приехать сюда. Роуз пригласила его в дом и, проводив в уютную гостиную, предложила различные угощения – Уэйн был согласен на все. Он пояснил, что отправился сюда, как только получил долгожданный выходной, и Роуз удовлетворенно улыбнулась, поблагодарив за то, что тот решил потратить свой свободный день на визит к ней. А Уэйн не стал говорить ей о письме, которое получил накануне, и обо всех своих сомнениях насчет приезда сюда. Незачем было ей знать об этом. Тем более что сейчас, глядя в сияющие глаза Роуз и видя улыбку, по которой он так скучал, Уэйн совершенно точно ни о чем не жалел. Не дожидаясь вопросов, Роуз рассказала немного о тихой и мирной жизни, которую они с Лео ведут в этом месте. По ее словам, буквально час назад Лео ушел навестить какого-то товарища и должен вернуться только под вечер. Слушая это, Уэйн усмехнулся про себя – он понял, что Лео исчез в такое время намеренно, чтобы дать ему возможность побыть наедине с Роуз. Чертов старик. Сам все устроил, а нас с Роуз в известность не поставил. Рассказывая о днях, проведенных здесь, Роуз улыбалась такой легкой и светлой улыбкой, какой Уэйн уже давно не видел на ее лице. Вновь осознав, насколько сильно давила на нее раньше обязанность мадам, он даже не хотел говорить что-либо о своей жизни, чтобы лишний раз не напоминать ей о том мире, из которого она вырвалась совсем недавно. Но Роуз, конечно же, задала вопрос сама: – Как у тебя дела, Уэйн? Уже поладил с Жанной? – Как сказать, – неуверенно протянул Уэйн. – Лично меня она полностью устраивает, но вот она вряд ли мной довольна. Знаете, она то и дело отчитывает меня за то, как я себя веду, а иногда еще и бьет по голове. Вот этого, правда, она могла бы и не делать, – недовольно поморщившись, он невольно потянулся рукой к затылку, ясно вспоминая ощущение последнего подзатыльника от Жанны. Роуз засмеялась. – Ты зря так думаешь. Я связываюсь с Жанной время от времени, и знаешь что – еще ни разу она не пожаловалась на тебя. Наоборот, она часто говорит мне, что ты – ее незаменимый помощник, и без тебя она бы ни за что не справилась. – Неожиданно, – усмехнулся Уэйн, пытаясь скрыть замешательство под маской спокойствия. – Мне даже кажется, что я не заслуживаю таких слов. – Не сомневаюсь, что заслуживаешь, – уверенно заявила Роуз. – В конце концов, я сама всегда была о тебе такого же мнения. На это Уэйн не нашел что возразить и смиренно принял похвалу, но приятное тепло, разливающееся в груди, смешивалось с горьким осознанием всех тех ошибок, которые он раньше совершал, совсем не замечая, что только ранит ту, кого так хотел защитить от любого возможного вреда. Глупец. Всегда таким был. – Вот еще что, Уэйн, – Роуз заговорила снова, и ее лицо вдруг омрачила неясная тень, – насколько мне известно, некоторое время назад вы с Жанной были в штабе оккупационных войск? – Верно, – согласился Уэйн, сразу догадываясь, к чему клонит Роуз. Пожалуй, было бы странно, если бы всегда беспокоящаяся обо всех Роуз так и не спросила об этом. – Капитан Батлер сказал, что отныне будет оказывать нам любую посильную помощь. Он, конечно, и раньше часто обещал подобное, но в нашу последнюю встречу я впервые смог поверить этим словам. Роуз молчала несколько секунд, опустив глаза – будто обдумывая что-то. – Как он выглядел? – Не слишком изменился на первый взгляд, – ответил Уэйн, не задумываясь. – Разве что глаза у него теперь почти неживые. И улыбаться, как раньше, он больше не может. Услышав это, Роуз заметно погрустнела. Она ничего не сказала, все еще размышляя о чем-то своем, и, чтобы разбить повисшую тишину, Уэйн добавил: – Он много спрашивал о вас, Роуз. Похоже, в свое время даже он волновался за вас. – Может быть, мне все же стоило поговорить с ним? – задумчиво произнесла Роуз, немного отстраненно глядя в сторону. – Думаю, с ним что-то случилось – что-то ужасное, о чем все не знают. И никто не может помочь. Нет, что если… уже ничем нельзя помочь? Уэйн тяжело вздохнул. В этом была вся Роуз – всегда и при любых обстоятельствах думала о том, каково приходится другим. И хотя в данном случае Уэйн отчасти разделял ее чувства, он никак не мог избавиться от засевшей глубоко в сознании мысли: именно этот человек на протяжении года позволял кошмарной трагедии беспрепятственно разворачиваться в 23-м районе, уносить жизни и причинять страдания многим, многим людям. Посреди всего этого сама Роуз сильно пострадала, потеряла тех, кто был ей дорог – и все же продолжала сочувствовать тому, кто был косвенным виновником всей ситуации. – Вам не нужно беспокоиться об этом, – когда он заговорил, Роуз вздрогнула от неожиданности и подняла на него взгляд. – Даже если вы правы – уверен, капитан разберется со своими проблемами сам. К тому же, хоть он и интересовался вами, мне не показалось, что он хотел бы с вами встретиться. Он даже сказал мне, чтобы я ничего не говорил вам о нем, – Уэйн усмехнулся, но в этот раз, вопреки обыкновению, от усмешки не ощущалось ничего, кроме разливающейся горечи во рту. – Если все так, как ты говоришь, – Роуз снова отвела глаза, руки с переплетенными пальцами едва заметно подрагивали на ее коленях, – то, пожалуй, мне и вправду пора перестать зацикливаться на этом. – Помолчав еще какое-то время, она резко качнула головой, словно избавляясь от тяжелых мыслей и сожалений, и посмотрела на Уэйна прежним ясным взглядом, мягко улыбаясь. – Расскажи больше о себе. И как поживают остальные в Примавере – что-нибудь знаешь о них? И да, что насчет твоих подчиненных – проблем не доставляют? Разговор продолжался долго – так, что никто из них не заметил приближающихся сумерек. Уэйн говорил так много, что у него совершенно пересохло во рту, и к тому времени, когда было сказано все, что хотелось рассказать, он уже едва мог шевелить языком. Впрочем, все это было мелочью, не стоящей внимания – по сравнению с тем, что Роуз не переставала улыбаться, а в ее взгляде больше не было никакой тени. Ради этого Уэйн мог бы говорить даже дольше, вот только время, выделенное им двоим, не бесконечно. Провожая его к входной двери, Роуз неожиданно заметила: – Жаль, что вы с Лео не встретились. Что-то он задержался у своего друга. – Да ничего страшного, – беспечно отмахнулся Уэйн. – Не сказал бы, что я очень хотел увидеть этого старика. Роуз хихикнула. – Только ему так не говори – это может его расстроить. Уэйн хмыкнул, всем своим видом выражая сомнение относительно столь ранимой личности Лео, а Роуз продолжала: – Знаешь, даже если чего-то не говорить вслух, о многом может сказать одно поведение. И, как мне кажется, Лео тоже хотел бы поговорить с тобой. В конце концов, ты его ученик – ему интересно, каким ты можешь стать. Уэйн усмехнулся. Что ж, если Роуз права, то старик наверняка поджидает его за дверью, тактично не вмешиваясь в чужой разговор. Он вышел в маленький двор и, в самом деле, сразу же заметил Лео, курящего у ворот – тот широко ухмыльнулся, как только они встретились взглядом. – Надо же, кто у нас в гостях! Такой сюрприз! – Лео? – в изумлении воскликнула Роуз. – Когда ты вернулся? – Только что, – потушив сигарету, Лео направился в их сторону. – Подхожу к двери и слышу, что у тебя, оказывается, гости. Мог бы и предупредить, что заглянешь к нам, Уэйн. – В следующий раз обязательно так и сделаю, – Уэйн решил поддержать эту маленькую игру, но все же уголки губ невольно дернулись вверх – и Лео ответил ему такой же усмешкой. Роуз удивленно переводила взгляд с одного на другого, явно начиная что-то подозревать, но как только она открыла рот, готовясь спросить, Лео повернулся к ней: – Раз уж так сложилось, я хотя бы провожу нашего гостя. Скоро вернусь, так что жди. Пару раз моргнув, Роуз согласно кивнула, и Лео развернулся, жестом призывая Уэйна следовать за ним. Уходя, Уэйн попрощался с Роуз, и услышал тихий ответ: «До встречи». Даже отвернувшись, он все еще чувствовал, что она улыбается, глядя им вслед. – Эй, Лео, – Уэйн заговорил, когда они уже отошли достаточно далеко, – все на самом деле так, как ты написал в том письме? То есть, я хочу сказать… она правда скучала по мне? – Судя по тому, что в последние дни она только о тебе и говорила – да, – Лео улыбнулся, доставая новую сигарету. – Я уже наслушался этих ее воспоминаний о том, что ты в прошлом сказал или сделал для нее. Как ни крути, она к тебе привязалась – как и ты к ней, полагаю? – Уэйн кивнул, и Лео продолжил: – Все эти дни ты был постоянно занят и с трудом находил время хотя бы поговорить с ней по телефону. А она… знаешь, у нее так светились глаза, когда она говорила о тебе, что мне не хотелось это останавливать. Ты сейчас видел у нее именно такой взгляд. – Разве не так она выглядит обычно? – осторожно поинтересовался Уэйн, и Лео отвел глаза, затягиваясь сигаретой. – Хотел бы я, чтобы это было так, – в воздух легко поднялась струйка дыма, а за ней еще и еще – Лео сделал несколько затяжек, прежде чем снова заговорить. – Конечно, теперь ей намного легче, но прошлое все еще не отпускает ее. Ты же знаешь, она всегда была слишком ответственной, так что… она до сих пор не может принять и простить себе свои «ошибки». – Ошибки? – переспросил Уэйн, смутно представляя себе, что это может значить. Роуз говорила ему об этом в те бесконечные серые дни, проведенные в Шизуоке… нет, не только тогда, но и намного раньше. Каждую неудачу Примаверы, каждое негативное последствие, сказывающееся на жизни их соотечественников, она всегда принимала исключительно на свой счет, и так позволяла жестокой судьбе наносить себе незалечивающиеся раны. – Все, что она когда-либо сделала не так, все, чего кому-то не сказала, но должна была – как она считает, конечно же – все это теперь не дает ей спокойно жить. Уэйн вздохнул, ничего не ответив. Видимо, он ошибся, посчитав, что теперь-то наконец у Роуз все в порядке, лишь потому, что несколько часов назад она так ярко улыбалась, рассказывая о своей повседневности. Тогда… как много должно пройти времени, прежде чем она по-настоящему оправится? – Иногда ей даже снятся кошмары. От этих слов Уэйн вздрогнул. Он вспомнил собственные кошмары, наполненные предсмертными криками, болью и тошнотворным запахом крови. При мысли о том, что Роуз, возможно, видит что-то подобное в своих снах, у Уэйна сжалось сердце. – Что именно ей снится? – спросил он слегка дрогнувшим голосом. Лео пожал плечами. – Без понятия. Она никогда не рассказывает, и лучше даже не пытаться спрашивать. Знаю только, что после них она все утро ходит мрачнее тучи и почти не разговаривает. В конечном счете я кое-как привожу ее в чувство, но… этого всегда недостаточно. Вот я и подумал, что нужно добавить в ее жизнь немного больше вещей, которые заставляют ее улыбаться. Лео повернулся к Уэйну и подмигнул, а тот покачал головой. – Подумать только, ты даже Жанну в это втянул. Сложно было уговорить ее дать мне выходной? – Вообще-то, да, – усмехнулся Лео. – Она очень не хотела тебя отпускать, но я постарался быть максимально убедительным. Можешь, кстати, поблагодарить меня за внеплановый долгожданный отдых. Уэйн засмеялся. – Да уж, спасибо тебе. Он ответил шутливо, но в действительности был благодарен Лео – в большей мере, правда, за приглашение, а не за выходной. Без этого, скорее всего, Уэйн еще долго не решался бы навестить Роуз, даже будь у него больше свободного времени. И только поняв из того письма, что нужен ей прямо сейчас, он смог отбросить в сторону глупые сомнения и приехать сюда. Они встретились – и, похоже, им обоим от этого стало только лучше. – Почему бы и нам с тобой однажды не устроить встречу? – вдруг предложил Лео. – Например, выпить вместе где-нибудь – теперь-то тебе точно можно, а я не буду спаивать ребенка. – Идея, с одной стороны, хорошая, – притворно задумчиво протянул Уэйн, пряча усмешку, – но ты уверен, что с тобой все будет в порядке, старик? В твоем-то возрасте… ой! – он невольно отскочил в сторону, потирая пострадавший затылок. – Что Жанна, что ты – все старики одинако…ай-ай-ай! – Когда ты научишься не грубить старшим? – откликнулся Лео так спокойно и безмятежно, словно не он только что отвесил Уэйну несколько подзатыльников подряд. – Не заняться ли мне твоим воспитанием? – Вот еще, – пробурчал Уэйн, все еще держась за голову. – Лучше научи чему-то более полезному. – Без проблем, – улыбнулся Лео, – только скажи – и я организую для тебя урок, о котором ты не пожалеешь. – Как раньше, да? – Уэйн хорошо помнил те дни и теперь, когда от настоящего их отделяли несколько долгих, напряженных и очень трудных лет. То был совсем короткий промежуток времени, и все же он успел усвоить все ценные наставления Лео и обрел силу, в которой всегда нуждался – умение контролировать собственные эмоции. – Должен признать, благодаря тем тренировкам я стал гораздо сильнее – во всех смыслах. Впрочем, я все еще далек от своей цели. – О, и какой же? – Лео спрашивал с неподдельным интересом, но улыбка не сходила с его лица – словно он уже догадывался, каким будет ответ. Уэйн ухмыльнулся. – Стать сильнейшим, конечно же, и показать тебе это. Рука Лео вновь потянулась к голове Уэйна, и тот рефлекторно съежился в ожидании очередного удара, но вместо этого чужие пальцы почти ласково взъерошили его волосы. В прошлом старшие, в том числе и сам Лео, часто трепали его по голове, выражая снисходительное умиление, и Уэйн это терпеть не мог, но сейчас ощущение было другим. В глазах Лео он видел не издевку и не насмешку, нет – этот серьезный взгляд говорил о том, что стремление, выраженное столь горделиво и самонадеянно, было воспринято правильно и одобрено. Пожалуй, именно по этой причине Уэйн не пытался сбросить с себя руку Лео и молча позволил ему этот жест. Поздним вечером Уэйн приехал в Токио. После дня, значительная часть которого была проведена в дороге, он чувствовал себя совершенно измотанным, но полностью удовлетворенным. Необходимая встреча закончилась, он снова в 23-м районе, и завтрашний день вернет его в привычную повседневность. Самое время сосредоточиться на всем, что составляет его обычную жизнь, но… Даже теперь перед глазами слишком отчетливо рисовались улыбка Роуз и тот последний взгляд Лео, вызывая раздражающее щемящее ощущение в груди. Время близилось к полуночи, но город оставался все таким же шумным, и особенное оживление наблюдалось здесь – неподалеку от заведения, выделяющегося яркими огнями в ночной тьме, из окон которого лился свет и доносилась приглушенная музыка. Клуб Примавера, место с чарующей мужчин атмосферой, где имелось все, что они могли пожелать для приятного времяпрепровождения – от алкоголя высшего качества до прекрасных женщин на любой вкус. Множество развлечений и удовольствий – насколько, конечно, позволит кошелек гостя. Уэйн уже довольно долго не заглядывал сюда, поэтому в первую минуту шум музыки, сливающейся с повсеместными разговорами, смехом и громкими возгласами, оглушил его и привел в некое замешательство. Осторожно продвигаясь вглубь помещения и стараясь никого не задеть, Уэйн приблизился к барной стойке, где было куда меньше людей, и устроился подальше от присутствующих, заказав себе порцию напитка покрепче. В этот момент на его плечо мягко легла чья-то рука, и незнакомый женский голос тихо произнес у самого уха: – Привет, красавчик. Не желаешь немного развлечься? Уэйн обернулся – в самом деле, подошедшую к нему юную девицу он никогда раньше не встречал, но вот та узнала его сразу и резко убрала руку, неловко улыбнувшись. – Ох, это вы, Уэйн. Так неожиданно. Давно я вас здесь не видела. – А ты уверена, что обязательно заметила бы меня, если бы я пришел? – он усмехнулся, вновь повернувшись к стойке – его напиток уже был подан. Девушка тут же устроилась на соседнем стуле; она внимательно смотрела на Уэйна, и ее улыбка постепенно становилась более уверенной. – Как же иначе. Будущий консильери сразу выделяется из толпы. Сегодня, правда, вы выглядите попроще, это меня и сбило с толку. Уэйн поперхнулся, едва сделав глоток напитка. – Кого это ты называешь будущим консильери? – откашлявшись, спросил он. – Кто вообще выдумал такое? Девушка захихикала, ее рука ненавязчиво скользнула по гладкой поверхности барной стойки, и тонкие белые пальчики легко коснулись ладони Уэйна. – Да ладно вам, это же очевидно. Кто еще, если не вы – тот, кто ближе всех к мадам, на кого возложена такая большая ответственность… Вам как никому подойдет эта роль. Уэйн только хмыкнул в ответ. Можно подумать, у такого остолопа, как он, и вправду есть шанс когда-либо стать советником мадам Примаверы. В конце концов, он совсем не похож на того, кто всегда в его глазах был идеальным примером консильери, а тот даже не успел научить его чему-нибудь до того как… Поморщившись, Уэйн потряс головой, прогоняя последний образ Ричарда, застрявший в памяти. Он постарался вспомнить, как тот выглядел в те времена, когда все еще было спокойно и относительно хорошо, и это вышло на удивление легко – он словно наяву увидел перед собой консильери со строгим, немного усталым взглядом и слабой, но искренней улыбкой на тонких губах. Глядя на это создание из своего воображения, Уэйн молчаливо спрашивал: Как, по-вашему, я действительно могу занять ваше место? – Однако, – вкрадчивый голос девушки вновь зазвучал совсем близко, – по какой причине будущий консильери решил в такое время зайти именно сюда? Может быть, вернемся к тому, что я предложила в самом начале? – Не нужно, – с усмешкой ответил Уэйн, не глядя на юную даму вечера и немного отстраняясь. – Лучше помоги мне найти кое-кого. В скором времени все та же девушка проводила его в отдельную комнату и, велев подождать здесь, удалилась со слегка недовольным видом. Через несколько минут дверь снова хлопнула. – Приходишь ко мне в мое рабочее время? – широко улыбаясь, Мэрил быстро прошла в комнату и расположилась за столом напротив Уэйна. Тот вздохнул. – Извини, если отвлекаю. – Ничего-ничего, для тебя я всегда найду минутку. Если пожелаешь, можешь даже, – подавшись вперед, Мэрил накрыла ладонью покоящуюся на столе руку Уэйна, – стать на сегодня моим гостем, и я обслужу тебя как полагается. Уэйн дернулся назад, высвобождая руку. При виде его реакции Мэрил тут же расхохоталась. – Как всегда издеваешься, да? – недовольно буркнул он, и Мэрил, подавляя рвущиеся смешки, замахала руками: – Всего лишь шутка, не обижайся. Итак, – она мгновенно посерьезнела, – о чем хочешь поговорить со мной так поздно? Да, кстати, почему в этот раз не при параде? Это замечание относилось к тому же, что ранее отметила девушка, любезно оказавшая ему помощь в поиске Мэрил – Уэйн не надел свой любимый белый костюм, вместо этого облачившись в одежду, которую ему подарила Роуз несколько лет назад. Он равнодушно пожал плечами. – Сегодня я не был на работе. – Так у тебя был выходной? – Мэрил заметно оживилась. – Необычное явление для тебя. И что же, ты пришел сюда ради его приятного завершения? – Прекрати уже это, – стараясь не обращать внимания на насмешливые выпады и хихиканье, Уэйн решил перейти к сути. – Я только что вернулся в Токио. Впервые с тех пор, как они уехали… я увиделся с Лео и Роуз. Мэрил быстро заинтересовалась. Она задавала много вопросов, и Уэйн охотно рассказывал ей о деталях прошедшей встречи. Вспоминая о разговоре с Роуз, он не замечал, как его губы растягивались в улыбке, и осознавал это только тогда, когда Мэрил улыбалась, не сводя глаз с его лица. В тот же момент он возвращал привычное непроницаемое выражение – или, скорее, он хотел верить, что на его лице ничего не отражалось. Впрочем, Мэрил смотрела на него так, что сразу становилось ясно – она прекрасно читает все его эмоции, как бы он ни пытался скрыть их. – Вижу, ты доволен тем, как прошел день. Наверняка ты давно ждал такой возможности, да? – На самом деле это было весьма неожиданно, – усмехнулся Уэйн. – Все устроил Лео, так что и от меня, и даже от Жанны немногое зависело. И, если честно, – он на секунду умолк и после недолгого колебания продолжил, – поначалу, даже после приглашения, я сомневался, стоит ли ехать. Мэрил смерила его долгим задумчивым взглядом, а затем произнесла: – Ты думал, что, если поедешь, не захочешь возвращаться. – В точку. Уэйн выдохнул, прикрывая лицо руками. Хотя он пришел сюда именно затем, что хотел обсудить это с Мэрил, сейчас, сидя здесь, прямо перед ней, он не знал, как правильно объяснить свои чувства. Но та, по-видимому, поняла и это. – Все ведь оказалось не так плохо, правда? – Ну, я все-таки смог уехать оттуда. Уэйн засмеялся, коротко и резко – так, что это резало слух даже ему самому. По-прежнему пряча лицо, он молчал какое-то время, пытаясь разобраться в себе и найти верный ответ. – Не пойми неправильно, – вновь заговорил он, подняв взгляд на Мэрил, – я помню, что теперь должен следовать за Жанной, и ничего не имею против этого. Я даже уже привык к ней, и все же… – Все же она – не Роуз, – закончила за него Мэрил, – и никогда не станет тем, чем Роуз была для тебя. Я понимаю лучше, чем ты думаешь, Уэйн. Она усмехнулась, будто немного снисходительно, но в ее глазах Уэйн действительно видел понимание и даже сочувствие. Нельзя сказать, что от этого ему стало легче, однако он был рад – хотя бы потому, что его выслушали, не высмеяв его переживания как нечто незначительное. – Столько всего произошло за последний год, – Мэрил опустила взгляд, губы ее были изогнуты в полуулыбке, но уголки неуверенно подрагивали. – Многие из нас потеряли близких после войны и стихийного бедствия, но со временем обрели друзей, которые стали для нас почти семьей. И когда приходится расставаться даже с ними… это ожидаемо больно и тяжело. Но все, что нам остается – принять это и двигаться дальше. – Мэрил… – И знаешь что, Уэйн, – посмотрев на него, Мэрил улыбнулась открытой, широкой улыбкой, – не думаю, что нам с тобой есть на что жаловаться. У нас все еще есть за что и ради кого бороться. Мы знаем, к кому обратиться за поддержкой, если понадобится, с кем можно поговорить и поделиться своими проблемами. После всех событий иметь все это – удивительное везение, не думаешь? А Уэйн смотрел в глаза напротив – глаза, полные слез, не соответствующие такой улыбке – и думал о том, что, пожалуй, их и вправду можно назвать счастливчиками. В памяти быстро замелькали кадры, лица многих людей – от друзей, с которыми он когда-то сражался бок о бок, до знакомых, которых ему доводилось видеть от силы пару раз, но в свое время его с ними объединяли общие взгляды и цели. Кто-то из них погиб гораздо раньше положенного срока, а кто-то остался совсем один, без поддержки, возможно, даже без желания жить дальше. Некоторые оказались жестоко обмануты и разочарованы, и Уэйн точно не хотел представлять, как они могли бы почувствовать себя, если бы узнали всю правду. Наверное, после всего им лучше было бы оставаться в неведении до самого конца. Принимая во внимание все это, те, кто умудрился выжить в жуткой череде смертельных опасностей, не потерять всех своих близких и сохранить цель в жизни, определенно могли считаться невероятными везунчиками. Уэйн улыбнулся, вдруг отчетливо ощущая, как все смутные тревоги отпускают его в ту же секунду. – Ты чертовски права, Мэрил. Ночь продолжалась долго. Было сказано много слов и выпито немало алкоголя, но, конечно, в некоторых границах – Уэйн помнил о мере, как и о том, что завтра с утра его ждет работа. Последнее Мэрил даже сама упомянула пару раз, и спросила, ничего ли, что он так задерживается. Уэйн попросил ее не беспокоиться об этом, не вдаваясь более ни в какие объяснения. Он просто хотел еще немного побыть здесь, и по выражению Мэрил понимал, что та совсем не против составить ему компанию – так долго, как ему потребуется.

***

– Уэйн! Ты слышишь меня? Эй, вернись в реальность! Недовольное лицо Жанны возникло перед ним будто из ниоткуда, и Уэйн почувствовал себя только что пробудившимся от сна. Вынырнув из мира собственных мыслей, он заставил себя сосредоточиться на текущей ситуации, и постепенно вспомнил: они находятся у офиса мадам, он стоял здесь, напротив входа, и ждал, пока Жанна соберется, после чего они должны были пойти на очередную встречу с представителями общества «Золотой дракон». И вот мадам наконец появилась, а он и не заметил. – Простите. Так мы идем? – Ага, – слегка склонив голову набок, Жанна оглядела Уэйна с едва заметной улыбкой. – Надеюсь, ты в порядке. Может, ты слишком много выпил вчера? – Ничего подобного, – немедленно огрызнулся тот, но сам задумался о том, что это вполне объяснило бы его нынешнее странное состояние. Впрочем, он не жалел ни об одном выпитом бокале. Вчерашняя встреча с Мэрил принесла ему облегчение, которое стоило того, что сегодня он немного выбит из колеи. Он помнил, как покидал Примаверу где-то под утро, а Мэрил, улыбаясь до ушей, сообщила, что отлично провела время и всегда будет рада его видеть снова. – Ты же почти совсем перестал приходить, – сказала она тогда, – а я и забыла, как с тобой бывает весело. Она еще какое-то время говорила о том, что работа работой, а о старых друзьях забывать не стоит, и почему-то именно в этот момент одна догадка озарила Уэйна. – Не ты ли рассказываешь всем, что я – «будущий консильери»? Мэрил спокойно посмотрела на него, явно не испытывая никакой неловкости от неожиданного разоблачения, а затем открыто ухмыльнулась. – Разве это не то, что ты однажды пообещал мне? Уэйн быстро вспомнил. В тот памятный день, после сражения, положившего конец «дням роз и пистолетов» и обозначившего начало новой эпохи во главе с новой мадам, он позволил себе довольно громкое заявление перед Мэрил о том, что сумеет стать надежной опорой для Жанны. «Я еще заставлю тебя изменить мнение обо мне» – вот в чем он тогда заверял ее. Встретив взгляд Мэрил, Уэйн не удержался от победной усмешки. Конечно, до цели, поставленной им самим, еще далеко, но есть прогресс – потому что Мэрил уже верит в него. – Рассказывай мне тут, – засмеялась Жанна, вновь выдергивая Уэйна из воспоминаний о прошедшей ночи. – В нормальном состоянии ты не бываешь задумчивым – это я о тебе уже знаю. – И почему это звучит почти как оскорбление, – усмехнулся Уэйн, на что Жанна, состроив серьезное выражение лица, отрицательно замахала руками. – Что ты, я совсем не то имела в виду. Надолго ее фальшивой серьезности, однако, не хватило – вновь рассмеявшись, она вышла на улицу, жестом призывая Уэйна следовать за ней. Все как и всегда – так думал Уэйн, привычно подчиняясь указанию мадам. Если подумать, все то, что составляет его будни сейчас, не так уж отличается от того, что было при Роуз – разве что обязанностей у него теперь больше и ответственность выше, нежели в былые дни. То было трудное, прекрасное, драгоценное время – его прошлое, которое он точно не собирается забывать. Верно. Уэйн всегда будет помнить, но жизнь, полная стремлений и новых возможностей, продолжается – и взгляд его направлен только в будущее.